Чертик по имени Фей (от 18)

Во вторник Марк прибыл на работу очень рано. Секретаря еще не было, поэтому кофе пришлось заваривать самому, как и встречать курьера с пакетом. Марк вскрыл конверт, и тут зазвонил один из городских телефонов. Поговорив и положив трубку, Ольберг присел на край стола, в изумлении приподняв светлые брови. - Неожиданно… И не могу сказать, что приятно. И что-то страшновато… Марк выудил из пакета два билета на самолет и бросил быстрый взгляд на часы: до отлета было около четырех часов, так что у него осталось время лишь заехать домой за кое-какими вещами, а все остальное решить в телефонном режиме. Кажется, госзаказ принесет ему не только немалый доход и повышение статуса, но и серьезные проблемы. Ни для кого не секрет, что власть в стране сосредоточена отнюдь не в столице, а гораздо южнее – в городе, где живет улыбчивый олигарх с повадками паука-хищника. И теперь этот паучок стягивает к себе в логово лучших специалистов в области строительства, архитектуры и дизайна. Скорее всего, речь пойдет о строительстве огромного спортивного комплекса в южной «столице», которая должна будет принимать Летние Олимпийские Игры 20** года. Ясное дело, что без иностранных инвестиций дело не обойдется, но и отечественные спонсоры обязательно пристроятся, желая половить рыбку в мутной воде. Марк никогда не лез в политику, но тенденции улавливал вполне успешно. Отказывать столь могущественному человеку – опасно, соглашаться – еще опаснее. В любом случае, нужно поехать, посмотреть-послушать. Может, получится спихнуть почетную миссию на кого-то из конкурентов или, на самый крайний случай, поделить ответственность и объем работ. В общем, о том, что он хотел отловить практиканта для знакомства, Марк вспомнил уже в самолете. - Оленька, а пришли мне информацию о нашем практиканте. Если можно – с фото. - Да какая там информация, Марк? Стандартный запрос от института, небольшая анкета и копия паспорта. Я же его в штат не оформляла. - Давай, что есть, - Марк включил ноут и дождался входящего. Тимофей Чертышов, институт им. Ренуара, будущий пятикурсник. «Вон оно как, Эдуардыч, - подумал Марк. – Интересно, Борис в курсе?» Марк хмыкнул, рассматривая плохо откопированную страничку из паспорта. На него смотрел уже хорошо знакомый парень с клубным именем Фей. Или Чертик – смотря по обстоятельствам. Очень жаль, что нельзя вернуться назад, прижать Тимофея где-то в углу и посмотреть ему в глаза. Потом увести в место, где им никто не помешает и расспросить с пристрастием, удовлетворить, по крайней мере, грызущее уже не первую неделю любопытство. Пока только любопытство. Если Марк увидит в Фее то, что ему все время подсознательно чувствовалось… Что будет, если он сопоставит желаемое и действительное, Марк не стал думать. Всему свое время. Неизвестно, как Тимофей к нему относится и нужен ли ему сейчас кто-то, кроме Бориса. А лучше – вместо Бориса. Да, так значительно лучше. Но, в любом случае, сейчас не до приятных мечтаний. Сейчас нужно собраться и включить на полную мощность обаяние, дипломатичность и интуицию. А еще – постоянно держать ушки востро, чтобы не проморгать крадущегося северного зверька ценной породы. Чувствуется, что на месте встречи они будут ходить массово и почти не скрываясь. За два часа полета Марк сделал около сотни звонков и чувствовал себя просто измочаленным. Хорошо, что перед высочайшей аудиенцией всем прибывшим дали время до шести вечера, чтобы привести себя и свои мысли в порядок. Но пообщаться с такими же, как сам, «мушками» не получилось: в отеле, куда поселили Марка, ни одного знакомого человека не было – ни союзника, ни конкурента. Зато позвонили по внутреннему телефону и сообщили, что в половину шестого за господином Ольбергом прибудет машина. Принимая душ, Марк вдруг осознал, что его колотит от напряжения и нехороших предчувствий. Своей интуиции он был склонен доверять, поэтому все время до встречи пытался успокоиться и проанализировать ситуацию. Но вводных было слишком мало: никто из знакомых чиновников, к которым Марк рискнул обратиться, ничего внятного сказать не мог. Или не знали, или просто молчали. В машине, которую хозяева «съезда» любезно предоставили, Марк лихорадочно продумывал линию поведения, хотя знал, что в любом случае придется импровизировать. Великолепный загородный дом впечатлил своим величием и безвкусицей интерьера. Почему всех дорвавшихся до огромных богатств нуворишей так тянет на тяжеловесную классику? Надо чтобы было «богхххатооо», чтобы било в глаза золотом и давило монументальностью людовиковской эпохи. Марк тяжело вздыхал, ступая по сияющим паркетным доскам, и старался лишний раз не смотреть по сторонам. В огромном зале был накрыт фуршетный стол, между гостей сновали улыбчивые официантики, собравшиеся мужчины и женщины разбились на группки и негромко переговаривались. Марк увидел много знакомых лиц. С кем-то был знаком лично, кого-то знал лишь опосредованно. Пройдясь по залу, Ольберг причалил к группке, в которой увидел своего однокурсника. Они не только учились вместе в институте, но и стажировались в Германии, правда, в разных фирмах. - Маркус, тебя тоже сюда выдернули? - молодой мужчина с седыми прядями в каштановых волосах приветливо улыбнулся и пожал Марку руку. – Слышал, ты неплохой куш отхватил недавно. - Как бы им не подавиться, Степ, - Ольберг пожал собеседнику руку и кивнул его спутникам. – Маркус Ольберг, дизайнер, агентство «Our lifestyle». - Наслышан, - коротко отозвался немолодой уже мужчина, но руки не подал. – Столичная птица в наших краях. - На юг летим, хоть и лето еще, - отшутился Марк. Да уж, скопление гостей больше всего напоминало Маркусу террариум, но это только подстегивало, вынуждало собраться и лавировать-лавировать, а где нужно еще и укусить или наступить на мозоль. Играли, знаем, практикуем. Как Ольберг и предполагал, собрали их всех вместе, чтобы обсудить предстоящее грандиозное строительство. Мэр города долго вещал о перспективах, о немыслимой удаче, о притоке инвестиций и туризма, но Ольберг слушал его краем уха, рассматривая группку людей, стоящую поодаль, в тени. Эти люди всегда в тени, но именно им принадлежит власть в стране. Власть огромных денег. После пространной речи был фуршет, более спокойное общение, полезные знакомства и постоянный холодок по спине от пристального внимания. Марк устал так, что с трудом дождался машины, которая должна была отвезти его в отель. Сегодня было лишь предварительное знакомство, основное блюдо подадут завтра, но тогда Марк будет не один – вызванный в срочном порядке главный юрист уже должен был приехать и поселиться в том же отеле, что и Марк. По-хорошему, нужно было бы позвать еще и одного из замов, но все были заняты выше крыши. Последующие два дня прошли весьма плодотворно, хоть и хлопотно. Марку даже довелось встретиться лицом к лицу с негласным правителем страны, мило ему улыбаться, всецело поддерживать в его начинаниях и сетовать на сильную загруженность. К счастью, Маркус отделался легким испугом: ему, как и представителям других дизайнерских агентств и студий, было поручено разработать дизайн предстоящих сооружений, но Ольберг решил спустить все на тормозах и не открывать рот на кусок, который не сможет проглотить. Птичка по зернышку клюет, вот и хвост цел. Возвращался Маркус не на самолете, а вместе с юристом - на машине. Хотелось подумать, глядя на мелькающий за окнами пейзаж, который успокаивал и умиротворял. Говорить не было никакого желания, и спутник Марка молча включил музыку. В столицу вернулись поздним вечером пятницы, и единственным желанием Ольберга было забраться под одеяло и уснуть на сутки. Что он и проделал, отключив предварительно все телефоны. Тим все эти дни носился по городу, сбиваясь с ног. Домик Вахтанга и работа в клубе отнимали все дневное и вечернее время. Домой Тим приходил поздно ночью и сразу валился спать. В среду поиграл публике давно выученные композиции, поматросил Бориса, без огонька, на одной только технике, и ждал выходных, как не ждал уже давно. Хотелось упасть и не дышать. А еще предстоит выступление в субботу, к нему Тимка тоже пытался подготовиться, даже заказал кое-что на Борисовы денежки. Марка в агентстве не было: сказали, что в командировке, а там – кто знает. Тим ждал Ольберга в среду, подсознательно надеясь на его появление и посмеиваясь над собственным самомнением. Как же, бросит Марк все дела и помчится слушать, как поет какой-то мальчишка-стриптизер. Борис уже все уши прожужжал, буквально сватая Тиму своего дружка-арийца, но Тимка не решался делать какие-либо шаги, а Ольберг и вовсе вел себя индифферентно: смотрел, но действовать не спешил. Хотя чувствовал, чувствовал Тимофей сильный интерес со стороны Марка. Не сиюминутную похоть, а именно интерес. Словно Ольберг пытался разгадать его, узнать, прежде чем приблизиться. Или Марка смущало то, что Тимка танцует в клубе? Это могло быть проблемой – многие известные люди боятся замараться о тех, кто находится в низах общества. Правда, особого отвращения или снобизма в поведении Марка Тим не заметил. Но время покажет, в роли кого Марк рассматривает Тимку: как одноразовый перепих или что-то большее. На этом месте Тимофей посмеялся над собой, напомнив, кто он, а кто Марк Ольберг. А еще напомнил себе, что содержанкой богатенького Буратино становиться не планировал. В субботу Тим спал до полудня, долго отмокал в ванной, потом сбегал в магазин, пополнил запасы еды и до головокружения повертелся вокруг пилона, отрабатывая движения. Занятый своими делами, Тимка не знал, что проснувшийся не так давно Марк еще некоторое время лежал, прикрыв глаза, чтобы продлить впечатление от пригрезившегося сна. И предвкушал, что вечером увидит парнишку, дразнившего его во сне. В клуб Марк явился довольно рано, попросил ужин, а потом устроился у бара, поглядывая на сцену. Средний пилон был укутан в плотную ткань, и хотелось поскорее узнать, что на этот раз придумал Чертик Фей – Тимофей Чертышов. Народ начал прибывать ближе к десяти, и Маркус поспешил занять свой привычный диванчик рядом со сценой. Рядом промелькнул Сеня, бросил странный взгляд и скрылся в толпе. Остальные «фирменные» мальчики подходить не спешили, да Марк и не желал их компании. Правда, один из них, Даня, все же подошел, но не просто так, а с подносом. - Борис просил обслужить вас, пока он занят. Парнишка замялся возле стола, посмотрел искоса. - Ну? - Спасибо вам. Мне Саша звонил, сказал, что вы его спасли. Марк поморщился: - Это слишком сильно сказано. К тому же, спасал я не его, а своего друга. - Все равно, - упрямо мотнул головой Даня. – Санька тут бы не прижился, а мне некуда его больше пристроить. - А он сам? Но Даня в ответ только отчаянно махнул рукой, объясняя этим свое мнение о Сашкиной приспособленности. Откуда-то сбоку вынырнул Борис, улыбнулся при виде друга и устроился на диванчике, пристроив Даньку у себя на коленях. Парнишка польщено улыбнулся, привалился к Бориной груди и чмокнул куда-то за ухом. - Фей скоро выйдет на сцену, - Борис пощипал Даньку за попу, и тот запрыгал у него на коленях, тихо попискивая. – Соскучился? - Некогда было, - Марк опрокинул в себя «дриньк» и поморщился. – Там, где я был почти всю неделю – сильно не расслабишься, а посторонние мысли только отвлекают. - Я к тебе загляну на днях, поговорим, - Борис что-то шепнул Дане на ухо, и тот кинулся его целовать и обнимать. - Спасибо! Спасибо, Боря! Можно, я уйду сегодня пораньше? - Да хоть сейчас вали, только администратора предупреди, что сам ушел, а не дядьки злые уволокли. Даня скрылся в толпе, а Марк повернулся к Борису: - Что ты ему сказал? - Мать у него оперировали сегодня. Удачно. Ольберг хмыкнул: - За операцию ты, наверное, платил. Борис прижал палец к губам и шикнул: - Никому не говори, а то забросают просьбами. Пусть Даня думает, что я устроил его маму в хорошую клинику по знакомству, а операция стоит сущие копейки. - С какой стати такая благотворительность? - Да знаешь, я как-то не привык быть рабовладельцем-сутенером. Мальчишки начинают делиться со мной проблемами, а мне совесть не позволяет их игнорировать. Данька, например, работать сюда пришел, чтобы матери дорогие лекарства покупать. Неблагополучная семья, и все такое, - Борис неопределенно покрутил в воздухе кистью, и по нему было видно, что он слегка стыдится своей благотворительной деятельности. Угасающий свет позволил мужчинам уйти от темы и переключить внимание на сцену. Все три пилона были ярко подсвечены, музыка играла негромко, но довольно бодро. Впрочем, она сменилась более медленной и тягучей, как только Фей выпорхнул на сцену. Одет он был в узкие явно эластичные штаны и яркую футболку с длинным рукавом. Под свист, хлопки и крики собравшегося народа Фей покрутился вокруг первого пилона, чувственно обвиваясь вокруг блестящего шеста. Марк был слегка разочарован: да, Чертик двигался соблазнительно, но и только. Хотелось не извивающегося под музыку тела, а шоу. Но Фей никуда не спешил. Он долго обхаживал другой пилон, обходя стороной третий, укутанный в ткань. Наконец, Чертик приблизился к этому шесту и быстрыми движениями сдернул ткань и бросил ее за пределы сцены. Странная конструкция оказалась мужской фигурой, выполненной в полный рост из какого-то твердого и блестящего материала, такого же серебристого, как и пилон. Присмотревшись, Марк понял, что шест словно проходил через манекен, который, «подняв руки» над головой, держится за выходящий откуда-то из спины пилон.