Завтра

Война приходит неожиданно. Приходит и забирает все, чем ты жил, ничего не предлагая взамен, приходит и протягивает кроваво-красные руки, касаясь пальцами волос или одежды, приходит и хлопает в ладоши, а вокруг пыль и лужи крови, а солнца почти не видно, и только в глазах печет до безумия. А война врывается в жизни и переиначивает все правила, и с хрустом вдавливает в землю, и давится громким смехом. И ломает. И война ломает. Демонов было больше. Низших, высших – бесчисленное количество голодных демонов, в один миг разрушивших Департамент, в один миг забравших сотни жизней, в один миг обостривших взаимную ненависть до предела. Демонов, которых Уильям Ти Спирс хочет уничтожить больше всего на свете. Демонов, которые принесли войну. Сатклифф держится в первых рядах. Когда раненных или неспособных сражаться ссылают на Землю, когда хоронят первых погибших в бою жнецов, когда битва в самом разгаре и звуки сливаются воедино, а запах крови бьет в нос, когда они ищут место для ночлега своим небольшим отрядом под руководством Ти Спирса, когда очередное жилище разрушено и дождь хлещет в лицо, Сатклифф – он всегда первый, и улыбка на его лице, кажется, совсем не тускнеет. Он врывается в четкий и слаженный план войны и своей ярко-красной помадой, какую он обычно использует для отчетов, переписывает его заново. Он кружится в танце со смертью, он сам и есть смерть, и демоны один за другим падают к его ногам под истошный вопль косы. Он купается в крови и безумно смеется – безумнее самой войны. И война ставит себе целью обязательно сломать наглого мальчишку. Когда смерти начинают переваливать за сотню, а жнецов перестают хоронить, Грелль стоит в стороне и смеется над трупом очередного поверженного в бою демона. Лезвие давно не высыхает от крови. Когда две самых способных сотрудницы всего Департамента падают навзничь, Грелль закрывает им глаза. Он откровенно веселится, пиная отрубленные головы слабых противников. Когда почти все сотрудники отдела по выдаче кос погибают в неравном бою, Грелль с надменной улыбкой смотрит на скорбящих. – Я говорил, что этих слабаков нужно было отправить вместе с инвалидами на Землю. Демоны, победившие это сражение, исчезнут ночью. Когда несколько стажеров их бывшего отдела найдены растерзанными, с вытащенными наружу органами, Грелль с улыбкой наблюдает, как кого-то тошнит от отвращения. – Ах, мое забытое прошлое! – театрально вздыхает он, и Уильям Ти Спирс замечает, с какой ненавистью смотрят на него остальные жнецы. – Я бы сделал это искуснее, - зачем-то добавляет Сатклифф. Наутро у него на шее болтается черный, явно вырванный с мясом коготь. Когда на их отряд нападет несколько высших демонов и забирает жизни троих жнецов, Грелль смеется громче обычного, размазывая по лицу кровь убитых им тварей. Уильям Ти Спирс даже не смеет надеяться, что это банальный срыв или истерика. Уильям Ти Спирс старается верить в победу. Когда приятели Сатклиффа из девятого отряда, ранее – отдела, давятся предсмертными хрипами, Грелль улыбается молча. Уильям Ти Спирс просит Богов, чтобы тот продолжал молчать. Ему, почему-то, кажется, что сегодня навсегда умолкнут несколько высших демонов. Когда умирает Рональд Нокс, Грелль все так же улыбается и только шепчет стажеру прощальные слова, зарываясь пальцами в слипшиеся от крови волосы. – Ты проиграл спор, лапушка. Я тебя пережил. У Уильяма Ти Спирса опускаются руки – губы диспетчера дрожат. Война победно улыбается. Грелль Сатклифф с громким смехом, больше похожим на крик, бросается на очередных демонов и приносит новые жертвы. Грелль Сатклифф всем своим видом показывает, что ничего не изменилось, и продолжает каждое утро красить губы ярко-алой помадой. Грелль Сатклифф каждый вечер пытается убедить отряд в том, что завтра будет лучше. Грелль Сатклифф бросает новый вызов войне и плюет ей в лицо собственной кровью. Грелль Сатклифф обещает победить. Когда сам Уильям Ти Спирс получает рану, Грелль Сатклифф расправляется с демоном за считанные секунды. Страх в его глазах невозможно не заметить. Хлещет ливень, и Грелль стаскивает с себя потрепанный алый плащ, насквозь пропитавшийся кровью врагов, и укрывает им Уильяма, и тащит его на себе до ближайшего укрытия. Уильям слышит только его тяжелое дыхание и слова, больше похожие на молитву. "Больше никого не терять". Когда раны обработаны, и он почти засыпает, где-то на грани сознания звучит умоляющий голос: – Завтра будет лучше. На следующий день четвертый отряд сдается демонам, поверженный в бою. Грелль закрывает глаза. Уильяму кажется, Грелль едва стоит на ногах. Уильяму хочется сдаться. Сильная пощечина заставляет отвлечься от этой мысли. – Не смей. Сатклифф настроен более, чем решительно. Сатклифф смотрит на него почти с тем же отвращением, с каким он смотрит на демонов. Сатклифф тяжело дышит и что-то пытается отыскать в чужом взгляде. – Мы победим, – твердо говорит он. Уильям Ти Спирс качает головой. – Нас осталось слишком мало, диспетчер. Я не хочу новых смертей. Он выходит из временного убежища, ничего не сказав. Через три дня становится известно, что Сатклифф попался в лапы одного из отрядов демонов. Еще два дня требуется на его поиски. Все это время Уильям просит о том, чтобы диспетчер был жив. Все это время он надеется, что завтра будет лучше. Когда Сатклиффа находят висящим на цепях, а рядом с ним демоны, питающие надежду узнать, где находится склад с косами смерти, Уильяму впервые становится смешно и противно одновременно. Глубокие полосы на теле диспетчера – от ударов когтей – вызывают отвращение и тошноту, слепые надежды демонов на получение достоверной информации – веселье. Грелль Сатклифф победит условия войны. Уильям Ти Спирс в него поверит. Когда демоны уничтожены, Грелль почти падает Уильяму на руки. Грелль ничего не весит: у него ребра просвечивают сквозь кожу, а пальцы – тонкие и поломанные – едва цепляются за воротник чужой куртки. Уильяму хочется убить этих тварей еще раз, потому что сквозь сжатые губы неломаемого Сатклиффа прорывается всхлип – единственный, но явный – и тихо, чтобы было слышно ему одному: "Я устал". У Уильяма расширяются зрачки, и он молит Богов о том, чтобы только не Сатклифф. Но тот уже шепчет срывающимся голосом: "Завтра будет лучше", как мантру повторяя заученную фразу. Уильям верит. Уильям смотрит на войну с презрением. Завтра упрямо не хочет наступать.