Оставь всё позади

Это не клон. Сакура помедлила ещё пару секунд, соображая, как бы непринуждённей выпутаться из этого положения и не понимая, почему Саске ничего не делает. Она чувствовала его спокойное сердцебиение, как будто никакой тренировки и не было. Только лишь чакра быстрее двигалась по каналам, готовая откликнуться на малейший призыв. Это навеяло новое воспоминание. Сакура вспомнила, что точно также когда-то давно удерживала Саске, умоляя остановиться. Вокруг был лес с огромными деревьями, ещё несколько шиноби, которых она не знала. Товарищ по команде не был похож на себя и источал чужую, отталкивающую чакру неестественного цвета. Сакура плакала и умоляла Саске успокоиться. Она очень боялась того, что с ним происходит. Теперь спустя столько лет было странно вновь чувствовать те же эмоции, уже изменившись и не зная всей правды. Сакуру удивляла сила тех чувств, что были связаны с сокомандником. Нет сомнений, что он был ей очень дорог. И судя по тому, как сильно Саске хотел расквитаться с шиноби, которые нанесли ей увечья, она тоже что-то для него значила. А что случилось потом? Так раздражало то, что Сакура никак не могла сложить полную картину своей жизни. Да, Саске понемногу открывал ей её прошлое, но не давал возможности увидеть всё сразу, опасаясь навредить как в первый раз. Сами по себе воспоминания, которые приходили внезапно, как сейчас, были очень отрывочными и не давали ответов на все интересующие вопросы. А их становилось всё больше и больше с каждым днём. И никто не хотел ей выкладывать всё как на духу. Все, кто хоть немного мог прояснить ей ситуацию, о чём-то умалчивали. Саске постоянно уходил от разговоров, Ино в некоторые моменты просто глупо улыбалась, Канкуро о ней многого и не знал, а к Карин она вообще не обращалась. Может в Конохе она узнает всю правду. Но будет ли готова к ней? Будет ли готова узнать, почему Саске, который в детстве был с ними заодно, потом «был не за них», как он сам выразился. И почему он теперь снова в команде? Почему держится отстранённо, не горя желанием с кем-либо общаться и вообще находиться рядом с ними. Почему сначала она хотела его убить, а потом он её? Почему он старательно выбирал воспоминания, которые ей снова будут доступны? Она давно поняла, что он очень скрупулезно к этому относился. Сакуре также любопытно было узнать больше о Наруто. Почему он так часто отводит глаза, когда разговаривает с ней? Почему не рассказал ничего о своей семье, когда она попросила его об этом? И как ему удаётся с одной стороны быть безалаберным шалопаем, а с другой сильнейшим и храбрым воином? Все кто пришёл из её прошлой жизни хранил какие-нибудь секреты или пытался что-то забыть. Ей было каждый раз неловко, видя, что она затрагивает больную тему. А их как оказалось было немало. Даже Ино, которая утомляла её иногда своей болтовнёй и расспросами в некоторые моменты предпочитала перейти быстрее на другую тему или, сославшись на срочные дела, уйти. Она, обычно откровенно разговаривавшая, тушевалась из-за элементарных вопросов. Размышления о подруге, спровоцировали новое воспоминание, связанное с ней. И если в прошлый раз оно было позитивным, потому что Ино улыбалась ей и подбадривала, то теперь Сакура не могла понять, что происходит. Между ними и не пахло никакой дружбой. Только желание вцепиться сопернице в глотку и окончить бой с победой. То, что это был поединок, было ясно с первой секунды: прямоугольное помещение, а чуть выше за перилами люди, наблюдавшие за боем. В голове билась только одна мысль: «я не могу проиграть ей!». В этот момент каждой клеточкой тела чувствовалось, как они ненавидят друг друга и готовы идти до конца. Сакура очнулась, после того как увидела как они с Ино синхронно кинулись друг на друга. Тяжелый выдох Саске в спину и она стала жадно глотать воздух, словно не дышала до этого. Опомнившись, она опустила руки, падая на колени. Казалось, что прошло не меньше десяти минут, когда она стояла вот так вот, вцепившись в недавнего оппонента и не давая ему возможности уйти. На самом деле прошло около двух минут. Саске почти и не заметил, как они пролетели. Он пытался понять, что происходит с Сакурой. Она то переставала дышать совсем, то чуть ли не всхлипывала, а затем вообще дышала так, словно убегала от бешеной погони и следом опять же замирала. Он думал, что за эти пару минут она успела вспомнить половину жизни. Если вообще не всю. Ему на ум приходил только один эпизод. То как он уходил из деревни, надеясь найти силу. Это был один из переломных моментов его жизни. Тот момент, когда он ступил на кривую дорожку, думая, что так добьётся цели. Сделал то, о чём будет жалеть до конца своих дней. В этом он сейчас был уверен. Лучше бы он тогда послушал Сакуру. Лучше бы передумал и остался в деревне, когда она плача просила его об этом. Тогда бы он не совершил стольких ошибок. Возможно, тогда у него был бы шанс узнать всю правду намного раньше и помочь… брату. Вообще много чего не случилось бы тогда, останься он дома. Зря он не послушал Сакуру. Слова глупой, слабой, влюбленной в него девочки для него тогда немного значили. Но он уходил, зная, что кому-то здесь был дорог. И чувствовал за неё некоторую ответственность. Однако, как оказалось, не такой уж и глупой она была, какой он её тогда считал. Сейчас он имел возможность не просто видеть мир её глазами, но и чувствовать, проживая прошлое заново. Это в некоторой степени было волнительно. Саске переживал весь спектр эмоций, который ему самому был недоступен. Годами тщательно скрываемые и контролируемые чувства были очень бледными отголосками того, что испытывала Сакура. Он словно бы подглядывал украдкой за её жизнью, крал часть эмоций безнаказанно, зная, что ему за это ничего не будет. Саске будто бы путешествовал, находясь на одном месте. И ещё при этом получал особую, отличную от его, интерпретацию событий. Многое теперь можно было не только увидеть с другой стороны, но и переоценить. И как оказалось, то что раньше он считал безошибочно верным, таковым не являлось. Саске сделал несколько шагов вперёд, машинально вытаскивая кунаи из ствола дерева. Украдкой взглянув на Сакуру, увидел, что она сидит на земле, сосредоточенно всматриваясь перед собой. Она постоянно хмурилась, сжимая пальцами переносицу или потирая лоб. Саске не знал, что именно она вспомнила. Но по крайней мере это не вызвало у неё головной боли и сильных душевных потрясений. Саске поймал себя на мысли, что его немного раздражает, что он остался сейчас не у дел, что не мог контролировать её память. Он не был готов сейчас к тому, чтобы она вспомнила всё. Это нарушит в некоторой степени её относительный душевный покой и его вынужденное, но пока спокойное сосуществование и взаимодействие с ней. Сакура пропустила момент, когда перед ней появился Саске, сидя на корточках и смотря в её глаза. Однако шарингана не было. Отклонившись чуть назад, девушка почувствовала себя немного неловко, не понимая, что от неё хотят. — Ты в порядке? — Саске спросил совершенно не то, о чём хотел спросить. — А? Да. Всё хорошо, — Сакура отвела взгляд и чуть отодвинулась, надеясь, что это не выглядит странно. Саске поднялся и отошёл, не до конца понимая, что на него нашло. Ему в последнее время не всегда понятны собственные мысли и поведение. Но он хотя бы перестал считать это проявлениями слабости. Наруто говорил ему много раз, что ему стоит стать хоть немного общительней и доброжелательней. По мнению Саске он делал всё возможное и на данный момент достиг своего предела. Что для него только стоило не уйти дальше, как только они достигли цели миссии. Он ведь остался. Ещё ему приходится довольно часто общаться с Сакурой. То, что они перекинулись несколькими фразами он уже засчитывал, как проявление дружелюбия с его стороны. — Саске, — окликнули его негромко. — Ты ведь не это хотел спросить, — Сакура чуть хмурилась, отводя взгляд, видя, что на неё смотрят лишь искоса, уже привычно для неё с безразличием. — Знаешь… — девушка замолкла. Было видно, что ей не очень просто говорить. Энтузиазма также не добавляло понимание того, что ей вряд ли дадут исчерпывающий ответ или разъяснение. — Вы поступаете нечестно со мной. Когда вы пришли, то я не хотела возвращаться и вспоминать прошлую жизнь, но вы насильно заставляли меня это делать. Возвращали память, хоть я и не горела желанием. А теперь, когда я вижу своё прошлое лишь отрывками, несвязанными между собой кусочками — вы молчите. Я же вижу, что у вас есть ответы на многие мои вопросы, — Сакура чуть повысила голос, чувствуя, как в горле начал скапливаться ком от обиды. Саске молчал, смотря себе под ноги. То, что она говорила, имело место быть. Но он не хотел быть тем, кто расскажет ей всё. У него не хватит терпения и чуткости для этого. Нужен кто-то вроде Какаши. Человек, который сможет объяснить правильно. А он не готов. Либо пусть на её вопросы отвечает кто-то другой, либо пусть вспомнит всё сама. Это должно случится неизбежно. — Если вы не хотите говорить мне всей правды, то зачем вообще всё это было начинать? — Сакура сжала кулаки. — Почему меня просто не оставили в покое? Я чувствую себя сейчас ещё хуже, чем до того как вообще ничего не помнила. Я не знаю, как правильно себя вести с каждым из вас, не знаю о чём говорить можно, а что возможно ранит или заставит вспомнить, то что пытаетесь забыть. А вам всё равно, что я каждый раз чувствую себя ужасно, когда затрагиваю случайно больную для вас тему, — Сакура почти кричала, чувствуя, что скулы сводит от злости. Саске тяжело выдохнул, а повернувшись к ней сделал пару шагов навстречу. Он был растерян и не знал, что стоит сказать в данный момент. Однако по его лицу это было нельзя увидеть. — Нет, — Сакура резко отвернулась, избегая зрительного контакта. Она предчувствовала, что он хочет сделать. — Я больше не хочу, чтобы ты копался в моей памяти, — тон её голоса был решителен и даже немного грубоват. — Ты уже итак увидел слишком много личного. То, что даже я ещё не вспомнила. Да, я вернусь в Коноху. Но что делать с моей амнезией это уже моя проблема. Извини, что отняла у тебя много времени. Тебе ведь хотелось поскорее уйти. К своему удивлению, Саске почувствовал некоторое разочарование. Он ведь так и не разобрался, каким образом у неё получается противостоять шарингану и как этого избежать. А ещё у него забирали возможность смотреть на прошлое с другой стороны, понимать, где он совершал ошибки, где был неправ, как можно было поступить и самое главное, не делать таких ошибок в будущем. Он не мог больше навёрстывать упущенное с её помощью. То, что пропускал мимо себя в стремлении к ложным целям, а именно чувства и эмоции. — Меня не было рядом большую часть твоей жизни. Я не смогу ответить на твои вопросы, — Саске подбирал слова, но всё равно ему казалось, что говорит он совершенно не то, что нужно. — Да? — Сакура усмехнулась и с иронией развела руками, по привычке смотря в глаза. А потом спохватившись тут же повернула голову в сторону. У Саске не было привычки сообщать о своих намерениях. О том, что он собирается использовать шаринган, в том числе. — И на вопросы о себе ты тоже ответить не сможешь, — саркастично сказала девушка, сама удивляясь своему тону. Внутренне она понимала, что ей стоит остановиться, потому что от него она ничего вразумительного не добьётся. Да и не он во всём виноват. Точнее не он один умалчивал. Но сделать ничего со своим раздражением и обидой уже не могла. — Например, как так получилось, что ты был против нас после того, как мы были одной командой и неплохо ладили? Или зачем мне понадобилось тебя убивать? Или оставил бы ты от меня хоть что-нибудь, если бы Наруто с Какаши не подоспели вовремя? Почему ты теперь снова за Коноху? Почему ты пытаешься помочь сейчас, тратя время на меня? — Ты на самом деле хочешь услышать ответы на все свои вопросы? — Саске видел, что сейчас она высказывала ему всё, что накипело за последнее время. Просто в данный момент он оказался рядом. Он был уверен, что она также могла высказать всё Ино или Наруто, если бы он был здесь. Всё к этому и шло. Сакура итак была удивительно терпелива и спокойна долгое время, несмотря на свой темперамент. — А толку? Я снова всей правды не услышу, — куноичи поднялась с земли и начала отряхивать одежду от травы, стоя спиной к Саске. — Я бы просто хотела, чтобы меня оставили здесь жить до конца моих дней. Однако, это невозможно из-за того, что я сделала много ошибок в своей прошлой жизни, — последнюю фразу Сакура сказала уже спокойно. Прежняя злость, раздражение и обида ушли также быстро, как и появились. На место им пришла тоска и разочарование. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Сакура постаралась вернуть себе более-менее бодрое расположение духа, чтобы не вызвать беспокойства и расспросов в деревне. Когда она обернулась, Саске уже не было нигде в поле зрения. Ей уже тоже надо было идти. Дело приближалось к вечеру и его хотелось провести с родными людьми. К сожалению, это был вечер прощания. Завтра ей придётся уйти. Сердце защемило от тоски. *** Родные апартаменты встретили привычной тишиной и закатными отблесками на светлых стенах. Какаши расслабленно выдохнул и пошёл на кухню, чтобы перехватить чего-нибудь перед сном. Пока закипал чайник, получилось наскрести себе на вполне приличную порцию риса и даже нашёлся небольшой кусочек рыбы. Сдобрить всё это было решено соевым соусом. С ужином было покончено в довольно короткое время и уже сытым Какаши отправился в душ. На самом деле сегодня он не сильно устал и даже вернулся немного раньше обычного. Неплохо было бы прогуляться перед сном, чтобы хоть немного размять мышцы после целого дня сидения в кресле в опостылевшем уже кабинете. Бродить бесцельно особого желания не было, поэтому Хокаге, закончив с водными процедурами, отправился в госпиталь. Нужно было бы побыстрее уладить ситуацию на границе. Дела там становились плачевнее и запутаннее. Необходимо было в короткие сроки отправить туда Хинату, а потом, если всё не разрешиться вовремя, и Сакуру. Какаши чертыхнулся, понимая, что уже в своё личное время приходится решать дела деревни. Наверное, стоило уже и привыкнуть. Привыкнуть к тому, что так будет всегда на этой должности. Скорее бы его уже сменил Наруто. Шестой Хокаге до сих пор сомневался, что достоин носить этот титул. С другой стороны высокий пост занимал у него очень много времени и сил и поэтому докучающие его обычно мысли, не часто добирались до его сознания. Только изредка он позволял себе остановить бесконечную гонку срочных решений, отчётов, совещаний, чтобы выдохнуть и попытаться хоть немного добраться до истины. Последняя постоянно ускользала от него и Какаши махнув на это дело рукой, снова погружался в водоворот неотложных дел. Уж лучше так, чем заниматься разрушающим самокопанием. Да и вообще в целом времени на одиночество не оставалось. «А вообще тебе пора жениться. А то как сыч один». Какаши решительно был не согласен с Цунаде в этом вопросе. Его вполне устраивала его холостяцкая жизнь. Ему хватало на работе постоянного напряжения и нервотрёпки и он не готов был к тому, что дома может быть нечто похожее. Как взрослый человек он понимал, что отношения — это то, над чем также надо работать, что это не только прогулки за ручку, совместные ужины и выходные с гостями, а каждодневный труд. Как минимум надо иметь желание идти на компромиссы и иногда уступать партнёру. Особенно, если говорить о таких серьёзных вещах, как женитьба. А особенно, если ты Хокаге. Ведь за ними явно будут следить, обсуждать и всё в этом духе. Нет, такой жизни Какаши себе не желал. А в то, что всё будет гладко да сладко ему не верилось. Такое бывает только в сказках и подростковых мечтах, из которых он давно вырос. В раздумьях дорога до госпиталя заняла немного времени. Спросив на входе, где находятся нужные ему шиноби, отправился по указанному пути. В искомой палате была слышна подозрительная возня и нервные возгласы Наруто. Какаши осторожно открыл дверь. Увиденное его совсем не удивило. С его учеником такие ситуации происходили периодически. В этот раз Наруто, неизвестно каким образом запутавшись в простыне и одеяле упал на пол. Хината пыталась освободить его, но получалось плохо из-за того, что пальцы её не слушались и вообще руки дрожали и из-за того, что запеленатый шиноби от нетерпения пытался распутаться сам и усугублял ситуацию. — Наруто-кун, пожалуйста, не шевелись, — Хината краснела всё сильнее с каждой секундой. — Я не могу, — Наруто пыхтел, тщетно пытаясь выползти из кокона. — Оно меня душит. И жарко. — Просто… ты сильнее затягиваешь узел, — пролепетала девушка, стараясь помочь изо всех сил. На некоторое время копошение прекратилось и Хината уже подумала о том, что скоро справится и поскорее сможет отойти к окну, чтобы хоть немного унять жар, охвативший лицо и шею, но не тут-то было. — О, Какаши-сенсей, — Наруто извернулся, пытаясь подползти к учителю и из-за этого вся работа по его освобождению пошла насмарку. — Здрасте. А нас скоро выпишут, даттебайо? — Ну, судя по тому, что на тебя надели смирительную рубашку, то не скоро, — Хокаге добродушно ухмыльнулся, зная, что ученик шутки не поймёт. — Это не смирительная рубашка! — реакция была предсказуема. Но из-за того, что парень «надувшись», замер на некоторое время и демонстративно отвернулся, Хината наконец справилась благополучно с узлом, который затянулся не пойми как. Почувствовав, что тиски ослабли, Наруто воодушевленно закопошился. Освободившись от душного плена, улыбнулся широкой улыбкой, забыв, что ещё меньше минуты назад успел обидеться. Хината, сделав дело, поспешила отойти, пытаясь унять сердцебиение и охладить пылающие щёки. Какаши же просто наблюдал за ними с лёгкой полуулыбкой. — Ну, так когда выписка? — снова нетерпеливый вопрос. — Я думал, что узнаю это у вас, — честно ответил Какаши. — Цунаде-сама давала прогнозы? Наруто пожал плечами, явно расстроенный из-за того, что не получил ответа. Ему уже порядком надоело просто лежать целыми днями. Из палаты его почти не выпускали, аргументируя тем, что может ещё кого-нибудь заразить. Однако он подозревал, что медработники просто не хотели, чтобы он добавлял им хлопот. А ему элементарно хотелось поесть рамена и потом пойти на тренировку. Только и всего. — Цунаде-сама сказала, что я уже завтра точно могу идти на выписку, потому что дела на границе плохи, — в установившейся тишине решилась заговорить Хината. — Вероятнее всего, завтра я уже могу выдвигаться. Какаши кивнул, довольный ответом. Переведя взгляд на Наруто, подумал о том, что тому тоже не помешает развеяться. Тем более пока в деревне ему особо делать нечего. — Думаю, что ты Наруто уже тоже здоров и завтра отправишься вместе с Хинатой на границу, — подытожил Хокаге. — Скоро должна вернуться Сакура и я постараюсь как можно скорее отправить её вам на подмогу. Шиноби кивнули. На самом деле эта новость была ободряющей. Хината хотела поскорее помочь там, где это так необходимо, а Наруто наконец-то мог покинуть опостылевшие стены. Новость о том, что скоро вернётся сокомандница была для него двоякой. С одной стороны он рад всегда её видеть, с другой опасался, что может начать сомневаться из-за своего решения относительно её. Да и неизвестно, вспомнила ли она всё. И как сейчас относится к Саске? Вспомнила ли о своих чувствах к нему? Если да, то… что теперь? Задумчивость Наруто не укрылась от Какаши. На самом деле он всё чаще и чаще замечал, что ученик погружен в себя большую часть времени. Конечно, присутствовали жизнерадостность и непосредственность, но уже в намного меньшей степени, чем раньше. События последних месяцев и на него наложили большой отпечаток, меняя его безвозвратно. Нельзя было однозначно ответить — хорошо это или плохо. Но во всяком случае сейчас ему было намного лучше после того, как они смогли отыскать Сакуру. От Какаши не укрылись изменения, которые произошли с учеником, как только он узнал об амнезии подруги. Он словно бы получил второй шанс и был готов действовать, перевернуть планету, чтобы добиться своего. А потом вдруг неожиданно отступил. Что способствовало этому он не знал. Цунаде мягко намекала ему, что было бы неплохо подтолкнуть Наруто к Хинате. Какаши совершенно не представлял зачем это делать и как? Да, он видел неравнодушие Хинаты и её стремление помогать Наруто, её неоднозначное поведение, когда рядом с ним, но… ответной реакции не было. Да, Узумаки знал о её чувствах, но переступить через себя не мог. Для начала пытался разобраться самостоятельно в своих чувствах. Какаши замечал, что Наруто относился к Сакуре совершенно по-другому, нежели к Хинате. Это проявлялось во многих мелочах, которые только на первый взгляд были неважны. Он с трепетом относился к любимой девушке, чего нельзя было сказать о его отношении к Хинате. Да, он был с ней дружелюбен, как и со всеми в принципе, в некоторой степени терпелив и тактичен, выслушивая как она заикаясь что-то хочет сказать, что было ему не свойственно, но это совершенно не то. — Кстати, — Какаши остановился в дверях, — Саске тоже возвращается. *** — Ну, не плачь, мам, — Сакура едва держалась, чтобы самой не разреветься на глазах у всех. Ниама сжимала её в объятиях изо всех сил, всхлипывая и не желая отпускать. — Я буду навещать вас. Обязательно. Старушка закивала, с трудом заставляя себя отойти. Ей так не хотелось отпускать свою «Мияко». Она называла её так и по сей день. — Береги себя, дочка, — Рогда также порывисто обнял девушку, чувствуя, как в уголках глаз собирается влага. — И не забывай своих стариков. Сакура чувствовала, что ещё чуть-чуть и она точно расплачется. Несмотря на то, что было ранее утро, собралась вся деревня, чтобы их проводить. Саске и Канкуро стояли чуть в отдалении, ожидая, когда они, наконец, выдвинутся, Ино и Каоро также прощались с друзьями и знакомыми, а Карин ушла ещё вчера, говоря, что ей с ними не по пути. — Спасибо за то, что сделала для нас, — Амису не скупилась сегодня на эмоции, также плача и со всей силы сжимая Сакуру. Последней казалось, что ещё немного и эта большая женщина просто сломает ей кости от переизбытка чувств. — Мы этого никогда не забудем. — Ты точно не можешь остаться? — грустно спросил Одиро. После того, как Сакура покачала головой, парень порывисто обнял её. Он так и не успел признаться, что любит её. Ему хотелось бы отстоять её, сказать, что ей нет смысла уходить, но он понимал, что был намного слабее людей, что сейчас забирали её. — Извини, — глухо произнесла Сакура, чувствуя, как гулко и громко бьётся сердце Одиро. Она просила прощения у каждого, кто подходил к ней прощаться. А таковых было очень много. Все жители деревни хотели подойти и лично обнять её, сказать слова благодарности и пожелать удачной дороги. За относительно небольшой промежуток времени, она успела много чего для всех сделать: вылечить, остановить буйволов, наносящих разрушение, оставить лекарств, мазей и настоек, обучить некоторым медицинским навыкам. Детишки стояли рядом и хныкали, держась за её одежду и пытаясь привлечь больше внимания. Прощание растянулось на очень долгое время. Однако весь отряд стоял чуть в стороне, не торопя и не выказывая недовольства. Они понимали, как тяжело сейчас приходилось Сакуре и тем людям, для которых она стала близким человеком. Солнце уже было высоко в небе, когда они всё-таки отправились в путь. Сакура шла быстрее всех, закусывая губу и заставляя себя не оборачиваться, чтобы не устремиться обратно. Нервы были натянуты до предела и поэтому куноичи, подхватив на руки Каоро, побежала. Её физическая форма и выносливость за последние месяцы заметно ухудшились, но в данный момент Сакура не обращала на это внимание. Ветки деревьев мелькали у неё перед глазами, и ей стало вспоминаться, что такую картину ей раньше приходилось наблюдать довольно часто. Много времени приходилось проводить в пути. Спустя пять часов, Саске объявил привал. Он являлся капитаном в этой миссии после ухода Какаши и теперь был ответственен за благополучное их возвращение в деревню. По его наблюдению, Сакура уже порядком устала, несмотря на то, что старалась этого не показывать. Ещё она несла мальчика на руках, что существенно осложняло её передвижение. Они остановились на опушке леса. Впереди простиралась бескрайняя равнина. Стоило подождать, чтобы солнце хоть немного приблизилось к горизонту. Пока все раскладывались для отдыха, Саске пошёл, чтобы проверить можно ли было пополнить здесь запасы питьевой воды. Он отошел недалеко, но с самого начала почувствовал, что за ним следовали по пятам. Это была Сакура. И она прекрасно знала, что не осталась незамеченной. — Я хотела извиниться, — уверенно проговорила Сакура, увидев, что Саске остановился у ручья, изучая его. — Мне не стоило говорить тебе вчера всё то… всё то, что я наговорила, — девушка была искренней. — Извини. Опустив глаза, Сакура почувствовала, что во рту начала скапливаться горечь. Так обычно бывает, когда начинают подступать слёзы. Саске всё также стоял к ней спиной, не оборачиваясь. На ответ надежды не было. И вроде бы и уходить надо было, но почему-то не получалось. Сакуру раздирало очень много эмоций: тоска из-за расставания, страх из-за неизвестности, непонимание, как жить дальше, раздражение из-за того, что не могла собраться. Хотелось, чтобы кто-нибудь пообещал, что всё будет хорошо, что она справится. — Ты можешь поделиться со мной, если тебя что-то беспокоит. Сакура даже не сразу поняла смысл фразы, сказанной Саске, из-за того, что пыталась разобраться в себе. Он повернулся к ней лицом, смотря спокойно и внимательно, готовый выслушать на самом деле. Сказал не просто, что первое пришло на ум, а был готов отвечать за свои слова. Зная, наверняка, что сейчас ей непросто, Саске неожиданно для себя хотел искренне помочь. Не потому что этого от него кто-то ждал, не потому что ему «надо» было учиться человечности и нормальному общению, а потому что этого хотел он сам. Хотел помочь. Слёзы сами по себе потекли по щекам, когда Сакура наткнулась на его взгляд. Там не было безразличия и она видела, что он, правда, выслушает её. Она бы и хотела что-нибудь сказать, но не могла. В горле застрял ком, перед глазами была пелена. Девушка наконец могла выплакать слёзы, что держала в себе со времени ухода. — Я боюсь, — Сакура стирала слёзы, пытаясь хоть немного остановить их поток. — Боюсь всего, — тяжелый вздох с придыханием. — Неизвестности, того, что мне не найдётся места в новом мире, того, что я не оправдаю чьих-либо ожиданий. Боюсь, что в деревне может случиться что-нибудь непоправимое, пока меня не будет. Боюсь куда-то опоздать или не успеть вовремя, — очередной всхлип заставил прикрыть рот ладонью. Тяжёлая рука опустилась на плечо, ободряюще сжимая. — Я не воин больше, — девушка покачала головой. — Я недостойна звания шиноби. Больше нет той силы, решимости, воли, духа. Я очень слаба, — Сакура больше не плакала. Как ни странно, но ей стало чуть легче выговорившись, признавшись в том, о чём даже сама старалась не думать. Грудь сжимала лишь тоска и обреченность. — Ты ошибаешься на свой счёт, — Саске вложил в руку Сакуры небольшой, потрепанный и пожелтевший от времени листок.