За что?

Yasuharu Takanashi (Shiki OST) – Mosaic Белый снег падал легко и свободно на его тонкие, темные и уже порядком мокрые, волосы. Он сидел на старой, ржавой советской качеле и тупо смотрел вверх, иногда прикрывая глаза, когда снег попадал в них. Неподалеку проезжали машины и изредка гудели, но в основном было тихо - полночь, как никак. Качеля тихо и с легким скрипом раскачивалась: он поджимал ноги под сидение и временами сильно поддавался вперед, словно кого-то видел наверху или же звал. Его губы слабо шевелились как у рыбы, что выпала на сушу из привычного и любимого ею мира. Губы были шершавые и обветренные, если бы он шевелил ими сильнее, то из них пошла бы кровь, но он делал это едва-едва. А внутри бушевала целая буря, которая сменялась тупой апатией, пустотой. Он был в отчаянии, он был в безысходности, он весь состоял из вопля боли. Его спасли: тупая медсестра почему-то проснулась, почему-то успела всех созвать и ему почему-то помогли. Мама в тот день едва не потеряла рассудок, да она и сейчас иногда вздрагивает и лихорадочно его обнимает, крепко прижимая к себе. Глупая мама не хочет, чтобы сын уходил из жизни, но разве это - жизнь? Как можно жить, когда нет того, что было для тебя самым главным? Как можно радоваться чему-то, когда его нет рядом, мама? Миша до сих пор не мог понять причину из-за которой его больше нет. Иногда он устраивал истерики: бился о стены, раздирал едва зажившие раны на запястьях, счесывал кожу с костяшек и много чего ещё. Но это не помогало и, даже отличный психолог его не спасал. Руки Миши легко соскользнули с цепей на колени и он опустил голову, грустно уставившись в ладони. Его мысли текли медленно: Знаешь, мне кажется, что тебя никогда не было, что я тебя просто выдумал. Мне от этого, если честно, немного легче. Вот только наши фотографии все рушат и мешают мне забыть тебя, а удалить я их не могу, ведь там ты. Помнишь нашу любимую фотографию, где мы смотрим с крыши на закат, нас ещё тогда Лешка со спины фотографировал? Ты тогда говорил, что самый счастливый на свете, а я верил тебе. Я верил тебе, понимаешь? Ежик, мне тебя так не хватает... Ежик... По порозовевшим щекам медленно покатились слезы. Мама недавно испекла наш любимый пирог. Ты знаешь какого это: кушать со слезами на глазах и давиться? Я похудел сильно. И Макс недавно заходил, предлагал мне забыть тебя и найти кого-то ещё, а я разозлился, да врезал ему. Мать едва смогла оттащить его. Впрочем, это все не важно. Ты просто скажи мне, за что ты заставил меня так страдать? За что, Ежик? За что? Пальцы, сжавшись в кулак, с силой треснули по коленям и Миша тихо всхлипнул, медленно переходя к рыданиям. Ему так хотелось, чтобы эта боль прошла и, чтобы все было как раньше. Но, как раньше уже не будет и ему оставалось только плакать, да вспоминать, ковыряя свою рану все больше, и больше, до тех пор, пока она не перерастет в незаживающую дыру.