***
Отведя Топаза в стойло, Бейлфайр возвращался в замок, щурясь от бившего прямо в глаза жаркого солнца, когда со стороны въездных ворот донесся шорох. Он прислушался, но вокруг царила ленивая тишина летнего полудня. Пожав плечами, он хотел идти дальше – тем более что на улице припекало, – но любопытство победило, и Бейлфайр решил на всякий случай проверить. Приоткрыв ворота, он выглянул наружу. Никого. Он уже собирался возвращаться, когда с левой стороны дороги в густой траве что-то сверкнуло. Бейлфайр шагнул к огоньку, но тот, словно испугавшись его, рванул в сторону. Позже Бэй проклинал свое любопытство и неосторожность, но в тот момент почему-то забыл обо всем, поспешив за загадочным огоньком. Он успел отойти от ворот всего на несколько футов, когда его схватили чьи-то руки. С ужасом вспомнив, что на нем нет заколдованного отцом плаща, Бейлфайр отчаянно рванулся, ругая себя за глупость. И ему удалось вырваться, но тогда его обездвижили магией. А в следующее мгновение он оказался в просторной пустой комнате с белыми стенами. - Здравствуй, Бейлфайр, - с приторной лаской протянул женский голос. В поле зрения появилась дама в роскошном платье, которую можно было бы назвать красивой, если бы не темно-зеленая кожа. Он дернулся, но магические путы держали крепко, не давая шевелиться. - Что вам нужно? – прошипел он, прожигая незнакомку взглядом. - От тебя – ничего, - она ухмыльнулась, проведя пальцем по его щеке, от чего Бейлфайра передернуло. – Ты всего лишь приманка, милый мальчик. Она мягким скользящим шагом принялась обходить вокруг него. Приманка. Для отца. Который сделает, что угодно, чтобы спасти его. Он внутренне застонал от отчаяния. Как он мог так глупо попасться? - Кто вы? – спросил он, когда она снова появилась перед ним. Он не надеялся на ответ и спросил просто так, но как ни странно получил его. - Меня зовут Зелина, - в глазах женщины блеснуло нечто безумное, заставившее вздрогнуть – если бы не магические путы, Бейлфайр бы отшатнулся. – И Румпельштильцхен заплатит за все, что сделал мне. Он обреченно закатил глаза – еще один мститель. Похоже, отец успел обзавестись немалым количеством врагов. Зелина взмахнула рукой, и Бейлфайра отшвырнуло к стене. Он почувствовал, что сковывавшие тело чары исчезли, но не успел сделать и пары шагов, как уперся в невидимую стену. Зелина расхохоталась. - Не дергайся, мальчик: целее будешь. Бейлфайр сел прямо на пол, пытаясь придумать, что делать и как выбраться из ловушки. Ничего не придумывалось. Отец будет в ярости…***
- Белль, ты не видела Бэя? Она оторвалась от книги, чтобы посмотреть на мужа, появившегося на пороге библиотеки со слегка обеспокоенным видом. - Он сказал, что пойдет на конюшню – заняться Топазом, - Белль бросила быстрый взгляд на часы, стоявшие на круглом столике, и нахмурилась. – Но ему пора бы уже вернуться. - На конюшне его нет – я проверял, - Румпельштильцхен в свою очередь нахмурился и подобрался, будто гончая, вставшая на след. – Не нравится мне это. Белль это нравилось ничуть не больше, но она попыталась успокоить и себя, и его: - Ну что с ним может случиться в замке? Наверное, нашел себе какое-нибудь увлекательное занятие и забыл про время. Румпельштильцхен с сомнением кивнул, явно не убежденный. И в этот миг прямо из воздуха с легким треском появился небольшой свиток, упавший на столик. Белль протянула руку, чтобы взять его, но муж, неуловимым движением оказавшийся рядом, схватил ее за запястье. Она слегка покраснела, устыдившись своей неосторожности, и отодвинулась, давая ему простор действий. Румпельштильцхен провел ладонью над свитком, после чего подобрал его и развернул. Белль, затаив дыхание, наблюдала, как по мере чтения на его лице сменяются удивление, потрясение, страх и ярость. - Стерва зеленая! – процедил он сквозь зубы, сжав в кулаке свиток. Другая его рука дернулась, словно он изо всех сил сдерживал желание швырнуть чем-нибудь в стену. - Румпель? – Белль осторожно коснулась его руки, привлекая внимание. – Что там? Он молча протянул ей изрядно помятый свиток. Белль развернула его, заранее боясь того, что может там прочитать. «Привет, Румпель. Надеюсь, не забыл еще свою лучшую ученицу? Я вот постоянно тебя вспоминаю. Впрочем, буду кратка. Отдай мне свой кинжал – и твой сын будет жить. Зелина». Белль похолодела и вскинула испуганный взгляд на Румпельштильцхена. Тот стоял мрачнее тучи и, кажется, был готов к смертоубийству. Она мягко обняла его, пытаясь вложить в это объятие свою любовь и уверенность, что вместе они справятся с чем угодно, хотя сердце сжималось от страха за Бейлфайра. - Мы найдем его, Румпель, - прошептала она, пытаясь поймать взгляд мужа. – Обязательно найдем. Он кивнул и ровным тоном, от которого мурашки пробежали по коже, заявил: - И тогда эта змея пожалеет, что связалась со мной. Белль хотела просить его не опускаться до убийства, найти другой способ сделать ведьму безопасной, но поняла, что именно сейчас не совсем подходящий момент. Румпельштильцхен не так давно обрел сына, и нынешняя ситуация бередила старые раны, сводя его с ума. Белль тихонько вздохнула, понадеявшись, что сможет удержать его от крайностей, когда дойдет до этого дело. Внезапно сорвавшись с места, Румпельштильцхен бросился в спальню Бейлфайра. Белль поспешила за ним. - Мне нужна какая-нибудь вещь… - пробормотал он, шаря по комнате. – О, вот это подойдет! Румпельштильцхен торжествующе поднял перед собой небольшой медальон, вырезанный из дерева. Он шевельнул кистью, и в его руке возникла склянка с голубой жидкостью, которой он полил украшение. Белль с любопытством посмотрела на мужа, и он пояснил: - Этот медальон – дорогая для Бэя вещь: память о Моррейн – его подруге. Я заколдовал его так, что теперь он приведет меня к Бэю. Правда, передвигаться придется обычным способом – с магическим перемещением не сработает. Поеду на лошади – все быстрее, чем пешком. В другое время Белль непременно поддразнила бы его насчет того, что все-таки пригодилось умение ездить верхом. Румпельштильцхен стремительно зашагал вниз. - Я с тобой! – решительно заявила Белль, догоняя его. - Нет! – он так резко остановился, что она едва не врезалась ему в спину. - Румпель… - Белль упрямо поджала губы, приготовившись отстаивать свое право пойти с ним на поиски сына. - Белль, нет, - он сжал ее плечи, умоляюще посмотрев в глаза. – Это слишком опасно. Ты даже не представляешь, на что способна Зелина. Я не могу так рисковать тобой и нашим ребенком. Белль помолчала – ей не хотелось отпускать его одного, но он был прав: она не имела права рисковать ребенком. - Хорошо, - Белль вздохнула, смиряясь с неизбежным. – Будь осторожен. Румпельштильцхен отрывисто кивнул и хотел продолжить путь, но Белль схватила его за руку. - И, Румпель… Обещай, что, если будет иная возможность обезвредить Зелину, ты не убьешь ее. Он нахмурился, глаза раздраженно сверкнули: - Эта тварь угрожает моему сыну, а ты заступаешься за нее?! Белль покачала головой: - Я не о ней беспокоюсь, а о твоей душе. Пожалуйста, Румпель, прошу тебя! Он мгновение помолчал и кивнул: - Хорошо. Если будет способ. Белль проводила мужа до конюшни. Сев на лошадь, он велел: - Иди в дом, сердце мое. И не покидай его, пока мы не вернемся. И, склонившись с седла, поцеловал ее с отчаянной нежностью. Тоскливо посмотрев ему вслед, Белль пошла в замок. Ей предстояли долгие часы мучительного ожидания.***
- Что ж, пошлем дорогому папочке письмо, - со слащавой улыбкой заявила Зелина. В ее руке появился пергамент, на котором сами собой проступили слова. Увы, Бейлфайру с его места их было не разглядеть. Зелина шевельнула кистью, и пергамент, свернувшись в свиток, исчез с негромким хлопком. Следом за ним исчезла и ведьма. Не особо надеясь на успех, Бэй исследовал свою тюрьму на прочность. Невидимые стены, окружавшие его угол, давали перемещаться лишь на несколько шагов. Пройти сквозь них не получалось. Впервые Бейлфайр подумал, что стоило бы поучиться магии. Впрочем, что теперь сожалеть об упущенных возможностях? Он снова сел на пол, угрюмо уставившись в стену. Бэй не сомневался, что отец найдет его, но вот к чему приведет их противостояние с ведьмой? В одиночестве он оставался недолго – Зелина вернулась, да не одна, а в сопровождении Крюка. Бэй презрительно фыркнул – ну конечно, куда ж без пирата! Тот одарил его странным взглядом и, кажется, хотел что-то сказать, но Бейлфайр поспешно отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание общаться. - Не заскучал, Бэй? – сладко улыбнулась Зелина. – Сейчас развлечемся. Легкое движение кистью, и тело Бейлфайра пронзила резкая боль. Он стиснул зубы, изо всех сил стараясь не закричать. Из горла невольно вырвался стон. И вдруг все прекратилось. - Что ты творишь?! – возмущенно воскликнул Крюк. Тяжело дыша, Бейлфайр удивленно посмотрел на него – с чего вдруг такая забота? - А тебе жалко мальчика, Киллиан? – протянула Зелина, проведя пальцем по его щеке, от чего тот поморщился и отстранился. – Неужели привязаться успел? - Просто не вижу смысла в твоих действиях. Она весело пожала плечами: - Я получаю удовольствие – вполне достаточный смысл. - Чокнутая, - пробормотал пират. - Не больше, чем ты, дорогой, - парировала Зелина. К счастью для Бейлфайра, в этот момент прямо перед ней материализовалось послание. Прочитав его, Зелина скривилась, скрипнув зубами, но сразу снова заулыбалась и процедила: - Мы еще посмотрим, кто кого. С этими словами она исчезла, оставив пленника наедине с Крюком. На некоторое время воцарилось молчание. Бейлфайр закрыл глаза. Интересно, что такого написал отец, чтобы так взбесить Зелину? Ее аж перекосило. В том, что послание было именно от отца, он не сомневался. - Бэй, - вдруг подал голос Крюк. – Я не думал, что она станет тебя пытать. Мне жаль. Бейлфайр хмыкнул, ничего не ответив. - Можешь мне не верить, но я никогда не хотел причинить тебе вред. - Нет, - Бэй открыл глаза, гневно глянув на него. – Ты хотел причинить вред моему отцу. Воспользовавшись мной. - Ты сам знаешь, какое он чудовище. Его надо остановить, - с фанатичным блеском в глазах заявил Крюк. - Он не чудовище! – от возмущения Бейлфайр вскочил на ноги и рванулся к Крюку, врезавшись в магическую стену. – Ты, пират, и мизинца его не стоишь! - Он убил твою мать, если ты забыл! – рявкнул Крюк. - Ты в ее смерти виноват не меньше! - Да что ты… - Крюк замолчал, оборвав себя на полуслове, и, махнув рукой, отвернулся. Бэй хмыкнул. Минуты, проходившие в ледяном молчании, тянулись невыносимо медленно. Бейлфайр успел и находиться, и насидеться в своей клетке, когда вернулась Зелина. Она взмахнула рукой и шагнула к нему. Он невольно попятился – выражение лица этой сумасшедшей не предвещало ничего хорошего – но скоро уперся в стену. - Не бойся, дорогой, - ухмыльнулась Зелина. – Больно будет, но недолго. И она резко погрузила руку в его грудь. Бэй вскрикнул от дикой боли. А Зелина уже вытащила руку, сжимая в ней его трепещущее сердце. На том месте, где оно находилось, возникла странная пустота – будто его враз лишили всех чувств. И даже страх от понимания того, зачем ведьме понадобилось его сердце, был смутный и отстраненный.***
Румпельштильцхен несколько часов скакал, следуя за магическим маячком. Судя по тому, как он пылал, ехать осталось совсем немного. Он старался не думать о том, что могла Зелина сделать с Бэем за это время, иначе эти мысли свели бы с ума. Маячок привел к одиноко стоявшему в лесу, с виду абсолютно обычному дому. Спешившись, Румпельштильцхен отправил Арабеллу обратно – возвращаться он собирался более быстрым и безопасным способом – и обошел вокруг, проверяя защитные чары. Довольно сильные. Но ничего, с чем он не смог бы справиться. Немного повозившись, он снял их и осторожно вошел в дом, который неожиданно внутри оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Бэй обнаружился в пустой белой комнате сидящим на полу, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Один. Услышав шаги, он поднял голову и живо вскочил, радостно заулыбавшись: - Папа! Румпельштильцхен облегченно вздохнул: на первый взгляд с ним было все в порядке. Он шагнул к сыну и тут же почувствовал сопротивление магии. Конечно, Зелина не могла оставить своего пленника без охраны. Вытянув руки, он провел ладонями по невидимой стене, ощущая, как магия отзывается покалыванием. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь, проникая в сердце чар, и, резко взмахнув рукой, снял их. Румпельштильцхен улыбнулся сыну, протянув ему руку. Но не успел Бэй сделать и пару шагов ему навстречу, как вскрикнул от боли и начал оседать на пол. - Бэй! – Румпельштильцхен бросился к нему, подхватив на руки. – Что с тобой? - Ай-ай-ай, Румпель, - раздался сзади знакомый голос, полный извращенного веселья. – Неужели ты думал, что меня так просто победить? Резко повернувшись, по-прежнему держа сына в объятиях, он обнаружил торжествующую Зелину с пульсирующим красным сердцем в руке. За ее спиной маячил хмурый и странно молчаливый Крюк. Осознание накрыло холодной волной. Она вырвала у Бэя сердце, связав Румпельштильцхену руки. Он скрипнул зубами. - Что тебе надо? Зелина недоуменно приподняла брови: - Я ведь уже сообщила тебе – твой кинжал. Румпельштильцхен невесело усмехнулся: - Поздно спохватилась, дорогуша. Проклятие Темного уничтожено – кинжала больше нет. - Врешь! – выдохнула Зелина и сжала сердце – Бэй начал задыхаться. - Оставь его! Это правда! – Румпельштильцхен метнулся вперед, но остановился, боясь, что она раздавит сердце совсем. - Хм, похоже, действительно правда, - Зелина разжала пальцы, и Бэй выпрямился, прожигая ее ненавидящим взглядом. – Это все осложняет. Она немного помолчала, словно что-то обдумывая, и воодушевленно заявила: - Ну ладно, обойдемся без кинжала. Ты просто поможешь мне, и твой сын будет жить. - Помочь тебе в чем? – мрачно спросил Румпельштильцхен. - Переписать историю, - глаза Зелины загорелись абсолютно безумным огнем. – Я хочу получить то, что принадлежит мне по праву, но всегда получала только моя сестра. - Ты совсем рехнулась? Нельзя вмешиваться во время. Румпельштильцхен ошеломленно покачал головой, краем глаза заметив, как Бэй, воспользовавшись их разговором, начал потихоньку подбираться к Зелине. Как ни странно, Крюк не сделал ни единого движения, чтобы помешать ему – только наблюдал. - Я нашла способ обойти законы магии! – торжествующе объявила Зелина. - Правда, дорогуша? И какой же? – спросил Румпельштильцхен не столько потому, что ему это было интересно, сколько для того, чтобы отвлечь ее внимание от Бэя. Пока Зелина вдохновенно вещала о заклятии, способном повернуть время вспять и переписать события, Бэй подобрался совсем близко. И в этот момент Крюк толкнул соучастницу в спину. Пошатнувшись, она выронила сердце, которое подхватил Бэй, тут же отпрыгнув к отцу. Зелина рванулась за ним, но Румпельштильцхен перегородил ей дорогу и ухмыльнулся: - Конец твоим играм, дорогуша. Пришло время расплачиваться. Однако Зелина не испугалась, презрительно фыркнув: - Ты не сможешь мне ничего сделать, Румпельштильцхен. Только светлая магия способна навредить мне. Румпельштильцхен приподнял бровь и взмахнул рукой – Зелину отбросило к стене. - Проверим? – он склонился над ведьмой, магией сжав ее горло. Она начала задыхаться. О да, месть сладка! - Папа, нет! – Бэй подскочил к нему, схватив за руку. – Не убивай ее! - Она чуть не убила тебя! – в ярости рыкнул Румпельштильцхен. Они с Белль как сговорились в своей жалости к опасным врагам! - Я знаю. Но ты же лучше ее! – Бэй умоляюще смотрел на него, продолжая держать за руку. Поколебавшись, Румпельштильцхен вздохнул и отпустил Зелину. Он все еще считал, что практичнее убить ее, но не мог разочаровать сына. Ведьма закашлялась и жадно глотнула воздух. - И что ты предлагаешь? – спросил Румпельштильцхен. – Она ведь не успокоится. - Я знаю, как лишить ее магии, - вдруг подал голос молчавший до сих пор Крюк. – Сними с нее кулон. Глаза Зелины расширились от потрясения и страха. Румпельштильцхен подозрительно прищурился: - А с чего это ты стал помогать мне, пират? - Я помогаю не тебе, крокодил, - ощерился тот. – Мне просто не нравится, что она сделала с Бэем. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Румпельштильцхен кивнул и повернулся к Зелине. Она вжалась в стену, но продолжала храбриться: - Ты не сможешь снять кулон, Темный. Его может снять только тот, кто обладает магией света. Злодеям это не под силу. - Злыми не рождаются – злыми становятся. Как и добрыми, - со зловещей улыбкой сообщил Румпельштильцхен и резким движением сорвал кулон с ее шеи. Зеленый цвет плавно сошел с кожи Зелины – она становилась обычным человеком. Она взмахнула рукой, но ничего не произошло. - Будь ты проклят, Румпельштильцхен! – со слезами в голосе крикнула она. – А ты, Крюк, еще пожалеешь, что предал меня! - Отправляйся-ка ты, откуда пришла. Румпельштильцхен перенес ее обратно в страну Оз – теперь, лишенная магии, она не сможет вернуться. После чего взял у Бэя сердце и вставил ему в грудь. Тот резко вдохнул, широко распахнув глаза, а в следующее мгновение крепко обнял отца. Мягко прижав его к себе, Румпельштильцхен посмотрел на Крюка. Первоначальное желание убить его пропало: чем бы ни руководствовался пират, но без его помощи не удалось бы спасти Бейлфайра. - Ты спас моего сына, и я благодарен тебе за это. Но до того ты пытался убить мою жену. И я предупреждаю тебя, пират: не вздумай когда-нибудь даже пытаться навредить моей семье, иначе пожалеешь, что на свет родился. Крюк передернул плечами, ничего не ответив – просто развернулся и ушел. - Киллиан! – окликнул его Бэй, и, когда он повернулся от дверей, тепло произнес: - Спасибо. Он коротко кивнул и вышел. - Пора домой. С этими словами Румпельштильцхен перенес их с Бэем в замок.***
Белль не находила себе места. Она пыталась заняться то одним делом, то другим, но все валилось из рук. Тревога за близких не давала сосредоточиться ни на чем. Это был, пожалуй, самый тяжелый день в ее жизни. Солнце начало садиться, а Белль буквально сходить с ума от беспокойства, когда Румпельштильцхен с Бейлфайром материализовались в зале. Белль как раз нервно мерила его шагами, но при виде них замерла, а в следующее мгновение бросилась их обнимать. От облегчения слезы брызнули из глаз, и Бель всхлипнула, изо всех сил стиснув в объятиях мужа и пасынка. - Тише-тише, все хорошо, - Румпельштильцхен ласково провел ладонью по ее волосам, а Бэй обхватил за талию, уткнувшись лбом в плечо. Позже Белль расспросила мужа о том, кто такая Зелина и чего хотела от него. Он недовольно скривился, но рассказал. - Надеюсь, у тебя больше не осталось жаждущих мести учениц? – с немного нервным сарказмом спросила Белль под конец. - Это была последняя, - усмехнулся Румпельштильцхен. - А ты думал, что тебя нельзя любить, - не удержалась Белль от подначки. – Вон Зелина как любила – до ненависти. Румпельштильцхен одарил ее непонятным взглядом и чуть ли не с грустью произнес: - И до сих пор так считаю. Что касается Зелины… все ее чувства основаны на зависти, она в принципе любить не умеет. - И все же ты был дорог ей. Ты сам это признал, - Белль покачала головой, проигнорировав первую часть его высказывания: спорить на эту тему – дело бесполезное. Румпельштильцхен пожал плечами: - В какой-то степени да. Но это никогда не было любовью. Ты слишком хорошо думаешь о людях, сердце мое, потому что судишь по себе. Он притянул ее к себе, нежно поцеловав в лоб, и Белль сдалась. Может, он и прав – может, в основе страстной привязанности Зелины к учителю лежала именно зависть, но… нет страшнее твари в аду, чем отвергнутая женщина.***
Несколько дней после возвращения домой Бейлфайр обдумывал мысль, пришедшую ему в голову в плену у Зелины: не стоит ли ему обучиться магии? С одной стороны, вопреки всем разъяснениям у него оставалось предубеждение. Где-то в глубине души он по-прежнему винил магию в том, что она когда-то отняла у него отца. Даже если умом понимал, что проблема была скорее в темном проклятии. С другой стороны, научиться защищаться от таких как Зелина представлялось актуальной задачей. Наверняка она не последняя, кто захочет навредить отцу, воспользовавшись для этого близкими ему людьми. В итоге Бейлфайр решил, что можно не углубляться далеко, а изучить только необходимое для самообороны. И пользоваться магией лишь в крайних случаях. Отец воспринял просьбу обучить его волшебству не то чтобы с радостью, но с одобрением. И, улыбнувшись, заметил: - Иногда вы с Белль бываете удивительно похожи. Бейлфайр расценил это как комплимент. Если поначалу он относился к мачехе с настороженностью, то чем больше с ней общался, тем больше любил ее. Он тогда совершенно искренне сказал, что Белль стала ему другом. Более того: с каждым днем он все больше видел в ней мать. Машинально вырвавшееся в гостях у сэра Мориса слово теперь казалось естественным. Вопреки ожиданиям Бейлфайра занятия магией вышли увлекательными. Отец оказался понимающим и терпеливым учителем. И даже если у Бэя долго что-то не получалось, умел поддержать его веру в себя и в итоге добиться результата. Но главное, что нравилось ему в уроках – это общение с отцом, возможность увидеть, узнать и понять его в той области, которая до сих пор Бэю была недоступна и чужда. Еще больше сблизиться. И даже если ему никогда не придется воспользоваться полученными умениями, время было потрачено не зря.