Опять 16?!

Многочисленные проверки оставшейся субстанции после уничтожения Волдеморта, вкупе с поттеровским накопителем, успокоили магическую общественность. Отдел тайн выдал заключение, проведя всевозможные эксперименты над обрушившейся пещерой. Тёмный Лорд не существует больше в этом мире, ни в какой сущности, разве что в страшных снах переживших ужасы войны граждан. Самым противным для обоих героев была свалившаяся слава. Волной накрывшая с головой, удушливая и вязкая внимательность учёных, разглядывающих букашку под микроскопом. Гарри пытался не обращать на это внимание, так как давно привык к посторонней заинтересованности — положительной и отрицательной. Северус же наглухо заперся в своем доме в тупике Прядильщиков. И клял себя последними словами, что вляпался во всё это. Спокойной жизни у него никогда не было, а теперь и не будет. Искренне жалел, что не успел убраться от разрушенного источника до прихода авроров. Поттер — истинный герой, и нечего его оттенять всякими бывшими Пожирателями. Апатия и безразличие, постоянными спутниками следовали за мужчиной. В этом состоянии он уволился из Хогвартса, окончательно закрыв для себя эту главу жизни. Выслушал увещевающий монолог спешно назначенной на пост Макгонагалл, пытающейся ссылаться на близящиеся экзамены и трудности с заменой преподавателя. Но это уже на Снейпа не действовало. Он считал себя расплатившимся за всё сполна. Ну, что ему может сделать Минерва? А Дамблдор, каким-то образом «придавленный» Поттером? Ославит на весь мир? Было, проходили. Упечёт в Азкабан за связь с несовершеннолетним? Так мальчишка уже доказал, что вступил в досрочное совершеннолетие, как единственный наследник лордства. Свои долги Северус считал погашенными, а остальные — пусть думают, что хотят. «Кому я должен, всем прощаю». Тем более, бывший директор и сам оперативно отправился на лечение в дальние страны, хотя больше это походило на бегство. И явно без Поттера не обошлось. Перевёз вещи в небольшой родительский домик. Изменил в нем всё до неузнаваемости, с помощью трансформации пространства. Расширил комнаты, прирастил кабинет на втором этаже, поднял высоту потолка в подвале, превратив его во вполне приличную компактную лабораторию. С помощью магии, а так же тряпки с очищающим составом, стирал память старых стен, детские обиды, угрозы отца, плач матери, стирал свою горечь от неудавшейся жизни. Погружался в блаженную пустоту и тишину забвения. Кто сказал, что внутри души должно всё кипеть и бурлить, сверкать солнечными бликами? Так хорошо, когда пусто и тихо. Так спокойно. Раньше бы Северус примирился с вынужденным затворничеством и жил с этим, но теперь… Тяжело жить в пустоте, зная, что бывает иначе. Зная, как может кипеть, бурлить, и блестеть пресловутыми солнечными зайчиками. Жечь невероятной щекоткой в районе сердца, как и всегда, когда несносный мальчишка рядом. Сентиментальная чушь, от которой так нелегко оторваться. И Северус занимал себя каждодневной выматывающей уборкой и трансформацией, пока дом изнутри ничем не стал напоминать унылое родительское жильё. А Поттер в это время сверкал на небосводе. Его таскали в министерство и на интервью, пророчили блестящую карьеру в аврорате. Снейп умышленно отошел в тень, уступив место герою. О чём и сказал Гарри, в свойственной ему ехидно-резкой форме, когда они давали первое и единственное совместное интервью, спустя несколько дней после уничтожения Лорда. Северус Снейп для многих в памяти был и есть Пожиратель Смерти, без приставки «бывший». Переубеждать кого-то он не видел смысла. Забился в свой дом и не намерен был покидать его, испытывая мазохистское чувство замогильного покоя. Из дома выходил только за продуктами, изменив личину, в магическую часть Лондона не совался. Навесил противосовинный барьер, а камин в его доме работал только как источник тепла. Он хотел быть недоступен для магмира, с глупой детской надеждой «если я вас не вижу, значит вас не существует». Но проклятущий мир не спешил отпускать его, напомнив о себе явившимся на порог Персивалем Уизли, личным секретарём нового министра магии. Северус с недовольством рассматривал приглашение на церемонию вручения орденов «Победы над силами Тьмы». Перси, гадливо морщась от возложенной на него миссии, поведал, что Снейпу будут вручать орден Мерлина, аж первой степени, и ему надлежит прибыть в министерство через три дня, такого-то числа, такого-то года, в парадной мантии. После ухода недовольно поджимающего губы секретаря, зельевар крутил в руках приглашение, и отрешённо думал, что уже прошёл почти месяц. Чёртовы двадцать восемь дней без Гарри. «Ещё дни считать не хватало!» — прикрикнул сам на себя и разозлился ещё больше. Решил не идти в министерство. Там будет Поттер. Обязательно будет. Так заманчиво было взглянуть на него. Последний раз, перед тем как окончательно закрыться в своём склепе. Аппарировал на побережье, и до вечера бродил по линии прибоя, пиная камни и насыщаясь холодным весенним бризом. Уговаривал себя позволить последнюю малую толику радости. Просто посмотреть на своего мальчика издалека, окружённого толпой обожателей и заискивающих министерских. Истоптанные стопы гудели и голова налилась тяжестью. Северус мечтал о тёплом душе и мягкой постели. Но на пороге дома, его ждал неприятный сюрприз в виде нарушенных охранных чар. Жилище не было брошено без защиты. Но потревоженное заделанно нарочито небрежно, и не скрывало следы проникновения. С палочкой наизготовку, волшебник прокрался по первому этажу, проверяя углы на наличие неприятных личностей или ловушек. Не обнаружив ничего подозрительного, проверил лабораторию в подвале — тоже пусто. Старательно перешагивая скрипучие ступеньки, поднялся наверх. Кабинет был пуст, а вот в спальне действительно ожидал сюрприз. На его кровати, несолидно свернувшись калачиком и накрывшись краем покрывала, спал Поттер. Северус молча смотрел на парня, гадая, когда это он неожиданно и незаметно для себя, окончательно сошёл с ума — до такой степени, что уже «золотые мальчики» мерещатся. Смотрел до тех пор, пока лохматая голова не поднялась с подушки, и зелёные глаза, больше не прячущиеся за смешными очками, не стали изучать мужчину в ответ. — Поттер, что ты здесь делаешь? — первым нарушил молчанку Снейп. — Сплю, — зевнув, ответил растрепанный и заспанный захватчик, вытягиваясь на спине и приподнимаясь на локтях. — Очень смешно. А почему ты спишь здесь? — Почему нет? Здесь тепло, светло, и мухи не кусают, — хмыкнул Гарри, расплываясь в нагловатой улыбке. Приятно было полюбоваться на смущённого и растерянного зельвара. — Что ты здесь потерял? — быстро отойдя от удивления, Снейп начал злиться. — Тебя потерял, — хриплым со сна голосом муркнул Гарри, и поднялся с кровати, потягиваясь. — Ты спрятался, отгородился, сов моих не пускаешь и эльфов. — Я не прятался, — рыкнул Северус. — Живу в своём доме, по известному адресу, счастливо и спокойно. — То-то я смотрю, у тебя лицо такое бледное от счастья, и круги под глазами, от покоя, — парень обходил по кругу застывшего соляным столбом любовника. — Мне плохо без тебя, Сев, — выдохнул в ухо из-за плеча мужчины. — Я дал тебе целый грёбаный месяц на раздумья, но ты не показал ни словом, ни делом, что заинтересован во мне. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Вот я и пришёл, навязать себя тебе. — И что ты планируешь делать дальше? — Северус продолжал стоять истуканом, боясь верить в происходящее. — Много чего. Например, планирую освежить воспоминания и сдать экзамены за шестой и седьмой курс в сентябре. Думаю, в министерстве мне разрешат… — А потянешь? — Ну, основы я знаю, а что забыл, вспомню. Ты же сваришь мне зелье памяти, а? — Гарри заглянул в глаза мужчине, и прошептал: — Обещаю, тебе не придётся краснеть за мужа. — Наглеешь, Поттер. Я пока не делал тебе предложение. — Щёки Снейпа покрывал неровный румянец. Гарри с удовольствием отметил, что Северус волнуется. — Зато я делаю, — тихо сказал Поттер, и поднял взгляд на любимого. — Северус Тобиас Снейп, согласен ли ты разделить со мной жизнь, судьбу, и магию? — Но зачем это тебе, Гарри? — Северус откровенно недоумевал, зачем привлекательному, обожаемому всей страной парню, связывать себя с угрюмым нелюдимом с не самой приятной репутацией. — О, Мерлин! — простонал Поттер — трудно было обижаться на такое откровенное недоумение. — Люблю я тебя, дурья твоя башка! Так понятно? — выкрикнул парень. — Неожиданно, — вымолвил Северус, смотря в зелень глаз. — Правда, люблю. Ничего не прошу, только не гони, — не трудно наступить на горло собственной гордости, да и причём тут гордость, это же его Северус? Нити магического запроса натянулись между магами, лёгким электрическим покалыванием напоминая о себе. Ожидая всего два варианта ответов — положительный или отрицательный. Северус закусил губу в сомнении. Жест, перенятый от Гарри. Вот, ведь! Втёрся в его жизнь юркой змейкой, занял мысли и чувства, а теперь предлагает невероятное — разделить магию и судьбу. Как же хотелось поддаться, тем более, Поттер и так проник под кожу и отравил собой кровь, стал наркотиком, без которого ломает. — Да. — Тихий ответ был принят магией благосклонно. Запястье левой руки стало тёплым, от проявившихся золотистых рун узорчатой вязи браслета. Ритуал помолвки был совершён. После проведения церемонии нерасторжимого магического брака, волшебный рисунок станет тёмно-бронзовым, насыщенным. — Видишь? — Гарри поводил кончиками пальцев по предплечью зельевара и потянулся за поцелуем, — магия благоволит нам. Надо только закрепить помолвку. — Закрепляют браки, а не помолвки, — возразил Северус, тут же проклиная свой дурной язык. А парень, между тем, по-хозяйски расстёгивал его брюки. — Знаю, но это чтоб наверняка. Не отпущу больше, — предупредил Гарри серьёзно. Северус фыркнул на это, мол, испугал ежа голой попой, и потянул с жениха толстовку. — А аврорат? — спохватился зельевар. — Не быть тебе главным аврором с таким мужем. — Я им уже был, не понравилось. Займусь чем-нибудь другим, — с легкостью отмахнулся Гарри и обнял сильнее. — От тебя морем пахнет, — зарывшись носом в волосы любовника, мечтательно протянул парень. — Я на побережье был. — С кем? — резкие, ревнивые нотки в голосе Гарри, заставили Снейпа зажмуриться от необычности происходящего. Его никто — никогда — не ревновал, не оберегал, не смотрел, как на единственно важную в жизни ценность. Для Северуса это было новым и необычным явлением. Но к такому, пожалуй, можно привыкнуть. — Просто голову проветривал. Ох.. Да, что ж ты делаешь, изверг? — у Северуса непроизвольно поджались пальцы ног. Поттер, меж тем, соскользнул на колени, и прикусил чувствительную кожу около пупка. — Это тебе за месяц без секса, — мстительно сверкнув глазами, сказал парень. Потом опустил лицо ниже, и подул на налитой член тёплым воздухом. Лизнул тихонечко головку, словно снимая пробу. — Тебе тоже плохо пришлось, мой хороший? — ласково спросил он у члена Северуса. — Я тебя в обиду не дам, — хитрый взгляд прищуренных от предвкушения глаз. Северус чудом избежал позора и не выплеснулся в желанный ротик. Мужчина не успел найтись с ответом, когда жадные губы накрыли верхнюю плоть, оттягивая её. Через несколько минут неспешной пытки, мужчина потянул партнёра вверх и, подцепив за бока, толкнул на кровать. Гарри, падая, инстинктивно вцепился в любовника. Запнувшись о собственные спущенные брюки, Северус придавил парня к кровати всем весом. Уткнулся носом в особенно чувствительное местечко между шеей и плечом, и замер. Наслаждаясь особым запахом, присущим только его Гарри. Как же не хватало всего этого. Поттер заёрзал, пытаясь удобнее устроиться, и при этом ногой стянуть с партнёра штаны. Чёртовы ботинки мешали продвижению процесса. Парень вертелся и пыхтел, как злой ёж, выводя Северуса из состояния нирваны. — Погоди. Давай полежим так ещё немного, — хрипло попросил мужчина. — Блядь! Да не могу я! Сейчас яйца лопнут, джинсы давят, да и ты, собственно, тоже, — Гарри тёрся оттопыренной ширинкой о живот любимого, выдыхая с присвистом. Северус не мог не откликнуться на такой призыв о помощи. Поцелуями перебрался по шее и скуле к губам. Всосал нижнюю, прикусил немного, поиграл с язычком Гарри. Услышав довольное «Ох», углубил поцелуй. Попутно помогая разобраться с одеждой. Перевернулся на спину, затаскивая партнёра на себя, обнимал руками и ногами. С удовольствием потёрся о возбуждение Гарри. И на его удивлённый взгляд, сунул в руки призванную банку с чудо-смазкой. — Ты же хочешь, чтобы у нас был равный брак? Давай, закрепляй, — краснея, потребовал мужчина сбивающимся голосом. Стыдно признаться, но именно это снилось Северусу одинокими ночами. Как Гарри наваливается сверху, двигается внутри, шепчет что-то неразборчивое. И берёт, берёт, берёт… Просыпаясь с вырывающимся сердцем, на мокрых простынях, измаранных ещё теплым семенем, мужчина злился и ненавидел себя, но поделать ничего не мог — фантазии возвращались ночь от ночи. Гарри же, с настырностью молодого бычка приступил к исполнению, не вспоминая, что эта процедура к закреплению помолвки имеет самое отдалённое отношение. Обветренные мальчишеские губы бесстыдно бродили по телу мужчины, пока пальцы готовили любовника для себя. Северус стонал, и сбивчиво требовал трахнуть его наконец. Кто ж устоит после просьбы, затребованной ТАКИМ голосом? Плавно скользя, Гарри наслаждался каждой секундой в теле любимого. Выцеловывал косточку на тонкой щиколотке, сведённую, как при судороге, бледнокожую икру, удобно устроившуюся на его плече. Долбился, наращивая темп, выбивая хриплые выдохи под скрип кровати. Симфония страсти длилась недолго. Слишком уж велик был перерыв. Нутро мужчины обдало теплом, он непроизвольно сжал внутренние мышцы, добавляя Гарри остроты чувств. И, от накатившей полноты ощущений, обильно кончил, присоединяясь к партнёру. Северус сгрёб в охапку разомлевшего Гарри, прижал к себе сильно-сильно, как будто хотел навсегда вплавить его в себя. — Люблю. — Выдохнул он, зарываясь своим чудесным носом в растрёпанные вихры за чувствительным, покрасневшим ушком. У Гарри не было сил отвечать. Счастливой, расплавленной медузой, он млел от слов и ласк своего мужчины. Разморённые и разомлевшие, любовники нежились в уютных объятиях. «Какое это счастье, когда не нужно никуда спешить, прятаться, когда не постучит в дверь любопытный коллега, или директор не посмотрит с укором» — пребывая в праздной лени, думал Северус, перебирая влажные прядки волос, мурчащего от удовольствия Гарри. — Кстати, что ты сотворил с Дамблдором? — Изгнал с острова. — Так просто? — Почему же просто? Я предложил на выбор смерть, тюрьму, или изгнание, — хмыкнул парень. — Не надёжней было бы убить, чтоб наверняка? — практично поинтересовался слизеринец. — Ну уж нет, не так просто. Пусть живёт, и помнит о своём фиаско. Думаю, для него сожаление о несбывшемся пострашнее смерти будет. Дамблдор не вернётся, я предъявил убедительный аргумент, — Гарри потянулся, пристраиваясь поудобней под боком любовника и, предвосхитив следующий вопрос, ответил, зевая: — Не хочу опять пачкаться во всей этой грязи. Давай я расскажу тебе как-нибудь потом? На вручении наград и последующей конференции, герои магической Британии появились вместе. Гарри периодически подцеплял ладонь Северуса и переплетал с ним пальцы. Когда окружающие, переборов начальный шок, пытались выспросить о их отношениях, Снейп нервничал. Что уж говорить о том, что случилось, когда невовремя задравшийся манжет рубашки Поттера, явил любопытствующим вязь помолвочного браслета. Журналисты забились в экстазе, министр схватился за сердце, главный аврор нахмурился, а Гарри улыбался во все тридцать два зуба, поглаживая указательным пальцем под столом напрягшуюся ладонь Северуса. Сжал переплетённые пальцы сильнее, получая одобрение партнёра, и сделал заявление о помолвке и скорой свадьбе. Предупредил, сурово оглядывая зал с наиболее яркими представителями прессы — особо останавливаясь на Скиттер, — что в подробности жизни они общественность посвящать не собираются, о необходимом будут заявлять сами. И не дай Мерлин (опять взгляд на Скиттер), кто-нибудь попробует вмешиваться в ход частной жизни или шпионить. Охрану жизни и быта никто не отменял и методы эти не ограничивал. Журналисты притихли. Благо, министр, первым обрётший дар речи, кинулся поздравлять героев с помолвкой и разрядил обстановку. Поттер и Снейп, мечтающие поскорее вернуться домой, представляли собой колоритную и довольно странную пару. Молодой парень, со взглядом умудренного опытом старика, и худощавый мужчина с гротескными чертами и глазами, светящимися иногда восторгом и любопытством, которые бывают лишь в юности.