"Война" лишь одно слово, но в нём много граней страха...

      Я снова сижу перед окном и смотрю на город. На такой родной, любимый город. Мне всегда нравилось смотреть ночью на его огни. Сейчас привычка не изменилась, но вот эмоции и чувства… Да, они изменились. Изменились мысли. Теперь чаще думаешь о грустном. Я никогда не забуду того, что было. Даже сейчас, стоя в тишине, я всё ещё прислушиваюсь, я всё жду звуков оглушающих выстрелов. Изменится ли это когда-то? Возможно. Но не сейчас, даже не через месяц. Да и память не так уж проста... Как бы не хотелось, а всё равно этого не забыть.       Родной мой, любимый, держись. Я в тебя верю! И я горжусь! Горжусь тем что тут родилась. Горжусь тем что сейчас здесь. Горжусь, что именно мой родной город может это выдержать, хоть это и очень тяжело.        Вы знаете, мне правда тяжело осознавать, что там за улицами, за многоэтажками всего пару дней назад погибали, а возможно и ещё будут погибать в борьбе за другую жизнь ребята, совсем молодые, которые ещё год назад жили недалеко от меня. Возможно, с кем-то из них я бы познакомилась, нашла общий язык, мы бы радовались жизни и ни о чём не думали, а теперь... Теперь их просто нет. Они ушли и больше никогда не вернутся. Не улыбнутся сестре. Не обнимут приходя домой маму. Не скажут "люблю" девушке, которая уже не представляет как это "без него жить".       Ребята которым только недавно стукнуло больше двадцати, по сути ещё остающиеся подростками в каком-то смысле. Ребята, которым немногим больше двадцати пяти, становящиеся уже более взрослыми мужчинами. Мужчины которые уже давно имеют или совсем недавно завели семью. Что будет теперь с ними всеми? Что будет с быстро взрослеющими подростками? Что будет с детьми, пугающимися громких звуков: «Мама, опять стреляют..»?       Я, наверное, никогда этого не прощу. Даже не разрушений города. Не возникших собственных страхов. Я никогда не прощу и не забуду внутренне искалеченных взрослых и детей, даже тех, кто никогда не признается и никогда не подаст виду. Это изменило всех. Это оставило след. И не одна я не смогу простить.       А те, кто это начал… Это на их совести. И я желаю им просто испытать те же чувства. И, я надеюсь, этот своеобразный внутренний ад их сожжет, они будут гореть за тех, кому причинили зло. Желаю им именно такой судьбы.