Он жив.

Палаты в больнице Конохи были полностью переполнены. Заняты все койки, и некоторых пострадавших в ходе войны приходилось класть на пол. Паркет больницы весь был залит густой кровью. Сакура быстро шла вдоль переполненного людьми коридора. Стоны и крики, разносящиеся в помещении, разрывали его в клочья, давили своими децибелами. Холл госпиталя был пропитан болью и муками, и не только физическими. Война, разрушения - все это здорово сломило дух жителей деревни. Сегодня в больницу привезли парня. Его тело было сплошь покрыто красными ожогами, кисти рук отсутствовали всецело, их остатки напоминали угли. Ноги ему оторвало полностью. Шансов выжить у него не было. Сакура быстрым шагом направлялась в сторону операционного помещения, где он лежал. Шла туда с надеждой, что хоть как-то поможет заглушить его невыносимые муки. Девушка приблизилась к операционной. Закрытая дверь еле сдерживала крики боли парня, казалось, что она сейчас разлетится в щепки от порывов его голоса. Сакура поёжилась. Толкнула дверь внутрь. От вида пятен крови на полу у неё сжалось сердце. Вокруг пострадавшего бегали больничные медики, Ино и Цунаде. Света их чакры хватило бы, чтобы не включать свет в этом помещении. Врачи пытались остановить хлестающую в разные стороны кровь. - Мы уже заждались, - Цунаде злилась. Злилась потому, что чувствовала, что на сегодня семи смертей для неё будет слишком много. Сделав несколько больших шагов в сторону койки и закатав рукава медицинского халата, куноичи мельком осмотрела парня. Сакура старалась не смотреть на его лицо – переполненное отчаянием, страхом. Она прекрасно понимала, что это был не страх перед собственной смертью, а страх за жизнь дорогих ему людей. За другой стеной лежала в коме его младшая сестра. Сакура понимала, что видит этого человека в последние минуты его жизни. Ей стало больно. Больно от того, что она, как хороший медик, ничего не могла сделать, чтобы сохранить ему жизнь. Прошло много времени, часы и минуты длились вечность. Девушки долго боролись за жизнь молодого парня. Сакура даже не заметила приблизившуюся ночь. В четыре часа ночи парень умер. Его звали Хьюро Шибото. Как часто к ним в больницу привозят умирающих, искалеченных людей. Как часто приходится смотреть в глаза их родственникам, мужьям, женам, детям и сестрам. И как невыносимо чувствовать их взгляд на себе, видеть их реакцию. Кто-то кричит, кто-то не верит, кто-то молча падает на скамейку и рыдает. Но в их глазах читаются одни и те же чувства: горе, отрицание происходящего и немой укор докторам. «Не смогли спасти, хотя должны были. Но не спасли». Сакура вспомнила о его сестре. Девочке сильно досталось. Деревянная палка, поднявшаяся в воздух от взрыва чьей-то чакры, прилетела ей по голове. И как малышке будет больно, когда она узнает о смерти дорогого человека, брата. Хьюро и Мика были сиротами. С самого рождения сестры Хьюро заменил ей и мать, и отца, и друзей. Он научил её не только читать, писать, управлять чакрой, прыгать по деревьям и кидать острые сюрикены. Он научил её дружить, надеяться, верить, любить. Хьюро научил её жить. Со смертью брата в Мике умрёт частичка её самой. И это было самым страшным. Потеря любимого человека убивает что-то внутри, что-то, что заставляет радоваться жизни. Сакура на миг вспомнила о Саске Учиха. После окончания войны в деревне он пробыл лишь неделю. Потом снова ушёл. Ушёл в глушь леса, бог знает, в какую сторону. Эта ситуация была до мурашек знакома Сакуре. Когда-то он так же ушёл, оставив её и Наруто одних, на несколько лет. И тогда, когда Сакура не смогла остановить уходящего к Орочимару Саске-куна, она чувствовала то же: горе, отрицание происходящего и немой укор уже самой себе. Не смогла спасти, остановить. Должна была. Слаба. А что, если бы Итачи убил Саске в ту злосчастную ночь? Как бы тогда проходила вся жизнь Сакуры? Представить это было сложно. Саске был связующей ниточкой между девушкой и окружающим её миром, без него она не стала бы стойкой, сильной, нужной. Ино закрыла простынёй бездыханное тело парня. Гневная Цунаде выбежала из операционной, проклиная всё на свете. Девушки понимали, как тяжело было ей сейчас. - Шаннаро… – Тихо выругалась Сакура, наблюдая, как простыня медленно окрашивалась в кровавые цвета. Она быстро вышла из операционной и направилась вдоль по длинному, тёмному коридору больницы. Ночь, будто цунами, накрыла госпиталь волной черноты, из-под которой невозможно выплыть. Сакура долго брела по коридору, не понимая, куда и зачем. По левую сторону менялись двери палат и таблички с их номерами, по правую – окна, мельком пропускающие свет фонарей с улицы. Коридор вилял, сворачивал, меняясь на лестницы, лифты, и с каждым новым поворотом Сакура всё больше уходила в себя. За эти две недели слишком много она видела смертей. Слишком много людей умерло на её руках. За эти 4 года она потеряла только одного человека. И его потеря для неё не сравнится с потерей тысяч, миллионов человек. Ком подступил к горлу. Сакура сделала несколько шагов к стене. Облокотилась. Коридор больницы утоп в звенящей, пугающей тишине. Дышалось в нём примерно так же тяжело, как и в склепе. Казалось, будто всё вокруг вымерло, и осталась она одна. Плотно закрытые двери и окна не давали мыслям ускользать, они только плотнее сжимались в голове, оставляя мысли лишь об одном. «Саске». Девушка спиной облокотилась о стену и медленно сползла на каменный пол. Слёзы брызнули из глаз, оставляя мокрые дорожки по щекам и влажную ткань бридж на коленях. Всхлипы Сакуры эхом отдавались по молчаливому коридору, ударялись о стены, окна, пол, возвращались обратно и заставляли плакать всё сильней. Куноичи обняла себя за плечи, сжав ладони в кулаки. «Слишком много надежд, слишком много желаний…» Ей хотелось его вернуть. И не просто вернуть. Ей хотелось воскресить Саске в своих детских мечтах и грёзах. Но мёртвые к жизни не возвращаются… Невозможность взять себя в руки пугает. Дрожь в жилах не успокаивается. Сакуру колотит. Она опускает голову на руки, вслушиваясь в гремящую тишину вокруг себя. Чувствуя, как лопатки натягивают ткань медицинского халата. Тишина поглотила всхлипы, и их уже не было слышно. Слёзы остановились на подбородке, и маленькими каплями упали на руки. Девушка расслабилась. Облокотилась о стенку, опустила руки и закрыла глаза. Потеря. Надежда. И снова. «Пора перестать быть маленькой девочкой. Главное – он жив. Не рядом, не со мной, а жив. Это главное». - На твоём месте я бы даже не пытался помочь. Этот Шибото всё равно бы умер. Этот голос. Голос, будто бы из глубины души, такой родной и шёлковый, вырвался из мыслей, из воспоминаний, окутал с головы до ног. Девушка знала, что этот голос – всего лишь нежданный в голове глюк, который пытается ей что-то сказать. Глаза открывать Сакуре не хотелось. Она скривила подобие улыбки на лице. - За то я попыталась. Сакура мысленно попыталась сконцентрироваться. Галлюцинации явно были вызваны переживаниями и нервами, и это медику не понравилось. Не понравилось ей и то, что голос был… Объемным. Будто звучал вовсе не в голове. - Тщетная попытка, - глюк явно ухмыльнулся, будто бы знал, что девушка ответит. Собрала волю в кулак. - Саске… - девушка зажмурилась ещё сильней, сдерживая накатывающиеся слёзы, - Четыре года назад я так же попыталась остановить тебя. И опять - тщетно. Я тебя потеряла. Так же, как многих шиноби сегодня, так же, как этого Хьюро сейчас. Говорить со своей галлюцинацией было странно. Но сейчас, именно в этот момент Сакуре захотелось верить, что она говорит именно с настоящим Учиха Саске. Что-то тихо подошло к холодной стене, в которую вжалась Сакура, медленно опустилось рядом с куноичи и громко вздохнуло. Теперь точно захотелось открыть глаза. Первое, что она увидела – это его руки, сложенные перед собой. Сильные, красивые руки, с выпирающими мышцами и узелками вен у запястий. Таких рук нет больше ни у кого. Глаза поднялись выше. Лунный свет обрисовывал контуры его тела. Он сидел в длинном пончо, закрывающим его тело, и с широкой перевязкой на голове. Сакура видела, как поднимаются его плечи от тяжёлого, но размеренного дыхания. Такого спокойного, что появилось желание вобрать его в себя, целиком. И оставить внутри. Саске Учиха. Он действительно здесь. - Как же ты раздражаешь, - «Глюк» сидел в нескольких сантиметрах от девушки и смотрел куда-то в окно. Свет, отбрасываемый луной сквозь окно, мягко ложился на лицо парня, отчего кожа стала на момент ещё более холодной. Чёрные глаза светились, как лёд. Лёд… Сакура вдруг поняла, что замёрзла. Но ей было холодно не от больничного пола, на котором сидела долгое время, а от сидящего рядом человека. Заломило все кости. Но именно это сейчас было ей нужно – охладить мысли в своей голове, дать застыть от холода всем переживаниям, воспоминаниям. Даже надеждам. Мечтам… Холод… - Значит, ты вернулся, – голос дрогнул. Но она не подала виду. - Здесь остались кое-какие дела, - Саске умиротворённо закрыл глаза, немного спустившись по стене и скрестив руки на груди. Неловкое молчание. Оба шумно дышали в такт друг другу, задумавшись каждый о своём. - А что было бы, если бы ты остался тогда? – вопрос, мучивший девушку всё время, вырвался наружу, заставив парня сглотнуть. Он открыл глаза, нахмурился, изо всех сил прислушиваясь к себе. К своему вечному шуму, своим вечным мыслям. К вечному себе. - Ничего. Я бы всё равно пошёл по своему пути, - Саске снова вздохнул, поёжился. Такая реакция немного удивила Сакуру. Парень снова прикрыл глаза, сильнее нахмурив брови. Молчание уже не было таким тяжёлым. Даже холод уже не мешал. Сакура просто была рада, что ОН рядом. Просто рядом. Возможно, где-то, в параллельной вселенной, на точной копии нашей планеты никогда не было никакой войны. И мир медленно плыл по своему прежнему пути, все дальше внедряясь в разработки новых техник шиноби и приёмов. Возможно, никогда не было Саске Учиха. Или он был, но не уходил никуда, никому не мстил, никого не убивал. Или никогда не возвращался. Она не хотела — только проверить. Посмотрит ли. И даже заставила себя не поворачивать голову раньше, чем того требовалось. Хотела скользнуть взглядом мимо него, но зацепилась, на секунду, за этот чёрный, ледовитый океан, который строго глядел на неё сверху-вниз. Его взгляд был так же пуст, как горящая канитель внутри него. Распухшее, огромное бессилие, скрывающееся время от времени под раскалёнными волнами. И в эти моменты казалось, что что-то в нём всё ещё наполовину живо. Что что-то Сакуре с Наруто удалось спасти. - Слушай… - Его голос снова разрушил тишину, разлетаясь вдоль по коридору, - Спасибо, - И даже не ожидал. Вырвалось само, без участия мозгов. Он скользнул мутным взглядом по её лицу. С каждой секундой становясь всё серьёзнее. - Иди ты… - Сакура закрыла глаза, пробуя вырваться из рук безнадёжности и тоски, вытаскивая, вырывая из пропасти надежду, которую пыталась похоронить минутами ранее. Голос еле слышный, но сказанные ею слова повисают между ними. Саске просто не знает, что с ними делать. То ли разделить катаной на части, втоптав в землю, задыхаясь болью, пропитавшей их. То ли впитать в себя и ненавидеть до конца своих чёртовых дней. Сакура тихо положила свою голову на плечи парня, пытаясь удержать бьющие по глазам волны слёз. Веки Саске опустились. Он просто чувствовал. Дышал. Чувствовал её тепло. Чувствовал, как её плечи дёргаются от набегающих слёз. Дышал её ароматом. Запахом. Это было ему приятно. Молчание. Ночное небо за окном было усеяно словно осколками бриллианта. Миллиарды звёзд смотрели на них с бескрайней чёрной пустоты, рассеивая свой свет повсюду. И казалось, будто они рядом – протяни руку и забери себе кусок безграничного космоса. Высокие, промёрзшие окна больницы Конохи будто открывали занавес, а звёзды светили на пару, словно прожектора на сцену. Будто показывая долгожданный эпизод примирения из жизни двух душ. И когда обыкновенные космические тела стали приносить столько надежды и веры? Какая всё-таки странная штука романтика: она может прийти даже тогда, когда ты сидишь на чёртовом холодном полу в чёртовой городской больнице, пропитанной болью, с человеком, которого ты так чертовски любишь, шаннаро. - Звезда упала, смотри! Загадывай желание, Саске-кун, - Сакура подняла голову с плеча Саске и мягко улыбнулась, глядя в его глаза. Ей показалось. Наверное, показалось. В его глазах были те же звёзды. Необыкновенно чёрные глаза светились так, как светится ночное небо сейчас. - Я хочу, чтобы загадала ты, - Саске строго посмотрел на куноичи и снова устремил взгляд в окно. Будто ожидая. - Тогда я желаю, чтобы наша команда снова была вместе. Как в старые добрые времена, шаннаро… - тихо промолвила Сакура, печально улыбаясь своим словам. И он тоже улыбнулся. Не ухмыльнулся – именно улыбнулся, да. - Если ты действительно этого хочешь – мы будем все вместе, - прошептал он. Сакуре казалось, что это было самое искреннее, что она от него услышала. Эти тихие слова стучали в её голове, стучали так, что все разочарования, страхи и вся боль мгновенно разрушились. И именно в этот момент она медленно, оторвавшись от стены, потянулась к нему и легонько чмокнула в холодную щёку. И всё-таки он не мёртв. Он жив. Снова жив в её мечтах.