Оставь всё позади

С тех пор прошло три дня. Больше Наруто не довелось спросить у Сакуры, что именно она вспомнила. То она была на сложной операции, то менялась сменами и уходила куда-то вместе с Каоро, то как оказывалось ночевала у Ино, когда он искал её дома. На третий день он уже был точно уверен, что Сакура просто избегает его. Что именно она вспомнила? Поняла какие именно чувства… он к ней испытывал? Что бы там ни было, Наруто решил выяснить всё лично. Неопределённость и чувство вины не давали сидеть на месте. Именно поэтому он, чуть ли не выследив Сакуру и загнав её в угол, спросил о том, что не давало ему покоя все эти дни. - Что случилось? – Наруто смотрел прямо в глаза, застав девушку врасплох. - Что? О чём ты? – Сакура сделала вид, что не понимает его, нервно улыбаясь и отводя глаза. - Не делай вид, что всё нормально, - раздражение скрыть не удавалось. – Почему ты тогда убежала из Ичираку? Почему избегаешь меня третий день? - Я… я не, - собраться с мыслями никак не получалось. Сакуре казалось, что её видят насквозь. Она не ожидала, что Наруто, который был с ней мягок и тактичен в последнее время, будет так прямолинеен. Из-за этого не удавалось выдать ничего кроме тихого лепета. – Ладно, - тяжёлый выдох. – Зайдём в кабинет. Наруто недоверчиво посмотрел на неё, словно ожидая новой попытки побега. Однако подруга, лишь опустив голову, на самом деле пошла к своему кабинету. И только зайдя в него и закрыв дверь, подняла голову. Сакура понимала, что не имеет права так поступать с ним, но поделать ничего не могла. В прошлом она сделала слишком много ошибок и сейчас не хотела усугублять всё. А на деле всё было чуть ли не наоборот. - Что ты вспомнила? – Наруто прервал затянувшуюся паузу. - Когда ты сказал о Сае, - Сакура закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу, словно сдерживая боль, - я вспомнила, что именно он открыл мне глаза. Он рассказал о твоих чувствах ко мне. «Вот оно что. Она знает теперь об этом. Наверное, я ей опять противен». Для Наруто воздух стал очень тяжёлым и тягучим. Он словно бы забивал лёгкие и тянул вниз, заставляя сгибаться. А ведь Узумаки был рад даже тому, что они стали снова хорошими друзьями, что он смог завоевать её доверие, когда она его вообще не помнила. Потом Сакура сама говорила, что очень рада тому, что у неё есть такой друг как он. А что теперь? Просто избегает его даже не потрудившись объяснить в чём причина. - Прости, Наруто, - голос дрожал. – Мне просто стыдно было даже показываться тебе на глаза, - парень удивленно посмотрел на неё. – Я… я причинила тебе столько боли раньше. Не понимаю, как можно было не замечать очевидное. Прости. - Ты ни в чём не виновата, - Наруто было тяжело говорить из-за кома в горле. Такого признания он не ожидал. Сакура сейчас совершенно по-другому воспринимала события прошлого и он не был к этому готов. - Нет, я во многом виновата перед тобой, - у девушки начали слезиться глаза. – Как можно было так себя вести? Не понимаю, - снова повторила Сакура. – Даже сейчас я не смогла найти в себе смелости, чтобы рассказать всё, объяснить. Я просто сбегала, не в силах попросить прощения. Ты так много сделал для меня, был готов на всё, а я… я вот так эгоистично не замечала ничего, воспринимала как должное. Если бы я только могла… - она не смогла договорить фразу, но Наруто прекрасно понял, что она хотела сказать. - Сакура, нельзя заставить себя ответить взаимными чувствами, если их никогда не было. - Но я могла хотя бы… - слёзы потекли по щекам сами по себе. Девушка закусила губу. Ей было больно от несправедливости, от того, что в её жизни, жизни её близких и друзей всё складывалось не так, как мечтали, как надеялись счастливо жить, пройдя войну. Наруто захотелось обнять Сакуру, успокоить её и сказать, что всё хорошо. Но он не двигался с места, потому что боялся. Боялся того, что изменит своё решение относительно её. Он и подумать не мог о том, что подруга отреагирует таким образом, вспомнив и узнав о том, что он любит её. И она сейчас считала себя виноватой за то, что когда-то вела себя по-другому. В данный момент Наруто не понимал уже, рад ли он тому, что Сакура так изменилась. А именно стала более спокойной, чувствительной, искренней и понимающей. Может проще было бы, если б она как раньше пряталась в своей броне, агрессией скрывая ранимость. - Сакура-чан, - он снова прибавил этот суффикс, улыбаясь через боль, - я очень рад тому, что могу быть тебе другом. И я прекрасно понимаю, что нельзя насильно полюбить другого человека, - снова эти слова. Об этом он ведь тоже знал не понаслышке. - Значит, мы можем общаться также, как раньше? – в этом вопросе было столько искренней надежды на то, что хоть что-то может быть, как прежде. Сакура уже устала от того, что её жизнь начинает круто меняться в зависимости от новых воспоминаний. - Конечно, - Наруто невольно сделал шаг навстречу. – И не вини себя, пожалуйста. Ты тоже много чего делала для меня. Чего стоит только то, что ты вытаскивала меня с того света несколько раз, несмотря ни на что. И в том числе благодаря тебе я также двигался вперёд, стараясь стать сильнее и лучше. Это было абсолютной правдой, но Наруто видел и понимал, что ни ему, ни Сакуре легче от этого не становилось. Она стала так высоко его ценить, что её прошлое поведение заставляет стыдиться себя. Душу разрывали противоположные чувства. С одной стороны он был невероятно рад тому, что Сакура не отталкивает его, что на самом деле считает одним из важных людей в своей жизни, с другой же было невероятно больно и досадно, что оба ничего с собой сделать не могли. Наруто мучил ещё один вопрос – вспомнила ли Сакура о своих чувствах к Саске. Она ведь ни разу его не упомянула. Но может это только из-за того, что не хочет, чтобы об этом кто-то знал? Или что-то изменилось? «Нет. Нельзя давать себе надежду». - Сакура, я не хочу, чтобы между нами были недопонимания, - Наруто глубоко дышал, пытаясь вернуть самообладание. – Ты очень дорога мне как друг и я надеюсь, что в этом плане ничего не изменится. Давай договоримся? - О чём? – девушка вытерла влагу со щёк. Она заметила, что в последнее время часто плакала. Не много нужно было, чтобы вывести на эмоции. Это огорчало, потому что несмотря на то, что она сама считала себя слабой, не хотелось, чтобы об этом знали все вокруг. Она плакала и при Саске, и при Цунаде, и при Наруто, но почему-то никто из них не упрекал её в этом. Но раз уж она вернулась к жизни шиноби, нужно было соответствовать. - О том, что будем делиться друг с другом тем, что нас тревожит, будем предельно честны, - Наруто говорил это и понимал, что уже сейчас нарушает договоренность. Он не мог спросить у неё о Саске. А это казалось важным. Пусть он уже сам себе пообещал, что оставит попытки добиться Сакуры, но пока она не вспомнила о своих чувствах, где-то на глубине души теплилась надежда. Наруто раздражало то, что даже приняв окончательное решение, он продолжал метаться. Чтобы он там не решил для себя, чувства нельзя было просто вытащить из себя или не замечать их. - Хорошо, - лёгкий кивок. Больше сказать было нечего. - И, пожалуйста, не надо жалеть меня. Это в какой-то степени оскорбляет. - Да, конечно. - Тогда договорились. Мы также будем друг другу хорошими друзьями, верно? - Верно, - Сакура протянула другу руку. Наруто уверенно пожал её, а потом ничего не говоря развернулся и ушёл. Он шёл целенаправленно на тренировочную площадку. Нужно было выпустить свои эмоции, тренироваться до изнеможения, чтобы вымотаться и ничего не чувствовать. Наруто не ожидал, что именно такой разговор может сложиться с Сакурой. Он думал, представлял, что подруга начнёт отнекиваться, может накричит, что он надоел её преследовать, может даже ударит. Но такого разговора он точно не был в силах предугадать. До сих пор не мог привыкнуть к такой Сакуре. Наруто терялся в догадках: всегда она такой была, но скрывала эмоции или на самом деле просто переосмысливала события объективно, потеряв часть прошлых устойчивых реакций. Как бы там ни было, но очень часто проявлялась тоска по той Сакуре, что знал раньше. Но вернуть всё как было уже не представляется возможным. Да и не было в этом смысла. Он ведь и сам сильно поменялся. А если бы Сакура всегда была такой? Был бы у него шанс? Возможно. Но Наруто не хотел тешить себя напрасными надеждами. Раз принял решение, то и не стоит менять его. Тем более, что оно нелегко ему далось. - Да что такое, даттебайо?! - Наруто позволил закричать себе, стоя посреди пустой площадки. Грудную клетку словно зажало в тиски. Он же уже всё решил для себя. Однако беспокойство никак не отпускало, заставлять ожидать новые потрясения. *** Просто лежать на траве и смотреть в затянутое пушистыми облаками небо. Просто чувствовать, как иногда трава, наклоняемая ветром, щекочет лицо. Просто оставаться на месте, наслаждаясь этой самой минутой, не мчась вперёд, ожидая, что когда-то в будущем сможешь начать жить. Жить, а не бежать, не видя ничего вокруг. Всё это было для Саске в новинку. В этом путешествии он должен был открыть жизнь как таковую, посмотреть на старые вещи по-новому, набраться опыта. С трудом, но понемногу это начало получаться. Первые три дня он конечно же шёл, не замечая ничего вокруг, погружённый в себя, строя планы, куда стоит пойти, что увидеть, но потом… Потом увидел старика на берегу реки, который внимательно рассматривал зеркальную гладь, которую изредка тревожил ветер. Он выглядел очень умиротворённым и спокойным, несмотря на то, что руки его уже были слабы от старости, глаза не видели так же как раньше, да и весь его внешний вид говорил о том, что прожил он скорее всего не беззаботную, полную счастья и достатка жизнь. Но почему же сейчас он так безмятежен? Тогда Саске подошёл и сел невдалеке. Он также всматривался в реку, не понимая, что же в ней видел старик. Он напрягал глаза, думая, что упускает какую-то мельчайшую деталь, которая не даёт возможности и ему ощутить спокойствие. Однако всё было бесполезно, пока с ним не заговорили: - Всё идёт изнутри, - голос был очень хриплым, старческим. – Зря ты думаешь, что ответы придут извне. Нахмурившись, Саске сначала не хотел ничего отвечать. Ему не нравился тот факт, что он был для этого человека, как открытая книга. Как будто он сам спрашивал у него, что и как? А старик и не ждал ничего. Он просто смотрел перед собой, замечая, как у берега плавают мальки, как стрекозы перелетают с острых листьев камыша, как жабы сидят неподвижно, наслаждаясь тёплыми лучами. Время тянулось медленно, но спешить никуда не надо было, поэтому он так и продолжал вдыхать свежий воздух и слушать шелест листьев, потревоженного ветром клёна. - Что вы видите? – не выдержав и начиная раздражаться, спросил Саске. Почему-то казалось, что его просто нагло обманывают и никакого смысла во всем этом, совершенно нет. - Реку, - улыбаясь, ответил старец. - И всё? - Вижу птиц, что летают, выискивая мошек, жаб, что греются в последних лучах солнца, цаплю, задремавшую в камышах. После этих слов Саске подумал, что просто зря потерял время. Вероятно этот старик просто выжил из ума, а те его слова, что он наверное сказал случайно, просто совпали с ситуацией. Всё то, что видел этот безумец, он и сам видел не хуже. Даже наоборот, Саске был уверен, что видит намного больше, что заметил в разы больше деталей. Но почему же старик всё-таки так безмятежен? Скорее всего, на самом деле сумасшедший. - Не надо пытаться видеть то, чего нет. Не стоит додумывать то, чего не существует на самом деле. Достаточно уже того, что ты просто видишь реку. Что ещё надо в данный момент? Ничего. Этот момент будет прекрасен, если ты его просто заметишь. Сначала Саске думал, что его догадки подтвердились и ждать ничего не стоит. Никакого толку не было от того, что он просто сидел рядом с полоумным стариком. Но почему-то встать и уйти не давала мысль о том, что он многое упустит, если просто отправится дальше. Да и слова его не были бессмыслицей, как хотелось думать. Может на самом деле, просто стоит расслабиться и поймать момент? Саске закрыл глаза, сделал глубокий вдох, потом выдох, и снова открыл глаза. Перед ним была всё та же река. Но теперь он просто смотрел на неё, не стремясь особо что-то увидеть, расслабляясь. И постепенно он смутно начал понимать, что именно имел в виду старик. Момент, на самом деле, был хорош сам по себе, когда он не пропускал его мимо себя, думая, о том что будет дальше, не ждал от него чего-то. Саске просто сидел на месте, не предпринимая ничего, но жизнь его от этого не становилась бессмысленной и не тускнела, а напротив, обретала какую-то наполненность. Тогда он так и не поблагодарил старика. С последними лучами солнца он ушёл, опираясь на кривую, высохшую палку, улыбаясь своим мыслям. Путник тогда просидел ещё полночи у реки, стараясь получше закрепить в памяти урок. Сейчас Саске нравилось иногда остановиться вот так и осмотреться. Или же подольше полежать с утра, замечая, как всё вокруг оживает. Окружающим людям он казался угрюмым и замкнутым, не воспринимающим ничего вокруг себя, но это было совершенно не так. Ещё с того времени, как он помогал Сакуре, Саске отметил, что зачастую не старается скрыть своей настоящей реакции на событие, не подавляет в себе эмоции на корню. Внушение даже самому себе, что он на самом деле не имеет чувств, были теперь не особенно нужны. Вспоминая своё детство, Учиха отмечал, что был очень впечатлительным ребёнком, особенно до трагедии. Да и потом во времена существования команды, с Наруто и Сакурой частенько позволял себе быть открытым, показывая то, что на самом деле чувствует. Однако, как говорят: привычка – вторая натура. Теперь было сложно отказаться от всего, что лепил из себя годами. Но спешить не было смысла. Всему своё время. Саске хотелось надеяться на это, не думая, что так оправдывает некоторый страх и бездействие. Пусть лучше уж так, чем снова наломать дров поспешными, необдуманными решениями. Ему итак слишком многое простили. Его оправдали очень многие: Коноха, позволившая вернуться, Какаши и Цунаде, взявшие на себя ответственность за его дальнейшие действия, Наруто с Сакурой, поверившие, что он обретёт дом. Теперь он не желал подвести их. Более того, вернувшись из путешествия и разобравшись со своими мыслями, целями, жизнью, он собирался помогать своей деревне, быть верным защитником, каким был брат. Ради мирной жизни и нормального будущего. Пусть следующему поколению, которое придёт на смену им, не придётся пережить всё то, что пережили они. Пусть не будет таких событий, которые хотелось бы навсегда вычеркнуть из памяти. Невольно Саске подумал о Сакуре. Удалось ли ей вспомнить всё? И что она будет делать, когда найдёт ответы на все свои вопросы? Они были как оказалось важны для Сакуры, потому что она всякий раз испытывала смятение и непонимание даже от своих поступков, совершенных в прошлом. Ей было тяжело переосмысливать жизнь заново, с чистого листа, когда сознание не засорено слишком большим количеством информации. Саске знал, что Сакура очень часто приходила к мысли о том, что если бы ей сейчас дали выбор – она не стала бы шиноби. Наверное, так было бы лучше для неё, но как сложилась бы судьба тех, для кого она играет немаловажную роль в жизни? Сейчас нет смысла задаваться этим вопросом. Придётся вернуться к той жизни, что она оставила, хочет этого или нет. Проблема была в том, что не хотела. Была твёрдо уверена, что не справится. Как ни странно, но Саске на самом деле считает, что Сакура ошибается, недооценивает себя. Именно поэтому тогда, когда они возвращали её в Коноху, он дал ей ту бумажку. Она сохранилась только потому, что на обратной стороне была важная для него информация, которую он хранил до определенного момента. А иначе он бы давно выкинул её. «Я бы оставил Сакуру в команде. Она много плачет, но при этом старается исправиться. Ещё она стала думать не только о себе. Я считаю, что если Сакура будет также упорно тренироваться, то станет хорошим шиноби. Будет не очень хорошо, если её идеальный контроль чакры не будет оценён и использован». - Что это? – Сакура была немного растеряна, прочитав текст, написанный очевидно ещё ребёнком. - Какаши, незадолго до того, как я ушёл из Конохи, дал нам задание: написать, кого бы мы оставили в команде, а кого бы всё-таки заменили, - пояснил Саске. - У меня идеальный контроль чакры? – куноичи посмотрела с недоверием. - Да. Из-за этого некоторые техники ты осваивала быстрее всех в Академии. Ещё у тебя отличная память и хороший аналитический ум, - для Саске это была констатация фактов. Он не умел особо подбадривать, делать комплименты, воодушевлять, но сейчас видел, что его слова произвели нужный эффект. В глубине души он опасался, как бы не сделать хуже, поэтому почувствовал облегчение, когда Сакура слабо улыбнулась. - Я научилась всё это использовать, чтобы стать сильнее? - Судя по твоей метке на лбу – да». От мыслей Саске отвлёк крик птицы. Такие обычно использовались в Конохе для отправки сообщений. И он не ошибся. Покружившись, пернатый сел на руку, ожидая, когда заберут послание. Опуская все официальные формулировки, Саске искал главное. И найдя, был удивлён. Такое событие он явно не мог предугадать. «Просим прибыть Вас в Конохогакуре на похороны Сенджу Цунаде, Пятой Хокаге». *** В солнечный безветренный день собралось очень много человек, чтобы проводить в последний путь одного из великих саннинов мира шиноби. На похороны Пятой Хокаге съехались люди со всех стран и деревень. Тяжёлая, мрачная атмосфера словно куполом накрыла всех присутствующих. Цунаде прожила довольно долгую для шиноби жизнь и к её свежей могиле хотели подойти многие, чтобы проститься. Какаши был рядом со своими учениками, которые, уже отдав, дань уважения, не хотели уходить. Наруто и Сакура стояли рядом друг с другом с остекленевшими глазами, не веря, что это произошло, не осознавая, что на самом деле случилось. Он и Саске расположились сзади, чуть поодаль. Учитель чувствовал перед ними вину из-за того, что не смог подготовить их к этому удару, не смог хоть как-то намекнуть об этом, дать возможность самим догадаться. Хотя он даже не знал, что хуже: потерять дорогого человека в одночасье или томительно ждать, каждую минуту зная, что он покинет тебя. Может сейчас, может завтра, через неделю, месяц. Да и сама Цунаде не хотела, чтобы хоть кто-то кроме него и Шизуне знал о том, что она скоро их покинет. Пятая слишком спокойно относилась к тому, что скоро умрёт. Она давно это почувствовала. Все её техники излечения тела путём деления клеток, все трансформации и эксперименты не могли пройти даром. Но она не жалела об этом. Женщина считала, что и так прожила больше, чем ей было положено. Смерть она воспринимала, как успокоение. На её жизнь ей хватило и войн, и смертей. И ей также не хотелось бы, чтобы в этот день люди сильно скорбели. Ведь этот процесс вполне естественен. Однако, если для Цунаде её смерть была ожидаемым исходом, то для остальных стала самым настоящим ударом. Было очень мало тех, кто плакал громко в голос, чуть больше тех, кто незаметно стирал слёзы, но большая часть походила на каменные изваяния, не выражающие никаких чувств. Воспитание шиноби. Нежелание осознавать, что именно произошло. Команда №7 стояла на месте недалеко от могилы до самого вечера. На кладбище осталось очень мало людей. Выдержать эту атмосферу было очень тяжело. Многие шиноби спешили домой, чтобы наедине с собой дать волю эмоциям, а может и пригубить саке в память о Хокаге, оживляя в памяти моменты, связанные с ней. Сакура держалась почти до конца. Она никак не могла понять, как не увидела того, что происходило с наставницей, как смогла пропустить это. Она вспомнила Цунаде почти одной из первых и сейчас не могла поверить, что теперь её никогда не будет рядом. Слёзы потекли по щекам, когда стемнело и почти никого рядом не было. Только возле самой могилы сидела Шизуне, не мигая смотря на фотографию женщины, которая была ей самым родным человеком. Сакуре хотелось подойти к ней, обнять и уже плакать в голос, но она не могла сдвинуться с места. Боялась, что может сделать хуже. Перед глазами была пелена, которую никак не получалось прогнать. Сакура надеялась, что это один из её дурных снов или воспоминание. Но в том воспоминании умерла не её наставница. Не та, которая согласилась учить её – слабую девчонку, которая даже не знала, чего хочет на самом деле. Не та, которая поверила в неё и потратила много сил, чтобы Сакура смогла стать достойным шиноби, которой её сейчас считали многие. Цунаде была для неё идеалом, на который она пыталась равняться, ориентиром, к которому стремилась. Но почему же всё получилось так? Принцесса слизней умерла не в битве с опасным врагом, а в кабинете Хокаге в окружении самых близких с улыбкой на лице и просьбой не плакать по ней. Выполнить просьбу не получалось. Сакура считала, что если бы пришла раньше или вообще не пропала бы, то возможно помогла бы, сумела что-то изменить. И сейчас потерянная возможность резала душу, заставляя чувствовать себя виноватой. Тяжело было справляться с этим в одиночку. Сакура медленно и осторожно, не смотря, на ощупь дотронулась до руки Наруто, боясь, что он отдёрнет её. Но, когда её ладонь была сжата в ответ, позволила и себе крепко ухватиться за него, словно пытаясь унять боль. Наруто поднял голову вверх, чувствуя, как по щекам скользнули две слёзы и сорвались вниз. И всё. Больше ничего. Он словно был опустошен, не чувствуя ничего более. Только тянущее чувство в грудной клетке. Понимание, что случилось нечто непоправимое доходило до сознания словно через вязкую черноту. В голове билась мысль, отрицающая всё. Однако действительность была совершенно другой. И поэтому он крепко сжимал холодную ладонь подруги, зная, что не один, зная, что вместе им будет легче справиться с потерей, пережить. От Какаши, конечно, не укрылся этот жест. И на самом деле он не знал, как правильно его интерпретировать. Но это было даже не важно. Самое главное, что они готовы были помочь друг другу, что знали – есть тот, кто поможет. Он думал, что для них это важно. И не ошибался. Хокаге машинально перевел взгляд на Саске. Он увидел, что ученик внимательно смотрит на своих товарищей. В его взгляде можно было заметить волнение. Саске на самом деле переживал за друзей, зная, как им сейчас тяжело. - Пойдёмте, - негромко проговорил Какаши. – Мне нужно вам отдать что-то. Наруто и Сакура не сразу отреагировали. Спустя полминуты разжали ладони и повернулись, подходя ближе. Потом они все вместе, медленно направились по пустой уже улице, под фонарями к дому Какаши. Он не хотел вести их в резиденцию, понимая, что сейчас им находиться там, будет неприятно. Когда они расположились вчетвером на небольшой кухоньке, учитель ненадолго вышел, а потом вернулся с конвертами в руках. Один, с небольшим пятном, был отдан Сакуре, другой, чуть побольше, предназначался Наруто, а третий – Какаши протянул Саске, к удивлению последнего. - Что это? – спросил машинально Наруто, вяло переворачивая письмо и видя, что на нём написано только его имя. Подписи же не было. - Цунаде-сама просила передать. В полной тишине едва был слышен прерывистый вдох. - Она ведь знала, - Наруто поднял глаза внимательно смотря на учителя. – Давно знала. Это так? Какаши лишь кивнул. Обманывать сейчас не было никакого смысла. Они имели право знать правду. - Но почему вы ничего не сказали? – вдруг сорвалась Сакура. – Был же шанс помочь! Предотвратить. Оттянуть этот момент, в конце концов, - девушка закусила губу. - Нет, - Хокаге тяжело выдохнул и покачал головой. – А даже если и существовал хоть призрачный шанс, то Цунаде-сама не захотела бы его использовать. Нам придётся понять и принять её волю. Она как никто другой знала, что значит терять близких и дорогих людей, но верила, что мы справимся с этим достойно. Больше никто не сказал ни слова. Письма осторожно спрятали, чтобы потом вскрыть и прочитать их наедине с собой, храня в секрете личное и дорогое.