Другой

      Как же он допустил подобное?..       Глядя на лежащего на земле, бездыханного полугуля, он готов был поклясться, что еще несколько мгновений назад с ним все было в полнейшем порядке. И как любой член Следовательского Комитета по Гулям, он сражался с одним из самых ужасающих представителей этого вида.       А теперь… А что, собственно, теперь?       Битва все еще кипела, но уже чуть в стороне от них — остальные теснили «Змея» прочь от этого места. Только Урие Куки, следователя 2-го ранга, это неожиданно перестало волновать. Он не впервые был на подобных миссиях, где люди гибли десятками, сломанными фигурами замирали посреди движений на дороге. И не впервые гиб кто-то из его товарищей.       Только вот, почему-то именно к этой отброшенной, сломанной фигуре, он подбежал сейчас, нервно кусая губы, забывая о Ширазу, о спешащем к ним Муцуки. Он должен был лично коснуться его. Увидеть, что среди сломанных ребер уже затихает сердце.       Но не было ничего такого. Тело регенерировало из последних сил все ужасающие повреждения, полученные в процессе драки. Губы все еще не посинели, но… Но в тоже время, Сасаки все еще не дышал. Не открыл глаза, не посмотрел, черт побери, даже не посмотрел на него напоследок, если уж решил принять свой конец здесь.       Как же он допустил подобное?.. Как он допустил, что человек, вернее гуль, которого он так стремился обойти, теперь лежит здесь сломанной марионеткой? Марионеткой, которая до последнего защищала именно его. Не отставшего Ширазу, не выбравшегося Муцуки, а именно его?..       Рыча от злости, Куки сложил ладони над тем местом, где полагается быть сердцу и начал делать массаж и искусственное дыхание. Мысли, которые обычно фоново бывали у него рядом с Сасаки, сейчас перестали его волновать. Этот ублюдок должен жить, иначе, над кем ему одерживать победу?       Сколько уже прошло времени? Куки не знал. Только понял в какой-то момент, что его пытаются оттащить прочь. Муцуки что-то кричал в ухо, скорее всего, говорил оставить в покое охладевшее тело. А может наоборот. Только это нереально — оттащить куинкса от того, кого он уже наметил как свою цель. После того, что он видел? Ни за что не отстанет.       Только он даже кагуне не успел выпустить. Белые носилки, дефибриллятор, подскочившее от разряда тело. Открывшийся в беззвучном вопле рот, сорвавшееся с места тело. Появление команды Хирако. Только вместо того, чтобы спрашивать о их состоянии, что от них Куки услышал? — Прекратить преследование «Змея». Сосредоточиться на принятии мер против гуля SS ранга Хайсе.       Он успел услышать, как кровь в висках застучала. Организованное наступление на их наставника. Только вот они не успели.       Выстрел. Когда только Акира успела появиться? И вопрос, который никто из куинксов бы не догадался задать, потому что… Никто из них не знал, что раньше человека, гуля или полугуля по имени Сасаки Хайсе не существовало. — Кто ты? — Я… Сасаки Хайсе. — Верно. Ты Сасаки Хайсе.       После этого, только после этого Урие и другие, наконец, узнали, что если бы ответ на этот элементарный вопрос бы изменился, их сенсей бы посчитался гулем и был бы уничтожен.       Хайсе выздоровел быстро — что, в общем-то, не удивило никого. Только вот потом… Да, Куки получил за свою самодеятельность. Однако нельзя сказать, что после какого-то времени он не принял то, что Хайсе снял его с должности. Правда, вот та пощечина… За нее парень так и не простил наставника.       Однако после того, что Куки увидел… Нет, после того как он увидел настоящего Хайсе, его стала мучить мысль — сможет ли он проникнуть глубже под ту маску, что наставник носил все то время, что был с ними? Сможет ли выбить из этой непоколебимой практически ничем роли?       Недели наблюдений дома и на работе. И вот, Куки заметил, что наставник просто медленно и верно… Рассыпается? Раскрывается?       Куинкс не знал, чем именно им будет грозить изменение, пока что не особо заметное постороннему глазу. Но ведь были и другие глаза, не столь посторонние, которые замечали такие вещи. Акира. Арима. Джузо. Каждый из них знал Сасаки и все были достаточно опасными, чтобы в случае срыва просто уничтожить того, кого до этого они прикрывали перед вышестоящим начальством. Репутация идеальных следователей, но, по сути, кем они были — группой безжалостных убийц. И каждый из них по своему угрожал опасностью достижению его цели.       Повышение фрейма на две позиции. Теперь ему удалось добиться личных тренировок с Хайсе. Все идет по разработанному плану. Сасаки, кажется, удивлен. Уверен, что Куки пытается стать полезнее, исправляется после провала. Пусть так. Пусть полугуль как можно дольше не знает, что теперь цель Куки — он сам.       Терпеливо, как и всегда, когда он был занят интересным ему делом, Куки наблюдал за Хайсе. Кажется, теперь тот начал ему доверять. А между тем, использование кагуне стало почти постоянным. Для Сас-сана были вынуждены сделать исключение в программе. Теперь дома стоял холодильник, где хранилось свежее мясо. Мертвая человечина и гулятина. Хотя, последнюю привозили чаще, употреблять ее не рекомендовали. Рассудок Хайсе был нужен без развития того раздвоения, что теперь преследовало его все чаще — даже дома.       То, что навсегда врезалось в память Урие, произошло несколькими месяцами позже.       Он вернулся домой раньше обычного. Муцуки, Ширазу и Сайко были заняты — им поручили вести дело вместе с Джузо. Понятное дело, что Сасаки получал постоянные отчеты. Однако, сейчас его старались не дергать — уровень RC-клеток перемахнул за 3000. Так что, Сасаки смиренно занимался работой по дому, ну, и по привычке, очень много читал — теперь некоторые из его книг появились в шкафу в гостиной, и их число неуклонно росло. — И долго ты намерен торчать дома без дела? — сбросив пальто на спинку дивана, Куки принялся невозмутимо расстегивать рукава рубашки. — Я сейчас не востребован, — быстро бегая глазами по строчкам, Хайсе на мгновение оторвался от книги, чтобы сделать большой глоток кофе — единственного напитка, который сам по себе приглушал голод и позволял наслаждаться своим вкусом. — И тебя это устраивает? — на памяти Куки, сенсей всегда стремился быть полезным, чтобы на него не косились сослуживцы, не расползались грязные слухи касательно его второй сущности. И, конечно же, папочка Арима и мамочка Акира только поощряли подобное рвение. — Меня не спрашивали, устраивает ли это меня. Начальство вообще редко что спрашивает, если ты не заметил, — отрывая взгляд от книги, отозвался Сасаки, поглядывая на Урие через раздражающие парня круглые стекла очков. — Вот как. И ты принимаешь, что тебя так просто не берут в расчет? — злясь, Куки с глухим звуком опустил ладони на стеклянную поверхность столика. Расстегнутая рубашка болталась вдоль тела, забытая.       У парня в голове не укладывалось. Как, как этот чертов Сасаки мог просто сидеть здесь и читать книжки? Он же всегда, всегда стремился быть в первых рядах, а теперь так просто опускает руки?       Без привычного чувства соперничества было непривычно пусто в груди. — Куки, ты сейчас стол сломаешь, — спокойно заметил молодой человек, закрывая книгу и снимая очки, давая, наконец, увидеть свое лицо без искажений.       Опустив глаза на свои руки, парень увидел, что, и правда, смог процарапать стекло. Повышение на 4й уровень фрейма давало удивительные результаты. — Я не понимаю, — растерянно пробормотал парень. Покрутив головой, чтобы размять напряженные мышцы шеи и плеч, юноша снова выпрямился, сверху вниз поглядывая на мужчину. Нейтральное выражение лица, всегда приятная улыбка, только на дне серых глаз застыло что-то совсем другое. Скорбь? Страдания? Непролитые слезы? — Я видел тебя там тогда, со Змеем, потом после аукциона пересматривал записи. В битве ты совсем другой, ты выходишь из образа Сасаки Хайсе, а потом уже и дома начинаешь вести себя по-другому… — холодный палец был прижат к губам, заставляя парня мгновенно умолкнуть.       С легким напряжением Куки осознал, что в мгновение ока наставник оказался вплотную к нему, соприкасаясь с его телом от бедер до самых плеч. Хрустнула костяшка пальца. Урие от неожиданности вздрогнул. Раньше он уже видел такие действия — именно тогда, когда уходил привычный всем добренький Сас-сан, и появлялся гуль Хайсе — нет, полукакуджа Канеки Кен, Сколопендра, Одноглазый, Повязка — сколько же прозвищ он получил, когда только появился перед взглядами следователей? На его примере в Академии рассказывали об эволюции гулей, когда там учился сам Куки. Гуль, не сожравший и не убивший намеренно ни одного человека, жравший «Арату» как деликатес, отказывавшийся убивать людей прямо перед камерами… — Ты говоришь, что ты заметил, что моя память пробуждается, Куки… Тогда почему ты не доложил? — хриплый шепот обжег губы холодом. Хотя Куки и был на пару сантиметров выше, сейчас казалось, что наставник куда выше его самого. Потому что теперь Урие знал, что не ошибся. Он наедине с одним из самых опасных гулей их времени. Значит, можно опробовать свои силы… — Не активируй кагуне, — тихо прошипел мужчина, рывком вклинивая колено между ног парня и заваливая его на диван. Урие забрыкался и все же активировал свое собственное оружие. Только толку-то — сдвоенная форма Сколопендры вырвалась на волю, острый край маски уперся парню чуть выше кадыка, пуская кровь. — Ты… — хрипло пробормотал Урие, с легкой завистью оглядывая сплетающиеся за спиной мужчины кагуне. Вместо ответа он получил лишь поистине дьявольский скрежещущий смех. Из-под седых прядей был виден лишь один, трансформировавшийся глаз с пылающей краснотой радужки.       Прошло несколько минут, Куки боялся двигаться — Сколопендра был безумен, сейчас это было совершенно очевидно, но… Было в нем что-то завораживающее. Может быть, все такое же больное выражение в глубине единственного видного глаза?       Неожиданно, маска стала рассыпаться сама собой, открывая уставшее лицо полу-гуля. — Теперь ты увидел, чем именно я занимался в ваше отсутствие дома все эти месяцы. Ты все еще хочешь, чтобы я пошел с этой формой, когда я не совсем могу ее контролировать, и стал работать? — прижавшись лбом ко лбу юноши, Хайсе прикрыл глаза, давая Урие время обдумать свой ответ. — Мне плевать, до какого вида ты уже пробудил свою другую форму, я хочу, чтобы ты помог мне развиться до такого же состояния, раз ты вспомнил свое прошлое, — настойчиво вглядываясь в лицо наставника, Куки пропустил момент, когда тот скрыл свое кагуне. — Нет, — открыв глаза, Сасаки слегка приподнялся, чтобы тут же лечь обратно, лишь чудом не стукнувшись головами— в порыве злости Куки стиснул молодого человека. — Отпусти меня, со стороны это выглядит странно, — попытался перевести все в шутку седовласый. — Нет, — мстительно прошипел куинкс, еще сильнее сжимая хрупкое на вид тело руками поперек груди. Он бы еще ногами сжал, но что-то заставило его не сделать этого. Может быть, странный взгляд, которым в этот момент одарил его Хайсе.       Они продолжили лежать. Куки настойчиво сверлил взглядом лицо Сасаки, будто пытаясь проделать дыру, тот в свою очередь, будто задумался о чем-то, совершенно не обращая внимания на своего подчиненного.       Урие вспомнил, как екало сердце каждый раз, когда он видел, как сенсей сражается. Как он радовался, что они оба выжили, после того, как Куки выбрался из распоротого брюха Биг Мадам, а Хайсе, в свою очередь, смог выжить в битве с Сейдо, пусть и выпустив из тонких пальцев самоконтроль и получив обратно свои воспоминая — по кусочкам в каждой битве.       Подавшись внезапному порыву, Урие потянулся к губам наставника, сминая в осторожнейшем поцелуе.       У Хайсе всегда были очень холодные руки. Даже когда он ударил юношу по лицу — щеку сначала обожгло холодом, а уже потом кожа начала гореть. И сейчас, Куки был почти готов, что у полукровки будут еще и холодные губы. Но они оказались удивительно теплыми. С привкусом кофе, который тот пил недавно.       Наставник застыл, и Урие полностью взял всю инициативу на себя.       Руками скользнув по поясу, парень крепко прижал к себе Хайсе, ощущая, как его сердце бешено бьется в груди. Осторожно раздвинув пухлые губы, Куки прикрыл глаза и скользнул языком глубже в рот, исследуя там все. Сасаки уже почти не дышал, и юноша понял, почему — к запаху кофе мешался запах свежей крови.       Хайсе недавно ел, и, судя по запаху, это была далеко не гурятина*, а именно человечина.       Однако если наставник боялся, что у Куки это вызовет отвращение, то тот ошибался.       Лаская язык и небо гуля, Куки приоткрыл глаза. Хайсе выглядел почти испуганным, однако мерцание в глубине глаз выдавало, что он приятно удивлен, а еще…       А еще никто никогда не касался его так, как только что сделал Куки. — Хайсе. Научи меня, — вновь настойчиво повторил юноша, мысленно ликуя, что он нашел возможный рычаг давления на старшего по званию.       Молчание повисло над ними, и Куки был уверен, что еще немного — и он сможет потрогать его, будто оно обретет материальный вид. Сасаки неожиданно уткнулся носом ему в шею, и Куки запоздало вспомнил, что до этого был ранен, а гуль уже вовсю вычищал ямочку на шее, заполненную кровью, будто импровизированная чаша.       Руки гуля неожиданно принялись стаскивать прочь расстегнутую ранее рубашку, и Куки старался не сопротивляться, чтобы не будить зверя, живущего в наставнике. Урие чувствовал, как вторая ипостась Хайсе акулой кружит над ними, готовая в любой момент пробудиться окончательно.       Закончив с вылизыванием шеи парня, Сасаки облизался и принялся настойчиво покусывать мягкую кожу шеи, облизывая небольшие красноватые следы от зубов. Мешающийся, порванный халат молодой следователь быстро скинул, досадуя на него, как на помеху, оставаясь в одних пижамных штанах, которые он так и не снял после того, как встал.       Для него это было совсем ново — получать такого рода ласку, и то, что Куки знал, как делать подобное, давало ему надежду, что и он сможет сделать так же приятно своим поцелуем. Требование парня он пропустил мимо ушей. Усевшись на бедрах Куки, молодой человек взволнованно облизал губы, бросая короткий взгляд на настороженного подчиненного.       Слов, чтобы высказать свою просьбу, Хайсе пока что не нашел — доступная речь будто выпала из его головы, оставляя одну только многозначительную пустоту.       Осторожно поглаживая руками ключицы, Хайсе коснулся бусин сосков, осторожно сжимая их пальцами, гладя на то, как широко раскрываются глаза Урие, как краснеют всегда бледные щеки, как он открывает рот, чтобы что-то сказать, однако его опережает вопрос самого Хайсе: — Скажи, так — приятно? — Нагнув голову, Сасаки начал осторожно тереть соски, крутить их, надавливать и теребить, отмечая участившееся дыхание и мелкую дрожь, а так же мурашки, покрывшие тело подчиненного. — П-Приятно, — испуганный и смущенный, Урие пытался понять, что именно задумал его начальник.       Подавшись вперед, Хайсе осторожно прижался к губам, инстинктивно обхватывая нижнюю губу парня и лаская ее кончиком языка.       Поняв, что для Хайсе подобные отношения совсем в новинку, Куки нахмурился. Он почему-то был уверен, что за двадцать-то с лишним лет жизни, имея такое обаяние и обходительность, Хайсе точно имел любовницу или двух. Однако даже то, как он вел себя, как целовался — все говорило о том, что следователь — совершенно не искушен в амурных делах.       Поднявшись и подложив под спину подушку, Куки осторожно обхватил руками лицо Хайсе. В конце концов, можно дать себе волю, тем более, что когда Хайсе придет в себя — он уж точно не посмеет рассказать, что его соблазнил собственный подчиненный. А значит, если надавить, то можно будет заставить его все-таки взяться за настоящее обучение одного куинкса…       Мягко целуя податливо приоткрытые губы, Куки поражался, как быстро учился любовной науке Хайсе, совсем недавно похожий на невинного котенка. Может быть, все дело было в частично спящей памяти. Куки не знал, как именно она пробуждается и допускал мысль, что нужные навыки у Сасаки все же есть — просто спят. Потому что когда пробуждался Второй, сражался Сасаки совершенно по-новому.       Влажные и шумные поцелуи мало-помалу наполнились отзвуками вздохов и стонами. Стянув с определенно возбужденного наставника штаны вместе с бельем, Куки осторожными поцелуями скользнул вниз, лаская языком соски, осторожно удерживая изгибающегося парня рукой поперек поясницы.       Хайсе мягко стонал, что-то пришептывал. Одну из фраз Куки все же разобрал. «Значит, можно и так?» Выходит, Сасаки и правда очень мало знал о физической близости. Но, хоть учился быстро, это радовало. Рукой лаская возбужденный орган, юноша тихо шипел и ругался — следователь очень неудачно выбрал тактику ерзания по бедрам своего подчиненного.       Куки никогда не был с мужчиной, но что делать знал. Другое дело, готов ли его начальник, и знает ли он, что именно будет дальше делать молодой куинкс? А как отреагирует? — П-постой… Дай я… помогу тебе раздеться, — выдохнул Сасаки, закусывая губу. — Я примерно знаю, что делать дальше, чтобы было только приятно. И вот что — даже не думай, что если мы переспим, у тебя будет возможность на меня давить, Куки. Если придется, я просто выбью из тебя всю дурь в зале, так что не отбивай у меня желание сделать тебе приятно заранее своим поведением. Потому что тебе тоже нужна разрядка, — хмурясь, Хайсе ткнул пальцем в нос парня, заставляя сморщиться.       Стянув прочь брюки и белье, Сасаки оставил Урие обнаженным. Пристально наблюдая за тем, как меняются в глазах начальника эмоции, своенравный куинкс отметил там заинтересованность и легкую неуверенность. — Ты ведь не знаешь, что делать? — хмурый взгляд куинкса говорил сам за себя. — Знаю. У одного моего друга было очень много книг на тему. Друга из прошлого, — коротко пояснил Сасаки, видя недоуменный взгляд. — И когда я спрашивал, что именно значит то, или иное, он всегда показывал мне, даже если я не хотел. Говорил, что спрашивать надо аккуратно, иначе, какое он имеет право отказать мне в наглядном объяснении? Я был бы счастлив не помнить всего этого, но ты вынуждаешь меня вспомнить все уроки в деталях. — Думаю, он просто пользовался ситуацией, — сморщился Куки. — Я тоже так думаю, — неожиданно улыбнувшись, Хайсе сжал рукой возбужденный член подчиненного, начиная осторожно ласкать его.       Постепенно дыхание парня участилось и он прикрыл глаза. Покрыв пальцы густым слоем слюны, Хайсе помассировал анус и ввел первый палец. Куки шумно выдохнул и сжался. — Я же сказал расслабиться, — хмурясь, Сасаки дождался расслабления мышц и продолжил растягивать анус, один за другим вталкивая скользкие пальцы в горячее, влажное нутро юноши, играя с простатой. Горячая сперма хлынула по пальцам, комнату разорвал тяжелый крик. Часто и с хрипами дыша, Урие мутными глазами смотрел на наставника, по искусанным губам стекали капельки крови. — Ты настолько против того, чтобы я делал это с тобой, или ты против испытать удовольствие? — приподняв брови, Хайсе поднес руку к губам, слизывая сперму с пальцев. — Второе, — хрипло выдохнул Куки. — Почему же? — сев на край дивана, Хайсе рывком притянул к себе подчиненного, вырвав хриплый болезненный вскрик из обычно сдержанного юноши. — Позволь себе хотя бы сегодня, рядом со мной немного дать себе волю. Поверь, это тебя не убьет… — Это меня уничтожит, — коротко бросил юноша, твердо глядя в глаза начальника. Несколько минут они оба молчали, после чего Хайсе неожиданно силой втянул парня к себе на колени, заставляя плавно опуститься на член.       Замычав сквозь стиснутые зубы от боли, юноша попытался рвануть прочь, однако тонкие белые пальцы Сасаки впились в бедра, силой удерживая юношу. Кончиком языка слизав со щек Куки слезы, Хайсе приник утешающим поцелуем к губам юноши, начиная осторожно помогать ему двигаться.       Может быть, он поспешил с этой позой? Хайсе уже был не уверен, что начал правильно, и потому, вскоре он повалил Куки на бок, на диван, забросил длинную ногу себе на плечо и принялся двигаться внутри, мягко лаская простату частыми толчками, позволяя Куки скрыть свое лицо в подушках, вцепиться руками в обивку. Просто позволил спрятаться и не показывать свое удовольствие, однако финальный крик все равно разрушил это шумное затишье. Извиваясь, куинкс кончил себе на живот, пачкая обивку, подушки, себя. Пылающие щеки, мерцающие глаза. Он впервые позволил кому-то сделать с собой нечто подобное, но самым ценным было то, что он позволил Хайсе увидеть себя таким. Ранимым. Чувствительным. Даже нежным, в каком-то смысле. — Знаешь, я думал, что из прошлого, ты несешь внутри себя какого-то монстра, которого пытаешься удержать. Но я ошибался. Ты сам — просто другой монстр, — неожиданно, Куки ощутил, как по его щекам катятся слезы. Сколько всего он успел вспомнить, пока Хайсе ласкал его. Он хотел разбить, уничтожить маску следователя Хайсе, но в итоге дал разрушить свою, и тот влез ему под кожу прямо в сердце.       Осторожно устроившись рядом, Сасаки прижал к себе обнаженное тело, подрагивающее от прерывистого дыхания, ласково коснулся виска парня поцелуем и тихо выдохнул, кутая их обоих в горячий кокон своих кагуне. — Именно так, Куки. Я — просто другой монстр. Очень страшный, влюбленный в своего глупого ученика, монстр. * Предполагаю, что можно написать так, так что — пусть будет.