Чудовище

      Ребенок был светловолосый и светлоглазый, как и большинство детей в его возрасте. Кто его родители? И где они?       — И где мой сын?       Петуния пояснила, что хотя «Гарри» оставили на пороге, письмо было подписано Дамблдором.       Значит, Дамблдор в курсе произошедшего. Странно, директор несколько раз видел Гарри и знает, что ребенок темноволосый и зеленоглазый. К нему нельзя – надо разобраться сначала, по какой причине он написал, что и Джеймс, и Лили погибли. Значит, Джеймса нашли, а ее пропажу расценили как смерть. Кто тогда выкрал Гарри из автобуса? Зачем подкинули ребенка ее сестре? И уже обычный, постоянно терзающий ее вопрос: где Гарри? Мог ли ребенка подкинуть Волдеморт под именем Дамблдора? Честно говоря, она ничему сейчас не удивилась бы.       Нужно узнать, что произошло в магическом мире, пока она находилась в больнице. Как объясняют исчезновение её и Джеймса, и почему ребенка отправили её сестре, которая так далека от мира магии, как Шотландия от Антарктиды.       Ей нужны магические газеты. Пришлось аппарировать в слякотный Ливерпуль и просить о встрече с доктором Забенски, чтобы он смог достать прессу за последние месяцы ее отсутствия за стеной «Дырявого котла».       А магические органы печати отмечали освобождение от Того-кого-нельзя-называть! Первые ноябрьские выпуски трубили об исчезновении того, под чьим именем совершались самые страшные преступления за последние одиннадцать лет. По статьям в газетах выходило, что Он исчез в ночь Хэллоуина в доме Поттеров, Джеймс и Лили геройски погибли, а их сын Гарри смог впервые в истории отразить смертельное заклинание «Авада Кедавра», которое и поразило Волдеморта. На «память» Гарри о смертельной схватке остался шрам в виде молнии.       Последующие выпуски «Ежедневного Пророка» передавали информацию о вечеринках, празднованиях волшебников по всей Великобритании. Затем газеты хоть и сохранили свой пафосный тон, но уже остерегали магов от проявлений всеобщей радости. Даже в маггловских новостях стали передавать информацию о неестественном поведении сов, которые массово стали летать днем, в том числе и больших городах вроде Лондона, а также о необычных ноябрьских звездопадах в Кенте, Йоркшире и Данди. По этим причинам празднование исчезновения Того-кого-нельзя-называть грозило нарушением Статута секретности, и Министерство Магии рекомендовало не пренебрегать магглоотталкивающими и скрывающими чарами.       Потом газеты сообщали об арестах сообщников Волдеморта, причем к числу Пожирателей Смерти причислили Сириуса Блэка, раскрывшего местоположение дома Поттеров, скрытого под Фиделиусом, и убившего Питера Петтигрю. Питера было жаль, но известие о Сириусе не удивило. Её теперь трудно было удивить чем-то.       Значит, всё-таки её пропажу преподнесли магическому миру как геройскую смерть. Но где же Гарри? Ни в одной газете не упоминалось, какая судьба ждет маленького сына Поттеров. Кому могли отправить её сына? Если к делу приложил руку Дамблдор, то надо пойти в Хогвартс и спросить у него, где Гарри. С другой стороны, у её сестры находится мальчик, которого он принес, и ему прекрасно известно, что этот мальчик – не Гарри Поттер. Наверняка он знает, что действительно произошло в ту ночь в доме Поттеров, и вряд ли Лили после встречи с Дамблдором увидит своего сына в ближайшие десять лет.       Если бы не серьезность ситуации, Лили позабавила бы ирония судьбы – она, используя чужое имя, притворяется другим человеком, а ей подкинули чужого малыша под именем её собственного сына.       Если бы она умерла в ту ночь, если бы действительно тронулась умом или потеряла память, как того хотели организаторы аварии, то своего сына она бы не нашла никогда, и в доме её сестры под именем Гарри воспитывался бы чужой мальчик.       Если бы у неё были связи в мире, чтобы узнать, куда дели Спасителя, как теперь именовали Гарри в желтой магической прессе. Доктор Забенски не мог обратиться к своим сородичам, так как брат, с которым он общался, умер, осталась вдова с маленьким мальчиком на руках. Она живет в Италии и возвращаться в Великобританию в ближайшее время не планирует.       Подруги Лили – Марлин и Мери, убиты. Осталась Алиса. Точно, Алиса Лонгботтом! Семья Лонгботтомов – мракоборцы, у них сын, рождённый в конце июля прошлого года, они тоже подпадали под действие того пророчества, их дом также защищался, они должны быть живы. Алиса, хоть и работала мракоборцем, дружила в школе с Лили и была почти единственной из гриффиндорцев, не осуждавших ее маленькую за дружбу со слизеринцем.       Лили незамедлительно аппарировала к дому Лонгботтомов. Дом она увидела, что означало отсутствие заклятия «Фиделиус» в защите здания.       Старинный беленый дом с традиционной соломенной крышей был гордостью Алисы. Она после свадьбы с любовью обустраивала свое семейное гнездышко, в ее доме каждый уголок дышал заботой хозяйки. В ее доме всегда уютно и спокойно. Алиса даже старательно высаживала цветы в палисаднике, правда, кусты, несмотря на все усилия, хирели. Алиса посмеивалась над своей неспособностью к садоводству, припоминая, что и в школе самые низкие баллы получила за Гербологию.       А сейчас, в когда-то чистеньком и светлом доме Лонгботтомов царило запустение: пыль покрывала ровным слоем опрокинутые стулья, разорванные книги, осколки стекла и фарфора. На грязных шторах и обивке мебели различимы были черные обожженные следы.       Слишком часто Лили видела такие дома, едва уцелевшие после нападения Пожирателей. Комнаты со следами боев. Не обошла война и этот дом, и цветы, словно предчувствующие свою незавидную судьбу, не приживались неспроста.       Значит, и милая, смешная, похожая на воробышка, Алиса, и рассудительный Фрэнк, и их маленький сын мертвы*?       Лили очень хотела сделать что-то для подруги, для ее памяти. Чтобы Алиса посмотрела бы с неба своими добрыми глазами и порадовалась. Ведь Алиса обязательно станет ангелом, ведь если не она – то кто? Добрее и милосерднее человека Лили не встречала.       Лили несколькими движениями внесла суету в пустующий дом. Пыль пропала, мебель вставала на место, книги возвращались на полки, следы гари на обивке и занавеси поблекли, а потом и вовсе исчезли. Осколки посуды собирались в единое целое, колдографии вернулись в рамки на стены и каминную полку, статуэтки и безделушки приземлялись по заведенному Алисой порядку. Теперь в доме было чисто, как было при Алисе.       Только никогда до этого момента стекла и зеркала этого дома не отражали слезы гостьи.