***
Увы, судьба жестока. На прошлом задании мандолорку захватили в плен пираты. Сабину они продали на рынок рабов. Теперь, ей предстояло нелегкое испытание на стойкость. Здесь она увидела многое. Это было настоящее место кошмаров, где ковали новое мировозрение. Место-где кошмары не снились, а воплощались в реальность. Но в отличие от сломленных духом и телом разномастых существ, она была намного сильнее. Сабину не устраивало то, что происходило вокруг нее. Она не собиралась мериться с этим. Девушка сопротивлялась, бунтарский характер давал свои плоды. Её часто наказывали за ее "лицемерие" и указывали на ее истинное место. Девушку не раз подвергали избиению. Безжалостно рука рабовладельца наносила все новые удары плетью по оголенной спине художницы, оставляя глубокие раны на нежной коже, после чего в них втирали соль. Ничто не могло разжалобить этого черствого человека. Ни крики, ни мольбы девушки прекратить эти издевательства над ней и ее единомышленниками, которые так же бились за свободу. А тех, кто не понимал с первого раза, ждали более мучительные "процедуры". Прошло какое-то время и на работорговый рынок заявился один человек. Это был высокий и статный мужчина лет тридцати. Большие и светлые серо-зеленые глаза угрюмо переводили взгляд с одного раба на другого. Волосы цвета зрелой пшеницы, которые лишь слегка тронула седина, рассыпались по плечам. Тонкие пальцы сомкнулись в прочный замок за прямой спиной при ходьбе по рынку. Он обращал особое свое внимание на сильных людей, которых было крайне мало. Он тут же жестом подзывал свою помощницу, которой являлась девушкой расы твиллек. У нее была красивая нежно-голубая кожа и яркие кобальтовые глаза, которые завораживали своей красотой и глубиной. На ней не было откровенной одежды. Она была одета в белое, свободное платье, подпоясанное широким коричневым поясом. За спиной был легкий плащ оттенка молочного шоколада. Тихо сказав что-то этой девушке и указывая на определенного раба, он снова возвращался к своеобразному обходу, в то время, как та исчезала за углом здания. На этот раз взгляд его серо-зеленых глаз остановился на мандолорке. Его поразила ее суровая красота, расправленные плечи, прямая осанка и твердость во взгляде. Было видно, что она здесь она уже не один день. Грязное белое платье, подпоясанное тонким ремешком она была босая, а на обгорелой коже красовались старые и новые воспаленные раны. Сине-желтые волосы спутались, но при этом не потеряли своей красоты. Этот человек явно подходил ему. Мужчина, загадочно улыбнувшись, подошел к рабовладельцу, который как раз шел ему навстречу. Перекинувшись парой фраз, он указал на Сабину, которая недовольно отвернулась от него. - Вы хотите взять ее? Вы должны быть явно сумасшедшим, господин! - негодовал торговец. - Вы недооцениваете меня, мистер Дерел, - ответил ему тот. - скажите, что лучше, сильный раб или слабый? - Слабый. - Вы не правы. Гораздо лучше, когда раб силен. Только надо правильно им управлять. Тем временем, местные "инквизиторы", как их называли здесь, пытались усмирить мандолорку, которая не в какую не желала становиться вещью. Увы, но она ей уже стала. Сабина бранилась, проклинала на чем мир стоит. - Не захочет идти по-хорошему, пойдет по-плохому! - бросил торговец фразу "инквизиторам". Мистер Дерел, подошел к сопротивляющийся девушке и посмотрел в ее глаза с явным отвращением. - Ты - слабая. Скажи мне, а ты помнишь свое Имя? - с издевкой спросил тот. - Мое имя - Сабина Врен! - выкрикнула девушка. Когда ее затаскивали на корабль, чтобы отправить в новый пункт назначения, она кричала: - Будьте прокляты вы все! И Империя, и эти душегубы, работорговцы чертовы! Если вы будете продолжать в том же духе, то вы умрете в жутких мучениях! А потом и ваши дети закончат так же! Сабина навсегда оставила там свои слова. Они вселили страх в сердца работорговцев. А все ее песни и рассказы о свободе продолжили жить там. Они рассказывались новоприбывшим. Эти волшебные истории и звонкие песни дарили им надежду на лучшее, что может быть для них в этом мире. Но в особенности производила впечатления скромная надпись за стене: "Ничто не вечно".***
Сабину выкупили и отвезли на стройку. Возводить новые здания на Татуине. Там требовались сильные люди как и духом, так и телом. Сабина была одна из таких своего рода "счастливчиков". Каждый день был ранний подъем, поздний отбой, скудная еда. Врен пыталась не поддаваться на жизненную провокацию. Она все еще верила в то, что она сможет обрести свободу снова, что она увидит своих друзей и так же будет бороться против так ненавистной ей Империи. Но как бы она не надеялась, она все меньше верила в это. Положение девушки ухудшалось с каждым разом. Но она все так же неизменно улыбалась, пела и сочиняла новые песни и рассказывала истории. Девушка никогда не могла забыть те ужасы, которые она видела и пережила сама. Сколько было боли вокруг и сколько горя. Но не меньше было и воли к жизни, надежды.***
Эзра шел к одному рабовладельцу, отдать тому кредиты за предоставленные им услуги в виде провизии, оружия. Это был очень богатый человек. Сейчас под его руководством возводились новые здания. Сюда сгоняли не одну сотню рабов. Эзру передергивало от одного только их вида. Худые до ужаса, так что были видны кости. Загорелые на солнце, даже обгорелые. А на коже были видны старые и новые раны, которые точно были воспалены. Но вот их твердость во взгляде поражала. Пока он шел по улицам еще не возведенного города, он не раз слышал истории и лучших временах, о семье, о джедаях - защитниках галактики. А сколько песен пелось о свободе, о счастье, о веселье! И все упоминали одну девушку, которая и принесла с собой надежду. Джедай нервно оглядывался по сторонам. Его синие глаза с сожалением смотрели на рабов. Исхудавшие, бледные, но глаза горят. Маленький огонечек жизни еще не был потушен. Наоборот, он был силен. А какая вера, надежда! И вдруг он увидел среди многочисленных исхудавших людей ее. Сабина. В ее глазах еще была та надежда, надежда на жизнь. Но было ясно, что с каждой секундой она все гаснет. - Я беру ее. - Эзра протянул работорговцу горсть кредитов. Тот, усмехнувшись, подманил девушку к себе, которая, гневно сверля взглядом уже бывшего хозяина, подошла. - Привет, - улыбнулся Эзра. - Сабин. - Эзра... - прошептала она и крепко прижалась к джедаю.***
Сабина взяла на руки сверток с маленькой девочкой. Кудрявые синие волосы, карие глаза. Девочка спокойно спала, а девушка печально смотрела на нее и улыбалась. - Так значит ты мой дублер? - Сабина тихонько укачивала Еву на руках, свою дочь. - Ты будешь хорошим, великим человеком, Ева Бриджер. Будь храброй, справедливой. Сделай так, чтобы я гордилась тобой, дочка. И всегда напоминай Эзре обо мне. Мне осталось недолго. И она улыбалась. Улыбалась не смотря на душевную боль, зная, что скоро оставит дочь и любимого. Но ведь они будут вместе. Всегда.***
Сабина умерла ранним осенним утром. Эзра сидел еще долго рядом с ней, сгорбившись, глотая слезы, которые сильным потоком текли из аквамариновых глаз. Он держал ее холодную руку, надеясь, что вот сейчас она распахнет свои карие глаза и как не бывало не в чем улыбнется. Самой теплой, самой искренней улыбкой на свете. Согреет теплом своих широких объятий... громко засмеется, вскочит со своей половины кровати и закружится в танце. Снова подойдет к окну и распахнет шторы и разбудит его ото сна, позвав его с порога скромно обставленной комнаты, держа на руках маленькую дочь, которая была точной копией мамы. Но, увы. Нет. Этого больше никогда не будет. Это все останется в воспоминаниях джедая и стен их маленького дома. Ее похоронили за городом на просторах охристой степи. Ночью здесь было красиво, как в сказке из книги, которую она читала ему на ночь и потом нежно целовала... Долго он сотрясался в беззвучных рыданиях, лежа на ее могиле. Теперь она лишь призрак, который будет бродить по Галактике. Никто и ничто ей больше не навредит, не заставит испытывать ту сильнейшую душевную боль. Она свободна, как птица. Даже больше. А их дочь росла. У нее были такие же карие и большие глаза, как у Сабины и темно-синие волосы цвета ночного неба. А она подрастала. Уже многому успела научиться, хоть и еще не пошла в школу и не достигла семи лет. В четыре годика она впервые взяла в руки бластер и попросила отца научить ее обращаться с оружием. Некоторое время Эзра отнекивался, но после согласился. С самого рождения в ней играл бунтарский характер. А когда она пошла в школу, Эзру не раз вызывали к директору. То она подерется со своим одноклассником, то разрисует стену ненавистного ей здания. Но он долго не знал о ее необычайном таланте к рисованию. А узнал он о нем тогда, когда застал ее в городе с группой ребят, разрисовывающих заброшенное здание Империи. Ева мастерски управлялась с баллончиком краски, делая из простого рисунка - шедевр. Тогда-то он и вспомнил Сабин, которая разрисовывала отсеки корабля. В особенности тот рисунок, которой она нарисовала в их с Зебом каюте. А когда Еве исполнилось девять лет, она покрасила без ведома Эзры кончики волос в ярко-рыжий. И когда та пришла домой с сумкой красок после очередной "миссии" по разрисовыванию здания Империи, джедай так и застыл. Ему казалось, что перед ним стоит Сабина. Разве что волосы были у его жены короткими, а у дочери ниже лопаток. В десять лет дочь стала подавать надежды на то, что сможет стать джедаем. Вокруг нее стала собираться много Силы, и отнюдь она применялась не всегда в благих целях. То она шутила над растерянными учителями и одноклассниками. Да так, что те не могли ее в чем-то заподозрить. Но не это было страшно. А то, что когда она сильно злилась, она могла сотворить все, что угодно. Поэтому Эзра взялся за ее обучение. Он не мог оставить это без внимания. Сначала он надеялся, что она подрастет, способности поутихнут, и ей не придется становиться тем, кем он являлся сам. И как он тогда стал понимать своего учителя. Нелегко учить. Но про свою покойную жену он никогда не забывал. Она всегда будто бы была рядом с ним. Эзра иногда слышал ее голос во снах, видел ее призраком, прогуливающийся по полю вместе с лот-котом на руках не далеко от ее могилы. И каждый раз на глаза наворачивались слезы, и каждый раз мимо пробегал быстрый теплый ветерок, говоря, что она тут. С ним. На ее могиле всегда цвели цветы, а зимой лежали букеты и горели свечи. Он ее все еще любил. Очень сильно. И никого не мог полюбить снова...так, как Сабину. А ее призрак всегда гулял по ночам по полю и любовался звездами, неся на руках Никко, который блаженно урчал на руках хозяйки. И всегда она заглядывала домой, посмотреть на подрастающую дочь - джедая и на своего любимого Эзру, который всегда ждал ее. И радовался ей... всегда. До последних его дней. Через много-много лет Ева прославится как защитница рабов и бедных. Джедаем она не станет, однако связь с Силой будет очень крепкой. Ева будет рисовать граффити, которые будут очень знамениты и даже откроет свою художественную школу, где будет учить всех людей разных рас искусству. Она действительно стала дублером Сабин. Сабина гордится Евой