Дмитрий стоял в тени деревьев возле церкви, воскресная служба должна была начаться через несколько минут, и он наблюдал за тем, как морои и дампиры подтягиваются к церкви. Наблюдая за людьми, он думал, что те проблемы, с которыми они идут в церковь ничего не значат, он считал, что таких грехов, как у него нет ни у одного обитателя Двора. Никто из них не отнимал жизни у невинных людей, никто из присутствующих не причинял так много боли любимой девушке, никто из них не был «не-мертвым». Думая над тем, с какой целью большая часть мороев и дампиров посещает церковь, он пришел к выводу, что они это делают только ради приличия. Это как таковая формальность, привычка, привитая еще с Академической скамьи. У большинства из них нет ни проблем, ни грехов, а если грехи и есть, то они их мало волнуют. Дмитрий видел, что пожилые морои шли в церковь потому, что им нечего делать в воскресное утро, а молодежь же шла в церковь, чтобы встретиться там с друзьями и после службы отправиться восвояси. Для него это было чуждо, потому что он считал, что церковь – это храм Божий, в который нужно идти по зову души и сердца, в который нужно идти тогда, когда все твои грехи должен знать только Бог.
Когда около церкви никого не осталось, Дмитрий вышел из тени деревьев и направился к ее входу. Зайдя в церковь, он увидел, что в самом углу есть свободные места, и это как раз то, что ему было нужно. Он не хотел, чтобы его видели, не хотел, чтобы на него обращали внимание и разговаривали с ним, и поэтому, спрятаться в углу на самой дальней скамье для него было единственным выходом. За последнее время ему порядком надоело, что с него не спускают глаз, все время проводят глупые опыты и эксперименты, и до сих пор думают, что где-то внутри него прячется сущность стригоя, которая вырвется наружу в самый неожиданный момент.
Среди жителей Двора, людей, которые не боялись его и верили, что он снова «тот же Дмитрий, каким был в Академии», можно было пересчитать по пальцам. Причем хватило бы пальцев одной руки. Его радовало, что ему доверяют люди, которые считают себя его друзьями, которые не боятся его и пытаются сделать все, чтобы восстановить доброе и чистое имя «Дмитрий Беликов». Но ему не нравилось, что среди этих людей была Роуз. Он до сих пор не простил себя, и никогда не сможет простить за то, что делал с ней в Сибири, для него это было самым большим грехом, который никакие походы в церковь не смогут искупить, и который будет преследовать его всю жизнь. Дмитрий считал, что если отдалиться от дампирки, если проводить с ней как можно меньше времени и убедить ее в том, что он ее больше не любит, то ему станет легче. Легче от того, что она не будет напоминать ему о тех ужасных событиях в Бийске, и легче о того, что, когда ее нет рядом, он начинает немного забывать все то, что делал с ней.
Но как бы он не старался, Роуз не хотела оставлять его в покое, она не верила в то, что его чувства к ней прошли, не верила в то, что он не хочет ее видеть, не верила в то, что он никогда не сможет себя простить. Не верила, потому что она его уже простила, она его хотела видеть каждую минуту рядом с собой, и она его любила, любила так же, как и прежде, а может даже и сильнее, ведь то, что они пережили, должно было только укрепить их любовь. Сколько раз она пыталась с ним поговорить, сколько раз говорила, что не держит на него зла и, что теперь он не тот Дмитрий, который отбирал жизни у невинных людей. Но он ее не слушал, он как будто заучил фразы о том, что она ему не нужна, и повторял их все время, как Роуз появлялась в радиусе видимости рядом с ним. Он видел, какую боль ей причиняют его слова, но ничего не мог с собой поделать, ведь так будет лучше, лучше для них двоих. Вот только Розмари так не считала.
Дмитрий внимательно слушал священника, думая о том, что, за сегодняшний день он еще ни разу не встретил дампирку. Он надеялся, что его слова подействовали на неё, и она решила больше не мучить ни себя, ни Дмитрия. Он надеялся, что она начала жить дальше, без него, без прошлого, которое их преследует. Он надеялся, что она найдет человека, который будет ее любить и не причинит вреда и боли, как это сделал он. Дампир так погрузился в свои мысли, что не заметил, как священник прекратил говорить, и церковь начала пустеть. И лишь легкое прикосновение к его плечу вывело его из своих мыслей, заставляя его резко повернуться и наткнуться на изучающий взгляд Роуз.
Все его надежды на то, что она восприняла его слова всерьез, мигом улетучились, потому что вот она, девушка, которая так много страдала от его руки, сидит рядом с ним и смотрит на него глазами полными любви и боли от того, что он ее избегает. Если бы он не задумался, если бы он не погрузился в свои мысли, он бы мог избежать всей этой ситуации. Он бы не позволил сесть ей рядом, не позволил бы прикоснуться к себе, не позволил бы показывать свои чувства. Но он оплошал, и понимал, что это будет дорого ему стоить, потому что видел, что без очередного разговора дампирака его не отпустит.
Его сердце предательски закололо, ведь он понимал, что сейчас ему придется снова причинять ей боль, снова говорить, что он не любит ее, и никогда больше не сможет полюбить, снова просить, чтобы она не приближалась к нему, и тем более не трогала. Он понимал, что он причиняет боль не только ей, но и себе, потому что каждый раз, как Дмитрий видел Роуз, он осознавал, что любовь к дампирке никуда не ушла, но ей нельзя это знать, иначе все его старания пойдут к черту.
- Ну, что, товарищ, все свои грехи замолил? – саркастическим тоном произнесла Роуз, и криво улыбнулась, - Ты же понимаешь, что Бог тебе не поможет? Ты никогда не узнаешь, простил он тебя или нет, потому что в первую очередь ты сам должен себя простить.
- Ты всегда верила в Бога только тогда, когда он тебе был нужен, Роуз. Когда же у тебя все было хорошо, ты о нем забывала, - ответил ей Дмитрий, - Так что ты не вправе говорить мне, что в том, что я хожу в церковь, нет никакого смысла. Это моя вера, это мое решение, и не тебе судить о том, кто простит мои грехи, - смотря в пол, продолжил дампир.
- Если тебе важно, чтобы твои грехи были прощены, почему тебя не волнует то, что я тебя простила? – спросила у него дампирака, кладя свою руку на его колено. Дмитрий резко одернул ногу, и рука Роуз соскользнула вниз, заставив ее поднять полный боли взгляд на мужчину, - Я простила тебя, пойми это.
- Зато я себя не простил, и никогда не смогу этого сделать, потому что это невозможно. Я закрываю глаза, и вижу людей, которых лишил жизни, вижу их обескровленные тела, вижу стеклянный взгляд в никуда. Но пойми, для меня эти люди были никем, я их не знал, и возможно, со временем, вся та боль, которую я им причинил, уйдет, или хотя бы притупится.… Но никогда не уйдет боль от того, что я делал с тобой, потому что я любил тебя…и люблю до сих пор, вот только, если ты будешь рядом, я всегда буду корить себя за все это.… Никогда не смогу спокойно смотреть на тебя, зная, какие ужасы заставил тебя пережить, - проговорил Дмитрий, смотря в глаза Роуз, - И именно поэтому моя любовь к тебе уже не та, она изменилась, и это причиняет мне еще больше боли.
Девушка не торопилась отводить взгляд от карих омутов любимого дампира, она услышала то, что так давно мечтала услышать вновь:
«…и люблю до сих пор…», и, смотря в его глаза, она видела, что это правда, что он ее любит, но не позволит себе быть рядом с ней. Ее сейчас не волновало, что он не любит ее так, как любил раньше, для нее было главное то, что любовь в нем еще жива, что она существует, и если это так, то ее можно вернуть в прежнее состояние, ее можно реанимировать.
- За что ты меня полюбил? – вдруг неожиданно спросила Роуз, продолжая смотреть на мужчину.
Дмитрий напрягся, потому что это был странный вопрос, как можно объяснить человеку, за что ты его полюбил? Никак, это не поддаётся никаким логическим объяснениям. Ты просто любишь, любишь человека таким, какой он есть, со всеми его недостатками и изъянами, с таким характером, который он имеет, с его привычками и замашками. Просто любишь, любишь всей душой, любишь так, как умеешь любить.
- На этот вопрос нет ответа, Роза. Я просто полюбил тебя, это невозможно объяснить, - тихо ответил ей Дмитрий. Это был их первый разговор, где он позволил себе назвать ее
«Роза».
- Да, ты прав, это невозможно объяснить, - прикрыв глаза и глубоко вдохнув, она продолжила, - Я пыталась найти ответ на этот вопрос, много думала над тем, почему я тебя люблю. И знаешь что? Нет ответа, его не существует, я поняла, что в один прекрасный день я проснулась, и любовь к тебе уже была в моем сердце. Она зарождалась во мне, пока мы общались, проводили совместные тренировки, касались друг друга или даже просто пересекались взглядами. Она просто появилась сама по себе, из ниоткуда…
- К чему ты клонишь? – настороженно спросил Дмитрий. Ему уже не нравился этот разговор, и он пожалел, что позволил себе признаться Роуз, что любит ее.
- А клоню я к тому, что если любовь появилась один раз, она появится и второй, и третий. Да, может, наши отношения сейчас трещат по швам, точнее их сейчас даже нет. Может твоя любовь угасла, не такая сильная, как была раньше, но она может стать как прежде, нужно лишь продолжать жить дальше не вспоминая о прошлом. Нужно начать жизнь с чистого листа, - сжав руку дампира, ответила Роуз. На этот раз он решил позволить ей прикоснуться к нему, все-таки он скучал по ней. Скучал по ее прикосновениям.
- Это легче сказать, чем сделать, все не так просто, - прошептал Дмитрий.
- Но ведь ничего не мешает хотя бы попробовать. Вдруг получится? Давай начнем все с чистого листа?
Дмитрий посмотрел на Роуз непонимающим взглядом, как она себе это вообще представляет? На словах это одно, а на деле другое, и сейчас, он не понимал, что Роуз ему предлагает делать. Как можно начать все сначала, если их уже что-то связывает? Он хотел ей возразить, сказать, что ее идея бессмысленна, но дампирка не дала ему этого сделать. Она увидела замешательство в его глазах, увидела, что Дмитрий не понимает, что она ему предлагает сделать, и быстро, пока он ничего ей не ответил, вытянула руку вперед для рукопожатия.
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова.
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово.
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова.
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово.
- Розмари Хэзевей, но лучше просто Роуз, - она выжидающе смотрела на мужчину, и надеялась, что он пожмет ей руку.
Дмитрий усмехнулся такой непосредственности девушки, ему стало смешно от того, что в голову Роуз пришла такая идея. Но он все же ответил на ее рукопожатие:
- Дмитрий Беликов, но можно просто Дмитрий.
- Приятно познакомиться, - ответила Роуз с улыбкой до ушей.
- И мне тоже, - прошептал мужчина, не спеша отпускать руку дампирки.
