Вещие сны

      Все бы ничего, но ночи слишком жаркие, сны пошлые, а трусы мокрые. Дыхание сбивается и тихий стон разрывает мертвую тишину в темноте. Чунмен просыпается, ощущая неприятную липкость в паху и раздражение.       Под боком спит мальчишка с шоколадной кожей, сильнее придвигаясь к своему братику. Старшему до дрожи стыдно вспоминать о своих похотливых снах, слишком неправильно, слишком эротично, слишком неконтролируемо. Самое паршивое то, что главным героем с недавнего времени стал его родной брат, сопящий рядышком, даже не подозревая о таких сновидениях Чунмена.       Сухо аккуратно поднимается с кровати, пытаясь не разбудить малыша, но тот все же недовольно разлепляет глаза, потирая их кулачками.       - Братик, ты куда? – Кай садится на кровати протягивая свои ручки вперед, пытаясь ухватиться за удаляющуюся фигуру.       - Мне нужно в туалет, спи шоколадка.       - Я не шоколадка, – Чонин фыркает, надувая свои и без того пухлые губы от сна. Чунмен добро улыбается и удаляется в ванну, надеясь не встретить по пути кого-нибудь из родителей.       Сменив нижнее белье, Сухо споласкивает лицо ледяной водой и приводит растрепанные светлые волосы в порядок. Спать совсем не хочется, но делать больше нечего - сейчас три утра. Чонин никогда не мог заснуть без брата под боком – кошмары и вечные бабайки. Старший тяжело вздыхал и пускал сорванца к себе в постель, думая, как бы не возбудиться, когда мелкий уснет, а майка задерется, оголяя участок кожи, манящий к себе.       Постояв еще с минуту, он решает вернуться и попытаться уснуть. Мальчишка лежит звездочкой на животе, мило посапывая и причмокивая. Мен присаживается рядом и легко толкает распластавшееся тело, чтобы тот подвинулся, но мальчишка не шелохнётся, хоть уже и не спит. Старший это понимает и начинает щекотать Кая, от чего тот мгновенно пододвигается к стенке, освобождая место и озорно улыбаясь, уже полностью проснувшись.       - Ты самый непослушный ребенок в мире, – Чунмен подкладывает под голову руки и закрывает глаза в надежде на скорый сон. – Завтра никаких поблажек на счет учебы.       - Но, хён, – мальчишка седлает его бедра, постукивая ладошками по животу брата, от чего тот сразу распахивает глаза, понимая двусмысленность позы. – Я хотел в парк. Хочешь, я прямо сейчас лягу спать?       - Хочу, – голос срывается, становясь неуверенным, когда Чонин кладет голову на его грудь, не меняя позы, и начинает посапывать. – Эй, ты так и собираешься спать?       - Да, хён удобный, – мальчишка довольно целует шею брата и мгновенно засыпает, не чувствуя сбившегося дыханья и быстро бьющегося сердца Сухо.

~x~

      - Я победил! – Чонин, сидя на коленях брата, играл с тем в приставку. Это первая победа у младшего, из-за чего он разворачивается и чмокает Мена в щечку, грустно смотря на старшего. – Хён, не обижайся, ты обязательно победишь в следующий раз.       Старший сглатывает от тесного контакта и неуверенно кивает, выдавливая из себя улыбку. Мальчишка ерзает на коленях старшего, пытаясь усесться удобнее, из-за чего ёрзает и по паху, а Мен не сдерживается и рычит себе под нос, молясь о том, чтобы эрекция не появилась снова в ненужный момент.       - Что такое, хён? Тебе плохо? – Кай, не отрываясь от экрана, продолжал ерзать, чувствуя, как ему упирается в бедро что-то твёрдое. Еще раз поерзав на бедрах особенно сильно, Чонин не выдерживает и придвигается еще ближе спиной к брату, ощущая, как уже это что-то упирается ему прямо в зад, а Чунмен уже полноценно простонал, роняя джойстик из рук и тут же закрывая рот ладонью. – Хён?       - Все хорошо, малыш, просто не шевелись ладно? – щеки стали красные, а дышать совсем стало трудно. Стояк больно упирался в попку Чонина, обтянутую короткими шортиками.       - Но, хён, там что-то мешается, сидеть неудобно стало, – младший встает с колен, смотрит на пах брата и понимает, что ему мешало. Щеки стали пунцовыми, а взгляд приковался к алым губам Мена, который, кажется, сейчас не меньше младшего сгорает со стыда.       - Не смотри так, иди к себе в комнату, – Сухо набирается смелости взглянуть в глаза брата и потрепать его по темной макушке. Младший молчит, не отводя взгляда, садясь на корточки перед братом.       - Хён, покажи его, – Чонин облизывает свои пухлые губки, смотря как Чунмен испуганно смотрит на него, прикрывая пах руками.       - Чего?       - Покажи, говорю...его. Хочу посмотреть, какой он, – старший еще мгновенье непонимающе хлопает глазами, обрабатывая информацию, пока Чонин не рявкает и сам начинает снимать джинсы брата. – Ты такой тугодум, хён. Интересно, у нас будут похожие члены, когда я вырасту?       - О боже, что ты такое говоришь.. - Сухо просто остолбенел, не веря, что это его малыш сейчас стаскивает с него джинсы и говорит такие непристойности.       Медленно стянув боксеры, Чонин восхищенно оглядел эрекцию, раздвигая ноги хёна шире, чтобы подобраться поближе.       - Вау, головка такая большая и красная. Можно дотронуться? – кажется остатки разума совсем покинули старшего, и он откидывает голову на спинку дивана, закрывая глаза, и еле заметно кивает.       Тонкие пальчики пробегаются по члену, приспуская крайнюю плоть. Чонин чувствует каждую венку на органе, размазывает большим пальцем смазку по головке, лаская уздечку. Он сам не понимает, зачем это делает. Просто интерес, просто захотелось, и он сделал. Помалу приблизившись, Кай язычком дотрагивается до яичек, все еще обхватывая рукой ствол, неторопливо надрачивая. Набравшись немного смелости, младший засасывает их по очереди, медленно лаская языком и слыша при этом тяжелое дыхание брата. Сухо перебирает пальцами темные пряди, закусывая губу, слишком приятно. Младший проходится язычком по всему члену, обхватывая губками головку и тут же ощущая мускусный вкус во рту.       Пережав основание, Чонин начинает брать немного глубже, активно двигая головой, стараясь ласкать как можно нежнее, проходясь по чувствительному месту – уздечке, как можно чаще. Чунмен иногда срывается и стонет, уже не в силах терпеть сладкую пытку – слишком мало и неуверенно. Хочется взять и жестоко оттрахать любимого братика в рот, но нельзя. Кай чувствует настроение Сухо и, оторвавшись от члена, растягивая ниточку слюны, улыбается, шепча: «Можешь сделать это грубо. Я не против». Старший тут же притягивает его для страстного поцелуя, раскрывая чужие губки и пробираясь в них собственным языком. Чонин целует неумело, пытаясь повторить движения, но у него плохо выходит, из-за чего Чунмен улыбается в поцелуй, последний раз чмокает братишку в вишневые припухшие губы и заставляет его наклониться, ладонью немного сильнее надавливая на затылок, задавая свой темп. И вновь член погрузился в приятную тесноту и влажность. Ладонь, кажется, существовала отдельно, буквально насаживая несчастного Чонина на эрекцию, от чего тот давился, сплевывая огромное количество слюны, отстраняясь лишь на секунды, чтобы чмокнуть головку и продолжить свое дело. Чунмен утробно рычит, напрягаясь всем телом, и, резко отстранив брата, кончает, протяжно мыча. Кай слизывает сперму, после чего Сухо опять тяжело вздыхает, наблюдая за развратной картиной.       - Хочу скорее вырасти, чтобы иметь такой же большой член, - паренек поднимается с колен, как ни в чем не бывало, облизывает руки, недовольно смотря уже на свою эрекцию. – О черт, хён, мне, кажется, тоже нужна помощь.       Чунмен сразу же встает на колени перед мелким, стягивая с него шорты, под которыми не оказалось нижнего белья.       - Ты самый непослушный ребенок в мире, – ухмыляется он и берет маленький, но аккуратный член полностью в рот, активно посасывая его. Кожа нежная, чувствительная. Сухо так давно мечтал прикоснуться к братику хоть ненадолго, а тут ему сразу предлагают зайти так далеко, поэтому он пытается впитать в память все, что он сейчас чувствует. Брат пахнет мятой, на вкус ужасно приятный, а по ощущениям мягкий и гладкий, податливый.       Чунмен ненадолго прерывается и расцеловывает внутреннюю сторону бедра, иногда проводя языком, оставляя мокрые следы, из-за чего младший впивается в обесцвеченные волосы и немного сгибается – ноги не держат. Старший оставляет засос на внутренней части бедра, помечая своего малыша, которого он больше не отпустит. Вновь взяв член в рот, он доводит младшего до разрядки, и сам все проглатывает, а после расцеловывает каждый пальчик, до этого впивающийся в его волосы. Чонин как-то блаженно улыбается и оседает рядом на пол с братом, невесомо целуя чужие губы.       - Я люблю тебя, братик, – Сухо обнимает тощее тело, прижимая к себе, и целует в макушку. – Братик, пошли в парк. Хён, х-ё-ё-н! – Чунмен кивает, но его не понимают. – Эй, брати-и-и-ик, - младший трясет его за плечи, озорно улыбаясь при этом. – Проснись, хён!       Ким старший резко открывает глаза и понимает, что он на том самом диване и опять с мокрыми джинсами, а его малыш, уже забравшись к нему на бедра, активно скачет, будя брата.       - Малыш, как давно ты будишь меня таким способом? – Сухо тяжело дышит, надеясь, что мелкий не заметит, что у него под попкой мокро.       - Минут пять. А ты все не просыпался и стонал, – Чунмен немного приподнимается и целует Кая в лоб.       - Больше не делай так.       - Как? Вот так? – Чонин опять начал подпрыгивать на хёне, имитируя половой акт. Сухо тихо застонал, обхватывая узкие бедра, прижимая ближе, останавливая.       - Да, так! Не нужно…       - Но почему? Братику же нравится, когда я ласкаю его снизу. Он так стонет во сне, когда я потираю ручкой его член.       Сухо, кажется, что он опять спит, но на этот раз губы отчетливо мягкие и нежные, а движения поистине неуверенные и тягуче медленные. Чонин задирает футболку брата, поглаживая подтянутое тело ладошками, и пробирается язычком в чужой рот. Старший только и может поддаться на эти провокации. Иногда сны вещие.