***
Ей больше шли тёмные тона, но Рена упрямо носила только все оттенки синего. И рисовала на купленных им холстах море, которое видела только на картинках. А по вечерам расспрашивала Трауна о далёких мирах и их обитателях. Эта девочка всё так же оставалась странной и непонятной для него, но чисс, удивляясь сам себе, привык к своеобразному релаксанту и… прятать девочку от инспекторов Империи. Дарт Вейдер стал единственным, кто знал о Рене помимо персонала его флагмана. Но он молчал. Только после возвращения Трауна из Внешнего Кольца неожиданно пригласил его на Вьюн. Вместе с ребёнком. Они стояли на пустынном пляже, наблюдая как Рена осторожно, словно не веря, пробует прикоснуться к набегающей волне. И впервые, за два года жизни у гранд-адмирала, по-детски непосредственно смеётся, подставляя бледное лицо навстречу холодному солнцу. Трудной задачей стала бывшая рабыня и для главкома. Она была чувствительна к Силе, но не так, как он привык это понимать. Рена отдавала не прося ничего взамен, утешала жаждущих сострадания, дружила со многими офицерами и простыми пилотами с «Химеры», и не отходила от Трауна ни на шаг. Он хорошо помнил тот день, когда впервые увидел её в личных апартаментах чисса. Вейдер успешно скрывал своё удивление, всматриваясь в непривычно дёрганного гранд-адмирала, после инспекции решив нанести тому частный визит. Без предупреждения. Первое, что бросилось ему в глаза – картины. Написанные акварелью, нарисованные карандашом и даже вышитые цветными нитками. Ими была завешена вся гостиная, и он не мог не поинтересоваться, откуда столько, впервые в жизни увидев, как бледнеют чиссы. Траун взял себя в руки и рассказал, как однажды судьба свела его с маленькой Реной, которая так зацепила адмирала, что он, наплевав на устав, решил оставить ребёнка на флагмане. Вейдер не рубил с плеча и потребовал показать ему девочку. Зря… Рена прикоснулась к ситху на одно мгновение, но ему показалось, что она держала его за руку всегда. Как Падме… Боль от потери, съедавшая его все эти годы, ушла, оставив после себя лишь горькое послевкусие и тлеющие ментальные щиты. И тогда он впервые сравнил Рену с ангелами с лун Иего. Ведь эти сказочные существа могли подарить надежду...***
Надрывный крик ребёнка перепугал Трауна. Вскочив с постели, он побежал в её комнату, не обращая внимания на собственное гулко бьющееся сердце. И выдохнул, увидев её на кроватке, прижимающую подушку к зарёванному лицу. ― Рена… ― Твой друг… Лорд Вейдер… ― сквозь слёзы прошептала девочка, протягивая к чиссу тонкие бледные пальцы. ― Что?.. ― он обхватил её руки своими, согревая заледенелые ладони и привычно успокаиваясь от её прикосновений. ― Он мёртв. В горле мгновенно пересохло, он судорожно сглотнул, плотнее сжав губы, чтобы не закричать. Рена никогда не ошибалась в подобных вещах. Она всегда переживала смерть тех, кому дарила избавление, как свою. ― Как это произошло? ― Траун никогда прежде не расспрашивал девочку, но не сейчас… Дарт Вейдер был его единственным другом, и он не мог не спросить… ― Его последним чувством была радость. Страх ушел вместе с его учителем. А Вейдер не противился смерти. ― Как давно ты поняла, что это произойдёт? В глазах Рены отразилась печаль, но немного помолчав, она всё же ответила: ― За несколько минут…***
― Зачитайте, ― ровным голосом распорядился гранд-адмирал. Но плохое предчувствие уже заползло в душу, отвлекая от панорамы космического сражения. ― Идёт расшифровка, сэр, ― Пеллаэон нетерпеливо постукивал пальцами по консоли, пока строчки медленно вползали на экран. ― На гору напали. Две самостоятельные группы местных и несколько человек повстанцев… ― он даже замолчал, потому что не мог поверить в окончание фразы. ― И группа ногри… Ему не довелось дочитать доклад до конца. ― Ты предал господина нашего Дарта Вейдера, ― промяукал замогильный голос над его ухом, ― и всех ногри. Нас предали. Мы отомстили. Едва слышный шорох, и Рукх исчез. Капитан увидел, как от обзорного окна куда-то в сторону Трауна с нечеловеческой скоростью прыгнула его воспитанница. И через секунду раздался противный хруст переломанных костей. Пеллаэон протянул руку к приборной доске. Он дважды промахнулся, прежде чем сумел попасть по кнопке общей тревоги. Когда все отсеки звёздного разрушителя заполнили пронзительные вопли сирен, капитан, наконец, повернул голову, боясь увидеть… Траун по-прежнему сидел в кресле; лицо гранд-адмирала выражало крайнее удивление. А на его коленях, спиной к капитану, полулежала Рена, по светло-голубому платью которой расплывалось тёмно-красное, почти чёрное пятно. В центр него был воткнут нож Рукха. Прибежавшие медики пытались реанимировать девушку, а оцепенелый гранд-адмирал сжимал её холодеющую руку и надеялся на чудо. На тёмном мониторе прямая линия чуть подёрнулась и вскоре пошла неровностями. А Траун, наконец, вернулся к бою. Он должен был выиграть его, чтобы жертва Рены не стала напрасной.***
― Не больше четырёх стандартных суток. Мне жаль… Он не хотел слышать этих слов. Только не так… Его Рена уходит и никто, даже самая современная медицина не может ей помочь. Отравленный кинжал – чтобы наверняка, не оставляя шансов на жизнь. И она знала. Знала, что Траун умрёт, но предпочла промолчать и подставить свою спину, вместо того, чтобы просто предупредить. Почему? ― Мне можно её увидеть? ― Да, но ненадолго. Доктор посторонился, пропуская чисса в ослепительно белую палату. Светлая на светлом, Рена лежала на белоснежных простынях, почти сливаясь с ними, но глаза её были открыты. Она как будто только что проснулась и ждала его. ― Зачем ты это сделала? Неужели нельзя было как-то по-другому? ― слова сорвались с губ сами собой. И он разозлился на собственную несдержанность, ведь не хотел тревожить её. ― Планета тысячи лун… Лорд Вейдер говорил о ней… ― свистящий шепот Рены пробрал Трауна до костей. ― Я хочу увидеть… море на Иего… Чисс чуть не взвыл, прислушиваясь к её словам. Даже умирая, она думает о воде. Но не выполнить последнее желание не посмел. Рена не дожила до выхода из гиперпространства совсем немного. Когда «Химера» появилась вблизи планеты, её рука, которую Траун не отпускал последние пять часов, уже совсем заледенела. Жители прибрежной деревушки помогли ему смастерить небольшой плот и даже принесли несколько охапок причудливых синих цветов, растущих на окрестных скалах. И Траун своими руками разложил их вокруг воспитанницы. Фиолетовое солнце опускалось в закат, окрашивая воду в насыщенный тёмный цвет, такой же, как глаза маленькой рабыни, когда он впервые увидел её. Уносимый волнами плот вырывал сердце из груди, ему мучительно хотелось уплыть вместе с ней, но... Империя ждала, и он должен вернуться. ― Вам повезло. Далеко не каждый встретит их во плоти... ― один из аборигенов подошёл ближе, всматриваясь в бушующую синеву. ― Кого? ― погруженный в свои мысли, Траун едва расслышал говорящего. ― Ангелов... Ангелов с лун Иего, которые умирают вместо тех, кого отчаянно любят...