Lessons in Smooth Motherfuckology

— Это не порно. — Угу, понятное дело, Дейв. Но, когда мне было одиннадцать, это было порно. — Джон, когда тебе было одиннадцать, ты даже не знал, что такое секс. Если бы знал, то никогда бы не кликнул на ссылку «2 girls 1 cup»[1]. Дважды. — Ведь ты обманул меня! И вообще, во второй раз ссылка была сокращена. Господи, я бы с радостью отказался от просмотра таких вещей! — Джон наклоняется вперед на кровати, подперев подбородок руками, пока наблюдает за Дейвом, сидящем на полу и уныло листающим его коллекцию журналов «Victoria’s Secret» от, кажется, 2007 года. — Угу. Думаю, что я точно искоренил твою адекватность. Я пробудил в тебе голод, Эгберт, такой сильный, что даже Лив Тайлер[2] его не утолит. Ну же, чувак, где твой настоящий притон? Джон пикирует вниз и с ловкостью слона выхватывает журнал из рук Дейва, почти свалившись с кровати на его колени. Вместо этого он запутывается в футболке с «Охотниками за привидениями» и своих конечностях, тыча глянцевыми страницами в насмешливое лицо друга: — Тут нет никакого «настоящего притона»! — заявляет он с солидностью отрицательного персонажа детских мультиков. — Я невинен как дитя, вот! — Он перекатывается на спину и хохочет, прижимая к сердцу полуприкрытую грудь любимой, прекрасной Адрианы Лимы[3]. — Черт, как это вообще возможно, что в реальной жизни ты даже больший придурок? Я будто бы постоянно забываю об этом. Джон не слушает его, потому что слишком занят, медленно поглаживая лицо Адрианы Лимы, обводя контуры ее очаровательных губ, чтобы якобы защитить ее от нападок Дейва. Страйдер в этот момент вынимает другой журнал из кучи. Брови невольно подскакивают под солнцезащитными очками. — «Cosmo»? Серьезно. — А? — краем глаза из любопытства смотрит Джон, но Дейв уже листает до тестов, чтобы убедиться, что они точно заполнены. — Эгберт, нет. — Мне нравятся тесты. Господи, не кипишуй, ладно? Достал. — «Во время секса с милым парнем, Вы замечаете его волосатую, как у гориллы, спину», — произносит Дейв. — «Какова Ваша реакция?» — Чувак, что я обвел? — «Вы сосредоточитесь на том, что Вам в нем нравится. На его потрясающие глаза и приятные прикосновения» — я бы заржал прямо сейчас, если бы не знал, что ты отвечал всерьез. Джон прикусывает губы, хмурясь в недовольстве. — Какой мудак скажет партнеру, что у него волосатая спина во время занятия любовью? — возражает он, добавляя: — И гориллы классные, — потому что Дейв уже бросает на него странный взгляд. Взгляды Дейва обычно одинаковые, но тут нужно уметь находить отличия, опираясь на контекст и позицию подбородка, и время года, и положение Венеры на небе. — «Занятия любовью», — категорично повторяет Дейв фразу Джона, застывшую в воздухе. — Во-первых, я бы развлекался с девчонкой, ага, а во-вторых, девчонка с волосатой спиной — не очень приятно, чувак. — Ага, потому что ты мудак. Отдай! — Дейв вздыхает и небрежно кидает журнал в лицо Джона. Так давно Джон в последний раз изучал этот журнал, хотя он любит перечитывать старые тесты спустя годы! С нетерпением он перелистывает на страницу 192, заголовок которой гласит: «Как Можно Определить, Что Твой Парень Изменяет Тебе», и серьезно увлекается, пытаясь стереть свои старые ответы, когда Дейв неприятно цокает. — Нихера себе. Джон моргает, поднимая глаза с безупречной, глянцевой улыбки Лорен Конрад[4], чтобы понять, что вызвало такие бурные эмоции у Дейва Страйдера. Едва-едва, но это происходит. В ужасе и, мягко говоря, интриге губы Джона кривятся, пока в течение двух секунд он соображает, что такого нашел Дейв Страйдер в куче журналов «Victoria’s Secrets», и почему это вызвало столько эмоций. Сердце Джона буквально останавливается, когда до него доходит. Джон Эгберт редко чего-либо боится — он мечтатель, лидер, Наследник Дыхания. Эгберт не оглядывается назад, не сожалеет, не делает то, что хочет Дейв, который сейчас осматривает толстый том немецкого порно с лошадьми под названием «Stahl Hengst», оказавшегося между ними со слегка помятыми краями от лежания между статным телосложением Кэролайн Трейнтини[5] и пружинного матраса Джона. — Черт, — он молниеносно хватает книгу — даже после стольких лет скорость все еще невероятная, — но хватка Дейва крепкая и неудачное положение Джона на кровати, и сам факт, что Бро Дейва — чокнутый, который подготовил его к таким сценариям на всю жизнь. — Нет, чувак, ни за что. Это уже слишком. Руки нахрен убери. — Я купил ее случайно! — отчаянно оправдывается Джон. — Я думал, что это будет что-то наподобие… фантастического порно по фильму или что-то в этом роде! С Арвен из «Властелина колец» или Роб Роем, когда Лиам Нильсон возвращается домой и занимается любовью Джессикой Лэнг в поле. — Меня не волнует, даже если ты думал, что это специальный эпизод «Squiddles» на час, который ты покупал на десятый день рождения Джейд. Ты продолжаешь хранить это дерьмо после опрометчивого поступка, Эгберт, — со слишком грациозным рывком Дейв выигрывает в перетягивании «каната». Джон в этот раз неловко падает на колени Дейва, но быстро отшатывается из-за майского выпуска «Stahl Hengst». — Чувак, Дейв. Дейв. Тебе точно не следует открывать это, — молит Джон, затем прижимает колени к груди и садится плечом к плечу с другом, бесполезно щупая невероятно длинную руку Дейва. — Тогда какого черта он еще тут, если ты никогда заглядываешь в него? — Потому что! — голос Джона немного хрипит. — Что, если я выкину это в мусорное ведро, а мусорщик увидит, и подумает, что я полный извращенец? — Дейв усмехается, его пальцы осторожно парят над обложкой. — И затем, что если они возьмут это из мусорного контейнера и найдут отпечатки моих пальцев? — Ладно, во-первых, это невозможно, — Дейв открывает первую страницу, полный высокомерия и бесстрашия. Джон закусывает губу. — И если ты так взволнован, то мы вынесем ее из дома, сбежим, уйдем в лес и выбросим. — Нет, Дейв, ты не понимаешь, — шипит Джон. — Они могут вычислить это. Провести экспертизу. — Н-да. Чувак, глянь на это. Джон не «глядит на это». Джон закрывает очки ладонями. — Аргх. Господи. Не показывай мне это! — Что? Тут просто женщина, принимающая двойное проникновение от двух крепких парней с мышцами, когда лижет член коня, словно это конфеты «Jolly Rancher». Я видел и похуже на Дваче, когда мне было 6. — Боже, рад за тебя, Дейв, но некоторые из присутствующих не знали, что такое секс, до 11. — Ну чего ты, я даже не уверен, что это настоящий секс. Это дерьмо полностью сценическое. Джон отрывает пару пальцев от линзы очков. Но затем моментально сожалеет о своем решении и возвращает их обратно. — Откуда ты знаешь? — Потому что по-настоящему все не так, — со вздохом комментирует Дейв. — Никого здесь нет, но ты как-то умудряешься ставить меня в неловкое положение. — А что должно быть настоящим? — удивляется Джон. — Конь? — Нет, идиот. Оргазм, — отмечает Дейв — в его монотонном голосе слышится раздражение. Джон откидывается назад и удивляется — осознание происходящего ударяет его, как молния, и он поворачивается на Дейва с шоком, скользнув взглядом на странице порно на коленях Дейва. — Дейв, — почти благоговейно шепчет он. — Подожди, Дейв… ты… ты… занимался этим? — последние два слова застывают в воздухе. Дейв проводит бледной рукой по волосам. — Господи, Джон. Тебе 16, просто скажи «секс». — Ладно, — он повторяет свой вопрос, наклонившись так, что его нос почти соприкасается с щекой Дейва, и хмурится. — Ты занимался сексом? — слова звучат слишком неправильно и даже грязно во рту. Дейв фыркает, когда кривая, хитрая улыбка расползается по лицу, и Джон откидывается назад, бормоча «блядь, чувак, черт». — Расслабься, Эгберт. В этом нет ничего такого. — Чего? Я в старшей школе, Дейв. Это самое великое событие на свете, и даже поцелуй Джейд не сравнится с ним, плюс ко всему, я не хочу оставаться нецелованным, как Дрю Берримор[6]. — Вау, когда тебя это стало так волновать? — Дейв, к счастью, захлопывает «Stahl Hengst» и возвращает книгу на прежнее место со своим многолетним товарищем осенним выпуском «Victoria’s Secret» от 2008 года. — Эм, две минуты назад, — решительно отвечает Джон, потому что это правда. — Вот как, поэтому не волнуйся и, слушай, это слишком неловкий разговор, давай сменим тему. Что Джон и делает. Губами. Это, вероятно, совсем не то, что Дейв имеет в виду, но все равно отвечает, когда в нем зарождается странное чувство. И, черт возьми, их губы, неаккуратно соединенные вместе, потрясающе взаимодействуют. Это занимает ровно пять секунд до того, как Дейв отстраняется, и только он собирается обрушиться с претензиями, как вдруг Джон закидывает ногу на его бедро и целует снова. Страйдер с трудом отстраняется, потому что Джон у него на коленях и, да, это вроде как нормально. Он перестает задыхаться, и руки Дейва моментально оказываются между ними, чтобы оскорбленно оттолкнуть Эгберта. — Так, во-первых, ты отстойно целуешься, а, во-вторых, какого хрена ты себе позволяешь, и, в-третьих, какого хрена ты себе позволяешь? Джон закатывает глаза. — Практика! Аррр, разве друзья не делают так постоянно? — Эгберт, кто надоумил тебя на это? — Эм, ну, разве Роуз не целует свою подружку? Она говорила мне об этом ранее, ну? — Да, придурок, потому что Роуз — лесбиянка. — Что? — Как ты мог не знать этого? — Эй! Перестань менять тему! — Джон тычет его в грудь. — Я просто думаю, что ты трус. — Даже близко нет. — Точно трус! Просто три минуты назад ты говорил все это: «О, эй, Джон, я использую слово оргазм, ха-ха, перестань быть таким малышом на букву ‘Д’», а сейчас ты: «О, нет, я боюсь целоваться!». — Я не боюсь целоваться. — Тогда, чего же ты ждешь, давай… — Я не гей. — Аргх, — и Джон снова закатывает глаза. — И я тоже. — Черт, да ты что. Можешь выставлять меня дураком, как хочешь, но ты сунул своего «маленького танцора» мне в рот. — Это не доказывает, что я гей, Дейв, это взаимно-исследовательский урок. Разве ты не хочешь поучить меня чему-нибудь? Дейв наклоняет голову в сторону, а губы уже в синяках от нелепых попыток поцелуя Джона. — Чего? — Я прошу уроков по очень приятной мерзавцелогии, или как это назвать. — А? — снова недоверчиво спрашивает Дейв. Но Джон дружит с Дейвом довольно давно, чтобы уже выучить его больные точки, на которые можно надавить. — Ты боишься учить меня, — дразнит он тихо. — Потому что ты думаешь, что я лучше тебя? О, вот она — морщинка на лбу, которая предает его бровям суровый вид. Джон смакует это секунду, две, три до того, как Дейв хватает его за лицо и притягивает к себе. Их очки соприкасаются, и Дейв разрывает поцелуй, шипя: — Господи, Эгберт, я целуюсь с твоими губами, а не зубами. — Блин! Я правда стараюсь! Мои зубы просто очень большие! — Совладай с ними. Они снова целуются «губы, Господи, наконец-то» и Джон может заключить, что, да, так гораздо лучше. Их рты страстно соприкасаются друг с другом, и Джон не может полностью справиться с зубами, поэтому решает игриво прикусить нижнюю губу Дейва. Это верное решение, потому что Дейв мягко хнычет, а руки бессильно опускаются с щек Дейва в сторону его тазовых костей. — Дейв ты… дрожишь? — Н… нет, чувак, это ты, — тихо выдыхает Дейв. — Тебя трясет так, словно я всунул в тебя четвертак. — О, ха-ха. Ну, это мой первый поцелуй, эм… — он соприкасается лбом со лбом Дейва и снова смеется, — да, но где все твои грязные фильмы? Ну же, профессор Страйдер! — Черт, понятия не имею, чего ты хочешь, — в голосе слышится что-то странное, что Джон не может охарактеризовать. — Давай честно, Эгберт, Я никогда серьезно не думал о тебе, как о сексуальном объекте. Я предполагал, что ты как Кен, и между ног у тебя ничего нет. — А сейчас ты разбиваешь мне сердце, Дейв. Дейв резко вздыхает, а его пальцы впиваются в ногу Джона. — В смысле, какого хрена я тусуюсь с извращенцем вроде тебя? Пожалуйста, не говори о порно с лошадьми. Джон качает головой, нет-нет-нет-нет. — Ахаха, ничего такого! Эм, ну там одна… одна сцена… — Пожалуйста, не хочу слышать ни о чем с участием Николаса Кейджа. Теоретически у меня почти встал. Джон молниеносно оценивает паховую область Дейва. Ладно, он не станет рассказывать о «Городе ангелов». — Нет. Это в «Красотке»… — Господи… — Где Ричард Гир играет на пианино… — Я Джон Эгберт, и я не гомосексуал… — И затем в помещение заходит Джулия Робертc и подходит к нему, и они смотрят друг на друга с затуманенными, сексуальными взглядами. Он поднимает ее, и… — Джон кладет руки под руки Дейва и приподнимает его. Дейв, может, и сильный, но Джон шире, чем мистер Длиннющие Руки Страйдер, и он поднимает друга на кровать, — и он кладет ее на пианино, — Джон нежно кладет Дейва на кровать, и теперь он лежит прямо как Джулия Робертс на пианино в «Красотке»! Дейв с готовностью отвечает на действия, но это выглядит так, словно он подыгрывает ему, не полностью соответствуя оригиналу, а также думает о том, что это самое романтичное на свете. Джон просто улыбается и скользит рукой по торсу Дейва под рубашкой. — Ого, вау. Погоди… — И затем, — Джон перебивает его. — Он целует ее живот, а она получает несравненное удовольствие, и к тому же это слишком романтично. — Прямо как в «Красотке» он элегантно опускается пониже, как Ричард Гир, и оставляет легкие поцелуи на животе Дейва, чуть высунув язык, потому что хочет оценить, какой он на вкус. — Блядь. — Бедра Дейва вжимаются в матрас под подбородком Джона, и он смеется, слегка проводя зубами по коже в сторону его грудной клетки и пальцами вдоль костей, пока не слышит мольбу. — Перестань. — Он моментально останавливается, рассматривая лежащее ничком тело Дейва. Он напряжен как струна, его губы дрожат, а руки сжимают простыни в кулаки. И весь этот обворожительный вид совершенно бесплатно — Джон Эгберт впервые целуется, и он хорош в этом. — О, прости, хе-хе, слишком тороплю события, наверное! Дейв глотает поступивший ком в горле, и Джон прослеживает движение его кадыка глазами. Ему много не требуется, чтобы собраться, пока Дейв с трудом принимает сидячее положение — Джон все еще между его ног — и поправляет свои очки. Он точно дрожит. — Эм… ты в порядке, Дейв? — Блядь, — повторяет Дейв. — Я, конечно, знал, что быстро учусь, но думал… — Боже, Джон, мог бы ты просто… — с военной точностью и мастерством, Дейв вытаскивает из-под него ноги, при этом теряя равновесие. Джон хватает его запястья, когда они падают вместе, сильно ударяясь об пол. Эгберт лишь надеется, что Папа не заглянет сюда, чтобы проверить, что здесь творится — Дейв целует его грубо, быстро и не очень аккуратно, но легкое трение их бедер в такт, приводящее к тому, что их ноги сплетаются вместе, в сопровождении с пальцами Джона, едва касающихся внутренней стороны колена Дейва, способствуют получению удовольствия. Эгберт стонет от неожиданного, приятного чувства, откидывая голову назад, что помогает Дейву чуть укусить того за шею, и истерично хихикает, цепляясь своими грубыми, длинными пальцами за шлевки штанов Дейва. «Черт», — мысленно произносит он. — «Это потрясающе», — но все заканчивается так же быстро, как началось. Дейв отстраняется, толкая Джона на пол, шаря руками позади себя. — Джон, — резко произносит он. — Джон, я не могу… я не могу, блядь, — он садится на три чертовых метра дальше («Дейв, что с тобой, еще разочек. Я не буду больше кусаться! Я буду аккуратнее с зубами!»). — Джон, ты даже не воспринимаешь это всерьез. Боже, просто перестань. Джон поправляет очки и помятую одежду, затем дергает и очки, и одежду. Неловко. — Эм… — Не надо, — голос Дейва дрожит? — Не говори никаких дурацких вещей, Джон. Ты такой придурок. Ты самый долбанутый придурок на свете. — Дейв серьезно произносит это… с техасским акцентом? Джон спрашивает вслух. — Чувак… Дейв, ты всегда говоришь южным акцентом, когда расстроен? — Вот видишь, я это и имел в виду. — О, эм. Прости. — Джон озабоченно чешет затылок, затем собирает все свое самообладание, чтобы подползти по полу и сесть рядом с Дейвом. Спиной к спине, чтобы они не смотрели друг другу в лицо. Да… целоваться было забавной, но, вероятно, не лучшей идеей, потому что сейчас все слишком непонятно. — Кажется, ты тоже все еще девственник. Ведь так? — Я никогда не говорил, что нет. — Нееет, но ты точно хотел, чтобы я думал обратное. Господи. Так отважно с твоей стороны, Дейв. Я правда поражен. — Так поступают настоящие мужчины, Эгберт. Никогда не показывай слабость. — Серьезно? — Джон смотрит через плечо на друга. Дейв сидит, скрестив ноги и уставившись прямо на руки. С этого ракурса Джон на мгновение ловит взгляд Дейва. — Дейв… знаешь, после всего, что мы вместе прошли, ты можешь показать мне свою слабость. Я не буду судить тебя. — Ага, — отвечает Дейв. — Нет, я серьезно! — Мм, — говорит Дейв. Джон замолкает на мгновение, затем спрашивает: — Ты когда-нибудь вообще целовался? — Конечно, — Дейв кладет руки на колени и наконец-то расслабляется, нерешительно откидываясь на Джона. — До того… до того, как все закончилось, Терези поцеловала меня. Но это было отвратительно, и не думаю, что этот поцелуй что-то значил, — тон его голоса намекает, что, возможно, все было не так уж плохо. Джон пытается возмущаться не слишком сильно, потому что прямо сейчас он хороший друг, и Дейву, очевидно, нужно с кем-то обсудить его суровые чувства. — Так она тебе нравится? — Чего? — Дейв медленно качает головой. — Мне было 13. Я был одурманен этой шаткой-ваткой временной-швременной фиговиной. Понятия не имею. И это неважно, не так ли? — Да, полагаю. Так эм… — начинает Джон, — ну, я тебе нравлюсь? Дейв не отвечает на это, он просто напрягается снова, что, вероятно… Джон не может решить, хороший это или плохой, но это знак. Как огромное, освещенное неоновым светом, шоссе. — Ха-ха-ха, эй, забудь об этом вопросе! Давай просто… — Не то чтобы я… не хочу кого-то рядом, — беспомощно шепчет Дейв. — Я не знаю, как… я не знаю. Не то, чтобы я злился из-за кого-нибудь рядом… кроме тебя с Лалонд и… и Джейд. Но иногда вы слишком близко ко мне, понимаешь, чувак? Джон знает. Если бы в мире жили только Джейд Харли, Роуз Лалонд и Дейв Страйдер, он все равно был бы счастлив. Черт, однажды не несколько часов так ведь и было. — Да, Дейв, мы всегда стремимся быть ближе. Прости, но мы рождены из одной эктоплазмы, а я твой лабораторный папочка. Это вызывает сдавленные хихиканья. Они сидят около часа в такой тишине, что даже можно расслышать стуки сердца Дейва. Наконец-то Дейв встает. Он идет к журналам и вытягивает из кучи немецкое порно с лошадьми. На мгновение Джон до ужаса пугается, потому что думает, что все начнется по-новому. — Боже, если тебе действительно нужно избавиться от эрекции, почему ты все еще развлекаешься со мной? — Черт, Эгберт, любая эрекция пропала после убийственного момента, когда мы занимались нашим платоническими братскими обнимашками, и ты заявил о своем совсем не ироничным предложением быть моим папочкой. В любом случае, у тебя тут есть какая-нибудь горючая жидкость? Джон любопытно вскидывает бровь. — Да? — Отлично. Давай устроим варварские похороны для «Stahl Hengst» и избавимся от скелетов в шкафу. Мы покончим с этим, словно доиграем до конца в магический ксилофон, вызывающий души умерших. Это достаточно пианино для тебя? Джон тут же задает вопрос. — А Адриана Лима тоже придет? — Да. После сожжения всех журналов Дейв берет его за руку, и они наблюдают, как клубы дыма, хаотично сплетаясь друг с другом, поднимаются к закату на небе.