Опять 16?!

За бессмысленный и глупый риск, Поттера хотелось четвертовать. До дрожи в коленях, Северус желал воплотить угрозы в жизнь. Всё обещанное. И отхлестать ремнём, и отыметь, для острастки. Но он, как взрослый рассудительный маг, понимал, что это непродуктивно. Хотя Гарри, судя по поплывшему взгляду, был всеми конечностями за. Выдохнув и машинально очистив сознание от негатива, Северус немного выпустил пар и успокоился. — Не рановато ли начинать половую жизнь, Поттер? Сколько там тебе? А, ну да, шестнадцать же летом стукнуло, — приём был стар и отточен Снейпом в совершенстве, злость трансформировалась в ехидство. — В самый раз. Тело выросло, член тоже, даже волосы, где надо, — ухмыльнулся Гарри, видя, что мужчину отпустило. — Фу, какая пошлая откровенность, Поттер. Может, вам для начала попробовать что-то более традиционное и менее болезненное для своего растущего организма? — не прекращал дразниться Северус. — В своем «прошлом», я так и начинал. До обыденности скучно и традиционно. Убедился, что равенкловки самые зажатые, гриффиндорки наиболее громкие, а слизеринки самые страстные, но стервы ужасные. Гарри с удовольствием любовался опешившим Снейпом. «Удиви зельевара» — похоже, это стало любимой забавой несносного гриффиндорца. — А хаффлпаффки? — по-мальчишески спросил Северус, забыв следить за своим удивлением. — А в Хаффлпафф другие факультеты не допускаются, у них там своя кухня, — ещё шире расплывшись лицом, просветил Гарри. — Блядь! — с чувством выдохнул мужчина, вспомнив, что он декан как-никак. — Следишь за ними, следишь, и всё без толку! — Да ладно, не расстраивайся так. Зато аптеки в Хогсмите тройную выручку делают на противозачаточных зельях по субботам. В этом плане студенты очень осторожны. — Гарри с улыбкой вспоминал своё «прошлое». — И где вы умудрялись… — слово «трахаться» Северус проглотил, но смысл не потерялся. — Не в гостиных факультетов же? — Не, в гостиной запалиться легко. А в Хоге столько пустующих классов, башенок, ниш, в конце концов. Если хочешь, я тебе потом покажу свои любимые, — с намеком дёрнул бровью мелкий нахал. — Какая дичь. Вместо учёбы — филиал борделя, — внутренние профессор и декан ханжески морщились. — А ты вообще учился? Или только… — Да, ладно, Северус. Если профессора в силу возраста не интересуются сексом, то ученикам — самое оно. Кроме тебя, все остальные преподаватели уже далеко не первой, и даже не третьей степени свежести. Вот и не задумываются, чем ещё могут быть заняты студенты, кроме учёбы. — Поттер совсем расслабился, видать, кара зельеварская его не настигнет. Северусу стало обидно за прочих профессоров. Рядом с Поттером он тоже впадал в какое-то юношеское скудоумие, приправленное гормонами и одной извилиной на весь мозг (да и той — в штанах): — Почему же, преподаватели тоже люди. Если бы ты был более наблюдателен, то заметил несколько давно сложившихся пар… Гарри протестующе замахал руками: — Не надо, Снейп. Мне ещё с этими людьми в большом зале есть. Отмерев, Северус пристально рассматривал редкий вид — «Гриффиндорец наглый, необыкновенный». А означенный «вид» вернулся к прежней теме. — Так вот, продолжаем наш разговор. Как я говорил, знакомство с чувственным миром началось вполне традиционно. И лишь спустя пару лет, болезненные метания и разорванную помолвку с Джинни Уизли, я сознался себе, что парни в мужской душевой привлекают меня гораздо больше. Потом ещё немного помучился, и принял себя, извращенца, каким есть. В общем и целом, потерял два с лишним года на бессмысленную рефлексию. И сейчас, раз уж мне дали шанс изменить прошлое, я хочу воспользоваться «служебным положением» в личных целях. И не тратить время на ерунду. Вот, как-то так. В той, другой жизни, Гарри расстался с анальной девственностью в девятнадцать лет, будучи студентом-второкурсником аврората. Активная общественная и боевая деятельность, не давали его партнёру даже задуматься, что Поттер совсем ещё неопытен в этом деле. Да и Гарри ни за что не сознался бы, что это впервые. Всё прошло скомканно, стыдно, и чертовски больно. Разгорячённые дружеской попойкой, Гарри и Мик ввалились в чью-то пустую комнату в кадетском общежитии. Микаэль был с четвертого курса и по умолчанию ведущий. Пьяные обжимания быстро перешли в неподготовленный секс, сдобренный лишь слюной с запахом перегара. Гарри протрезвел после первого толчка и разрывающей боли в заднице, молча стерпев все действия горе-любовника (благо недолго). Мик сразу вырубился, когда кончил. Поттер выбрался из-под разочаровавшего партнёра, брезгливо вытерся его рубашкой, и удалился к себе. Больше снизу он никогда не был. Но, помня свой неудачный опыт, к партнёрам пытался относиться предупредительно, не хотелось, чтобы его тоже считали свиньёй и эгоистичной скотиной. «Гриффиндорец наглый, необыкновенный», совесть потерял окончательно. Во время своей тирады, подбираясь к мужчине маленькими шажками, и последние слова выдохнул в манящие узкие губы: — Сознаю свою вину, и готов понести заслуженное наказание в полном объёме, сэр. Гарри завороженно смотрел в тёмные омуты. «Ну же, Северус!». И зельевар сдался. Рука Снейпа невесомой лаской прошлась по плечу парня, пальцы лёгким касанием скользнули по шее, и зарылись в волосы, фиксируя затылок сильной хваткой. Гарри смотрел в до невозможности близкие глаза, предвкушал чувственность манящих губ и ощущал себя мышью перед удавом. Напряжение между волшебниками, казалось, можно потрогать. Оно блестело на радужке, ползло за шиворот возбуждением, и сладко отдавалось в паху. Устав от «гляделок», Гарри потёрся об мужчину бёдрами, доказывая силу своего желания. Пальцы на его затылке сжались, болезненно оттягивая волосы. В противовес этому, губы парня накрыли невесомым поцелуем. Другая рука зельевара перехватила свою добычу за поясницу, не давая возможности отстраниться. Поттеру не осталось ничего, кроме как на радостях обхватить мужчину за шею, и тереться об него всем телом, насколько это возможно в жёсткой хватке. Через пару минут Гарри уже скулил, не в силах сдерживать возбуждение, и мечтал о разрядке. Северус оказался понимающим чужие слабости партнёром. Пальцы скользнули в расстегнутые джинсы парня и уверенно обхватили член. Нескольких движений по напряжённой плоти хватило, чтобы нетерпеливое тело тряхнуло крупной дрожью, и Гарри щедро выплеснулся в ласкающую ладонь. Северус придерживал расслабленную тушку, и прикидывал, как бы с ней добраться до спальни. Пары ласковых поцелуев и очищающего заклинания хватило, чтобы парень пришёл в себя. — Северус, покажешь наконец-то, где у тебя спальня, или ты правда спишь в гробу и пьёшь кровь? — Поттер, ты, как всегда, неподражаем в своей наглости. Не знаю, чего мне сильнее хочется — отыметь тебя, или записать твои изречения. Гарри сделал вид, что глубоко задумался. — Пожалуй, для начала секс, а интервью я дам позже, — светским тоном ответил Гарри, и тут же прыснул, когда Северус стал настойчиво подталкивать его к двери среди книжных шкафов. Больше мужчина не собирался деликатничать с этим недоразумением, которого хотелось до чёрных точек перед глазами. Собственное возбуждение не давало задумываться о чувстве неловкости при вынужденном обнажении перед кем-то. Вещи, нетерпеливо стянутые в четыре руки, валялись бесформенными кучками по всему пути следования к кровати. Чья-то снятая рубашка оказалась под клубком тел и, мстя, больно впивалась пуговицами в обнажённое бедро зельевара. Но он не обращал на это внимания. Подмяв по себя гибкое тело мальчишки, Северус жадно сминал податливые губы, проникал языком, скользя по нёбу и зубам. Пил стоны и всхлипы Гарри, когда, обхватив длинными пальцами одной руки оба эрегированных члена, двигался на нём. Гарри было дёрнулся, призывая все свои знания, как ублажить партнёра. Но Снейп так уверенно вёл его в потоке чувственных наслаждений, что парень расслабился — «Я же девственник, в конце концов, вот пусть Северус и берёт на себя всю эту канитель с подготовкой. А я подмахну, когда до важного дойдет». Находясь на пределе терпения, Северус призвал нужную склянку, и щедро смазал подрагивающее под пальцами колечко мышц. Немного растянул партнёра и, не давая Гарри опомниться, вошёл почти целиком. Поттер сжался от неожиданности, и даже зажмурился, заранее прощаясь с обиженной пятой точкой. Северус наверху хмыкнул, явно наслаждаясь испугом любовника, и протиснулся дальше, окончательно захватывая свои позиции в тугом, желанном теле. Придавив Гарри к кровати всем весом, он начал методично обцеловывать закрытые веки и сжатые губы, продолжая неспешные поступательные движения. — Гарри, почувствуй меня, расслабься и отомри, наконец. Ну, храбрец, я же тебя не пытаю… Парень, приоткрыв глаза, наблюдал за партнёром из-под ресниц. — А почему не больно? — спросил он, и на пробу сам двинул бёдрами навстречу Северусу. — Бестолочь ты, Поттер, вне зависимости от возраста. Неужели ты думаешь, что я настолько плох, как зельевар, чтобы не сварить себе качественную смазку с расслабляющим и обезболивающим эффектом? — он сильнее толкнулся в парня, подтверждая свои слова. — Считай, что это магия, если тебе так проще. Последней разумной мыслью Гарри было — «О, Мерлин мой, Снейп умеет шутить!». Последующие обрывки мыслей и фраз тоже поминали Мерлина, мать и, почему-то, мантикору, но в законченные изречения не складывались. Гарри вертели на кровати и так, и этак. Доводили до сумасшествия искусными ласками и словами. Северус, как будто издеваясь, замирал в тот момент, когда Гарри был готов кончить в следующую секунду. Снейп пережимал основание члена, парень шипел и кусался в ответ. Наконец, выдержке Северуса пришёл конец. Поставив любовника на колени, он вдалбливался в разгорячённое страстью тело. Входя на всю длину члена, и выходя почти полностью. Потянул Гарри на себя и прижал к тяжело вздымающейся груди мокрую спину партнёра. Зарылся носом в всклокоченные волосы. От Поттера одуряюще пахло сексом, терпким потом и возбуждением. Пальцы мужчины надрачивали Гарри, убыстряясь вместе с движениями члена в узкой попке гриффиндорца. Зельевар держал своего любовника поперек груди, а Гарри, изогнувшись в спине, подставлялся, принимая в себя Северуса, чтобы тут же ощутить одуряющее давление пальцев на своём возбуждении. Издав протяжный всхлип, он изогнулся тетивой натянутого лука, насаживаясь на член глубже, а затылком упираясь в плечо мужчины, и спустил. Поттер кончал долго, заливая семенем руку Северуса и простыни под ними. Сокращение стенок ануса партнёра утянуло за собой и мужчину. Рыкнув, он прихватил Гарри зубами за загривок, и с несколькими сильными движениями излился в него. Тяжело дышащий зельевар опустился на колени, не выпуская из объятий обмякшего партнёра, баюкая его на своей груди, поглаживая тяжело поднимающуюся грудь с всё ещё торчащими сосками. Отдышавшись, Гарри тяжело повернулся и поцеловал Северуса в шею. Слизывая солёную горечь пота, добрался до губ. Его не оттолкнули, наоборот. Перехватив поцелуй, Северус уложил Гарри на смятые простыни и накрыл их одеялом. Отдав все силы, мужские организмы поступили очень предсказуемо, и через пару минут любовники уже спали. Проснувшись в темноте подземелий, Гарри наколдовал Темпус. Всего-то, начало пятого, можно ещё понежиться в тепле, до завтрака уйма времени. Хотелось в туалет и опять спать. Гарри расставил приоритеты, и кое-как выполз из-под руки Северуса. Неловко доковылял до ванной и справил малую нужду, нашел заживляющую мазь в шкафчике и применил по назначению. Было не то, чтобы больно, а как-то непривычно растянуто. Чужой запах с тела смывать не хотелось, он нёс с собой комфорт и чувство лёгкого возбуждения. Ограничился обтиранием влажным полотенцем стратегически важных мест. Вдруг Северусу захочется утреннего продолжения, а он тут как тут, чистенький и не болит нигде. С этой мыслью, Поттер вернулся под бок к мужчине досыпать. Сверкнув оскалом довольной акулы, когда Снейп притянул его к себе во сне, почувствовав живое тепло рядом. «Странный, противоречивый человек» — думал Гарри, слушая тихое дыхание Северуса. «Как я раньше не замечал его, почему не видел, какой он? Снейп состоит из углов и противоположностей. Только он так умеет — говорить колкости и нежно обнимать при этом, да ещё и так, что совсем не обидно, потому что это лишь часть речи, манера общения. Губы, казалось бы, не созданные для улыбки, умеют лишь ухмыляться, но глаза при этом смеются, и морщинки собираются в уголках задорными лучиками». Гарри никогда прежде не видел у Снейпа таких глаз, или никогда не приглядывался ранее. Просто он был ещё слишком юн для этого в прошлой своей жизни. Только сейчас мог понять и оценить по достоинству всю ценность этого необычного человека. Гарри всем своим существом, телом, душой, магией — испытывал настоятельную потребность стать для этого мужчины своим, войти в круг достойных доверия. «А может, даже любви?». Уж в чём аврор Поттер был полным профаном, вне зависимости от возраста, так это любовь. Любовь, когда одна особь избирает другую, создаёт семью и общий быт. Эта область жизни была темна и неизведанна для Гарри, как подземелья Гринготтса. Он любил друзей преданно и нежно, любил всё рыжее семейство Уизли, ставшее для него родным, любил некоторых коллег, которые не раз прикрывали в боях, как и Гарри их. К любовникам Поттер относился спокойно, потому что слишком хорошо научился чувствовать эмоции и читать по лицам. У всех свои цели, карьера, возможность пощеголять новым трофеем или финансовая выгода. По возможности, Поттер предоставлял желаемое своим избранникам, всё на равных условиях, а за удовольствие надо платить. Это кредо облегчало жизнь Гарри, не давая терзаться моралью. «Вот у Снейпа лицо, хрен поймешь. Спасибо, хоть тело не врёт. Чёрта с два я дам тебе умереть, Северус. Особенно теперь». С этой мыслью, парень наконец-то расслабился и благополучно уснул.