Все это и сказку в придачу

- Бэй, не бегай так быстро, - Белль ловит мальчишку и шуточно грозит ему пальчиком. - Слушаюсь и повинуюсь, - смеясь, отвечает ей он. - Хоть кого-то в этом доме ты будешь слушаться, - в комнате появляется хозяин дома, с интересом наблюдавший за происходящим. Иногда ему казалось, что его сын уже слишком привязался к Белль и это его злило. Лишь потому, что он не мог сознаться себе, что тоже уже не представляет своей жизни без нее. - Я принесу чаю, - решив оставить отца с сыном наедине, девушка поспешила покинуть комнату. Вернувшись обратно, она отметила, что Бэя уже не было, а Румпельштильцхен сидел за столом, задумчиво смотря куда-то в сторону. - Он ушел к себе в комнату, – ответил он на вопрос, прежде она успела его задать. – Может, моя компания ему не столь интересна, как твоя, а может, он просто решил, что нам стоит поговорить один на один. Только что взятая чашка чая полетела на пол, окропляя платье темными разводами. Белль была не удивлена, а скорее огорошена его словами. Он редко проводил с ней личные беседы, предпочитая держаться в этом плане от нее на расстоянии. Наклонившись, чтобы поднять чашку, она заметила, что та теперь надколота. - Мне очень жаль, она… - Белль с грустью смотрела на хрупкий фарфор в своих руках, - она надкололась. Но почти незаметно. Он поднялся с места, не спеша, подходя к девушке, в глазах которой грусть сменилась страхом. Она боялась его реакции на свою неловкость. Но вместо наказаний или выговора, он мягко обхватил ее руки и помог подняться. На мгновение их взгляды пересеклись, отчего обоим почему-то стало неловко. - Это всего лишь чашка, - он взмахнул рукой, и чашка в ее руках превратилась в алую розу. – Но она может стать чем-то прекрасным. Стоит только пожелать. Белль улыбнулась, глядя на цветок в ее руках. Она хотела поблагодарить его, но роза растаяла в фиолетовом дыме, сменившись на колье с драгоценными камнями. - Или же она может стать чем-то дорогим и сверкающим, - красавица была поражена красотой этого украшения, но опять не успела ничего ответить, так как в ее руках в эти же секунды появился ее портрет. - Или же она станет отражением самому удивительному и восхитительному, что мне доводилось видеть в жизни, - на этой фразе его голос стал более тихим и глубоким, а взгляд медленно изучал ее лицо, наблюдая за реакцией. Но быстро опомнившись, он снова превратил портрет в чашку. – Но это всегда останется всего лишь чашкой, - он попытался быстрее покинуть комнату, чтобы больше не смотреть на ее лицо с румянцем, губы, расплывшиеся в улыбке. Он больше не позволит себе такую слабость, он больше не сделает шаг к ней, идя на поводу у чувств. Темный не может позволить себе такую слабость. А она уже давно стала его слабостью. - А как же разговор? – неуверенно поинтересовалась она, останавливая его у самой двери. - Будем считать, что я уже сказал, что хотел, - и даже больше, про себя добавил он.