***
— И что же теперь? Но ведь нет никаких гарантий, что это — навсегда? Но Ипполит молчал, только слушал. Он не отпускал ее рук, и это было здорово. Лида тихо сидела на кухне, не заходя в свою комнату, где Ипполит целовал все еще совершенно замерзшие пальцы Гали. — Это страшно, Ипполит, — прошептала она. — Не знаю, смогу ли. — Будь сильной, Галечка. Хотя… ты и так сильная. Позволь себе быть слабой. Быть просто женщиной. А еще — я бы съел чего-нибудь. Галя рассмеялась — настолько по-семейному это прозвучало. — Да-да! В самолетах так плохо кормят! — Но как ты нашел меня? — решила спросить Галя уже на кухне, вытащив все, что было припасено на праздник. Лида переводила взгляд с одного на другого. Ипполит жевал заливную рыбу, которая у Гали всегда получалась идеально. — Я поехал наудачу, — пробормотал он, вытаскивая кость изо рта. — Дай лучше холодец. Галя замерла от ужаса, перебирая в памяти весь процесс готовки, а именно: как тщательно она разделывала эту рыбу и пинцетом вытаскивала кости. И вот на тебе, хорошая хозяйка. А потом развеселилась, подумав: «Какие это пустяки!», а после — замерла от счастья, поняв, что он! он! поехал не по расчету, а наудачу! А Ипполит, заметив ее волнение, почему-то развеселился в ответ. — В конце концов, где-то здесь обитает Женя. И его адрес я тоже знаю! — Женя? Какой еще Женя?! — хихикнула Лида. — Вы Женю с собой привели? Я очень хочу услышать эту историю с самого начала! — После. Важен итог. Да, Лидочка, — по-хозяйски вытер руки Ипполит и довольно сказал: — Поздравь нас, мы с твоей сестрой поженились. Можешь называть меня — папой! Только знай, папой я буду строгим. Галя опять с ужасом воззрилась на сестрицу в ожидании очередной каверзы или ехидства. Но когда та кинулась на шею Ипполиту, прошептав: «А я это загадала», внезапно поняла, что, и правда, чудеса иногда случаются. Не для того ли люди придумали Новый Год?Часть 5. Возвращение
29 мая 2015 г. в 21:15
Как бы ни хотелось Гале поскорее оказаться дома, денег едва хватило на билет на поезд.
В эту ночь путь от Ленинграда до Москвы показался ей особенно длинным и тоскливым. Колеса стучали по рельсам, словно обещая то, чего не могло быть… Зато хоть немного удалось поспать. Подумать, как все же собрать вредную искусственную елку.
Москва встретила ее такой же поземкой, как и оставшийся далеко позади Ленинград, а в нем совершенно замечательный Ипполит, который заслуживает того, чтобы его любила та женщина, которую любит он.
Галя повторяла эту фразу всю дорогу как заклинание, прогоняя мысль сорваться с поезда и вернуться обратно. Дошла до двери подъезда и остановилась на миг, вспомнив точно такую же дверь в точно таком же доме…
— Лидочка, как ты без меня? — начала она, сбрасывая обувь и стаскивая шубку.
Но было подозрительно тихо. Потом то ли шорох, то ли негромкий знакомый голос заставил ее сердце затрепетать, не поддаваясь на команды рассудка.
— Лидочка, ты тут?
Она подошла к комнате сестры и без сил прислонилась к дверному проему.
Ипполит! Ипполит в ее квартире, сидит как дома, что-то рассказывает и показывает Лиде! А та слушает и слушает заинтересованно!
— Явилась, наконец! — Лида, очень довольная, говорила тем самым сердитым тоном, каким обычно с ней разговаривала старшая сестра. Добавила ее любимую фразу: — Почему тебя так долго не было? Мы наконец собрали эту проклятущую елку! — не дождавшись ответа и проходя на кухню мимо нее, мурлыкнула: — А он, правда, классный!
— Ипполит, — начала Галя, чувствуя, как слезы подступают к горлу. — Уезжай, пожалуйста.
Ипполит, милый, родной Ипполит не стал кричать или командовать, как она почти была уверена — тогда бы она знала, что ответить. Смотрел долго и пристально, пока ей не стало совсем неудобно. Потом подошел и спросил очень нежно, очень мягко, просто бархатно, касаясь губами ее щеки:
— Почему, Галя? Почему я должен уехать?
Галя, совершенно растерявшись, начала было:
— Потому что… — и тут же прикусила язык. Были слова, которые она считала недопустимыми.
Шапка сама собой слетела с головы. Ее волосы путались с пальцами Ипполита, внезапно оказавшегося совсем рядом.
— Я помню этот запах… — шумный вдох, и, куда спокойнее: — Так скажи мне еще раз: почему я должен уехать?
Отшатнуться от него было трудно, почти невозможно. Но Галя сделала это:
— Потому что ты любишь свою Надю! И она вернется к тебе. Обязательно!
— Не надо указывать, кто мне нужен, а кто нет! — шаг вперед, и мир перевернулся. — Может, мне нужна вовсе не Надя!
— Ипполит! — собственный голос звучал так жалостливо, что Галя попыталась взять себя в руки. — Я… ты говорил, нельзя влюбиться за один день.
— Иногда жизнь причудливей вымысла, — хмыкнул он. — А ты! Ты ведешь себя просто безобразно. Как ты могла меня оставить?! Ты, моя жена!
— Я… хотела как лучше для тебя, — сопротивляться его поцелуям было совершенно невозможно, но Галя очень старалась: — Ипполит, перестань.
Он отступил и теперь пристально смотрел ей в лицо. И это было еще хуже, так как его глаза говорили, что и правда, невозможное — возможно.
— Подумай, Галя. Ты ведь умница. Может, тебе нужен вовсе не тот, кто уходит. Кто медлит и сомневается?
Нет-нет-нет! Она все-таки влюбилась в него! Теперь Галя окончательно поняла. Она все-таки сделала эту глупость, привязав себя к мужчине, к постороннему мужчине — который потом обязательно уйдет, как это сделал ее отец. Несмотря на все цветы, песни, клятвы и заверения. Теперь нужно обязательно его прогнать, и Галя уже набрала воздуха для суровой отповеди… тут мир окончательно рухнул, потому что Ипполит сказал совсем не то, что она подумала:
— Может, тебе нужен тот, кто любит тебя? Тот, кто никогда не предаст?