Немного о саморазрушении и брёвнах.

POV Автор Принято считать, что влюблённость - это прекрасное чувство, так уж исторически сложилось. Родители рассказывают своим маленьким дочкам и сынишкам, как прекрасно любить другого человека, какое нежное чувство поселяется в груди. Детки вырастают и верят в эти сказки: про бабочек в животе, про мир, который наполняется красками. А потом дети взрослеют и сталкиваются с реальностью, которая не такая ласковая, как мамин голос в далёком детстве. Бабочки в животе? Ну, да, железные такие. Собираются в комок и кромсают сердце в лоскуты, всё пространство – просто в лоскуты, которые не сшить. Мир, который наполняется красками? Ложь. Только белый потолок, тусклые стены, безжизненная комната – тусклая жизнь и серое промозглое утро за окном. Постоянные дожди внутри тебя, снаружи, даже когда светит солнце – внутри тебя вечно моросящий и противный дождь. Почему-то люди упускают один момент, так-то очень важный: невозможно любить человека, который тебя в упор не замечает. Или замечает, но считает, что лучше быть друзьями. И вот тут-то всё и начинается: страдание, ненависть, попытки избавиться от чувств, в конечном итоге – саморазрушение. И нет никаких улыбок, счастья, радости, как обещала мама, есть только жгучая боль, серьёзно. Она выгрызает нутро, делает из тебя другого человека, да просто тебя ломает – страшное чувство. «Он счастлив и это главное» – говорят многие, но искренни ли они в своих высказываниях? Да нет, конечно. В большинстве случаев просто нельзя взять и так легко отпустить человека. На словах можно опустить, можно сказать, что больше никогда, ни с кем, он мне не нужен, я буду счастливой. На деле это слёзы в подушку, постоянная нехватка дыхания, нехватка его – тебя медленно убивает эта привязанность. От неё не сбежать и избавиться очень трудно. Очень. Очень. Можно врать окружающим, натягивать на себя множество масок, улыбаться счастливо и открыто – можно быть очень хорошей актрисой , но ты никогда не сможешь соврать самой себе, хотя…Самовнушение. Самовнушение полезная штука, но нет гарантии, что ты не превратишься в растение – растение, которое живёт по инерции, создаёт видимость жизни. Сначала ты говоришь, что всё хорошо, ты не плачешь, ты живая, а потом ты создаёшь иллюзию: дом, тусовки, увлечения, друзья. Но внутри ты всё равно умираешь, незапланированное самоуничтожение. Я хочу избавиться от этого, хочу, чтобы моя жизнь стала реальной, не хочу жить по расписанию. Это очень тяжело, Тэгун. POV Тэгун Когда тебе причиняют боль, очень много боли, настолько много, что уже не продохнуть – ты на автомате начинаешь относиться к окружающим так же, как и они к тебе. Ты не просто угрюмый и обиженный на мир мальчишка, ты – морально убитый людьми: ноль улыбок, ноль чувств, ноль эмоций. Вся жизнь по нулям. Любовь? А зачем? Проще отказаться от этого чувства, чтобы взамен не испытывать миллион других, которые в сотни раз больнее. Проще убить это в себе самому, чтобы потом это не сделали за тебя. Но в моём случае, всё уже давно сделано: втоптано в грязь, сожжено, посыпано пеплом. Как в детстве было хорошо, когда у тебя кровоточили только раны на коленях, а не израненное сердце. Надоело каждый раз собирать себя заново: для родителей, для друзей, ради их блага. Надоело постоянно страдать в стенах комнаты, плакать, как баба, надоело постоянно делать вид холодного парня после ночного саморазрушения. А как будто есть выбор? Снова полюбить, как говорят друзья? Снова наступить на эти грабли. Снова вскрыть дыру в сердце. Всё заново, заново себя собирать, если опыт окажется неудачным. Этот вариант точно не для меня. Проще, наверное, так и жить дальше, в идеально построенном образе, чтобы никто не докопался. Проще перестать отвечать на внешние раздражители, не подпускать к сердцу лишних людей, они могут сделать больно, а душевная боль – страшнее физической. Проще выстроить вокруг себя стену, не показывать своих чувств, не показывать боль – всё может использоваться против тебя. Проще делать вид, что ты идеален, как и твоя жизнь, тебе никто не нужен, кроме родителей и друзей, тебе не нужны чувства – ты король этого мира. Проще отмахиваться от фраз друзей, мол, чувак, отпусти её, ты делаешь себе хуже. Проще делать вид, что: - Она счастлива, да и чёрт с ней! Я давно отпустил её. Но каждую ночь всплывает чёртово осознание того, что она внутри тебя, всё ещё, она до сих пор жрёт твоё сердце, всплывает образами в памяти, разрушает твою настоящую жизнь и хочется орать, хочется ломать всё вокруг себя! Невыносимое чувство боли, никакая стена не помогает, никакой пуленепробиваемый образ, стиль – просто незапланированное саморазрушение. Но ничего, это пройдёт. Я сделаю так, чтобы это прошло. Хей, мелкая! Ты ведь поможешь? - Как сделать так, чтобы всё прошло? Как перестать вспоминать, то, что было, как сделать так, чтобы не кололо в груди? Как? Тэгун… - Наверное, никак. Наверное, нам придётся ждать, а сейчас прятаться и терпеть. Ты прячешься за простые человеческие вещи: друзей, алкоголь, сигаретный дым, книги, за музыку и клубы. А сейчас за моё плечо, тебе больно, ты плачешь, ты слабее. Тебе тяжело привыкать, ты ещё очень мала. - Ты скрываешься за искусным стилем, получается этакий обман зрения: снаружи холод, внутри пламя и рой ос. Ты не плачешь сейчас, но тебе тоже больно, осы жалят. Ты взрослый, ты никогда и никому не скажешь вслух о своём одиночестве и о боли, которая гложет тебя, но это видно и так, очень крепко ты сжимаешь мои ладони. Всё в твоих движениях кричит о том, как тебе тяжело. - Ты ужасная, знала об этом? - Никто не виноват в том, что ты выдал себя тогда. - Ты помогаешь всем, но совсем не в курсе, как помочь себе самой. - Ты прекрасный актёр, делаешь вид, что тебе не нужна помощь, бьёшь в грудь, заявляешь, что справишься сам. - Ты сама точно такая же, говоришь, что всё в порядке и затеваешь бурную деятельность, а по ночам раскрывается твоя истинная сущность, твой обман. Ты машина, живёшь по отлаженной программе, которая после всех выполненных функций, даёт сбой. - Я никогда не выберусь из этой ямы, наверное… - Тебе 18, твоя жизнь, по сути, только начинается, прекращай быть такой. - Тебе 25, твоя жизнь тоже не заканчивается, знаешь ли! - Со мной в принципе всё нормально, я доволен своей жизнью, а боль – она пройдёт, просто нужно время. - Кому ты врёшь? - Не знаю…тебе. - И опять мы ходим с тобой вокруг, да около. Чего мы ждём? Никто не сделает нас нормальными, если мы сами не приложим никаких усилий. - Я устал что-либо прикладывать. С самого детства это делаю: подорожник к коленям, а теперь и к жизни. Только вот в деле с коленками, он хотя бы помогал. - Ты долго будешь из-за неё рушить своё будущее? - Ты из-за него тоже не в шоколаде купаешься. Долго будешь калечить себя? - Я пытаюсь хотя бы… - Плохо пытаешься.… Перестань принимать людей близко к сердцу, фильтруй их, учись быть независимой от чужих чувств, не поддавайся на провокации со стороны социума. Даже если очень больно – терпи. Всё пройдёт. Со временем боль в твоей душе утихнет. Будь таким бревном, как я. Ты привыкнешь. - Нам надо просто обо всём хорошенько подумать. Нужно ли нам такое прошлое и настолько испорченное настоящее? Им не нужны наши страдания, они счастливы без нас, а мы сидим тут с тобой и убиваемся, рушим всё, что только можно. Им плевать, а мы разлагаемся. Давай просто забьём окончательно и снаружи, и изнутри. Голову повыше…я хочу быть тобой, пожалуй. Но ты только снаружи научился игнорировать боль, в душе ты по-прежнему переживаешь… - Уже не так сильно. Находясь рядом со мной, ты забрала какой-то кусок боли, согласись же? - Мы с тобой обменялись гомологичными участками. Собратья по тлену. - Ох уж эти твои биологические шутоки. - Тэгун-а? Давай быть брёвнами вместе? - Я промолчу насчёт правил приличия. С сегодняшнего дня ты моя ученица, я буду обучать тебя искусству убивать: взглядом, лицом, мимикой. Так правда живётся проще. - Наверное. Ты просто привык, холодный парень. - А пока ты будешь учиться, можешь прятаться за плечом холодного оппы, если будет плохо. - Оппы? Так вот на что ты намекал? Фуу, как сопливо! Можно я буду называть тебя Тэгунни-хёном, как Санхёк? - За плечо, я сказал! POV Автор Мам, кроме кишок и желудка, в животе больше ничего нет, особенно бабочек. А за окном нет никакой радуги, а в комнате не витает запах любви, зато в комнате сидит Чон Тэгун, он занимает всю мою кровать и вечно жрёт. Но это не главное. Даже в критических ситуациях, всегда найдётся человек, который поможет, даже если эта помощь заключается в настрое на тотальный похуизм. Вообще Тэгунни-хён хороший, он даже иногда смеётся и иногда не бьёт меня, за то, что я называю его «Тэгунни-хён». Пусть он и немного жёсткий, но его же можно понять, его сердце многое повидало за 25 лет. Да, мам, ему 25. Валидол на кухне в верхнем ящике стола. Я почти не страдаю, Тэгун мне помогает в этом, учит меня жёсткости. Если я буду так воспринимать людей близко к сердцу, я не смогу нормально жить, а я ещё хочу пока. Наверное, это тот человек, которого я ждала. Мам, эра тряпки подходит к концу. POV Тэгун Мам, привет. Я в порядке. И я напоминаю в очередной раз, что любовь – лажа и миссия так-то провалена. Наверное, бессмысленно врать, что я не подавлен. Подавлен, да ещё как, но больше меня придавило девчонку, которая лежит на полу возле моих ног. Я не знаю, что она там делает, честно! Но, знаешь, я чувствую себя человеком , я улыбаюсь, даже когда она называет меня «Тэгунни-хён», это так тупо, но что мне делать мам? Наверное, мне не надо жениться: жена и ребёнок есть, всё в одном лице. Никогда бы не подумал, что я буду ещё кого-то, по-мимо брата, каждое утро выгонять в школу, ленивая задница и никогда бы не подумал, что меня будет кто-то ругать за то, что я вернулся пьяным. Мам, ей 18, спокойно, всё под контролем. Наверное, это тот человек, которого я ждал все свои 25 лет, она такой же неудачник, как и я. Господи, мам, я не одинок!