Shinguru bakemono

♪Poets of the Fall – Sleep

      В комнате горит всего один ночник и две свечи на столе. Ему нравится приятный полумрак и он чувствует себя очень уютно здесь, в доме Савады Тсунаёши, в её комнате на втором этаже. Перед его приходом она плотно задёрнула шторы, приглушила свет и поставила на стол два пузатых бокала и бутылку сангрии*. Отчего-то Гокудера взволнован. Он чувствует, что ладони немного вспотели и быстро обтирает их о джинсы. Два кольца на правой руке бьются друг о друга, и он не сразу понимает, откуда исходит этот звук. Пока Тсуны нет, он решает занять себя чем-нибудь и открыть бутылку. Девушке только-только стукнуло девятнадцать, и поэтому он сам всегда покупает для неё вино*.       Если подумать, то он делает всё, что она скажет. Он ведь поклялся ей.       Ловко справившись с бутылкой, он аккуратно положил пробку на край стола и налил одну треть вина в бокал себе и ей. Шумно сглотнул, поставил бутылку и сложил руки на груди. Задумавшись, он не сразу почувствовал, что в комнате он уже не один. Тихий щелчок замка оповестил его о том, что хозяйка комнаты не желает, чтобы их беспокоили.       Сегодня Тсуна надела строгую чёрную юбку-карандаш и белую блузку. Гокудера думает, что ей очень идёт строгий стиль. Она становится более женственной и взрослой. Чуть прикрыв глаза, она проходит по комнате, слегка задевает широкие плечи парня тёплой ладошкой и садится напротив него. Длинные каштановые волосы Тсуны заплетены в красивую косу и лежат на одном плече. Она стала отращивать волосы после того, как он заикнулся, что ему нравятся девушки с длинными волосами. Но он считает, что это просто совпадение. Хаято видит на её щеке засохшую капельку крови и понимает, почему она задержалась.       Несмотря на это, её белоснежная блузка бела, как снег. Она всегда ест аккуратно. Он подавляет порыв потянуться к ней и стереть кровь с её лица.       — Как себя чувствуешь, Гокудера-кун? — улыбается девушка и берёт бокал. Её тёплые глаза медового цвета внимательно смотрят на него и он чувствует, что тонет в них, как если бы это были две бочки с мёдом.       Но в каждой бочке мёда всегда есть ложка дёгтя.       — Да, Джудайме, — кивает головой парень и сам того не замечая прижимает руку к плечу, где, под толстым слоем ткани и пластыря, покоится свежая рана.       Савада отпивает глоток вина и немного морщится. Она привыкла пить его с особой добавкой, которую может дать ей лишь Ураган. Её Ураган. Девушка закрывает глаза и шумно вдыхает: ей безумно нравится запах этого парня. Он пьянит её сильнее, чем алкоголь. Тсуна проводит длинным указательным пальцем по губам, а затем прикусывает их. Открыв глаза она видит, как Гокудера следит за тем, как она проводит по ним языком и усмехается. Она знает, чего хочет он, а он всегда выполняет то, что хочет она.       Гокудера внимательно смотрит на неё и пытается разобрать, разделить свои чувства, которые смешались в один тугой клубок. Он поклялся служить ей, этой чертовски милой девушке с каштановыми волосами, поклялся ценой своей жизни защищать её. Она казалась хрупкой и слабой и Хаято никогда бы не мог приписать её к числу монстров. Нет, только не её. Он закрывает глаза и пытается представить себе её чистый и невинный образ. Открывает — и тут же встречается взглядом с чёрно-алыми глазами гуля.       Когда он пропустил этот момент? Когда смог потерять грань между двумя Тсунаёши, одна из которых — милая и добрая девушка, а другая — кровожадный монстр?       И тут же понимает: грани не было. Он изначально чувствовал, что с этой девушкой что-то не так, ещё тогда, когда впервые увидел её в школе. Тогда, когда вызвал её на бой, когда у неё был шанс убить его. И тогда, когда он узнал о её настоящей сущности. Однако, она не убила. Ни в первый раз, ни тогда, когда раскрылась перед ним. У Тсуны было два алых крыла за спиной — кагуне типа укаку. Тогда, окровавленная, с алыми глазами и двумя крыльями, она готова была убить его от неожиданности, а он сказал, что она прекрасна. Гокудера часто ловит себя на мысли о том, что это правда. Он также очень давно забыл тот день, когда понял, что любит её. Когда стёрлась грань между долгом и любовью — он не знал. Но он точно знал, что не оставит её, будь она хоть самым опасным гулем в мире.       — Гокудера-кун, ты знаешь? Я люблю тебя.       Она ставит бокал на стол и, эротично выгнув спину, подползает к нему на четвереньках. Хаято верит в то, что её слова — правда. Он всегда будет верить ей и делать то, что она велит. В полутьме ярко горят алые зрачки и он видит их уже на уровне своих глаз, совсем-совсем близко. Рана на его плече начинает ныть, словно вспоминая укусы от ровных, белоснежных зубок. Гокудера привык не замечать эту боль. Ради неё. Он готов забыть боль, закрыть глаза на убийства, на жестокий характер, на выслеживание агентов CCG, да на всё.       Потому что он любит её даже несмотря на то, что она его использует.       Хаято чуть заметно вздрагивает, когда горячие пальцы касаются его шеи. Тсуна убирает пепельные пряди волос с его лица и проводит ладошкой по его лбу, щеке, шее. Подушечками пальцев она касается его губ и он от наслаждения закрывает глаза. Он старается ловить каждый момент, даже если знает, что после этого обычно бывает больно. Савада тяжело дышит и расстёгивает пуговицы на его чёрной рубашке. Она как-то сказала, что ей нравится, когда мужчины носят чёрные рубашки. После этого Гокудеру можно было редко увидеть в чём-то другом. Тсуна считает, что ему идёт эта рубашка. Но ещё лучше ему идёт быть без неё.       Парень чуть запрокидывает голову назад, когда Тсуна проводит языком по его шее. Он чувствует, как она сдерживает себя, чтобы не сорваться. Но она всегда плотно ест перед его приходом. Он — её десерт.       — Я люблю тебя, Гокудера-кун, — повторяет она и Хаято прижимает её хрупкое тело к себе, потому что так ему не больно.       Однако вместо укуса он чувствует на своей голой груди что-то мокрое. Открыв глаза, он видит каштановую макушку и подрагивающие плечи. По инерции он прижимает её к себе сильнее и начинает гладить рукой по волосам. Уткнувшись лицом в его грудь, Тсуна плачет и, словно мантру, повторяет слова: «Я люблю тебя, я ведь так люблю тебя».       Хаято усмехается и думает о том, как глупо это выглядит: удивлённый мафиози и плачущий монстр. Тсуна всегда была монстром. Маленьким, одиноким монстром, который защищался от всех, закрывшись крыльями и выставив шипы. А он стал её ураганом, который уничтожил шипы и раскрыл крылья. И теперь непонятно, монстр управляет ли ураганом, или же наоборот, потерялся в нём.       Гокудера продолжает гладить Тсуну по волосам, слушать затихающие всхлипы и понимает, что вот она — настоящее Небо — маленькое, хрупкое и одинокое.