Замершее время

Бэтмен притискивает Джокера к стене и заносит кулак для очередного удара. Узкие губы кривятся в ухмылке. “Ну, давай, чего ждешь?! Давай!” - кричит в голове ядовитый голос. Джокер замер, не шевелясь, секунда тянется, и, кажется, она не собирается кончаться уже никогда. Бэтмен должен ударить, чтобы продолжить ее ход. Но кулак замирает. Бэтмен смотрит на противника - Брюс, не Бэтмен. Он может… А, собственно, что он может? Они в ловушке, оба, и ее цепкие когти уже смыкаются на шее. Брюс чувствует это холодное острое прикосновение - круг сужается, они продолжают по нему блуждать. Брюс может… Что? Прервать круг, ошарашить привычный мир сильным прикосновением - к боку, вниз к бедру и снова вверх, стискивая ладонью острые ребра. Джокер удивлен - хмурится, - затем ухмылка, шире предыдущей, и рука, судорожно цепляющаяся за край плаща, стискивает его сильнее. Он едва заметно подается вперед. Шорох ткани оглушает, перекрывая и отдаленные выстрелы, и взрывы, и Брюс, вздрогнув, тянется навстречу, вырывается из привычного круга и впечатывается губами в чужие губы. Джокер резко вдыхает, как перед прыжком в воду, напор сбивает его с толку - затылок встречается с кирпичной стеной, боль волнами расходится по телу. Он притягивает Бэтмена ближе - еще немного, чтобы ощутить грудью и животом жесткие пластины костюма. И ему кажется, что на нем нет тех трех-четырех слоев одежды, да и кожи тоже - прикосновение проходится ровно по нервам. Брюс хочет… Он хочет остаться в этом мгновении навечно, вдыхая запах земли и бензина, сырости и пыли, сжимая пальцами узкие запястья, плечи, касаясь языком чужих губ, шеи, ключиц, и думая лишь о том, как бы поскорее снять перчатки, не тратя времени на крепления, да отстегнуть пластины костюма. И переместиться куда-нибудь, где теплее, суше и тише. И уж точно нет лишних глаз. Чужие пальцы ловко поддевают крепление перчатки, медленно, будто издеваясь, стягивают ее, направляют руку обратно к боку, но уже под одежду, четыре слоя - пальто, пиджак, жилет, рубашка. И горячая, раскаленная кожа под ними. Брюс касается ее с упоением, проводит почти ласково вдоль ребер и по спине, вниз к пояснице и снова вверх, между выступающих лопаток. Джокер прижимается ближе и цепляется за плечи, ухмыляется и выгибается напоказ, не прерывая зрительного контакта. Брюс сдерживает судорожный вдох. Ему кажется, что он завис в звенящей тишине и непроницаемой темноте, как муха в янтаре - мир огорожен кирпичной стеной, развевающимся позади плащом и человеком напротив с растянутыми в широкой, почти счастливой улыбке губами. - И зачем, черт тебя дери, нужно было столько ждать? - шепчет Джокер на ухо, выдыхает горячо, так, что чувствуется через маску. Или, возможно, Брюсу это только мерещится. Он не отвечает, разводит коленом чужие бедра, вжимает в стену. Джокер издает довольный звук, трется пахом о жесткую броню, ухмыляется и наблюдает за тем, как рушатся в разуме противника оставшиеся стены. Как хаос одерживает верх. Безумие на дне таких близких глаз возбуждает его сильнее, чем огонь и взрывы, чужие крики и прикосновения жестких ладоней. Джокер стонет тихо и хрипло, притягивает Брюса за шею ближе и впивается в губы. Хаос разрастается, как пожар, пожирая все на своем пути. Пальцы судорожно скользят по пластинам, пытаясь найти способ их снять. - Черт, если ты сейчас же не дашь мне прикоснуться к тебе, я клянусь, я перережу половину Готэма, а вторую заставлю взлететь на воздух, - хрипло рычит Джокер, упираясь лбом в висок Брюса и периодически сбиваясь, из-за чего фраза звучит еще страшней. Бэтмен усмехается и после нескольких немного суетливых движений позволяет рукам Джокера проскользнуть под жесткую ткань, скрывающую тело. Пальцы скользят по коже, очерчивая контуры мышц, и Брюсу, наверное, стоило бы быть на стороже - под ребра в любой момент может войти нож, - но не в этот раз. Джокер извивается, приглушенный смех мешается с тихими стонами и громкими выдохами. - Ближе, - шипит он, впиваясь ногтями в поясницу. Брюс прижимается сильнее, расстегивает свободной рукой пуговицы рубашки. Джокер одобрительно мычит и помогает, пальцы периодически сталкиваются, усложняя задачу. Холодные пластины брони касаются кожи - Джокеру кажется, что нервы завязываются в узел. Впрочем, Брюсу тоже. Брюс почти не чувствует пальцев и губ, но продолжает одержимо касаться, боясь остановиться даже на секунду. Колено чуть сильнее прижимается к паху, Джокер рвано выдыхает и оставляет на спине несколько длинных царапин, чуть выше неровного бледного шрама, своего подарка двухмесячной давности. Брюс стискивает зубы - чужое бедро удачно упирается между ног - и немного подается назад. Пальцы впиваются в плечо. - Остановишься - убью, - почти мурлычет Джокер, но в голосе - явственная угроза и обещание. И страх. - Не остановлюсь, - выдыхает Брюс, снова целует. Джокер довольно стонет и ощутимо расслабляется, и Брюсу резко становится плевать на возможных свидетелей, на неудачный выбор места. Ладонь скользит под пояс ярких брюк, Джокер подается навстречу и замирает в предвкушении, стонет на ухо тихо и протяжно, когда чужие прохладные пальцы обхватывают вставший член и проводят вдоль несколько раз. Брюс упирается лбом в чужое плечо, смотрит вниз и в ответ на каждое движение руки получает тихий полустон-полувсхлип. Ему хочется усмехнуться и покачать головой - звук слишком похож на тот, что Джокер издает, получив во время драки очередной удар, разве что не сопровождается ядовитым высоким смехом, режущим слух. Но Брюсу не до усмешек - чужие пальцы скользят по животу вниз, пробираются за пояс. Вместо смеха - рваные вздохи, вместо ударов - немного суетливые движения. Джокер кончает спустя десять минут, впивается зубами в чужие губы и утягивает Брюса следом, не дает потом отстраниться, крепко вцепившись в шею и прижимаясь лбом ко лбу. Брюс качает головой, отгоняя непрошеные странные мысли. Он может… Он не может ничего. Занесенная для удара рука безвольно опускается, время продолжает свой стремительный бег, не замечая паузы. Бэтмен смотрит Джокеру в глаза, и в них читаются те же мысли, те же смутные видения и ожидания, то же безумное желание разорвать осточертевший круг, которое не находит выхода. Оба молчат, вглядываясь друг в друга уже в который раз. Брюс понимает, что Джокер тоже читает его как открытую книгу - все желания, все страхи, - и ему становится немного неловко, пусть даже думают они об одном и том же. - Слушай, - в конечном итоге разрывает тишину Джокер и ухмыляется как-то непривычно, - тебе никогда не было любопытно, где обитает кошмар Готэма в свободное от преступлений и визитов в Аркхэм время? Может, зайдешь в гости, в шахматы поиграем? Джокер подмигивает и пошло улыбается. Пальцы сжимают край плаща. Брюсу хочется рассмеяться и согласиться.