All rights reserved

      В последние несколько орн Кнокаут охладел к нему – Смоукскрин явственно это ощущал. И не понимал, в чем дело. Медкон был необычайно мягок с ним, постоянно возился со спарками, не задерживался на работе, и… никакого коннекта. Кон ссылался на усталость, нежелание, умело притворялся оффлайн, и ограничивался легкими поцелуями. Но разве этого может быть достаточно здоровому меху? С ужасом думая о том, что Кнокаут начинает превращаться в автобота, Смоукскрин решил, что нужно как-то спровоцировать бондмейта, чтобы вызвать в нем прежние эмоции.       Наэнергонившись хай-грейдом так, что перед окулярами расплывались разноцветные круги, Смоукскрин, не трансформируясь, добрел до кварты и долго возился с ключ-картой, пока Кнокаут не открыл дверь и гонщик не ввалился внутрь, буквально повиснув на бондмейте.       - Кноки… - захихикал Смоукскрин, оттолкнувшись от кона и едва не упав. Медкон успел поймать его и прислонить к стене. – Я тут… немножко праздновал!..       - Тише! – шикнул на него кон и поволок в сторону перезарядочного отсека. Гонщик, порадовавшись было, что бондмейт наконец пришел в себя и теперь хотя бы разозлится, не сопротивлялся, позволяя тащить свой почти неконтролируемый корпус. Однако Кнокаут просто свалил его на платформу, вколол в магистрали стабилизатор для топливной системы и укрыл изолетиком. Как образцовый бондмейт-автобот. Но Кнокаут не автобот!!       - Теперь в офф, - велел алый кон. – Поговорим после.       - А может, и не поговорим, - угрюмо отозвался гонщик, переворачиваясь на другой бок и уходя в перезарядку. Кнокаут недоуменно нахмурился, но счел это пьяным бредом, и не придал тому значения.       Однако на следующий орн, Смоукскрин, не дожидаясь, пока Кнокаут позовет его поговорить о том, что давеча произошло, уже уходил, как вдруг позади него коротко пискнули. Обернувшись, он увидел чуть покачивающегося на своих крохотных серво, едва научившегося ходить Тракса. Наклонив голову наподобие того, как это делал его дани - у Смоукскрина защемило искру при виде этой картины, - спарклинг тихо спросил:       - Ты убегаешь, опи?       Тракс научился говорить раньше,чем это сделали его старшие братья, и, хоть произносил гораздо меньше слов и не так часто, его заявления были очень меткими. Смоукскрин, слегка наклонившись и то и дело делая жесты, призывающие молчать, шепотом ответил:       - Тракси, да, я ухожу. Не говори дани, ладно? – и выскочил из кварты, бесшумно закрыв за собой дверь. Подождав ровно пять нанокликов, спарк развернулся и громко воскликнул:       - Дани, опи сбежал!       Быстро спустившись вниз, трансформировавшись и дав резкий старт с площадки перед зданием жилого комплекса, Смоукскрин по закрытой частоте связался с Джазом и попросил его о встрече, сразу же после того, как он закончит с работой. Диверсант согласился – тем более, что ему ввиду особого прошения, не давали никаких миссий с вылетами с Кибертрона.       Встретившись в баре близ границы с Полихексом, Джаз сел рядом с гонщиком и, заказав себе куб среднезаряженного без присадок, приступил к выяснению причин неожиданной просьбы о встрече, к тому же в столь странном месте.       - Не боишься, что Кнокаут тебя за это прооперирует? – шутливо поинтересовался он. Смоукскрин, залпом выпив остатки ярко-красного энергона с непонятными разводами, поставил куб и, жестом велев бармену повторить заказ,мрачно ответил:       - Не боюсь.       - Поссорились? – понимающе кивнул Джаз. Гонщик отрицательно качнул головой,пригубив вторую порцию:       - Лучше бы поссорились. Кноки на меня плевать.       - А вот с этого места поподробней, - попросил диверсант и отнял у него куб. – И прекрати так наливаться!       Выслушав горькие выводы Смоукскрина по поводу того, что кон внезапно перестал вести себя, как кон, что интерфейса нет и в помине, и вообще все это выглядит весьма трагично, Джаз сочувственно покачал головой. У него таких проблем с бондмейтом, хвала Праймасу, не наблюдалось.       - Вчера я явился, залитый сверхзаряженным до отказа логических цепей в процессоре, а он никак на это не отреагировал. Раньше, приди я позже обычного, он устраивал хотя бы показательную сцену с протиркой пилы, а тут просто доволок меня до платформы и оставил там перезаряжаться, - Смоукскрин допил-таки свой куб и с тяжестью поставил его на стол. – И что прикажешь делать в таком случае? Не вернись я сегодня обратно в кварту – он даже не почешется!       - Я так не думаю, - диверсант покачал головой. – Ступай домой и поговори с ним.       - Я еще посижу, - Смоукскрин махнул манипулятором. Джаз хлопнул его по плечу:       - Не задерживайся. Я поеду к себе. Сайдс, наверное, волнуется.       - Иди, - разрешил гонщик и, проводив взглядом слегка расплывающийся перед оптикой белый корпус друга, не заметил, как с другой стороны к нему подкатился интербот. Углядев в нем какое-то сходство с Кнокаутом, он позволил себя увести, не заботясь о том, что будет дальше. Все мутнело и расплывалось, и обида на бондмейта только брала верх над разумом.       Очнувшись на чужой платформе, с ярко размалеванным интерботом, который был похож на Кнокаута, как Юникрон – на Праймаса, Смоукскрин в ужасе вскочил, упал с платформы, стукнулся головой об какой-то острый угол и начал спешно собираться. Узнав, что он все же не переспал с интерботом, а ушел в оффлайн, даже не начав процесс, Смоукскрин слегка успокоился. Проверив свой счет, он обнаружил, что за одну ночь потратил около пятисот уников! Процессор разрывался от ошибок, и, придя в себя под холодной струей очистителя в одной из местных моек, адрес которой ему подсказал оставшийся довольным интербот, Смоукскрин попросил у начальства отгул и покатил домой, поглощенный невеселыми мыслями.       Кнокаут встретил его у входа в кварту и, убедившись, что его бондмейт цел и невредим, если не считать вмятин на его корпусе, свидетельствовавших о насыщенной событиями ночи, затащил его в кварту, беспокойно взведя двигатель.       - Где ты был? – проговорил он. Гонщик отстранился и прошествовал дальше в кварту, небрежно бросив:       - В баре, близ Полихекса. Кажется,он назывался… Нет, не помню. Что-то связанное с человеческими… А, «Сорванная подвязка»!       Кнокаут, шумно и глубоко вентилируя, старался сохранить самообладание и холодно поинтересовался:       - И чем же ты там занимался?       Смоукскрин завалился на платформу,откинувшись на спину и глядя на потолок:       - Пил энергон и развлекался.       - О, ты развлекался? Отлично, - Кнокаут потер фэйсплейт ладонью, уперев другую в бок. – Просто превосходно. Ладно, я прощу тебе это, если ты объяснишь, что с тобой происходит. Что на тебя нашло? Третий орн ты ведешь себя, как обиженный спарк, а теперь… - заметив продольные царапины на бедренных частях сервоприводов гонщика, которые до того были не особо видны, он указал на них и, качнув головой, опасно тонким голосом проговорил: - Что это?       - Где? – Смоукскрин приподнялся, увидел, куда указывает коготь медкона, мысленно проклянул интербота и свой процессор, который после сверхзарядки начинает тянуть на непристойности, пошел ва-банк, понимая, что измену Кнокаут ему точно не простит и хоть на это отреагирует, как положено. -Видимо, интербот оставил.       Алый кон на миг замер, а затем переспросил:       - Интербот?       - Ну да,есть такие боты, которые торгуют своим корпусом…       - Ты изменил мне с интерботом? – голос Кнокаута стрельнул статикой.       Глядя в алые окуляры, которые пристально смотрели в его, стремясь найти хоть какой-то знак, что все это – не более, чем шутка,гонщик кивнул:       - Да.       И едва успел увернуться от бешено завизжавшей дисковой пилы, которая воткнулась в платформу в паре нанометров от его фэйсплейта. В долю клика вскочив и откатившись в сторону, он старательно уклонялся от когтивших воздух манипуляторов разъяренного бондмейта, который во что бы то ни стало стремился добраться до его корпуса и разобрать его на детали.       - Отправлю в дезактив! – страшным голосом рычал алый кон.       Спрятавшись под платформой,Смоукскрин приготовился держать оборону.       - Немедленно вылезай оттуда! – рявкнул Кнокаут, осветив полумрачное пространство под платформой горящей алым пламенем оптикой. – Я все равно тебя достану!       Смоукскрин, пока он еще был укрыт в импровизированном убежище, играл роль до конца:       - Не пойму, чего ты бесишься! Тебе же было наплевать на меня!       - Ах, значит, я еще и виноват?!       Раздобыв длинный металлический шест, невесть откуда взявшийся в их кварте, Кнокаут встал на четвереньки и на манер копья принялся тыкать им в гонщика, пытаясь заставить покинуть свое логово. Смоукскрин попробовал уцепить шест и отобрать его, однако медкон вцепился в него мертвой хваткой и сам попробовал вытянуть его из-под платформы.       - За тридцать орн у нас ни разу не было коннекта! – защищался Смоукскрин.       - И потому ты пошел искать его на стороне, шарк недобитый?!       - Ты начал вести себя, как будто тебе нет до меня дела! Почему тебе все время нужно вести себя, как гипертрофированный… дани!       - Потому что я и есть дани! - зарычал медкон. – У меня есть спарк, который выбрал себе столь же непутевого бондмейта, как и тот, что сейчас сидит под платформой, забившись туда, как скраплет, спарк,который становится юнглингом, спарк,который активировался два ворна назад и еще один спарк, который хочет, чтобы я работал, воспитывал его бет, и коннектился с ним каждую ночь!       Кнокаут отбросил шест в сторону и сел, привалившись спиной к платформе.       - Брейкдаун не позволял себе такого, - почти неслышно проговорил он, но Смоукскрин все равно его услышал и, решив, что худшая гроза миновала, вылез из-под платформы.       - Кноки, я…       Издав нечто среднее между рычанием зверокона и боевым кличем инсектиконов, чем изрядно напугал гонщика, алый кон вцепился когтями в шейные магистрали бондмейта, вытащив его полностью из убежища и придавив к полу.       - У тебя есть ровно три наноклика на оправдания, - предупредил он. Смоукскрин прохрипел:       - Хорошо, - и, перекатившись, устроился на Кнокауте сверху, отодрав его манипуляторы от своей шеи и удерживая их в захвате, чтобы злой до шарков бондмейт не разобрал его,не дождавшись объяснений. – Во-первых, я тебе соврал,когда сказал,что интерфейсился с интерботом. На самом деле я отрубился,так ничего и не сделав. К тому же, я был залит сверхзаряженным с присадками до самого процессора и не понимал, что делаю. Во-вторых, когда я вернулся сюда и не встретил никакой реакции с твоей стороны на то, где я пропадал всю ночь, я сильно разозлился и попытался надавить на тебя, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции, доказывающие, что мой бондмейт, который в одиночку дезактивировал боевикона, больше него самого в пять раз, еще где-то тут.       - Слезь с меня, - холодным, как лед, тоном проговорил Кнокаут, стараясь вырвать свои манипуляторы из захвата, однако гонщик держал крепко:       - Ну нет, сперва мы все выясним. Кноки, меня сильно задело, что ты игнорировал все это время мои попытки как-то обратить твое внимание не только на спарков, но и на меня тоже. Я был обижен. И я знаю, что это все равно не оправдание. Можешь поступать так, как считаешь нужным, но я люблю тебя, Кноки. И никогда бы не разделил свою платформу с кем-то еще.       Алый кон некоторое время молчал.       - Я вырву тебе искру и пересажу ее в дрона-уборщика, - вынес он вердикт, выдирая манипуляторы из хватки бондмейта. – Или нет, отправлю тебя в вечный оффлайн!.. – дальше ему договорить не удалось – Смоукскрин наклонился, затыкая ему энергоприемник. В ответ Кнокаут сильно, до брызнувшего энергона укусил его, будто стараясь оторвать кусочек от глоссы. Гонщик не отстранился, и они покатились по полу, в почти беззвучной схватке стремясь одержать друг над другом верх. Вернее, старался Смоукскрин – Кнокаут, судя по всему, решил съесть его заживо, попутно пытаясь разобрать.       - Люблю тебя, - как только мог в таком положении, проговорил Смоукскрин. Медкон не ответил, слишком сосредоточенный на том, чтобы перерезать ему проводку на серво.       Джаз, заразившись беспокойством от Сайдсвайпа, который не переставал повторять, что «Дани его дезактивирует», говоря о Смоукскрине, решил все же связаться с гонщиком и встретиться с ним где-нибудь. Да хоть в том же баре, что и в прошлый раз. Но Смоукскрин отказался.       «Ты в порядке?» - спросил диверсант по комлинку. Гонщик мягко рассмеялся:       «Все пучком.»       «Добрый доктор тебя не перепрошил за ту выходку?»       «Нет, но я познал, что такое коннект по-десептиконски.»       «И как?»       «Жуть. Но захватывает полностью. Когда выпал в оффлайн, думал – все, дезактив. Хорошо,что спарков не было дома», - поделился впечатлениями Смоукскрин. Джаз хмыкнул:       «Значит, Кнокаут простил тебя?»       «Не совсем. Будет капать мне ядом на процессор еще с десяток ворн, не меньше. И да, я под арестом в собственной кварте, до тех пор, пока не залечусь и пока Кноки не перестанет злиться.»       «А ты говорил, что ему на тебя плевать,» - шутливо укорил его Джаз.       «Зато теперь я точно знаю, насколько ему не плевать, и, наверное,еще несколько циклов эти отметины с моей брони не сойдут. Кноки запретил мне полироваться, чтобы все видели, чей я. Кажется, своим стремлением вызвать ревность я несколько переборщил и теперь не знаю, как отключить ему особый протокол в десептиконской прошивке, чтобы он перестал драть меня когтями.»       Диверсант расхохотался:       «Считай себя большой когтеточкой для большого киберкота, Смоук. Очень большого и злого киберкота. Держись, дружище – надеюсь, что ты протянешь несколько орн, пока мы с Сайдсом не нанесем вам визит.»       «Протяну. Но готовься похитить меня и увезти в сервис-салон, пока Сайдсвайп будет отвлекать Кноки разговорами о грандспарке, поскольку я всерьез опасаюсь, что останусь совсем без красочного покрытия к тому времени.»       «Сделаю все,что смогу», - пообещал диверсант. – «Конец связи.»       - Оооууооооуууууу, - протяжно завыл Смоукскрин, ощущая на своей плечевой броне, как медкон старательно выводит на ней какие-то узоры когтями. – А без этого никак нельзя?!       - Нет, - покладистым тоном ответил тот и продолжил свое занятие, не обращая внимания на шипящего от неприятных ощущений бондмейта.       Закончив свое дело, Кнокаут, довольно щуря оптику, двинулся встречать Саундвейва, приведшего Санстрикера и Тракса с карнавала, на котором те скупили все, что блестело или было вкусным, обратно к альфам. Пока алый кон возился с бетами, расспрашивая их, как прошел орн и рассматривая каждую вещицу из всей той тучи, что они вывалили ему на колени, гонщик поднялся и, прихрамывая - Кнокаут все же зацепил проводку на серво - подошел к большому, в пол, отражателю в их отсеке. Повернувшись тем боком, который пострадал совсем недавно, чтобы нанести нанитного геля, Смоукскрин прочитал раз, другой, и негодующе возопил:       - Кнокаут!! Ты что, расписался на мне?!       Аккуратным каллиграфическим почерком и почему-то на человеческом языке, на плече у него было выведено: «All rights reserved to Knockout.»