Real.

Черничные люди пляшут вокруг него. Фокси бежит. Вырывается из этого круга и не может. Крюк скребёт по керамике пола, и Черничный – Фиолетовый – Человек настигает его, по-глупому улыбаясь. Белые точки в его глазах заставляют застыть кровь в жилах, и он дёргается, когда чья-то рука опускается ему на плечо. Чика обеспокоенно, почти испуганно смотрит на него и опускается на колени, дотрагиваясь пальцами до его щеки. Кровь капает с её пальцев. Они остаются в их пиццерии допоздна. Не спешащие и взволнованные, носятся здесь кругом и постепенно отключают камеры на ночь. Она обрабатывает царапины – глубокие, почти что раны – на его лице, и Фокси старается не шипеть. Она доделывает последнюю свою на сегодня пиццу и что-то напевает. Прицепилось. Фокси слишком плохо задёргивает свои шторы. А затем резко встаёт и подбегает к ней, поднимая руками пряди. Чика вздрагивает, едва краснея, и он зарывается в них носом, встревоженный, словно бы чем-то напуганный, и вдыхает. Запах черники, чёртовой и прогнившей, пробивает пряди насквозь. И он тащит её за руку к туалетам. – Пожалуйста, – он надеется, что она не посчитает, что он сошёл с ума. – Прошу тебя, вымой волосы. Она смотрит на него. Вымой. Вжимает голову в плечи. Вымой. Выдыхает и пускает на голову холодную струю. Он дотрагивается до её прядей, вымывает их, разводя руками. И сердце у Чики стучит. – Я останусь с тобой, – говорит она, трогая руками мокрые волосы. – Чтобы Фиолетовый, – она останавливается, – Черничный Человек больше не приходил в кошмарах. – Он кажется таким настоящим, – Фокси смотрит словно сквозь стену, и черника вспыхивает перед глазами. – Я настоящая, – шепчет ему она. И Фокси поворачивает голову.