Оставь всё позади

Глубоко вдохнув, Сакура сделала три больших шага. Тут же волосы захлестали по лицу, и в ушах засвистел ветер. Когда её перевернуло потоками воздуха, она увидела только, как быстро отдаляется небо. Ей казалось, что она падает так быстро, что скоро достигнет дна этого ущелья. Сердце замерло, глаза покрыла пелена от режущего ветра. Как ни странно, но страха не было. Ни страха, ни обиды, ни обреченности. Сакура просто ждала, когда её размажет об твердь. Как будто так и надо было. Перед глазами не пролетала вся жизнь, как об этом говорили многие, выбравшиеся из подобных ситуаций. Память и сейчас не возвращалась. Куноичи заметила, что у неё много что получается шиворот навыворот. Не как у всех. Когда её положение в пространстве резко поменялось, Сакура даже ни сразу поняла, что случилось. Глаза ещё слезились, и, только проморгавшись, она смогла увидеть, что вокруг сумрак. Одной рукой её крепко держали, прижимая к себе. Такое уже с ней было. Очередное воспоминание появилось неожиданно: её также чуть придерживал Саске, когда она едва не потеряла сознание. Рядом находился какой-то мужчина с седыми волосами и многочисленными шрамами. И всё. Ничего особо Сакура тут не могла почерпнуть, кроме того, что Саске, вероятно, на самом деле можно доверять. Ударивший в глаза луч солнца заставил зажмуриться. Харуно снова начала осматриваться, чтобы понять, что происходит. Оказалось, что они на очень большой птице поднимались вверх из пропасти. Сакуре стало немного не по себе. Почему-то до неё только сейчас дошло, что Саске, скорее всего, обладает невероятной силой. Он, как и Наруто, призывает животных, может проникать в сознание людей, а значит и управлять. Ещё Наруто отзывался о нём, как об очень одарённом шиноби, говорил, что без него война была бы проиграна. Но при всём при этом он был невероятно молчаливым и отчуждённым. И понять его, кажется, тоже невозможно. Непонятно о чём он думает, когда молчит. — Спасибо, Гаруда, — Саске кивнул птице, и она исчезла. — Кто ты такой? — Сакура задала этот вопрос, как только стала на землю. Сердце билось учащённо, волосы, которые находились в хаотичном состоянии, девушка пыталась кое-как пригладить. К большому удивлению, Саске хмыкнул. Он бы сам хотел сейчас понять, что из себя представляет и что ему теперь нужно. Придёт ли он к правильному решению или поймёт, как дальше жить. Не зря же он хотел уйти в одиночное путешествие. Он не знал, что именно Сакура имеет в виду. Может она вспомнила что-то и поэтому спрашивает. — Человек, который хочет покоя. — В этом мы похожи, — куноичи теперь было понятно его некоторое отчуждение. Ведь, когда они только пришли, она тоже не особо шла на контакт. Не хотела, чтобы они разрушали её привычный уклад жизни, забирали покой, которой она обрела недавно. — А мы ладили раньше? — внезапно спросила Сакура. На самом деле, ещё недавно её не сильно волновали вопросы их взаимоотношений. Он просто ей помогал. Но Наруто говорил, что в детстве они втроём были хорошими друзьями. Однако отношение Саске к ней нельзя было назвать дружеским или даже приятельским. Скорее всего, безразличным. Другое дело Наруто. Сакура ждала ответа. Внешне её собеседник выглядел спокойным, но на самом деле был в некотором замешательстве. Выкладывать всё сейчас было бы глупо. Тогда она вряд ли стала бы доверять ему, и это было бы логично. Но отрицать всё и говорить неправду бесполезно, потому что к ней в любой момент, как он полагал, могла вернуться память. Да и он не знал всего, что на самом деле ей уже вспомнилось, поэтому мог облажаться. — Большую часть времени — нет, — наконец уклончиво ответил шиноби. Внезапно Сакура почувствовала, как сердце начало снова учащать пульс. В голове появился тягучий туман. Вырвалось одно из воспоминаний. Образы мелькали очень быстро. Обрывки фраз воспринимались частично. Словно цветные пятна, менялись картинки. Когда наваждение исчезло, куноичи обнаружила, что сидит, сжимая пальцами виски. Дышалось трудно, но Сакура пыталась заново промотать то, что увидела и услышала, чтобы нормально усвоить информацию из прошлого. Когда этот её кусок из прошлой жизни удалось «переварить», она была в замешательстве. — Ничего не могу понять, — Сакура посмотрела на Саске. — Зачем я пыталась тебя убить? — Некоторое время я был против вас, — нехотя ответил Учиха. Он понимал, что именно вспомнила сокомандница. И это может значительно всё усложнить. — Что ещё ты вспомнила? — Что я ушла одна, чтобы попытаться тебя убить. Что я не смогла добить Карин. В итоге, наоборот, ты чуть не убил меня. Вовремя вмешались Наруто и Какаши. Да, что было вообще раньше-то? — Сакура потрясла головой из стороны в сторону. — Слишком много слова «убить», слишком всё непонятно! — девушка повысила голос и отвернулась. Её прошлая жизнь оказалась очень запутанной и полной загадок. По крайней мере на данный момент. И новые воспоминания не разъясняют, а наоборот запутывают ещё больше. Узнай она про это чуть раньше, то точно не прыгнула бы в пропасть. Но сейчас ей одно стало точно понятно — Саске не желает её смерти. Но несмотря на это, она не могла сказать, что доверяет ему чуть больше. Да и открывать свою душу в таком состоянии ей тоже не хотелось. Теперь она опасалась ещё, что нового может преподнести ей память. Вдруг это будет то, что она раньше старательно пыталась забыть. Раздражение и беспокойство не давали ей сосредоточиться. И Саске видел это. Он понял, что сейчас бесполезно будет с ней работать, и поэтому двинулся в сторону деревни. Чуть позже Сакура пошла за ним. По пути они встретили Наруто с Хинатой, которые даже не знали, что там происходило наверху. Однако изменения в настроении подруги они не могли не заметить. Не пытались расспрашивать из чувства такта. Наруто бросал косые взгляды то на Саске, то на Сакуру. Но один же был невозмутимо молчаливым и непроницаемым, как и всегда, другая лишь хмурила брови и сжимала губы в тонкую полоску. Сакура ни с кем не разговаривала больше до вечера. Лишь когда уже стемнело, она пошла укладывать спать Каоро. Мальчик за весь день очень сильно устал и даже не стал ужинать, а сразу пошёл к кровати. Он видел, что маму что-то беспокоит, но не решался расспрашивать. Сделав вид, что быстро уснул, он наслаждался тем, как нежно поглаживали его по голове. Родные уже руки аккуратно распутывали бордовые волосы, перебирали тонкие пряди. Каоро ещё долго не мог уснуть, когда остался один в тёмной комнате. Беспокойство мешало успокоиться. Он пытался понять, о чём говорят в соседней комнате, но слышал лишь приглушённые голоса. — Тебя что-то беспокоит, моя хорошая, — Ниама говорила тихо, чтобы не разбудить мальчика в соседней с кухней комнатой. Кухня до сих пор больше походила на веранду, но теперь была укреплена и не грозила обвалиться, как после разгрома. — Всё меня беспокоит, — Сакура оперла голову о руки, которыми упиралась в стол. — Ты страшишься своего прошлого? — Рогда понимал к чему уже клонит «Мияко». — И будущего. — Но ты ведь можешь остаться здесь, — выпалила старушка, но тут же осеклась, понимая, что сказала лишь то, о чём мечтала. — Не могу, — Сакура покачала головой. — Как бы я этого не хотела, но я не могу остаться. Слишком много в моей жизни было принято решений, который заставляют меня вернуться и исполнять мой долг. Пусть я теперь всего не понимаю, но я обязана вернуться. Вернуться из-за всех тех людей, которые в меня верят, которые тратили на меня время, которые умирают без моей помощи. А ещё в Конохе меня также ждут родители. Мне нужно будет уйти. И я уйду. Причём очень скоро. — Сакура. — Не думайте, что я уйду навсегда. Я буду вас иногда навещать. Но сейчас я покину вас для вашего же блага. Больше ничего не говоря и нехотя ничего слушать, куноичи убежала в темноту, чтобы иметь возможность подумать. Чтобы разобраться: кто на самом деле ей друг, а кто враг. И самое главное — чего же она хочет на самом деле. *** — Шикамару, ты можешь сказать, чёрт возьми, что происходит? Нара медленно покачал головой. Слишком мало фактов, улик, достоверной информации. В череде убийств не было определённой логики. В огромной пограничной деревне убивали и простых людей, и богатых, и честных врачей, и обманывающих торговцев. Их нельзя было сгруппировать по одному признаку. Над людьми не издевались, а убивали очень быстро и безболезненно. Шикамару уже хотел выйти из морга, который был заполнен трупами, но услышал за дверьми оживление. — Ещё один что ли? — нарушил тишину холодной комнаты Киба, который недавно прервал размышления гения. И на самом деле, в морг вкатили носилки с накрытым телом. Шикамару только недавно прибыл сюда, буквально утром, и вот уже случилось очередное преступление. Когда он откинул брезентовую ткань, то увидел женщину средних лет, весьма недурно одетую. На ней были дорогие украшения. Версия ограбления уже давно была откинута, потому что никого из жертв не ограбили. Вообще эта чертовщина началась давненько. Сейчас убивали по одному, но в самом начале погибло сразу около десяти человек. Местное следствие не могло с этим справиться, а убийства всё продолжались. Никаких улик оставлено не было. Вообще много чего указывало на то, что это делают шиноби. Шикамару в глаза бросилась одна особенность, которой он раньше почему-то не замечал. — Где её нашли? — спросил Нара у работников морга. — В ванне. — Но одежда и волосы абсолютно сухие, — резонно заметил парень. — Правильно, потому что она не принимала ванну, а просто её туда, скорее всего, положили, — уточнил работник безрадостного «заведения». — Сколько у неё порезов? — Три: перерезали горло и оба предплечья, — Шикамару даже показали. — Много было крови в ванне? — Нет. Скорее всего, в слив утекла. — Скорее всего, преступник хотел, чтобы мы так думали. — Что ты имеешь в виду? — вмешался Киба. — То, что жертва выглядит слишком обескровленной. Несмотря на такие глубокие ранения и поражения кровеносных сосудов, кровь всё же имеет свойство сворачиваться. А тут создаётся впечатление, что всю жидкость из жертвы выкачали, — пояснил Шикамару. На «свежей» жертве это было отчётливо видно. — Но тем не менее кто-то хотел, чтобы думали, что умирают от потери крови, — понял товарища Инузука. — Ведь, как мне известно, всех находили в таких местах, где кровь нельзя было увидеть во всём масштабе. То в реке нашли, то подвешенным над выгребной ямой, то вот в ванной. — Мне интересно, почему до меня никто на это не обратил внимания? — Нара не понимал, как это упустили из виду. — Мы занимались поисками преступников, — пожал плечами Инузука, — прочёсывали всё. Трупов не осматривали. А местные службы не могут похвастаться кадрами. Я думаю, что Сакура смогла бы дать нам ещё больше информации. Кстати, ты же недавно из Конохи. Что говорят о её возвращении? — Да особо ничего. Цунаде желает, чтобы она прибыла в срочном порядке, но, с другой стороны, никто не говорит о том, когда это вообще будет. Ладно, пойдём. Мне нужно написать отчёт. Не понимаю, что это за шиноби такой, что никто не может найти его следов: ни ты с Акамару, ни Сай, ни АНБУ. Может Хинате всё-таки удастся что-нибудь увидеть? — Шикамару надеялся на это. А иначе у них большие проблемы. Ведь о противнике они не знают ничего. Хуже всего то, что они не знают его планов. Киба пожал плечами и отправился вслед за другом из мрачного места. Вся эта ситуация ему очень и очень не нравилась. Они торчали здесь уже много времени. Столько человек, профессионалов, и ничего не могли сделать. Убийства продолжались, подозреваемых нет, непонятно даже, сколько человек занималось этим. Такой же неутешительный отчёт Шикамару составил и отправил Хокаге. После того, как Какаши получил его и прочёл, у него не осталось выбора. Хинату придётся срочно отзывать. А вместе с ней и Наруто, потому что Хьюга одну отпускать точно нельзя. Неизвестно сколько в мире есть ещё шиноби, которые были бы не против получить доступ к редкому геному. Да и вообще, много проблем может приключиться с ней в пути. Какаши понимал, что Наруто может не понравиться его кандидатура на роль проводника. Однако была ещё одна причина, по которой ему нужно было хоть ненадолго вернуться в Коноху. Его хотела видеть Цунаде. Возможно, она считала, что долго не протянет, и Сакуру торопила именно по этой причине. Хокаге понимал, почему Сенджу не говорит прямо, в чём проблема. Но легче никому не будет, когда это всё-таки случится. *** Когда птица с письмом прилетела, Наруто нормально отреагировал на известие о том, что ему нужно будет уйти. Ещё Сакура поддержала его, сказав о том, что тоже собирается отправиться в Коноху. Ей нужно будет здесь провести ещё около недели, чтобы привести в порядок все дела. Да даже если бы это было не так, то Наруто не стал бы кричать и брыкаться. Да, было жалко, что он не сможет провести ещё время с Сакурой в такой отстранённой обстановке, но, с другой стороны, в последнее время его не покидало чувство тревоги. Казалось, что он наоборот мешает, что упускает что-то важное. А ещё появилось чувство вины перед подругой. Несмотря на то, что сейчас она не проявляла к Саске никаких чувств, то рано или поздно она вспомнит. И вспомнит ещё его предательские попытки воспользоваться моментом, пока она ничего не понимала. Они вообще находились в дурацкой ситуации. И он, и Сакура, и Хината и даже Саске. Да, Наруто был уверен, что Учиха не хочет, чтобы их сокомандница вспоминала о любви к нему, но не может ничего с этим поделать. Если бы он попытался стереть это, то было бы слишком много не состыковок. Наверное, он не хочет искать в будущем аргументы для своих многочисленных «нет», а может теперь ему даже жалко её, потому что не может ответить взаимностью. А он… А что он? Сам Наруто может только мечтать о том, что однажды подруга его всё-таки заметит. Так же как это, вероятно, делает Хината. Он прекрасно понимал, в какой ситуации находится Хьюга, но ничего сделать не мог. Хуже всего опускаться до жалости. Обещать то, что не сможешь выполнить. В такой же ситуации по отношению к нему была Сакура. И он не стал пессимистом, просто теперь реально смотрел на многие вещи. И понимал, что одна мечта будет всё-таки несбыточной. Наверняка знал, что Сакура даже если останется одна, то не будет с ним. Она не захочет убивать его своей невзаимностью. Так она с ним не поступит. А он? Поступит ли так с Хинатой? Будет ли с нелюбимой лишь бы не оставаться в одиночестве? « — Ты не будешь один, — в мыслях послышался низкий голос Кьюби. — У тебя есть я. — Знаешь, это меня иногда пугает. — Ну, раз остришь, значит всё нормально. Ты же желал, чтобы всё было нормально с Сакурой. И как я говорил: с ней всё в порядке. — Провидец, даттебайо» — Наруто, ты идёшь? — Канкуро прервал разговор с Девятихвостым. — У Хинаты нашлось несколько сигнальных огней. Я постараюсь найти более короткий путь, чтобы не пришлось вам плутать, как это делали мы, выискивая к вам нормальную дорогу. Узумаки кивнул и отправился следом за Саске, Сакурой и Канкуро. Их команда расположилась у края леса, а Песчаник отправился дальше. Его задача заключалась в том, чтобы проходя определённый отрезок пути, а именно через лес, мимо завалов и болота, пускать сигнальный огонь и оставлять другие с отложенным действием. Они должны начать срабатывать завтра с утра в определённое время по очереди через примерно пятнадцать минут. Саске и Наруто смотрели на предполагаемый путь с верхушек деревьев, а Сакура осталась внизу, чтобы предупреждать жителей деревни о том, чтобы ни в коем случае не подбирали сигнальные огни, если им вдруг на ночь глядя заблагорассудится идти в лес. Так как Канкуро искал более удобный путь, то всё это подзатянулось. Сакура, чтобы не терять даром времени, читала свитки, которые ей передала главный медик Конохи через Ино. В нём было много интересной и полезной информации. Ирьёнин так увлеклась чтением, прислонившись к одному из деревьев, что не сразу заметила подошедшего Каоро. Только она хотела спросить его: в чём дело, - как её опередили. — Я знаю, что ты не моя мама, — мальчик не поднимал головы. У Сакуры неожиданно пересохло горло. Она даже не знала, что ответить на эту фразу. Не понимала, что именно случилось, и зачем он ей это говорит. Он в ней разочаровался? Он боится её? Только она хотела потянуться, чтобы обнять его, но тут увидела, как в траву упала слеза. Потом ещё одна. Каоро не хотел, чтобы она видела его слёзы, поэтому не поднимал головы. Однако, он желал ещё что-то сказать, раз не уходил. — Я знаю, что ты скоро уйдёшь, — несмотря ни на что голос ребёнка был ровным. Так вот в чём было дело. Сакура не сразу почувствовала, что и по её щекам потекли слёзы. — Мне нет места в твоей настоящей жизни, — Каоро развернулся и хотел убежать, но тут же был остановлен крепкими объятиями. И только теперь он дал волю слезам, считая, что скоро потеряет родного человека. Ту, которую он отчаянно называл мамой это недолгое время. Но он ни о чём не жалел. Хоть недолгое время, но он чувствовал себя счастливым, нужным. Несомненно Ниама и Рогда любили его, но это было совсем другим. Сакура заботилась о нём, как это когда-то делала его родная мама. Он помнил это отрывками, но помнил же. Она вылечила его, когда он понимал сам, что скоро умрёт. Она не отходила от него, пока он полностью не поправился. Она не говорила ему, что не является ему родной матерью. Она стала таковой. Но потом пришли чужие люди. И он не сможет им помешать. Он знал, что её заберут. — Мне нет места, — повторил снова, всхлипывая. Плечи Сакуры задрожали сильнее. Она не могла сказать слова, боясь, что тогда вырвутся наружу рыдания. А ведь она сама была виновата в том, что Каоро так страдал. Ведь когда пришли из Конохи, она почти не уделяла ему времени. Большую часть было не до него. Она считала, что всё нормально, ведь он много играл с другими детьми, хорошо ел, не выглядел озадаченным или грустным и быстро засыпал, уставая. А на самом деле он всё видел и считал, что она оставит его, что для него не найдётся места. Сирота. Что с ним случится, когда умрут Рогда и Ниама? Им ведь осталось жить не очень долго. Он не успеет вырасти. Он желает остаться здесь? Она несомненно не хочет оставлять его. — Я заберу тебя с собой. Не бойся, не оставлю. Ты хочешь пойти со мной? — Сакура стирала рукавом слёзы, чтобы нормально посмотреть на ребёнка. — Больше всего на свете. Но я буду лишним. Буду мешать. — Не говори так, — девушка покачала головой. — Точно также, как ты любишь меня как маму, я люблю тебя как сына не меньше. Я очень рада, что ты хочешь пойти со мной, потому что ты стал мне родным. Может, в последнее время я забывала об этом говорить и меньше заботилась, но я всегда знала, что не оставлю тебя. Просто я глупая, и не поняла, что тебе это нужно сказать. — Я люблю тебя, мама, — Каоро снова крепко обнял девушку. — Я никогда тебя не подведу. Сакура невольно всхлипнула, забывая обо всём на свете. Даже о сокомандниках, которые всё это время наблюдали за ними. Эта сцена не могла пройти мимо них, не задев. Ведь они оба тоже были сиротами. И им сейчас было отнюдь небезразлично, что решит Сакура. Возможно, в Конохе у неё возникнет ряд проблем, но это ничто, по сравнению с тем, если бы она оставила ребёнка, который больше всего хотел пойти с ней. Они знали, каково это: оставаться никому ненужными. Знали на своей шкуре, что такое одиночество. Знали, как иногда душат слёзы, когда проходишь мимо дома и видишь, как за ужином собралась вся семья, а ты снова будешь сидеть в пустом доме. Знали, что такое быть лишним. Помнили тоску, от которой хотелось выть, от которой жить не хотелось. Сейчас они были тихо рады, что хоть кому-то повезёт. Что ещё один человек вырастет с памятью о счастливом детстве, а не о холодном пустом одиночестве, когда ты забыт всеми на свете. Они оба жалели лишь, что не нашлось для них людей, которых они могли снова назвать мамой или папой. Определенно, в детстве им не хватило заботы и ласки. Но если Наруто мечтал создать семью с любимой девушкой, мечтал о большом доме, о детях, то Саске не знал, чего он хочет на самом деле сейчас. Да, он хотел возродить клан. Но это словно пустой звук. Что это означает? Создать себе подобных с уникальным геномом? Это звучит так, словно он Орочимару со своей лабораторией. Создать семью — это намного больше ответственности, чем он себе представлял. Сможет ли он вообще стать нормальным человеком, способным быть хорошим мужем и любящим отцом? Сможет ли вообще заботиться? Не просто обеспечить домом и пропитанием, а стать таким человеком, которому дети смогут всё доверить, для которых он будет опорой и поддержкой?