Bananamilk

– Вот это сиськи, – мечтательно выдыхает Бэкхен, глаза которого буквально приклеены к первокурсницам, стоящим возле очереди в университетском кафетерии. Он разлегся на столике, положив под голову сумку и отодвинув ланч в сторону, и вот уже как десять минут пожирал глазами невинных девушек. – Как тебе? Кенсу отрывается от фентези, перелистывая страницу, и кидает на них секундный взгляд: – Ага, – безучастно говорит он. – Они милые. Бэкхен хихикает, закрывая глаза, и лениво поворачивается в сторону младшего. Тот не реагирует, поэтому Бен отнимает книжку из рук друга, захлопывая ее прямо перед его носом, и болезненно ойкает, когда получает кулаком прямо по макушке. – Кенсу-я, – ноет он, а у До аж руки чешутся, так сильно хочется треснуть его еще раз. – Ты чудовище. – Спасибо. – А теперь серьезно, Кенсу, – он выпрямляется и поправляет задравшуюся футболку. Кенсу усиленно делает вид, что не замечает его, снова уставившись на страницы, и когда Бэкхен начинает тыкать его в щеку, сжимает зубы, стараясь сдержаться и не убить своего хена прямо здесь и сейчас. – Кенсу-я, – продолжает тянуть он, цепкими пальчиками хватая его за нос, пытается заглянуть в глаза и вертит его лицо из стороны в сторону. – Кенсу! – Ну что? – всё же взрывается он. – Нам надо поговорить. Кенсу вздыхает. Он заворачивает уголок листа и аккуратно закрывает чтиво, складывая его в рюкзак и хватая открытую банку с колой перед тем, как встать, не дождавшись Бэкхена, и направиться к выходу – всё же, обеденный перерыв всё равно почти закончился. – Подожди хена! – кричат ему сзади, и Кенсу, громко втягивая газировку трубочкой, безразлично смотрит на поспешно собирающегося друга. Он морщится, когда рука Бэкхена больно приземляется на его плечо, но послушно плетется за старшим на третий этаж. Сейчас начнется, думает он и– – Тебе точно нужно найти кого-нибудь, – как маленькому начинает объяснять Бэкхен. – Вот скажи, когда ты последний раз хоть с кем–то встречался? Никогда. Они доходят до кабинета, возле которого собралась их группа, и устало приваливаются к стене. Кенсу уже тянется к рюкзаку, чтобы взять Первое правило волшебника и скоротать время до начала пары, но больно получает по рукам. Взгляд Бэкхена на этот раз почему–то серьезный и это заставляет младшего сглотнуть. – Хен, ты же знаешь, – он отводит взгляд. – Я заведу отношения только тогда, когда сам этого захочу. Когда появится определенный человек и– – Ты точно не гей? – прищуривается Бэкхен, а потом внезапно приближается и начинает слюнявить его щеку. Кенсу вздрагивает от отвращения, улавливая вокруг смешки, и со всей дури ударяет старшего по ребрам. – Ай! – шипит он. – Кенсу, ну я же пошутил! – Дурацкие у тебя шутки, хен, – бурчит он, доставая влажные салфетки и протирая свое лицо. Бэкхен что–то обиженно шепчет себе под нос, все еще держась за больное место, и смотрит на него побитой собакой. – И даже если я вдруг стану геем, – спокойно добавляет он. – Тебе уж точно ничего не светит. Бен увязывается за ним на последний ряд и, оббегая, садится возле окна. Кенсу никак не реагирует, да и Ким-сонсенним уже здесь; он раскладывает свои вещи, не обращая внимания на пилящего его взглядом друга. Занятие начинается. – Знаешь, – спустя пять минут слышится шепот, и Кенсу чувствует, как закипает его кровь. – Жизнь проходит мимо тебя. Серьезно. Тебя вообще хоть что-нибудь интересует, кроме этих Правил? Помнишь, в прошлую пятницу с Чунмен спустили юбку? Ладно, под ней были шорты, но ты видел ее бедра? Нет, – Бэкхен глядит на него так осуждающе, что До вздрагивает. – Ты просто отвернулся и продолжил есть. Это ненормально. – То, что эти дебилы с химического сотворили с Чунмен, было отвратительно, – качает головой он. – И видел я все, а вот пока вы все, – Кенсу смотрит другу прямо в глаза. – Пялились на ее голые ноги, я предпочел не смущать ее еще больше. И, вообще-то, она плакала в туалете после этого. Он замечает, что Бэкхен уже хочет возразить, но из–за последних слов ему становится неловко и он закашливается, все же чувствуя себя немного виноватым. Кенсу чуть улыбается, а его рука двигается быстро-быстро, записывая лекцию. По его мнению, он не больно-то и отличается от остальных парней, хоть Бэкхен говорит иначе. Да, он романтик, и перспектива без происшествий получить высшее образование прельщает его больше, чем отношения, которые всё равно ни к чему не приведут. А еще он умеет держать член в штанах. Да и сам противоположный пол им не интересуется. Он тихий, немного неприветливый и не особо и дружелюбный, но зато внимательный. Когда надо, Кенсу замечает то, что у остальных само собой уходит на задний план и, признаться, он чуть-чуть гордится этим. – А Чонин? – начинает Бэкхен и смотрит на него выжидающе. – Что Чонин? Они вдвоем направляются на улицу, чтобы провести перерыв на свежем воздухе. Бэкхен идет перед ним, но потом поворачивается лицом к До и продолжает шагать. Кенсу уверен, что тот грохнется, но молчит. – Как что Чонин? – удивляется он. – С ней бы ты хотел замутить? – Для начала мне бы знать, кто это, – скептически смотрит он на хена, когда тот всё же спотыкается и летит задницей на асфальт. Он подает шипящему старшему руку, помогая подняться, и направляется к автомату с холодными напитками. Бэкхен, держась за пятую точку, плетется за ним. – Как ты можешь ох... – он усаживается на скамейку и морщится. – Не знать кто такая Чонин... Кенсу пожимает плечами: – Дай угадаю: красивая, сексуальная, горячая первокурсница? – Не думал, что в твоем лексиконе есть такие слова, – смеется Бен. – Ты еще скажи, что в курсе, что такое порно. – Придурок. – Ну, вообще да, – продолжает он. – Каждый в этих стенах мечтает ее завалить, и помимо того, что ты перечислил, она еще и капитан женской волейбольной команды нашего универа. Кенсу хмурится: – У нас есть волейбольная команда? – Мда, чувак, – Бэкхен поднимает брови. – Ты учишься здесь второй год. Кенсу молчит. Он собирает сдачу из автомата и берет свою законную баночку бананового молока: – Есть вещи, которые меня волнуют больше, чем какая-то Чонин и спортивная жизнь этого учебного заведения. Х Кенсу чувствует, как еще немного, и он реально грохнется в обморок. Костюм гамбургера такой тяжелый и плотный, что даже просто протягивать руку и впихивать людям листовки является задачей. На нем только футболка (не считая булочки, котлеты, сыра, соуса, ну...), но пот рекой стекает по плечам и спине, и, в чем Кенсу уверен, от него будет нести еще как минимум несколько часов. Возможно, даже после душа. Но нет, он не жалуется. Его старенький смартфон перестал принимать звонки, плюс динамик уже никакой, а про экран он вообще желает промолчать. Деньги нужны, а попросить у матери не позволяет совесть, вот и приходится каждый день после пар перевоплощаться в мечту худеющих девушек и скакать на улице, по жаре, всучивая никому ненужные цветные листы. Это не центр города, но кучки молодых людей, проходящих мимо него, специально останавливаются, чтобы потыкать пальцами и поржать. Девчонки смотрят с презрением, хихикая и повисая на высоких накаченных парнях с не менее накаченными бумажниками в джинсах. Уж извините, Кенсу привык обеспечивать себя сам. Когда окончательно темнеет, и на улице не остается совершенно никого, он выдыхает и идет на задний двор забегаловки. У него болят плечи и вообще все, что только может болеть. Заворачивая, Кенсу слышит пьяный отвратительный мужской смех. – Ты такая милашка, – заплетающимся языком раздается из-за угла. Кенсу морщится. Компания из одного подвыпившего пацана и девушки слева от него, а вход для персонала - прямо по курсу. Он проходит мимо, и они не замечают До. Уже почти достигнув двери, Кенсу всё же оглядывается из-за любопытства, натыкаясь на испуганный взгляд женских глаз. Только не это. Только не его совесть. Мне не нужны проблемы, убеждает себя Кенсу, но продолжает стоять на месте. Когда девушка вскрикивает, умоляя остановиться, тот замечает чужую ладонь на ее бедрах, и срывается с места. Обнимающий незнакомку парень ойкает, когда ему в бок со всего размаху врезается человеческий гамбургер, и от неожиданности падает на землю. Кенсу думает, какого он вообще хера сейчас творит, он же, черт, даже драться не умеет! и получает кулаком прямо по носу. Следующий удар приходится в скулу, и он жалеет, что вообще повстречал этих двоих. Вот быть избитым на месте собственной работы ему только для полного счастья не хватало. – Сученок... – шипит незнакомец, в то время как Кенсу пытается подняться с асфальта. Парень идет на него, но он настолько пьян, что спотыкается об собственные ноги и падает. И подниматься, видимо, не собирается. Кенсу чувствует на лице что-то мокрое и проводит ладонью по губе, замечая кровь. Потрясающе. Он все еще лежит на земле (костюм настолько тяжелый, что делать попыток встать ему больше не хочется), как замечает чужие кеды прямо перед своими глазами. – Ты в порядке? Он поднимает взгляд вверх и смотрит на клетчатую юбку, моргает пару раз, и только потом вспоминает, из-за чего вообще началась эта потасовка. Девичьи руки хватаются за его... котлету, начиная тянуть на себя. Кенсу выдыхает тихое да, когда, наконец, принимает вертикальное положение. Незнакомка выше его почти на голову и, признаться, этот факт довольно удручает. – Спасибо тебе, – искренне благодарят его. Девушка красивая, а Кенсу неловко, поэтому он только кивает. Она почему-то улыбается ему уж слишком ярко, и До кажется, что в такой ситуации это немного... неуместно. – Ну, бывай, – он напряженно машет рукой и идет туда, куда, собственно, и должен. – Ты разве не проводишь меня до дома? – раздается удивленный голос сзади. Кенсу тоже удивлен. – Эм, нет. – Эм, – отзеркаливает она. – Ну, тогда пока? – Ага. – А как тебя зовут? – Кенсу. Ручка на двери всё же поворачивается, и он может думать только о том, как снимет, наконец, с себя эту бандуру и обработает рану на лице. Кенсу хочет облегченно выдохнуть, когда переступает порог, но догнавший вопрос снова не дает. – А мое имя ты не спросишь? – в ее голосе столько недоверия, что Кенсу только больше запутывается. Он опять выглядывает из-за двери, чтобы ответить: – Нет. ...и захлопывает ее перед тем, как дамочка успеет сказать что-нибудь еще. В голове мелькает мысль, что стоило оставить все как есть, вдруг это вообще был ее парень, но он хмурится и ругает себя. Поступил как герой, хорошо, конечно, но вот синяк под глазом неприятно ноет. Выходные Кенсу проводит за телевизором, а к понедельнику он распухает еще больше. Бэкхен, когда они встречаются на ланче, протягивает о-о-о-о и начинает сюсюкаться. – Кто тебя так? – он осторожно лапает его щеку, и когда Кенсу морщится, только похрюкивает. Кенсу хватает ладонь, гладящую его лицо, и сжимает, с удовольствием наблюдая за гримасой боли хена. – Не поднимай эту тему, – коротко отвечает он, всё же отпуская чужую руку. Бэкхен хнычет и дует на нее, а младший только закатывает глаза. Он достает сделанный дома обед и с аппетитом принимается за еду, переставая замечать абсолютно все вокруг. На улице, где они расположились, шумно, но голоса неожиданно стихают. Хен, сидящий перед ним, вдруг округляет глаза и уставляется куда-то за спину Кенсу... Вокруг тишина, а До не может понять причину, продолжая жевать рис и хлюпая носом. – К-кенсу-оппа... – звучит позади него, а на плечо ложится девичья рука с аккуратными коротко стриженными ногтями. Он давится, выплевывая рис обратно на тарелку, и испуганно поворачивается. В животе как-то неприятно колет, а синяк на лице начинает усиленно пульсировать. Настроение Кенсу из ужасного перетекает в отвратительное, когда он понимает, что девчушка, стоящая перед ним была причиной его недавнего приключения. Она высокая (выше самого До... и Бэкхена), ее кожа чуть смуглая, шоколадные волосы волнами ложатся на плечи, а глаза миндалевидные и почти не тронуты косметикой. Ну, Кенсу должен признаться, при дневном свете она нормальная... ну, не уродина... ну, в общем, да. – Оппа, – обращение режет слух, но Кенсу только смотрит в ответ, ожидая действий. Зачем она вообще к нему подошла? – Оппа, я хотела т-тебя отблагодарить, за тот случай... вот! – она резко протягивает розовый контейнер с ромашками, а глаза Кенсу расширяются. – У меня уже есть, – неловко кивает он на стол. Но видя, как начинают дрожать ее пальцы и бегать глаза, он всё же берет подарок. – Спасибо, я отдам его Бэкхену... До не успевает договорить, как контейнер вырывают у него с такой силой, что он сам чуть не остается без рук. Кенсу изумленно смотрит на хена, прижимающего к себе еду, и ничего не понимает. – А... – голос девушки чуть срывается. – Увидимся потом. Кенсу кивает и отворачивается, а она, постояв на месте еще около десяти секунд, уходит. До хочет продолжить спокойно обедать, но шепот, стоящий вокруг, отвлекает. Все почему-то смотрят на него, и он все никак не может понять причину. Парень пожимает плечами и уже готовится поднести палочки ко рту, как их выбивают. – Какого черта, – Бэкхен действительно злой, – Чонин дарит тебе приготовленный ею обед?! – О, – он спокойно продолжает есть руками, цепляя пальцами помидор. – Так это была Чонин? – Что?! – взрывается Бен. – Так, ладно... Что вообще сейчас произошло? Это связано с твоим лицом? Она ударила тебя за то, что ты такой неудачник, и теперь ей стыдно? Нет, – продолжает беседовать сам с собой старший. – Чонин - ангел, она не могла въеб... хм. И вообще, как ты можешь спокойно есть после... после такого? – Бэкхен с какой-то ненормальной любовью в глазах смотрит на розовое нечто. – Э... – неловко тянет Кенсу. – Что в эт– – Ты не понимаешь, – обреченно качает головой Бэкхен. – Она делала это своими божественными руками... – Кенсу недоуменно смотрит, как хен аккуратно укладывает контейнер в свой рюкзак. Он улыбается так счастливо, что До даже прикрывает глаза. – Съем дома. – Да пожалуйста. По дороге на остановку на него продолжают странно коситься люди, а Бэкхен обнимает свой рюкзак и умоляет их познакомить. Их – это самого Бэка и Чонин. Кенсу отказывается только потому, что ему жалко девушку. Для того, чтобы переносить Бэкхена, нужна стойкая мужская сила и непрекращающиеся запасы выносливости. Бэкхен дуется, но уже в автобусе забывает об этом, когда его взгляд натыкается на очаровательные голые ножки Ким Тэен, девушки с курса постарше. Кенсу продолжает работать и откладывать деньги на телефон, ущемляя себя даже в любимой сладости – он проходит мимо автомата с напитками, не оглядываясь (почти). Студенты вокруг практически перестают обращать на него внимание, и он рад. В общем, летело все обычным чередом, но– Через несколько дней после происшествия на обеденном перерыве, он шел по пустующим коридорам университета – время доходило до семи, а Кенсу засиделся в библиотеке. Хен свалил сразу после пар вместе с Чанелем, у них там какое–то двойное свидание с той самой Тэен и... ее подруге, зная Чанеля, Кенсу не завидует. Солнце за окном медленно садится, в ушах у До наушники, и он реально пугается, когда его хватают за локти и тащат в мужской туалет. Ну просто супер классно, думает он, видя Тэмина – или, как его называют, устрашающий Тэ, главного задиру этого заведения. Кенсу не втупляет, что этому раздолбаю надо от него, ровно до того момента, пока не мелькает имя Чонин. – Она моя, – усмехается Тэмин. Да никто и не спорит, хочет ответить До, как ему в живот впечатывается чужой кулак. – Только подойди еще раз и– Кенсу уже готовится почувствовать новую порцию незаслуженной (!) боли, как ничего не происходит. Он удивляется, когда вдруг замечает Чонин – та, видимо, после тренировки. На ней шорты и обычная футболка, а волосы убраны в высокий хвост. Она стоит позади Тэмина, а ее взгляд настолько злой, что Кенсу даже теряется. – Детка? До вздрагивает, когда слышит звук пощечины. Мужские руки отпускают его, и он уже готов свалиться на холодную плитку, но Чонин не дает. Она хватает его за бедра и с легкостью закидывает на свое плечо. Тэмин, держась за покрасневшую щеку, смотрит на это с таким же шоком, как и Кенсу. – Не смей трогать оппу, – неожиданно без запинки произносит она, и, покачиваясь, бредет в сторону аудиторий. Через секунду Кенсу приходит в себя и начинает вырываться. Чонин послушно опускает его на землю и отходит в сторону, краснея и выкручивая свои пальцы. У старшего растрепаны волосы и ошалелый взгляд, а Ким боится поднять глаза и только молчит, нервно ковыряя ножкой в кроссовке землю. Старший открывает и закрывает рот, не в состоянии произнести и звука. Его только что спасла от неминуемой расправы фаворитка всех здешних учеников. И нет, обидчика она сразила отнюдь не красотой. Кенсу мимолетом отметил ее натренированное тело (довольно, ладно, очень даже неплохое), скрывающееся под спортивной формой. В конце концов он нервно смеется, кидает что-то типа теперь мы в расчете, и медленно идет к выходу из университета. Приключений на сегодня достаточно. – П-подожди! – кричат ему вслед. Ну что еще, хочет заныть он, как ему в руки суют подозрительно знакомую маленькую бутылочку. Он сглатывает. Чонин кланяется, но неудачно - она стоит слишком близко, и задевает своим лбом лоб Кенсу. Тот шикает, а Ким снова чего-то пугается и начинает медленно пятиться назад, в конце разворачиваясь и убегая настолько быстро, что До захотелось даже присвистнуть. Он думает, что эта Чонин действительно странная. И интересная. Может быть, он бы даже хотел с ней пообщаться, решает Кенсу, открывая подаренное банановое молоко. Но не в этой жизни. Х – Ты хоть понимаешь, как это тяжело для меня? – Бэкхен жалуется уже около двадцати минут, и Кенсу все еще терпит. Учитель болтает что-то про Древний Китай, заставляя всех присутствующих зевать и клевать носом, и единственная, кто записывает его слова - Чунмен. – Это смешно, – честно признается До, не отрываясь от змейки в телефоне. – Она оказалась чертовой лесбиянкой, – он дует губы. – А ведь я был влюблен в нее! – Ага. – Это удар по моему мужскому достоинству. – Ты должен быть благодарен, – усмехается Кенсу, кидая на него секундный взгляд. – Что она выбрала Эмбер, а не, например, Чанеля. Бэкхен поднимает голову и смотрит на него широко распахнутыми глазами. – А ведь ты чертовски прав! – восклицает он, а потом хмурится. – Может, мне тогда самому стать геем? – Бэкхен грустно утыкается взглядом в бюст сидящей справа от него Чинри. Та смеется. – Вообще–то, я серьезно! Кенсу вздыхает. – Соблазнишь Чанеля? – Боже упаси, – хен прикладывает руку к груди в притворном ужасе. – Какой нормальный гей его захочет? – Вообще-то, – обиженно бурчат сзади. – Я все слышу. И ты мне тоже не особо-то нравишься! Бэкхен закатывает глаза: – Именно поэтому ты мой лучший друг. Кенсу улыбается, но потом вспоминает, что сегодня настроение у него не очень, и бьет старшего по плечу. Тот хнычет, вдруг выпрямляется и кричит на нижние ряды: – Чондэ! – у того провода наушников, поэтому Бэкхен комкает листочек и кидает тому точно в затылок. Чондэ вздрагивает и поворачивается, удивленно смотря на одногруппника. – Чондэ, айда со мной на свиданку? – Да пошел ты. Бэкхен кривит губы и продолжает вырисовывать среди конспектов имя Тэен. Кенсу понимающе кивает – у него свои причуды. Неожиданно шепот на всех рядах замолкает, когда слышится звук открывающейся двери. Кенсу пихают рукой в бок, и он, отрываясь от игры и поднимая взгляд, натыкается на зашедшую к ним Чонин. По всей аудитории проходят восхищенные возгласы от мужской половины. – Она пялится на тебя, – шепчет Бэкхен в самое ухо. Кенсу отказывается замечать это, и когда встречается с ее потрясающими (нет, он хотел сказать нормальными) глазами, отворачивается. Чонин получает мел от их преподавателя, и поспешно удаляется, а Кенсу вздыхает с облегчением. – Боже милостивый, – Бэкхен берет его лицо в руки. – Она запала на тебя. Кенсу хмурится: – Не неси чепухи. – Чувак, – пораженно. – Это правда. – Заткнись, Чанель. Вы оба где-то споткнулись и растеряли последние частицы своего и так небольшого мозга. Одного на двоих. Пак опять обижается, а за рукав Кенсу кто-то тянет. Он ожидает увидеть Бэкхена, но тот перегнулся через парту и что–то шепчет Ким Чондэ. Чинри выглядит немного смущенной, но уверено держит его за свитер. – Кенсу-оппа, – тихо начинает она. – Думаю, они правы. Он нехотя отцепляет от себя чужие тонкие пальчики. – И ты туда же? – Просто присмотрись к ней, – улыбается Чинри. – Она хорошенькая. – Я же уже объяснял– – Он не хочет никого трахать. – Бэкхен. Кенсу начинает по-настоящему злиться, и старший, замечая это, послушно затыкается. Чонин, Кенсу знает, хорошенькая. Настолько хорошенькая, что Кенсу рядом с ней выглядит еще хуже, чем обычно. Это как-то неправильно, если они будут дружить. Принцесса и дракон? Не смешите. Где-то по универу как раз бродит ее принц и, вспоминая Тэмина, Кенсу вздыхает. С ним, кстати, он встречается в тот же день, в огромном дорого обставленном кабинете. Они сидят плечом к плечу, а грозный на вид мужчина прожигает в Кенсу дыру. До буквально чувствует, как ухмыляется рядом сидящий Ли. Вот только этого... – Ваше поведение, мистер До, просто возмутительно. Изрисовать спортзал, да еще и подписаться? – брызжет слюной господин Ким. – Я просто... Скажите спасибо своим оценкам... Отмоете весь зал за сегодня, и будете приходить убираться каждый день до конца месяца. Вам ясно? ...не хватало. – Да. Я могу идти? – Какая наглость, – щурится господин Ким. – Мистер Ли, спасибо, что доложили. Кенсу становится противно настолько, что он просто вылетает из кабинета и идет в кладовку, захватив хлорку, швабру и ведро. Ладно, в конце концов, ему не привыкать. Входя с инвентарем в спортзал, он не ожидал, что тренировка все еще идет. От неожиданности ведро выскальзывает из рук и со звоном приземляется на пол, отчего Чонин пропускает мяч. На Кенсу смотрят двадцать пар любопытных женских глаз. Слышатся смешки. Кенсу краснеет с головы до пят и кидает секундный взгляд на Чонин. Та почему-то не смеется вместе со всеми, а только смотрит обеспокоенно. Кенсу ощущает, как его ладони потеют, и во рту становится слишком сухо. Он отходит в угол, складывает вещи и поднимает взгляд на стену. Дышать становится сложно, а позади начинают смеяться громче. КИМ ЧОНИН ВЫЙДЕШЬ ЛИ ТЫ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ ХОТЬ Я И ВЫГЛЯЖУ КАК ЧЕРТОВ ПЕДИК И ФРИК ? НАВЕКИ ТВОЙ ДО НЕУДАЧНИК КЕНСУ ПОЖАЛУЙСТА СЖАЛЬСЯ И чертово сердечко в конце... У Кенсу краснеют даже уши, и как-то нестерпимо хочется заплакать, пусть он и мужчина. Его плечи опускаются, и он подходит к стене, сжимая тряпку в руках. Закусывая губу, чтобы не издать какой-нибудь позорный обиженный звук, он принимается со злостью тереть надпись. Краска ярко–красного цвета, и так просто сдаваться не собирается. Через время у Кенсу уже руки в мозолях, а он справился только с одной буквой. Замечая шорох, он поворачивает голову направо, смотря, как в метрах от него Чонин пытается стереть СЯ. Он грустно усмехается и, не говоря ни слова, с большей силой принимается за работу. Когда за окном темнеет, они оба доходят до середины. Между ними - ФРИК, и Кенсу отталкивает Чонин в сторону, сам начиная с остервенением чистить стену. – Ты вообще понимаешь, что все из-за тебя? – получается грубо, ну а как по-другому? Чонин вздрагивает и отводит взгляд в сторону, а Кенсу начинает злиться только сильнее. – Просто не приближайся ко мне. Когда он заканчивает, Чонин молча сидит на скамейке и смотрит на него. У Кенсу комок от этого в горле, и он уходит, не прощаясь. Вспоминая сегодняшние колкие взгляды и шепотки, в которых он, нехотя, всё же слышал обидные и унизительные слова в свою сторону, Кенсу только больше обижается на младшую. Во всем этом – вина только ее. Он думает, что ведет себя как девчонка, но это его нисколько не беспокоит. Около недели после пар он приходит туда, чистя окна, стены, протирая пол, считая инвентарь и избавляя от пыли полки. Ему даже сетку пришлось стирать. Случай постепенно забывается, и девушкам из команды уже становится откровенно плевать на него, как и Чонин. Они спокойно играют, а после тренировки, веселой гурьбой отправляются по домам. Иногда Кенсу хочет поймать ее взгляд, но… как-то нет. В среду он снова возвращается в спортзал со шваброй наперевес. В помещении, что странно, не только волейбольная команда. Возле той самой злосчастной стены столпились другие студенты, их не так много, но и не мало. На Кенсу никто не обращает внимания, пока он пробирается сквозь толпу. Сначала он замечает Чонин – она, обхватив колени руками, сидит на полу. Сонная, одежда помятая, руки и даже щеки в темно-синей краске. Он удивленно переводит взгляд на стоящую рядом стремянку, на которой тоже синие разводы, а потом смотрит туда, где чуть больше недели назад оттирал чужое творение. ДО КЕНСУ ПОЖАЛУЙСТА ЖЕНИСЬ НА МНЕ ХОТЬ Я И ПРИНОШУ ОДНИ ТОЛЬКО ПРОБЛЕМЫ ВЕЧНО ТВОЯ КИМ НЕУДАЧНИЦА ЧОНИН ПОЖАЛУЙСТА СЖАЛЬСЯ Кенсу закашливается. Господин Ким, расталкивая студентов и снимая свои круглые очки, танком идет к месту преступления. Чонин выглядит странно довольной, хоть ее и ругают, и послушно кивает головой. Студенты вскоре расходятся, не найдя больше ничего интересного, и в комнате остаются только Чонин, Кенсу и таз с хлоркой. Кенсу совсем не понимает действий младшей, а еще у него руки покалывает от взгляда на тряпки и стену. Они молча принимаются за работу. Кенсу все прикусывает губу, чтобы сдержать свою стремную улыбку. Он не любит улыбаться, и окружающие, когда он это делает, не любят тоже. Она у него странная и пугающая, поэтому Кенсу отворачивается и позволяет уголком губ только чуть-чуть подняться вверх, слыша, как Чонин начинает уборку. Неожиданно дверь открывается, впуская в зал Бэкхена, Чондэ и Чанеля. Кенсу чувствует облегчение от того, что ему не придется оставаться наедине с Чонин. Впятером они справляются еще до темноты, а потом идут вместе до остановки, и все кажется каким–то правильным. Бэкхен не подкалывает Кенсу насчет... Ким, он вообще будто его не замечает, и младший благодарен ему за это. Кенсу думает, что Чонин не такая уж и плохая, хоть и красивая. – Оппа? Он как-то пропускает тот момент, когда Бэкхен и Чондэ садятся на автобус, а Чанеля на машине забирает его девушка. Чонин стоит рядом с ним, и да, она все еще его выше... Кенсу старается не смотреть на нее, да и вообще. – Н-не называй меня так. – Хорошо, Кенсу-сонбэ, – она закусывает губу. Да, так гораздо лучше. – Мне пора. – А... – она хватает его за рукав. Кенсу смотрит удивленно, но послушно останавливается. Чонин тянет руку в карман и достает оттуда маленькую бутылочку, всовывая ее Кенсу. – М. Хм. Спасибо. Он отводит глаза, разворачивается и быстрыми шагами удаляется в сторону дома. Кенсу чувствует, как его спину прожигает чужой взгляд, и выдыхает спокойно только тогда, когда скрывается за поворотом. Его дыхание сбито, и щеки опять горят. Все это к добру определенно не приведет. (Ладно, сдается Кенсу, ворочаясь после в кровати. В конце концов, от дружбы с девушкой пока никто не умирал, верно? Он колеблется еще час, но после достает телефон и пишет сообщение на номер, приклеенный к бутылочке бананового молока. Все сложно, определенно, но попробовать стоит. Они переписываются всю ночь, и пусть поначалу неловко, зато Чонин в сообщениях милая и очень любит смайлы. На утро Кенсу впервые приходит на занятия не выспавшимся, зато опять получает сладкий напиток. Он решает, что к этому можно привыкнуть).