Больше не жертва

Холодный запах сырости, он к нему уже привык. Солнца здесь нет и быть не может. Руки, казалось, давно промерзли насквозь от ледяного железа, сковывающего запястья. Жуткое, мерзкое чувство. Словно и сам уже стал частью этого подземелья, его полноправным организмом. Сожаление уже не казалось острым ножом, рассекающим живую плоть. Теперь оно тупым осколком давило на грудь. Вместе с ощущением силы, более ему не нужной, собственноручно им похороненной. Так глупо все вышло, и даже винить некого. Никто не виноват. Король в том числе. У него всегда была способность увлекать и править, он умеет пользоваться собственной властью. И он всегда хочет больше, а ради этого способен мастерски использовать других. Даже если речь идет о жизни. Множестве жизней. Многие близкие соратники и ранее воспринимали его таланты как своеобразный изъян, который, однако, можно побороть и вычленить. В числе таких был и он сам. Впрочем, раньше он собирался следовать за королем Оикавой и был уверен в собственной правоте. Он и не ведал ничего другого. Может, поэтому все обернулось неожиданным поражением. Не думал, что зайдет так далеко, не предполагал, не ожидал. И сам попался. Окончательно крышу Его Величеству снесло только после того, как в числе предателей оказался человек, на которого он больше всех рассчитывал и которого, вероятно, любил. Кагеяме любить не доводилось, и он мог только догадываться, как же королю теперь хреново. Но даже это не оправдывает его жестокость. Выбраться… он смог бы, но зачем? Чтобы чувство вины преследовало его до конца дней? Ему и пойти больше некуда. Он везде будет предателем. Пленника все это более не касается. Завтра утром его казнят. По Его приказу. В подземелье стоит холодный сырой полумрак. Такая давящая атмосфера, тут даже воздух тяжелый и спертый. Пахнет нехорошо, какими-то грибами помойными. А еще эти ужасные коридоры из черного камня! Мало того, что они жуткие, так еще и шаги по ним отдаются гулко и громко, за десяток метров слышно. Потому идти приходилось крадучись, прислушиваясь к каждому шороху, за первым попавшимся поворотом его могла ожидать опасность. Он почти не устал. Ноги только немного болели – не привык так часто и много бегать. Но он старался о таком и не думать вообще, вместо этого упрямо брел к своей цели. Главное, чтобы не поймали. Оказавшись у горящего факела, полез в напоясную сумку и достал карту. Развернул, стараясь не шуршать, заглянул на нарисованный командиром план. Рыжеватые брови протестующе хмурились. Вот тут поворот, он его прошел, арка, потом еще поворот, пост охраны, колонны, а тут должен быть коридор… а где он? Хината завертел головой, пытаясь отыскать нужное место. Не было! Его как, обманули, что ли? Да нет, карте можно было верить… но на ней ясно был прочерчен коридор, и шестая слева дверь должна была оказаться именно той! Рука в беспальцевой кожаной перчатке взмокла от перенапряжения. Мальчишка стоял, беспомощно озираясь по сторонам, пораженный и обескураженный. Что, что же дальше? Есть ли выход? А если да, то где он? Надо быстрее его искать, опасно же! Снова карта. Ну верно, тут поворот, он и правда повернул. Еще чуть не попался возле поста охраны – спасло только природное чутье и скорость. Сейчас он сидел в небольшой нише под колонной, но за ней открывался вовсе не коридор, а кирпичная стена. «Даичи, что ли, напутал чего-то?» - мелькнуло в голове, но Хината отчаянно ею замотал, так, что рыжеватые волосы знатно всколыхнулись. Нет! Командор не мог напутать, он все всегда проверяет! Комната с припасами должна была находиться именно там! А ее не было. Он снова беспомощно заглянул в карту, но новых чертежей в ней за пару секунд как-то не прибавилось. И что теперь делать? Он выглянул из своего укрытия. Осторожно, держась за колонну. Но скользкие камни подвели его, кожа перчатки проехалась по выступу, и парень, от неожиданности вскрикнув что-то нелепое и громкое, вывалился из-за колонны. Легкий доспех так знатно бряцнул при падении, что, казалось, способен был пробить пол. Ну и звук такой мог долететь до самой опочивальни короля. А спустя буквально пару мгновений ожидаемое – стража, уже не один и не двое, а целых шестеро, все с копьями, вооруженные… тут и с его проворством не справишься. Но, разумеется, Хината не сдавался, что за глупости! Он даже в самом отчаянном положении не опустил бы руки, не подвел бы ребят! Вот и тут подскочил, спешно выхватил меч, даже стойку боевую принял… И все. Его стукнули по затылку чем-то тупым, и стало темно и больно. А потом просто темно. Впереди была одна ночь, это так мало. Меньше двенадцати часов оставалось жить. Еще меньше – ждать. Скорее бы… выматывало уже само время. Оно заставляло вспоминать и думать. Сомневаться. Он приходил вчера днем, сегодня утром. Как всегда, беззаботно серьезный, с улыбкой, способной бить, как острым ножом. И нож легко входил в безропотное, благодатное масло его чувства вины. - Я же говорил, Тобио-чан, что тебе не понравится здесь, - он с нарочитой брезгливостью оглядывал камеру, - тут темно и сыро, и пахнет отвратительно. Неужели все равно? Скоро действительно будет все равно, а пока просто неприятно. Он не понимал, что еще мог сделать. Наблюдал, как изнутри разрушается и сам Его Величество. Он пожелал силы, он ее и получил, но расплачивался своей человечностью. Того же хотел и от близких соратников, своих генералов. Кагеяме нравилась возможность почувствовать эту власть, это приятное покалывание магии на кончиках пальцев. А потом единственное неудачное применение силы и осознание, что король его использовал. Эта незабываемая хлесткая пощечина, которой показалась его улыбка. Она означала, что человеческого в нем ничего не осталось. Погибли люди… из-за него. Потому что Кагеяма получил неверные данные, потому что королю нужно было избавиться от недовольных, а также убедиться в преданности своих генералов. Демон, он больше и не выглядит, как человек. Теперь изменилась даже его внешность. И доспех стал массивнее. Потому что предателей стало больше. - Тобио-чан, - снова протянул он, тепло и ласково, после чего вытянул вперед руку. Меж пальцев зажегся огонек голубого пламени, - это твой последний шанс. Я не хочу, чтобы ты погибал. Это же глупо! В тебе тоже течет эта кровь. Ты можешь, как и мы, пустить ее во благо. Хотелось улыбнуться, но на душе было слишком горько. Благо. Что знает он о благе теперь? А вчера он говорил другое. Прислонился плечом к грязному косяку двери, не заботясь даже о дорогой алой мантии, обхватил себя за плечи, и лицо его стало печальным. Просто печальным, без наигранной веселой скорби, как когда он казнил первую партию предателей. - Знаешь, Тобио-чан, мне скучно. Уж ты-то меня поймешь сейчас, не так ли? Ты здесь уже неделю. Или больше? - Девять дней, - зачем-то уточнил Кагеяма. - Верно. И мы могли бы с тобой развлечься, ты знаешь. Как раньше. Ты, конечно, мне здорово уступаешь, вообще ничтожен, как маг, но я бы мог даже одолжить тебе немного силы. На то, чтобы развлечь твоего короля. Он закрывал глаза, опускал голову. Королю и так известен ответ. - С тех пор, как Ива-чан нас оставил, я стал сильнее, потому магических сил во мне хоть отбавляй. Кагеяма молча покачал головой. Нет, он ведь знает это. - Ты такой упрямый, но раз уж так, покойся с миром! Жаль, твои силы нельзя вынуть из тела. Я бы лично постарался, - он бросил на него последний тяжелый взгляд перед тем, как удалиться. Даже не стал улыбаться в этот раз. А зачем? Глухой топот шагов по коридору казался грохотом погребального барабана. Разве уже все? Время же оставалось, его больше… впрочем, может, он слишком в себе уверен. Здесь нет окошка, чтобы определить, ночь сейчас или утро. Скрежет ключа в замке, лязг засова показались звуками из самых глубинных подсознательных страхов. Он знал, был уверен, что в следующий раз дверь отворят уже на рассвете. За несколько минут до. Все-таки это естественно – бояться смерти. Это говорит о том, что он еще человек. Но страх его безропотно подчинился холодной решительности. Дверь отворилась, и в камеру втолкнули пленника. Так грубо и быстро, что тот нелепо взмахнул в воздухе руками и полетел носом в пол. Дверь тут же захлопнулась, а света из маленького окошка в ней было недостаточно, чтобы нормально разглядеть нового гостя. Да плевать. Его сейчас больше волновало, почему же простого пленника забросили в его камеру. Впрочем, догадка имелась – с таким королем остальные камеры наверняка уже были забиты под завязку, а завтра Кагеяма уже освободит эту. - Ух-х-х, - невнятно прокряхтел пленник, кое-как поднимаясь с пола и садясь, - а-а-а, да что такое! Тут вообще темно, ничего не вижу! Судя по голосу, это парнишка, совсем молодой. Ну и чем такой не угодил, интересно? Может, воришка какой... - И шишку набил… Зачем это вообще вслух произносить? Он мог видеть неясный силуэт, мог по голосу попытаться определить возраст. Не больше двадцати точно. Паренек тем временем отполз куда-то к стене, тяжело к ней спиной привалился. Вздохнул, глубоко и тоскливо. Поднял голову. - Эй! А кто здесь есть? Я видел, у стены кто-то сидел! – позвал он. От громкого голоса Кагеяма даже веки опустил. Непривычно. Стражники обычно молчат, а у Оикавы голос вкрадчивый, мягкий. - Э-э-эй! Мне же не показалось? - Ты чего орешь? – недовольно отозвался он. - О! – обрадовался мальчишка. – Живой! Привет! А ты кто? Что здесь делаешь? Вопросы бессмысленные и глупые, Кагеяма снова поморщился. - Как ты думаешь, кем может быть человек в камере и что он может в ней делать? - Наверное, сидеть? Это он уже без ответа оставил. И раздражение сдержал. Живые, человеческие чувства, не бывшие при этом тоской о недостижимом. Наверное, хорошо даже, что перед смертью он их ощутил. Паренек тем временем подобрался ближе. Нерешительно остановился в шаге от Кагеямы. - Ты, наверное, тоже противник королевской тирании? Да? Здесь же только политических преступников держат! - Верно, - неохотно признал он. - А как тебя зовут? Я Хината! Хината Шое. Я вообще из северной деревни, это далеко отсюда, на лошадях дней пять добираться, но сейчас живу в лагере недалеко от королевского дворца! – протараторил его новый знакомый. А потом добавил, заметно тише: - Ну, то есть, жил. А ты кто? - Да какая разница?! – рявкнул он. Бред. Вообще бессмыслица. - Я бы хотел знать… - Кагеяма, - все-таки отозвался он. Правда, не снизошел до того, чтобы называть свое имя. Зачем оно ему? - А чем ты занимаешься? - Лучник. - Вау! Как круто! Наверное, ты очень меткий, да? Хотел бы я таким быть! А я мечник. В лагере меня учили сражаться, и у меня даже хорошо получается. А как я уклоняюсь! Ты бы видел, это просто очень круто! Его наградили тяжелым мрачным взглядом, который Хината, разумеется, проигнорировал, потому что просто-напросто не увидел. - Слушай, а тут есть вода? Пить так охота! - Зачем тебе еще вода в таком положении?! – рявкнул он. Но потом все-таки добавил: - Там, в углу. Хината благодарно кивнул и сразу же нащупал кувшин. Выпил много, смачно, а после, отняв от губ кувшин, тяжело дышал. Это суточный запас, воду обычно приносили рано утром, но сегодня пить ему совсем не хотелось. - Спасибо! Прости, но меня так замучила жажда! - Ничего, мне вода не нужна больше. - Почему? – удивился мальчишка. - Меня завтра утром казнят. Несколько секунд длилось молчание. Наконец мальчишка отозвался. - А-а-а, так тебя тоже… эх, прости. - Что значит - тоже? Он почувствовал эту горькую улыбку. - Ну, меня тоже утром казнят. Голову срубят, как сказали. В семь утра. Это часов через десять, наверное. Нас, наверное, поэтому вместе в камеру бросили – удобнее же. Кагеяма широко распахнул глаза. Что это значит, они оба скоро умрут? И зная это, мальчишка все равно такой охочий до болтовни и цепляющийся за бесполезное «если бы»? Что за бессмыслица? - За что? Несколько секунд Хината колебался, но потом выговорил: - Ну, мы из повстанческой организации. Хотим короля свергнуть. Не смейся! У нас все очень серьезно. У нас даже маг есть. - Маг? - Ну, не такой сильный, как король, конечно. Он не с демонами якшается. Это магия исцеления. Кенма-кун в ней так хорош! А еще он отличный стратег. У нас все есть! - Но нет мозгов, - буркнул пленник. - Чего-о-о?! - Иначе бы ты не попался. - Так вышло! Никто не застрахован! - Ты теперь умрешь. - Да, я знаю. Но я не хочу! И не собираюсь сдаваться. Сейчас, отдохну немного, будем рыть подкоп! - Что? Это даже смешно. Соответствующая эмоция уже начала изнутри распирать грудь. - Подкоп! Ну, берешь лопатку… хотя тут нет лопатки. Ну, найдем что-нибудь. А что так сидеть? - Отсюда не убежишь! Ты вообще понимаешь, где оказался? - Ага! А ты пробовал? Кагеяма пропустил вопрос. Вздохнул, смирился с нарастающим раздражением. И все же поднял руку. Мгновение – и на ней вспыхнул голубой огонек. Он плясал в самом центре ладони, обводил пальцы, но не обжигал. Камера наполнилась мягким холодным мерцанием. Только тогда он смог нормально рассмотреть своего нового приятеля. С возрастом он угадал – не больше шестнадцати на вид. Рост совсем низкий, телосложение хрупкое, странно, что он мечник. Хотя руки-ноги в самом деле крепкие, хоть и не бугрятся заметными мышцами. Вероятно, он был в доспехе, но сейчас на нем осталась только длинная светлая туника с короткими рукавами и штанишки до колен. И личико. Даже, пожалуй, миловидное. Большие чистые глаза, свежая кожа, решительно поджатые губы. Волосы – рыжие, непослушные, торчат во все стороны. Потрясение. Глаза стали еще шире, губы приоткрылись. - Ты… ты маг? Вместо ответа Тобио молча кивнул. - Но это же… это… демоническая магия… как у короля Оикавы! - Верно, - согласился он, - он ее во мне запечатал, но вот такие мелочи совершать я еще могу. - Как… как это круто! Парень странный, сразу таким показался. У него и голос такой сразу был – дурацкая смесь обреченности и раздражения. Разве эти два чувства совместимы вообще? Но когда стало очевидно, что он маг, у Хинаты засосало под ложечкой. - Но почему?! Огонек в его руке колыхнулся и поплыл вверх, и Кагеяма отнял руку. Теперь в камере появилось своего рода освещение. Разве это нормально? Разве сюда не сбежится теперь охрана? Но было тихо. - Такую магию он мне оставил, - отозвался этот мрачный тип, - я сам дал согласие. Тогда он перевел взгляд на его лицо, повнимательнее его рассмотрел. М-да уж, что-то не скажешь по внешнему виду, что этот парень привык улыбаться. У него даже уголки губ едва заметно опущены. - Почему ты, маг, сидишь в темнице?! – повторил он вопрос. - Это тебя не касается. Теперь Хината умолк. Нет, ну, Кагеяма, конечно же, прав, но они ведь сидят в одной камере, и времени у них осталось не так много до казни, но достаточно для долгих бесед. Какая теперь уже разница? И все-таки… он хотел знать. Хотел с ним еще поговорить, хотел увидеть оживление на этом лице. Мертвом… - У нас всего несколько часов, - поделился он своей мыслью, - даже не знаю, чем еще заняться. - Ты же вроде подкоп делать собирался? – фыркнул парень. Хината вздохнул и развел руками. - Ну, это… оценил уже, что пол здесь каменный. Сразу как-то внимания не обратил. - Неосмотрительно. Рвался же бежать. - А я и хочу бежать! Но толку с моего хотения… надо что-то делать, а я пока еще не придумал, что именно! Снова это презрительное фырканье. Да что не так с этим парнем?! Впрочем, учитывая обстоятельства, пожалуй, можно было утверждать, что все. Они некоторое время сидели молча. Все это время Хината размышлял. Собственное сознание неотступно затапливали сожаление и страх, но он не позволял им разрастись. Может, Дайчи организует ребят, и те его спасут? Точно! Своих же не бросят! «Самое главное – не попасться, - проговорил командир в его уме строгим тоном, - у короля Оикавы слишком сильная охрана. Нас же слишком пока мало для отпора». Он опустил голову. Притих, обхватил плечи руками. Его уже почти трясло. Все-таки страшно. Страшнее, чем он думал. Он боялся… смерти. И не у кого было искать поддержки. Кагеяма уже даже задремать успел, когда ощутил прикосновение. Сперва хотел врезать наглому мальчишке, но вовремя осознал, в чем дело. Мальчишка тоже задремал, кажется. Скрючился на полу, его явно трясло, и ненароком привалился к его плечу. Они ведь больше часа так просидели, в безмолвной тишине. А огонек над их головами стал тусклее. Испугался, понятное дело. Это у Кагеямы было время, чтобы привыкнуть к мысли… и то, он так и не привык. От осознания, что завтра у него не будет, что существование его прервется всего через несколько часов, мороз бежал по коже. Все еще. А что же тогда говорить о мальчишке, который так глупо попался и вообще намеревался подкоп вырыть? Идиот… Рука замерла, так и не коснувшись его плеча. Что он хотел сделать? Оттолкнуть же? У него губы подрагивали. Кажется, точно заснул, и во сне что-то шептал. Может, звал кого-то? Друзей, любимых. Это ж, наверное, нормально. А кого бы он сам звал? Вырос в королевстве, без друзей, с самого детства готовился к службе королю. Звать кого-то – что за глупости? Слабость это. Перед глазами снова появилось лицо Его Величества. Когда он там в последний раз предлагал снять с него оковы? Когда говорил, что иначе жить ему осталось совсем ничего? Так и вышло ведь, разве что-то изменилось? - Хватит дрыхнуть у меня на плече! – рявкнул он, тряхнув Хинату так, что тот едва не свалился от неожиданности. Мальчишка резко спохватился, подскочил, такой сонно-смешной и растерянный. - Что, уже? На казнь, да? В этот раз Кагеяма сдержался с трудом. Слова, с которыми его разбудили, вспомнил очень быстро. - А-а-а… ну… да я вовсе не… - он почесал ярко-рыжую макушку. - Рассказывай. - А? - Ты говорил о том, что из какого-то там лагеря повстанцев. Так давай рассказывай об этом! Просьба даже для него самого оказалась неожиданной. Зачем ему? И знать, и понимать, и помнить… собирался же просто посидеть в полной тишине и покое. Но потом вспомнил о собственном детстве, стало интересно… черт. - А, конечно! – оживился он. Схватил с блюдца последний оставшийся кусочек черствого хлеба, сунул его в рот и приступил к делу. Сперва о том, как они вообще решились на такой отчаянный шаг. Каждый из них что-то потерял и каждый мог считать себя в чем-то уникальным. Организационные способности, отчаянное рвение, стратегический склад ума, вовремя замеченные и развитые магические способности, находящиеся в королевстве под строгим контролем… или вот он, Хината, очень быстрый и ловкий. Именно потому его послали совершить эту мелкую пакость – заразить припасы в кладовке грибком, после которого все, отведавшим местную стряпню, явно и надолго захочется в туалет… - Зачем? – поднял брови маг. – Разве вам это чем-то поможет? - Это должен был быть отвлекающий маневр! – развел он руками. – Сразу после этого наши собирались напасть на оружейную и похитить несколько магических посохов! С их помощью Кенма стал бы еще сильнее! - У вас все настолько плохо… Он обессилено откинул голову и глухо стукнулся затылком о каменную стену. Это почему-то возмутило Хинату. - Не стоит нас недооценивать! Мы только в начале своего пути! Нам столько сделать еще предстоит! Мы только начинаем! Чуть позже станем куда серьезнее! Кагеяма молчал, даже глаза закрыл. Это обидело еще сильнее. - Расскажи о нем! – внезапно попросил Хината. После этого парень наконец открыл глаза и бросил на него ленивый взгляд. - Что? - Король Оикава! Если ты обладаешь той же магией, значит, вы близко знакомы! И значит, сейчас у вас не лучшие отношения. И тогда ты можешь рассказать мне о нем! - Зачем? Ты не сможешь воспользоваться этими знаниями. Ты завтра умрешь. - Ну а мало ли! Второй пленник только тяжело вздыхал. Почему-то больше всего Кагеяму удивило, как отчаянно мальчишка цеплялся за жизнь и не желал умирать. Не сдавался, не желал признавать поражение. Такое стремление было даже… похвальным? Или дело в том, что рассказы его всколыхнули в памяти некоторые собственные давние надежды, стремления, о которых он уже и забыть успел. Отчаянно сражаться, иметь за плечами какую-то цель, может, даже благородную. Жаждать выстоять во что бы то ни стало, идти вперед и стараться стать как можно лучше. Потому он и согласился получить демоническую силу. И это привело к катастрофе, которую уже не иcправить… наверное. Стоило признать, что он впервые засомневался. Это можно было назвать достижением. Он ведь считал, что больше не способен что-то чувствовать. - Жаль, что мы уже не сможем вместе погулять с ребятами, - с отголосками грусти проговорил этот рыжий повстанец, - с ними было весело! От слова «весело» до сих пор по коже бежали мурашки. «Весело» в Его понятии означало что-то очень жестокое и жуткое. Но Хината ведь наверняка говорил о другом. Все это время, пока мальчишка говорил, без умолку тараторил, лучник размышлял о своем. Слушал, не мог не слушать, но вполуха. Когда в его описаниях мелькнуло знакомое лицо, и пришлось навострить внимание. - Он совсем недавно к нам присоединился, - говорил Шое, - и пока непонятно, что умеет, но он сильный! Выглядит очень внушительным. Кагеяма догадывался, но не был уверен. Король, вероятно, тоже уже мог все понять. Но если так, он давно вернул бы себе Иваизуми, разве нет? - Этот тип не маг? – лениво поинтересовался он. - Маг? – удивился Шое. – Нет, не думаю. Он как-то не похож. «Зря. Неосторожный идиот. Был бы первый генерал шпионом, от повстанческой банды ничего бы уже не осталось». Но он продолжал беззаботно болтать, перескакивая с темы на тему, хоть голос становился все более хрупким и натянутым. Время бежало, даже собственное раздражение по отношению к нему испарялось. Теперь оба молчали, да и говорить, в общем-то, было не о чем. Оба ждали. Оба старались что-то придумать. - Знаешь, я… - снова так же рвано произнес Хината, вытирая предательски мокрые щеки, - я все-таки рад, что мы вместе эту ночь провели! Кагеяма хотел было молча кивнуть в ответ, но осознал вдруг, что мальчишка ляпнул. - Что ты городишь! – он отвесил оплеуху по рыжеволосой макушке. Осознал, как неуместно загорелись щеки. Но тот продолжал, словно и не заметил. - Рад, если тебе смог чем-то помочь! Ты мне – очень! - Да чем это? - Ну, компанией… один я бы здесь с ума сошел, наверное! Жаль, что у нас было так времени мало. Ну и… - он умолк на мгновение, тяжело сглотнул, после чего опустил голову, - мне жаль, что ты умрешь, честно. Жаль, что я не могу ничего сделать. Как-то само вышло. Он обнял мальчишку, притянул к себе, положил голову ему на плечо. Тот на миг застыл, а потом вспыхнул. - Эй, ты что творишь, это же… это же… - Заткнись, а? Разве сам не… замерз? Сказать надо бы было другое, но и так сойдет. Хината на миг умолк. И согласно кивнул. Обхватил ручками его руки, несмотря на то, что те были скованы тяжелым железом. Уже все очевидно. Спасти мальчишку сейчас мог только он. Но тем самым пришлось бы спасти и себя. Надо ли ему это? - Ты знаешь, было бы так круто, если бы в нашем лагере был такой парень, как ты, - продолжал тараторить Хината, - с демонической магией! Мы бы точно победили! - И чем бы такой сильный воин у вас занимался? На миг мальчишка задумался. - Ну… наверное, делал бы что-то очень важное! Ты говоришь, что лучник? Стрелял бы, значит, стрелами! Гениально. Снова пришлось сдерживать вполне живое раздражение. - По куропаткам и зайцам, скажем! – продолжал он. - Что?! - Охотиться же тоже нужно! А с такой силой ни одна дичь не сбежала бы! - И для этого ты использовал бы демоническую магию?! Ты что, идиот?! - Не только для этого! Просто есть сейчас очень хочется, вот я и представил себе куропатку, зажаренную над костром! - Ты вообще идиот?! Нашел, о чем в такой момент думать! - Но я люблю жареное мясо! Да и вообще вкусно поесть люблю! На этом дурацкий и бессмысленный спор пришлось прекратить. Потому что он в самом деле был дурацким и бессмысленным. Потому что вот так спорить уже начало нравиться. Сейчас, когда жить оставалось совсем немного, стоило ведь с собой быть предельно честным. Хината не должен умирать. Это неправильно. Еще неправильнее, чем если бы сам Кагеяма поддался на уговоры Его Величества. Кагеяма молчал. Все равно решение уже принял. Улыбаться он привык, это естественно и приятно. Только в последнее время улыбка на его губах все чаще была искусственной. Все медленно, но верно летело в тартарары, песком утекало меж пальцев, и удержать, оставаясь собой, становилось все труднее. Все: и мир, и расположение народа, и взаимоотношения с другими странами, и даже собственных подданных. Впрочем, у него была команда, и уверенность в ней ни разу не пошатнулась, с ними можно было свернуть горы… Все верно, пока не ушел Ива-чан. И нельзя ведь сказать, что Оикава его винил. Раньше, пока они еще не получили эту ужасающую силу, именно он сдерживал короля, когда тот переходил границы. Остальные тоже пытались, но куда им. От кого еще он мог быть так зависим? Кагеяма вон, тоже не хотел его правоту признавать. Это привело к тому, что его едва не казнили. Но по-настоящему убивать своего бывшего последователя и генерала ему совершенно не хотелось. Он забавный, этот Тобио-чан, и их все-таки многое связывает. Да и вообще, расточительство это. Потому он не делал барьеры на использование магии слишком крепкими. Захочет по-настоящему – сломает. И ведь захотел. Чуть больше получаса назад охрана сообщила о побеге из камеры обоих пленников и об уничтоженных оковах. Оикава отдал приказ не трогать парней. И сейчас, стоя в первых лучах еще не взошедшего утреннего солнца, наблюдал, как две темные фигуры удалялись от замка под покровом леса. Только от глаз обладателя сердцевины демонической магии так легко не скроешься. Все, как он и планировал. Вовремя же попался этот мальчишка-повстанец. Иваизуми ушел туда же, к этим бунтующим крестьянам. Это ему было известно благодаря демонической магии. Какая у него цель? Действительно хочет свергнуть короля? Но Оикава ему доверял, при желании он мог бы и просто так нож в спину вонзить. Это проще, но… да, не в его духе совершенно. Просто иные способы воздействия на слишком уж сильного короля, похоже, закончились. Все его высказывания и недовольства вели именно к такому финалу. Нет. Еще не финалу. История не закончилась. Кажется, по-настоящему она только начинается и становится интересной.