Оставь всё позади

…- Хокаге-сама, вы здесь?.. …- Какаши-сама, посол из страны Ветра ждёт Вас уже второй час… …- Хокаге-сама, вы здесь?.. И так весь день. Целый проклятый дождливый день. Какаши сидел за запертой дверью и никому не отвечал и тем более не открывал. Он лишь смотрел на капли дождя, который час стекающие по стеклу. Вместо того, чтобы читать и подписывать отчёты. Вместо того, чтобы отправлять шиноби на миссии. Вместо того, чтобы вести нудные и бесполезные беседы с послами из различных стран и деревень. Вместо всего. Какаши ненавидел сегодня себя и всю свою бесполезную никчёмную, по его мнению, жизнь. Он думал, какого чёрта, его жизнь – это сплошная череда неудач и разрушившихся судеб? Отец, друзья по команде, ученики. У всех безрадостная судьба. А он просто как посторонний наблюдатель. И если отцу и друзьям он не мог помочь в силу возраста, то с учениками такое оправдание не работало. С самого начала он не был в восторге, что ему дадут подопечных. Ему просто не хотелось нарушать своё одиночество, привычный образ жизни. Тогда он ещё просто не понимал, что он не просто будет обучать их техникам, он будет также ответственен за то, как они дальше освоятся в мире шиноби. И тут Какаши крупно оплошал. Да, он не хотел привязываться к ним. Он не хотел тратить на них слишком много времени. Поначалу они вообще были просто разношерстной группой. Он в них не верил. Они лишь отвлекали его от чтения любимых книг. Крикливый хулиган, кое-как закончивший Академию, практически хуже всех, нелюдимый Учиха, мечта девчонок на параллели, почти никого не признающий, и эгоистичная слабая девочка-заучка, с обожанием смотрящая на одного и в упор не замечающая другого. Ничего хорошего он от них не ожидал. И, чёрт возьми, они нехило его удивили, когда смогли пройти первое его задание. Единственные, кто его не провалил. Те, от кого он вообще этого не мог ожидать. Какаши усмехнулся. Уже тогда ему бы стоило внимательно к ним присмотреться. Но нет же, ведь твёрдо тогда решил, не подпускать их близко к себе. И что в итоге? Саске вскоре стал отступником, потому что гнался за силой. Он не верил, что его учитель сможет ему открыть путь к силе. Возможно, он правильно думал. Наруто ушёл в путешествие с Джираей, потому что тот на самом деле мог ему помочь. Сакура тренировалась с Цунаде. А Какаши снова стал свободен, больше не был обременён шумной, всегда возмущающейся его опозданиями, командой. Жалел ли он тогда. Определенно нет. Несмотря на то, что они смогли удивить его много раз. В плане обучения техникам, стремлению преодолеть себя, стать командой. Но потом всё распалось. Изменился ли он за три года, пока был без команды? На толику. Было время пересмотреть своё отношение к ним, расставить приоритеты. И потом Какаши на самом деле был рад их возвращению. И немало так удивлён, чему они смогли научиться у великих Санинов. Определённо они выросли не только физически, но и морально, и в плане техник. Да и взаимоотношения у них стали более зрелые. Наруто также любил Сакуру, готов был в любой момент подставиться за неё на поле боя, но теперь ещё умел выслушать и поддержать, когда у неё опускались руки. Сакура в своём отношении к сокоманднику выросла очень сильно. Теперь она по-настоящему ценила его как друга, а не того, кто сможет вернуть Саске. Её отношение к Наруто можно было назвать в некоторой степени даже трепетным. Какаши много раз видел, как она переживала за друга, как лечила его из последних сил, как упорно молчала о том, что это он её ранил, в облике Кьюби. Теперь он стал к ним внимательнее. Несмотря на то, что они стали намного взрослее, несмотря на то, что их мысли и поступки были более зрелыми, чем в самом начале формирования их команды, Какаши всё больше хотелось защитить их и уберечь от того, что когда-то переживал сам. Смог ли он? Нет. «- Какаши-сенсей, всё ведь будет хорошо?..» Сакура спросила его как-то накануне войны, когда они остались наедине. Вмиг весь её образ грозной и сильной куноичи разрушился. Тогда Какаши подумал о том, что она, вероятно, доверяет ему, не боясь быть осмеянной за свою слабость, за такой детский глупый вопрос. А ведь она за свою жизнь видела крови и смертей, будучи медиком, не меньше чем он. Тогда Хатаке сказал что-то ободряющее, первое пришедшее в голову, похлопал по плечу и постарался улыбнуться. Это помогло. Сейчас, оглядываясь назад, Какаши думал о том, как он вообще смог завоевать их авторитет? Ведь несомненно для Наруто и Сакуры его мнение многое значило. Да и вообще, как он с такой биографией удосужился стать Хокаге? До сих пор он задавался этим вопросом, чуть ли не каждый день. Теперь на нём лежит ответственность за деревню. За мир между деревнями. А что сейчас он делает для своей команды, которая в нём по сути не нуждается? Чуть ли не довёл Наруто до сумасшествия, заставляя сидеть сложа руки, пока искали Сакуру. Не поверил Сакуре, что она на самом деле потеряла память и ничего не помнит, а не просто сбежала. Да, хорош учитель и Хокаге. Только лишь Саске он помог, сумев его оправдать. Помог ученику, который больше всего доставил хлопот и к которому он привязан был меньше всего. Если вообще был привязан. - Хокаге-сама, вы здесь? – снова стук в дверь и осточертевший за день вопрос. Конечно он ничего не ответил. Его «рабочий» день подошёл к концу. И когда он услышал удаляющиеся шаги, то встал с насиженного места, намереваясь вскоре пойти домой. Мышцы от долго сидения затекли, поэтому он пару раз повернул корпус с противным хрустом позвонков. Кресло, которое он задел, зацепило стол в свою очередь. Послышался подозрительный звон. Какаши открыл первый ящик, ничего из того, что он искал, второй также был без сюрпризов. И только в третьем он нашёл небольшую бутылку саке и пару стопок. Она была тщательно заложена бумагами. Скорее всего Цунаде спрятала её от Шизуне и сама забыла, что вряд ли, конечно. Или же она оставила ему, зная, какой иногда изматывающей в психологическом плане бывает работа Хокаге. Какаши думал недолго. Откупорив спиртное, налил в стопку. На поверхности стола появилась странная тень. - Как вы это делаете? – спросил Хатаке, когда увидел Цунаде, стоящую перед его столом и укоризненно смотрящую на початую бутылку. Его не удивляло, что она смогла попасть в кабинет – у неё был ключ. Почему только тогда, когда он решил посягнуть на её добро? - Будет такой же стаж как у меня – поймёшь, – ответила женщина и подвинула к столу стул, садясь напротив нынешнего Хокаге. – Ну, раз такое дело, то наливай и мне. Плохо пить в одиночестве. Уж мне-то не знать. В полном молчании они опрокинули по две стопки. Какаши был также хмур, каким был весь, прошедший в невесёлых раздумьях, день. Цунаде же наоборот выглядела очень благодушно настроенной. - А вообще тебе пора жениться, - неожиданно для Хатаке выдала женщина. – А то как сыч один. - Очень смешно, - меланхолично ответил Какаши, не оценив, как ему казалось, шутки. - Я серьёзно, - Цунаде убрала улыбку, понимая, что её слова не восприняли всерьёз. – Не отмахивайся. Тебе стоит об этом задуматься. - У меня не будет времени на семью, - Хокаге сказал первое, что пришло в голову. – Вы же сами знаете, что эта должность занимает много времени. - А Хаширама? Хирузен? Минато? - Хм. Ну, а вы? - Нашли пример для подражания, - Цунаде закатила глаза, вспомнив, что недавно Наруто задавал ей аналогичный вопрос. – Я – это отдельный момент. А тебе пора подумать уже хоть немного о себе, а не о других. Вот те раз. Весь день Какаши думал о том, что ничего не смог сделать для близких ему людей, а сейчас ему говорят обратное. Он решительно не был согласен с Цунаде, несмотря на то, что сильно уважал её и прислушивался к её мнению. Ему не хотелось сделать несчастным ещё одного человека. А он был уверен, что мужем он будет отвратительным, а об отцовстве вообще думать не хотел. - Не смотри на меня как на умалишенную. Прислушайся к совету старухи, - Цунаде весело хмыкнула, наливая себе ещё стопку. – Сам знаешь, что одиночество не сахар. Найди женщину, которая сможет создать уют в твоей берлоге и которая будет ждать тебя вечером с горячим ужином. Только пусть она не будет куноичи. Поверь мне, большего не надо. Даже если ты не будешь её любить, ты всё равно не захочешь потом отказаться от её заботы. Какаши выпил ещё. Его алкоголь почему-то не брал, в отличие от Цунаде. Ему хотелось думать, что женщина просто несёт пьяный бред. Однако, сколько бы он не смотрел в её глаза, то понимал, что говорит она вполне серьёзно. Возможно, она сама жалела о чём-то несделанном в своей жизни. - Ты и так всю жизнь один, - неожиданно грустно вздохнула Пятая. Так словно бы она чувствовала вину и ответственность за его судьбу. Точно также, как он недавно думал о своих учениках. – Твой отец был отличным шиноби и хорошим человеком. Но… я всё равно не могу оправдать его. Он не должен был оставлять тебя. - Это уже не изменить. Отца не вернуть. На некоторое время в кабинете повисла тишина. Саке закончилось как-то неожиданно, так и не возымев полностью над рассудками ниндзя. Каждый думал о своём. Дождь так и барабанил по стеклу, а из-за чёрных тяжёлых туч стемнело раньше чем обычно. - Насчёт твоей женитьбы я серьёзно, - Цунаде поднялась со стула. – Учти, что я даже оттуда буду наблюдать за тобой. И только попробуй не исполнить мой наказ, - не дожидаясь ответа, женщина развернулась и вышла из кабинета. Какаши зажав пальцами переносицу, тяжело вздохнул. Он знал, что Сенджу сдержит слово. *** Чёрные змеи и мыши стремились в одном направлении, пробираясь в высокой траве. Когда они достигали пустого полотна свитка, разложенного на траве, то превращались в чернильные знаки. Темноволосый юноша внимательно изучал их. В один момент его что-то заинтересовало, потому что он снова и снова возвращался к одному месту. - Ты что-то нашёл Сай? - поинтересовался юноша, сидящий рядом с ним. Этот парень был почти такого же как Сай возраста или же немного младше. Его звали Таничи и он вызвался помогать прибывшим шиноби в раскрытии преступлений. А всё потому, что в первом массовом убийстве погибла вся его семья, которая приютила его в глубоком детстве, когда он остался сиротой. Парень потерял родителей, двух братьев и сестру, которые стали ему родными за столько лет. Настоящих родителей он потерял, когда на деревню напали какие-то отступники. Мальчик смог выжить, но получил много шрамов: один пересекал его правую щёку от самой шеи до переносицы и ещё три располагались внизу лица, начинаясь от шеи и выходя на щёки и подбородок. Он погиб бы от голода, если б не приёмная семья. Несмотря на довольно грозный из-за шрамов вид, Таничи был простодушным пареньком, который на все манипуляции шиноби смотрел широко открытыми глазами. - Думаю, что да, - ответил Сай. – Не зря ты меня сюда привёл. Мои змеи смогли обнаружить кое-что интересное. Наконец-то. Думаю, что нам стоит послать за Кибой и Шикамару и осмотреть это место. - Ты нашёл убежище преступников? - глаза Таничи засветились неподдельным интересом. - Не знаю. Но это то, что вероятно приблизит нас к разгадке, - проговорил Сай и нарисовал небольшую чёрную мышь, которая отправилась к другим шиноби. Как только послание достигло адресатов, они не теряя времени отправились в нужное место. У Шикамару и Кибы появилась надежда, что скоро они смогут распутать это дело и отправиться домой. Им также уже осточертело торчать здесь, тратя своё время на прочёсывание местности. Но когда они уже приближались к указанному месту, Акамару жалобно заскулил и шиноби почувствовали неладное. Как только они попали на поляну, где их должны были ждать Сай и Таничи, то оба парня почти одновременно выругались. Они подскочили к навзничь лежащему шатену и перевернули его. У парня весь затылок был в крови и он чуть не захлебнулся в своей же крови. - Чёрт, перегни его через колено. Он по-моему своей же крови наглотался, - Шикамару не хотел, чтобы человек, который мог привнести хоть какую-то ясность в то, что произошло, откинулся сейчас. Киба сделал как было велено. Как только нога Инузука надавила на живот Таничи, того стошнило практически кровью. - Твою ж за ногу, - Шикамару поморщился. Он решительно не понимал, что тут произошло только что. Сая нигде не было. От него остался только лишь свиток, но на нём ничего нельзя было разобрать, потому что его залила кровь. – Ну, хоть живой. Проверь его пульс. - В норме, - ответил Киба, ощупав чистое запястье парня. – Мы пришли вовремя. Когда рвотные позывы Таничи прекратились, Киба протянул ему фляжку с водой, чтобы тот прополоскал рот, умылся и вымыл руки. После этих действий парень начал жадно пить воду. Было видно, что досталось ему нехило: кожа была очень бледной, руки тряслись, часть волос, слиплась от крови. - Что произошло, - сразу же задал вопрос Шикамару, как только шатен стал более или менее вменяем. - Я не знаю, - Таничи поморщился от головной боли. – Сай сказал, что обнаружил что-то интересное и отправил вам сообщение. Мы сидели и ждали, а потом я просто резко отключился. Всё, - голос дрожал. – А где собственно Сай? - парень аккуратно повернулся, смотря на то место, где недавно рядом с ним сидел шиноби. - Это мы сами хотели бы узнать, - мрачно проговорил Шикамару. – Его похитили. Скорее всего, преступники следили за вами. Сай нашёл что-то на самом деле, раз его решили убрать. - Я больше не буду выходить из деревни, - в глазах Таничи читался страх. Он прекрасно понимал, что ему просто повезло, ведь его тоже могли убить. - Да, тебе пока не стоит ходить в одиночку, - подытожил Киба. – Я сопровожу тебя. Шикамару? – Инузука обратился к приятелю. - Иди, я здесь всё осмотрю. - Но одному оставаться опасно, - Таничи всё ещё был под впечатлением. - Я буду бдителен, - отмахнулся Нара. Он ещё надеялся, что успеет что-нибудь найти по горячим следам. В идеале он надеялся найти Сая. Если хоть и не невредимого, то хоть живого. Однако сколько бы он не искал в этой окрестности хоть какую-нибудь зацепку, улику, всё было тщетно. Вообще никаких следов не было. Ни следов на земле, ни следов чакры. Казалось уже, все убийства совершаются каким-то духом без плоти. Однако бесплотному кровь не нужна, а охотились именно за ней. По какой-то причине, Таничи не обескровили. Скорее всего, преступники спешили, зная, что скоро придут они. Больше всего Шикамару надеялся, что они не найдут через пару дней высушенного Сая. Как и раньше он думал, что его убрали из-за того, что он накопал что-то. Было только непонятно, почему его просто не убили тут же? Боялись, что даже из мёртвого тела они смогут вытащить информацию? Или же Сай для чего-то им всё-таки нужен? То, что орудовало тут не меньше группировки, Нара не сомневался. Может стоило бы ему всё-таки последовать совету Таничи и убраться отсюда подобру-поздорову, пока и его не выпотрошили. Так он и сделал, уходя из опасной зоны, мысленно заклиная Сая найтись поскорее живым. Он и не подозревал, что приятель находился от него не так уж далеко, как он предполагал. Бывший член Корня висел прикованный к стене цепями глубоко под землёй недалеко от злополучной поляны, на которой всё и произошло. Он был в отключке. Никаких видимых повреждений на теле шиноби не было видно. Рядом с ним находилось несколько человек. Как только они услышали, что Сай начал приходить в себя, ушли в тень, скрывая лица. - Вам не кажется, что он слишком бледный? – шёпотом спросил один тёмных силуэтов. – Может передоз? - Он такой постоянно, - хмыкнули в ответ. – Видел его раз до этого. О, очнулся, - все обратили внимание на прикованного парня. – Живой? - обратились к нему. Сай не отвечал. Он пытался бороться с туманом в голове, который мешал ему осознавать, что происходит. Когда хоть что-то прояснилось, он поднял голову, пытаясь понять где находится, и что за голос к нему обратился. Сложить всё воедино не получалось из-за того, что не помнил, как именно потерял сознание и попал сюда. Оглядев мутным взглядом пространство, Сай понял, что находится в какой-то пещере немного окультуренной и приспособленной под более или менее жилое помещение. На тёмно-коричневых камнях виднелся мох и блестела влага. Сам он за руки и ноги был прикован к холодной, но сухой стене. Недалеко от него находился стол, на котором стояла пара стаканов, тарелки и небольшая кастрюля. Также в полу было углубление для костра, который сейчас не горел. Ещё раз обведя взглядом скудную утварь, парень заметил в одном из стаканов воду, после чего шумно сглотнул вязкую слюну. - Пить хочешь? – поинтересовался один из силуэтов. Сай кивнул. Тёмная фигура, предварительно накинув капюшон, вышла в свет. Бывший АНБУвец определил, что это явно зрелый мужчина, которому скорее всего не менее тридцати лет. Налив в чистый стакан воды, он напоил заключенного. Из этого Сай понял, что его пока что не собираются убивать. - Зря ты не разговариваешь, - снова обратились к шиноби Конохи. – Тебе тут с нами по всей вероятности придётся не так уж и мало, как ты бы вероятно хотел, соседствовать. *** - Знаешь. А ты толком так ничего и не рассказал о себе, - задумчиво проговорила Сакура, усаживаясь на мягкую траву на поляне в лесу. - Меня лучше бы вообще и не знать, - ответил Саске, давая понять, что эту тему он не намерен продолжать. И мысленно добавил: особенно тебе. Настаивать Сакура не стала, понимая, что скоро сама всё вспомнит. Возможно некоторое относительное незнание было полезно, но не сейчас. Девушка молча приготовилась к новой порции потрясений. Она была уверенна, что таковые в её жизни отыщутся. Однако её ждало разочарование, потому что перед глазами снова была война. Те же самые воспоминания, через которые она, кажется, не могла пробраться к более глубинным слоям. И они давили на неё не меньше чем в прошлый раз. Ей снова хотелось спрятаться подальше от других, чтобы не показывать истерику. А потом неожиданно для неё появился смутно знакомый пейзаж. Это была её родная деревня – Коноха. Сакура испытала ностальгию по родным местам. Но уже в следующем «кадре» она видела деревню, разрушенную чуть ли не до основания. Сердце замерло, а в голове гудели вопросы: «кто?», «зачем?», «почему?». Но ей не дали разобраться. Её памятью будто бы управляли и показывали лишь избирательно, отдельные фрагменты. В следующем воспоминании она видела себя на тренировочной площадке рядом со статной светловолосой женщиной с такой же отметиной на лбу, какая у неё сейчас. Там Сакуре было лет двенадцать-тринадцать и ничем подобным её лоб не был «украшен». Своего учителя она называла «Цунаде-сама» и сильно волновалась, ожидая каждый её удар, который был готов превратить её в мокрое место. Она старалась изо всех сил, пытаясь не оплошать, ни разу не пожаловалась и всё твердила, что готова была продолжить тренировку. Сакура удивилась, вспомнив, какой упёртой она была уже тогда. Испытание закончилось только когда сама Цунаде авторитарно заявила об этом, говоря, что ещё немного и завтра Харуно вообще не встанет с кровати или сегодня же умрёт от переутомления. Девочка еле добралась до дома, с трудом передвигая ноги. И уже запершись в своей комнате, растирая мазью чуть ли не всё тело, превратившееся в ком боли, глотала слёзы. Она сжимала зубами кусок бинта, чтобы не кричать, а иначе прибежали бы родители и не пустили бы её завтра никуда. А она никак не могла пропускать тренировки. Во что бы то ни стало обязана была идти, иначе Цунаде-сама могла бы больше и не тренировать её, подумав, что она отлынивает. Этого Сакура допустить никак не могла. Обучение у Пятой Хокаге ей было необходимо, чтобы суметь приблизиться к Наруто и Саске, чтобы догнать их наконец. На следующее утро, девочка скрежеща зубами и закусывая губы до крови, поднималась с кровати, не имея возможности пошевелиться, не испытав адскую боль. Всё было ещё хуже, чем накануне вечером. Благо, родители ещё с утра ушли и поэтому куноичи имела возможность хоть немного выплеснуть свои физические страдания в крике. Она с трудом выполняла привычные бытовые действия и хотела лишь только одного – вообще ничего не чувствовать, потому что даже шла она с большим трудом. Но все же через полтора часа хоть немного притупив боль таблетками, контрастным душем и массажем, она опять отправилась на тренировку. Цунаде хватило одного взгляда, чтобы увидеть неладное. Она провела рукой, подсветившей зеленоватым цветом, вдоль спины девочки и назвав её сумасшедшей отправила её домой. Весь тот день Сакура едва сдерживала слёзы от постоянной ноющей боли. На следующий день Хокаге вылечила её минут за десять и вся боль ушла. Потом она сказала, что это будет её дополнительной мотивацией в уроках медицины. Яркий свет залил пространство. Отступив, он позволил разглядеть операционную с большим количеством приборов и других медработников. Здесь ей уже было четырнадцать лет. Рядом была Цунаде, которая не отвлекалась ни на секунду. Сакура знала, что они оперируют не первого человека за эти сутки. И даже не второго. Они оперировали уже четырнадцать часов одного за другим. А сейчас перед ними был ребёнок. Ему всего восемь лет. Девушка не могла представить, каким бессердечным уродом нужно быть, чтобы сотворить такое с ребёнком. Его ранили глубоко в грудную клетку, но не так, чтобы он сразу умер, а мучился ещё. Все его ноги и руки были исполосованы катаной. Когда его к ним принесли, он был без сознания. Очнулся на несколько секунд буквально, спросил будет ли он жить, ведь он не может оставить маму и маленькую сестричку одних, он обещал папе. Сакура ошеломленно пообещала ему, что обязательно спасёт его. А теперь она с отчаянием видела, что приборы показывают ухудшение его состояния. Как бы сильно они не старались, какими не были профессионалами, но они не смогли спасти его. Сакура смотрела уже на мёртвого мальчика и никак не могла осознать, что сейчас случилось. Все покинули операционную и только она стояла с немигающим пустым взглядом, словно сама умерла. Когда Цунаде положила руку ей на плечо, внутри словно бы что-то порвалось и упав на колени она зарыдала. Это был первый ребёнок, которого она не сумела спасти. Которому она пообещала и соврала. Она никак не ожидала, что ей также придётся видеть перед собой израненных детей, которые не жили ещё вообще, которые не могли сделать что-нибудь плохое и которые погибали из-за того, что у неё не хватило умений, сил, времени, чёрт его побери. Тогда она прорыдала всю ночь. А утром не пришла на работу. Цунаде не стала её трогать и дала выходной, прекрасно понимая, что чувствовала ученица. Чей-то плач Сакура слышала словно человек находился далеко, а увидеть она не могла ничего из-за пелены перед глазами. Девушка не понимала, где она и что должна увидеть? Что это за отрезок её памяти? Отдалённое понимание пришло, когда она почувствовала, как её руку крепко сжимают. Так крепко, что ещё немного и захрустят кости. - Сакура? – куноичи еле заметно кивнула, когда её позвали. Больше она никак не отреагировала. Саске с опаской смотрел на сокомандницу. Она была очень бледной, холодной и её била дрожь. Совесть подначивала его, говоря, что он сам выбрал, что ей «показать». Однако не всё он мог контролировать. И последнее видение нахлынуло на неё без его ведома. Шиноби взял её за плечо и довольно ощутимо встряхнул. Реакции не последовало. Сакура словно застыла, напоминая белую фарфоровую куклу с выделяющимися красными глазами и очень неестественно порозовевшими щеками от солёной влаги. Что с ней делать сейчас, он не знал. «Хоть бы обнял её…» Эти слова Канкуро вспомнились некстати. Так сначала ему казалось. Но потом Саске глубоко выдохнул, понимая, что обманывает сам себя. Он долго колебался, не решаясь сделать простое движение, дружеский жест. Саске притянул Сакуру к себе как-то машинально, неловко, как коробку, которую хотят переставить в другую комнату, небрежно прижимают, чтобы не причинить дискомфорта острыми углами. Он не знал, какая последует реакция. Но девушка никак не отреагировала. Она всё ещё была в своих воспоминаниях, просматривая их заново и пытаясь разобраться, где она могла совершить ошибку и почему сейчас несчастлива. Саске, обретя немного уверенности в правильности своих действий, удобней придвинул Сакуру, чуть перехватился и укрыл своим плащом, чувствуя исходящий от неё холод. Он автоматически начал покачиваться из стороны в сторону, пытаясь немного успокоить куноичи и одновременно с этим, думая, как будет ей всё объяснять. На самом деле теперь Саске казалось, что Сакуру он не знает вообще. А всё из-за того, что ему удалось побывать в её памяти, ощутить на себе личные переживания. А знал ли он её? Нет. Он лишь думал, что она очень проста и её можно легко прочитать. Он ошибался. Ещё он догадывался, что многие вокруг ошибались, потому что сама Сакура играла роль обычной слабой девчонки, непонятно зачем подавшейся в ниндзя. Скорее всего, так ей было проще. Но возможно всё совсем не так и он как обычно ошибается. Саске плохо разбирается в людях. Из раздумий его вывело приятное покалывание на правом предплечье. Опустив взгляд вниз, Саске увидел зеленоватое свечение, исходящее от тонкой руки, коснувшейся словно невзначай. Там был небольшой ожог, что он получил на недавней тренировке и теперь он бесследно исчез. Парень немного напрягся и прислушался. Он даже не заметил, как Сакура пришла в себя. А она лишь сидела неподвижно, опираясь на него, её больше не била дрожь и казалось, что температура тела стала нормализовываться. Саске захотелось отстраниться, отодвинуться, зная, что сейчас всё это очень и очень неправильно для него, что Сакура вполне резонно сможет задать вопрос, касательно этой ситуации, но он бездействовал, томительно ожидая хоть какого-нибудь жеста или действия от Сакуры. Но девушка чувствовала себя сейчас спокойно и ей в конкретный момент ничего не хотелось менять. Сердце стучало ровно и шиноби это прекрасно чувствовал. Он удивился, как девушка быстро пришла в себя. И что она скорее всего машинально подлечила его. У него созрела к ней пара вопросов, но он упорно молчал. Через некоторое время Саске почувствовал, что напряжение постепенно уходит. Подпустить близко кого-либо к себе, оказалось не такой уж невыполнимой миссией, как он считал раньше. Пусть и поначалу ему так совсем не казалось. Теперь он лишь терпеливо ждал сам не зная чего, позволив себе опереться щекой о девичью макушку.