***
— Значит, этого мудака Гэри от тебя отселяют, — лениво прогудел Леонард, незаинтересованно разглядывая краешек юбки какой-то студентки — та как раз стояла в очереди к пищевому репликатору. Сам он уже вышел из того возраста, когда один вид красивых женских ног вызывал в душе бурю эмоций и более приземленных реакций, а вакханалии, которые устраивали молодые кадеты, даже просто стоя на месте, его откровенно пугали. Просто на юбке, нарушая идеальную симметрию складок ткани, болталась белая нитка. Джим, до этого полностью увлеченный своей тарелкой, обернулся вслед за его взглядом, одобрительно присвистнул и дернулся, когда ему в затылок влетел кусок хлеба. — Эй, за что? — Прожуй сначала, а потом клейся к девкам. — Ты первый начал на нее пялиться, — проворчал Джим, возвращая упавший на колени кусок и садясь нормально — лицом к Леонарду. — У нее нитка на юбке. — Конечно, именно поэтому ты так и уставился на ее ножки. Господи, Боунз, еще немного, и я решу, что ты за другую команду. Леонард с ленцой перевел взгляд на стоящего по соседству с девушкой парня, потом еще на одного, еще на пару и констатировал: — У них нет ниток на штанах. Зато, судя по позе, у того здоровяка слева когда-то был неправильно срощенный перелом или иное повреждение тканей. — Ты зануда и ворчун, — констатировал Джим, обличительно ткнув вилкой с насаженным на нее мясом. — Так о чем бишь ты, кстати? — Митчелл. Его от тебя отселяют? — Ага. Он сваливает на Орион по обмену. Маккой нахмурился. — У нас разве проходит обучение по обмену с Орионом? — Ну, не совсем с Орионом — у них рядом с планетой научная база. Но Гэри, как я понял, больше интересует возможность вдоволь натрахаться. — В его стиле. Сразу же после распределения Леонард был безмерно благодарен неизвестному тогда еще Митчеллу за то, что именно он будет жить с Джимом. Джим, конечно, парнишка неплохой, да и скрасил ужасные часы полета до Академии, но, черт подери, жить с ним?! Абсурдность этой идеи была очевидна уже через пять часов знакомства. Правда, потом он решил, что уж лучше он, чем Гэри. Тот вообще был неплохим парнем, но, оказываясь рядом с Джимом, он превращался в разъяренного дворового кота. Они едва ли не грызлись зубами за территорию комнаты, и Леонард бы не удивился, если бы взаимная ненависть регрессировала их по эволюционному пути настолько, что они начали бы оставлять мочевые метки. К счастью, до этого не дошло. — И ты знаешь, с кем будешь теперь жить? Если на примете такой же одуревший от гормонов юнец, как ты, я бы предложил свою кандидатуру. Джим ухмыльнулся. — Прости, Боунз, но тебе придется подождать окончания Академии, чтобы уже на корабле взять меня под свое авторитарно-врачебное опекунство, — он разулыбался в ответ на мрачный взгляд и пояснил. — Ко мне подселяют какого-то новичка по обмену. Говорят, с Вулкана. — Какому кретину пришла в голову эта мысль?! Экспрессивный вопль не только привлек внимание окружающих, но напугал и самого Леонарда. Он вжал голову в плечи и яростно зашептал: — Вулканца? К тебе? В комнату?! Это безумие! — Это Академия, — явно веселясь и болтая под столом ногами, оспорил Джим. — Да ладно, расслабься, что я ему сделаю? Во взгляде Леонарда читался весь внушительный перечень того, что Джим может сделать любому несчастному, который окажется его сожителем, но тот решил проигнорировать этот безмолвный посыл. — Вообще, это была идея Пайка. Кажется, он считает, что я помогу парнишке освоиться среди людей. Хотя хрен знает, вулканцы же вроде как ходячие роботы. Кстати, представляешь, это первый вулканец, поступивший в Академию! Охренеть, правда? Эээ, Боунз?.. Боунз к тому моменту сполз под стол так низко, что над столешницей виднелись только его глаза — полные немого укора и бесконечного порицания. — Это дипломатический апокалипсис, — глухо сообщил он, не вылезая из-под столешницы. — Катастрофа. Конец Федерации. — Не нагнетай обстановку! Обещаю, я не полезу ему в штаны в первый день знакомства. И во второй. И в третий! Да прекрати так смотреть — к тебе же я не полез! — Я тебе пальцы переломаю, — на всякий случай пригрозил Леонард, но Джим только отмахнулся от него вилкой. Ладно. В конце концов, соседи Джима — это не проблема Леонарда.***
Фатализма Леонарда Джим, конечно, не разделял, но прекрасно понимал, что он — едва ли не худший кандидат для сожительства с вулканцем. То ли поэтому, то ли из-за просьбы Кристофера, он со всей ответственностью взялся за подготовку к приезду вулканского товарища. К сожалению, в открытом доступе было просто ничтожно мало информации по этой расе. Ей-богу, создавалось впечатление, что они вообще не умирали на чужих планетах, а если такой казус и случался, то специальный отряд немедленно сжигал тело — не дай бог какой-нибудь ученый доберется до тушки сородича и узнает их секреты! Даже такая тривиальная информация, как расположение сердца, оказалась труднодоступной. Будучи незанятым после сессии, Джим взял несколько справочников Боунза, умудрился влезть в глубокий интернет. Постановочное вулканское порно ему мало чем помогло. По культуре информации было даже меньше, чем по физиологии. В итоге за неделю Джим не только не узнал, что делать, если его будущего соседа хватит вулканский эпилептический припадок, но даже не представлял, можно ли говорить в его присутствии слово «сиськи». С другой стороны, вулканцы сами виноваты, что о них так мало информации. Если что, можно спросить у новичка. Тем более кое-что Джиму все-таки удалось разузнать. Например, что вулканская сдержанность — продукт искусственный, созданный общерасовой философией, а не физиологическая константа. И зиждется она не на устранении, а на подавлении эмоций (что делало будущее соседство интригующим). Еще он узнал, что вулканцы тактильные эмпаты и телепаты (есть что-то ироничное в способности ощущать чувства, которые сам постоянно давишь), и что они чувствительно холоднее людей. Все это он вывалил на пухнущего над мануалом по технике безопасности на корабле Леонарда, который раз пять просил его заткнуться. — Ладно, малец, я поверил, что ты не доведешь мальчишку до убийства в первый день вашего знакомства. А теперь свали из моей комнаты и дай мне дочитать. — Не будь занудой. Это же круто! Эти вулканцы, они как первокурсницы-отличницы. Ну, знаешь, такие робкие, стеснительные, на свидания не идут, а потом оп — и ты уже голый, а у тебя в задни… — Джим! Джим заржал и увернулся от кинутого в него носка. — То есть я хотел сказать, что со всей этой таинственностью они буквально напрашиваются узнать про них побольше! — В следующем семестре на курсе ксеноанатомии я как раз припаду к источнику их тайн, — проворчал Боунз. — О, здорово! Расскажешь потом. Если, конечно, этот вулканец доживет до того момента. — И этот человек называет себя оптимистом. — Но я же допускаю его смерть, а не свою. — Иди уже, юродивый, — со вздохом попросил Боунз. Джим хотел было его как-нибудь поддеть, но оценил муку в дружеских глазах и все-таки удалился. Через пару дней он познакомится со своим таинственным соседом.***
К въезду новичка Джим подготовился с определенным тщанием. Стандартная комната общежития была поделена тонкой пластиковой мембраной для создания ощущения уединения, и соседскую половину он мало-мальски прибрал. Вернее просто выкинул в утилизатор все барахло Митчелла, которое тот поленился взять с собой. Проветрил помещение, да и сам взял новую кадетскую форму. Кажется, это было какое-то социально-инстинктивное побуждение «не опозорь свой биологический вид, особь-раздолбай!», столь сильное, что даже Джима проняло. Его будущий сосед в сопровождении интенданта позвонил в комнату в 1608. Джим сразу же подорвался, и хотя электронные двери не требовали таких условностей, подошел к выходу, чтобы встретить новичка. Первым делом он увидел тонкие, модной асимметричной формы усы интенданта. Новичок прятался где-то за ним, но становиться прозрачным тот не спешил. — Мистер Кирк, я привел вашего нового соседа. — Угу, — Джим бросил попытки заглянуть за спину сопровождающему и отошел на шаг, давая пройти. Вулканец был… обычным. Чуть выше самого Джима, худощавый, но крепко сбитый (из-за повышенной гравитации скорее всего), с фигурным носом странной формы и здоровенными глазами печальной ламы. Нелепая ровная челка, подстриженная волосок-к-волоску, уложенная до глянцевого блеска прическа, брови, кажется, совершенно симметричные и полное отсутствие выражения на лице, оставляли ощущение старинной фарфоровой куклы. Которое рушилось каждый раз, когда вулканец двигался. Делал он это, впрочем, редко и очень… экономно. Не задержавшись взглядом на Джиме, он осмотрел комнату и направился к расчищенной половине. — В общем, знакомьтесь, — неловко ляпнул интендант. Похоже, ему было неуютно в компании вулканца. — Надеюсь, вы быстро освоитесь. — Благодарю вас за сопровождение. Голос у вулканца был совершенно ровным и сухим, будто бы струну на гитаре дернули, а она так и застыла, вибрируя на одной частоте. Он уложил странного вида емкость — чемодан? — на пол, и, когда интендант вышел, прямо уставился на Джима. — Эм… Джеймс Кирк, — неловко представился он, привычно протянул руку, но потом чертыхнулся, отдернул ее и убрал за спину. Совсем забыл, что вулканцы избегают прикосновений, а в их таале он, конечно, потренировался, но боялся, что не выдаст его вот так вот на гора. — Будем знакомы, в общем. — С'чн Т'гай Спок, — ответил вулканец. Первая часть более напоминала непонятный клокочущий перелив, который Джим не решился бы переложить на человеческую речь, а уж тем более текст. Но он все равно попытался. — С'чирикн Тг… — Спок. Допустимо просто Спок. Джим благодарно выдохнул. — Ага. Боюсь, я это не произнесу. — Человеческий речевой аппарат не предназначен для вулканской речи. В этом нет нужды. — Угу. Сочтя разговор законченным, Спок принялся невозмутимо разбирать свои вещи. А вот Джим почувствовал себя на редкость нелепо. — Эм, может, тебе помочь чем? Спок ненадолго остановился. — Полагаю, вы сейчас осуществляете действия, продиктованные стандартным протоколом социального взаимодействия терранской культуры? Джиму потребовалось несколько секунд, чтобы перевести эту белиберду на человеческий язык. — Ты имеешь в виду, что я пытаюсь быть вежливым? Теперь уже Споку, похоже, пришлось всерьез призадуматься, чтобы переложить этот «сокращенный» вариант на свой собственный, альтернативный стандартный. — Да. Именно. — В целом да, пытаюсь. — Не утруждайте себя. Если мне потребуется какая-либо помощь, я обращусь. — А ну… ладно. Чувствуя себя на редкость глупо, Джим отправился на свою половину комнаты. Еще около часа из-за перегородки раздавались шорохи, а потом Спок направился к выходу. Джим, как хороший мальчик, подорвался было его проводить и показать студенческий корпус, но этот калькулятор отказался и степенно вышел из комнаты. Джим нервно хохотнул. Соседство обещало быть… жутковатым. Спок вернулся в их комнату к вечеру, безапелляционно занял душ, а когда вышел, механически сообщил как временные рамки своего сна, так и желательный уровень освещения в это время. Еще на Джима была вывалена информация по времени медитации и допустимой зашумленности. — Слушай, приятель! — не без труда прервал этот поток информации Джим. — Ты когда-нибудь жил с кем-то? — На Вулкане я делил жилище со своими родителями. — А ну... сверстники? И я не говорю про дом, я говорю про комнату. — У меня нет опыта проживания с особью моего возраста. С детства я имел свою комнату в доме. Н-да уж, можно было догадаться. — Отлично. Теперь забудь, что ты наговорил мне сейчас — никаких правил и временных рамок. Заметано? — Нет, — просто сказал Спок и удалился на свою половину. Джим остался лежать на своей кровати с паддом и озадаченным лицом. — Эй! Что значит «нет»? — Слово, выражающее отрицание, отказ. — Ты издеваешься?! — Нет. Ладно. Спокойно. По крайней мере, он не складывает свои гантели под Джимовой кроватью, об которые очень больно спотыкаться по утрам и тяжело кидать в Митчелла. В общем, Кирк решил глубоко выдохнуть и зайти с другого угла. — Завтра я покажу тебе корпус академии и познакомлю с сокурсниками. По крайней мере, с теми, кто не уехал на каникулы. — В этом нет нужды, я ознакомился с планами эвакуации. Не веря в услышанное, Джим встал с кровати и высунул голову из-за пластиковой стены. Спок сидел на половом коврике, вытянув ноги и прислонившись к стене. Он напоминал выключенного робота. Медитировал что ли? — Ты разобрался в коридорах Академии по плану эвакуации? — Именно. Джим замялся. — Э, слушай, она ведь достаточно... красивая вроде как. На нее стоит посмотреть не только на плане. — Я уже оценил эстетические характеристики местной архитектуры. Боже, так как с ним вообще общаться? — Забей. Завтра я тебя выгуляю. — Я склонен отказаться. — Отказ не принимается, я выполняю обещание. С этим Спок спорить не стал, так что Джим направился на свою половину. Почитав еще немного про характеристики языка С-D+, он отправился спать. Снились ему какие-то сердитые гномы, которые жаловались на жизнь путем математических формул.***
— Проснитесь и пойте, мистер Кирк, — пробился сквозь сон монотонный голос. — Проснитесь и пойте. Джим нелепо забарахтался в простынях, жалобно сообщив: — Мама, ну еще пять минуточек. — Просыпайтесь, мистер Кирк, — более отчетливо произнес голос. — Вчера вы высказали желание осуществить пешую прогулку с ознакомительными целями. А. Конечно. Вулканец. Джим насилу открыл глаза и тупо уставился на стоящего перед ним Спока в кадетской форме. — Доброе утро, — механически сказал он. — Характеристики этого утра мало отличимы от характеристик рассветов за ближайшую неделю. Что именно показалось вам добрым? — Я э-э... не обращай внимания. С кряхтением Джим сел на кровати и широко зевнул. Восемь утра. — Я почти готов пойти с тобой. Только мне нужно вымыться. И поесть. Спок согласился подождать, так что Джим, покачиваясь спросонок, занялся превращением себя из зомби в человека. В столовой он окончательно взбодрился, даже помог своему протеже подобрать блюдо из растительной пищи и уплел свою порцию мясистого омлета за считанные минуты. — Ну, и как тебе на Земле? — спросил он, когда тащил Спока по парку близ Академии. — Повышенная влажность и содержание кислорода. Прохладно. Сниженная гравитация. Очень много зелени. Высокий уровень шума. — Воу, приятель, я спрашивал не про характеристики, а про ощущения. Впервые со вчерашнего дня интонации в голосе Спока не то что изменились — а вообще как-то проявили себя. — Вряд ли я смогу предоставить информацию, содержащую эмоциональную оценку. Я в этом не эксперт. — Да уж, это точно. Ничего, еще составишь впечатление. И Джим хлопнул Спока по плечу. Оставшуюся дорогу тот молчал, иногда кидая на свое плечо странные взгляды. Понять что-то по его лицу было невозможно, но Кирк готов был поклясться, что он смотрел со смесью испуга и любопытства. Чуть интереснее этот ходячий калькулятор стал, когда Джим потащил его во двор Академии знакомиться с Ухурой, Пашей и Сулу. Оставшиеся члены Доверенной Четверки Пайка — или вернее группы неудачников, на чьи плечи лег патронаж над Споком, приняли новичка весьма оживленно. Его буквально закидали вопросами — особенно Ухура — но он очень неохотно выдавал информацию, а такое внимание явно тяготило вулканскую социофобную душу. В итоге он сообщил, что занят, отказался от сопровождения и направился к жилому корпусу. — Странный малый, — резюмировал Сулу, усаживаясь прямо на траву. — Довольно типичный для вулканца, — пожала плечами Ухура. — Он напомнил мне Кольку, — внезапно встрял Павел и пояснил: — Это мой двоюродный брат, у него высокофункциональный аутизм. На минуту они замолкли, размышляя о сходстве аутистов и вулканцев. Ухура заговорила первой: — Ну, и как ты будешь адаптировать нашего Аспергера? — Алкоголь, девочки, трава, спортзал, рыбал... хотя в случае Спока скорее собирательство ягод. — Ты уверен, что Споку все это интересно? — Ну, пока не попробуешь — все это неинтересно, — оптимистично резюмировал Кирк. На том и порешили.***
Возможность вытянуть Спока в клуб, выдалась только через месяц. За это время он мало-мальски ужился с Джимом, привык к Сулу, Ухуре и Чехову. И, конечно же, познакомился с Леонардом. Что стоит отдельного разговора. Случилось это в первый учебный день семестра. — Так значит, ты тот вулканец, — без обиняков высказал Боунз, плюхаясь напротив Джима и разглядывая новичка. — Насколько мне известно, я единственный вулканец на планете, так что сомнительно, что вы ошибаетесь. Боунз просверлил его своим фирменным взглядом, но на Спока, лениво колупающего фасоль в своей тарелке, это никак не подействовало. — Кстати, Леонард Маккой, — неохотно представился Боунз. — Спок. Полагаю, вы тот доктор, о котором упоминал мистер Кирк. Джим вяло встрепенулся, пробормотал, что мол, Боунз зашибись парень и опять попытался прикорнуть над тарелкой. — ... что вы пессимистичны, несдержаны и, цитируя мистера Кирка, «занудный ворчливый засранец», — пробилось до Джимового слуха, прежде чем он очухался от прицельного броска сосиской. — Эй, какого хрена?! — Мне казалось, кидание едой нетипично для вашей культуры. — В этого придурка можно, — мрачно сообщил Боунз и пригрозил проснувшемуся Джиму второй сосиской. — Вот видишь, Спок, я был прав! Он еще злобный, мстительный и невоспитан... ай! И пинается! Боунз, когда я стану капитаном, я закую тебя в кандалы! — Права не имеешь. — Иди ты в задницу, — сквозь зевок сообщил Джим, пнул в ответ и, прежде чем Боунз успел среагировать, смылся за другой столик. Но, даже отступая, он услышал недоуменный вопрос Спока о том, как можно оказаться в прямой кишке гуманоидной особи, добираясь туда пешим ходом. Кстати, со Споком Маккой поладил — насколько вообще можно было поладить с калькулятором.***
И если социальные успехи Спока оставляли желать лучшего — похоже, он просто терпел окружающих его людей, то учебные... впечатляли. Программа не составляла для него какого-либо труда и он быстро обскакал даже Джима: который мрачно скрипел зубами, но успокаивал себя тем, что оказывался неизменно лучшим в тактике и в обольщении дам. Да и учился он на капитана, а не ученого. Утешало это мало. Но даже несмотря на белую зависть и невозможность привести к себе в комнату девушку, он испытывал определенную ответственность за Спока. Пусть тому это и было как мертвому припарка. А на предложения сходить куда-нибудь развеяться, тот отвечал неизменным отказом. Прорвать его оборону удалось — кто бы мог подумать — в День Всех Влюбленных. Спока настолько удивило обилие украшений, символизирующих «ягодичные мышцы», что Джиму удалось убедить его в том, что данный праздник просто обязательно нужно справлять. Вечерний клуб «Литвик» встретил их шумом и завлекательными танцам полуобнаженных девиц. Джим побаивался, что Спока это напряжет, но тот демократично высказался, что приемлет любую форму искусства. Окрыленный успехом, Джим заказал ему самый легкий из имеющихся коктейлей и Спок, — о чудо! — счел вкус «удовлетворительным». Накатив по второй, Джим заметно расслабился, а Спок все больше и больше казался чудесным собеседником, а не ходячей ледышкой. И он даже благосклонно выслушал отповедь Кирка о том, что люди — тупиковая ветвь развития, а вот коты молодцы и скоро захватят квадрант. Но в какой-то момент Джим обнаружил, что Спок вообще за другим столиком, а вокруг него увивается гибкая стриптизерша. В общем, он решил, что пусть парень поприемлет земное искусство, а сам он найдет себе пассию на ночь. Ей оказалась полноватая, светловолосая девчушка с соседнего курса ксенозоологии. Она буквально очаровала Кирка тем, что с порога заявила — номер не дам, но предаться греху блуда — это завсегда! Еще у нее было приятное чувство юмора, или так казалось в чудовищном подпитии. Да и какая разница? Джим не без труда отыскал Спока, позвал за собой и всю дорогу тихо радовался — его обнимали теплые руки остроумной и деловитой леди, а Спок вышагивал сзади с прихваченной стриптизершей и о чем-то негромко разговаривал. А ведь Джим говорил! Алкоголь, девушки и аморальные развлечения — вот путь к социальной адаптации! Оставшаяся ночь осталась в голове туманом. Кирку перепало, да еще и как! Но кое-что его смущало — с соседней койки, вместо характерных звуков и скрипов раздавались только спокойные приглушенные голоса. — Вставай, оленевод, солнце уже высоко! — возвестил оптимистичный женский голос поутру. Джим не без труда заморгал и уставился на свою ночную пассию — она выглядела чуть круглее, веселее и ухоженнее, чем вчера. — Оленевод? — тупо спросил Кирк. Девушка в ответ засмеялась. — Ты вчера бормотал про оленей, пытаясь понять, как работает бюстгальтер. — О. Надо же. А сколько времени эм... — Джим замялся, пытаясь вспомнить имя девушки. — Пенни, — понятливо подсказала она. — Да, Пенни. Так сколько сейчас? — Почти двенадцать... — теперь притихла она, и Джим хохотнул, поняв причины. — Джим. — Ага. Джим. — А со Споком что? — Тот суровый вулканец, который вчера вылакал полбара? — Ага. — Спит по соседству. Дженнифер ушла раньше меня, но хотела списаться с твоим приятелем. — О, он ей понравился. Джим тупо разулыбался. — Конечно. Она увлекается программированием, а твой приятель весьма прошарен в этой теме. — Подожди. — Джим сонно заморгал и попытался восстановить в гудящей голове события вчерашней ночи. — А разве они не?.. — Нет, дружок, они не, — Пенни засмеялась. — Всю ночь протрепались. Ладно, Джимми, я пойду. И не звони мне. — Что значит «не звони»? — Это значит, что номер я тебе так и не оставила. Джим тупо поморгал ей вслед и уставился в потолок. Значит, социально садаптировать Спока у него вышло, но как-то... непонятно? Прояснить подробности удалось только к вечеру — когда сам Джим мало-мальски справился с похмельем, а Спок проснулся, причесался, умылся, поел и начал выглядеть непозволительно опрятно для индивида, который вчера уходил в кровать в компании стриптизерши. — Ну? — сурово навис над ним Джим, пока тот вычитывал что-то в падде. — Мне не ясна суть вашего вопроса, мистер Кирк. Джим закатил глаза и плюхнулся рядом. — Да, брось, как тебе вчерашняя цыпочка? Как земной алкоголь? Ты ведь вчера впервые напился? Спок отодвинул падд, пару раз по-совиному моргнул и стал последовательно отвечать: — Я вчера не вступал ни в какие контакты с птицами, потому затрудняюсь с оценкой. Земные напитки обладают интересным химическим составом. Алкоголь не оказывает на меня опьяняющего воздействия. — Да я не про птиц, — замахал руками Джим. — Я про ту... подожди, что?! С интересом изучив то, как Джим подпрыгнул на кровати, Спок повторил. — Да как же.... то есть ты вчера не был пьян?! — Несомненно. — Но Пенни сказала, что ты вылакал полбара! — Во-первых, я не лакаю жидкость, а во-вторых, я нашел вкус некоторых напитков приятным, а химический состав полезным для своего организма. — Но ты же... ты же притащил ту стриптизершу... — Дженнифер, — кивнул Спок. — Достаточно интересный для вашего вида индивид. В число ее хобби входит хакерство, так что мы обсудили программные способы защиты аналитических систем. Джим про себя посчитал до десяти. — То есть, вы не занимались сексом? — Не понимаю, на каком основании вы вообще могли предположить, что я вступлю в половой контакт с малознакомой особью хомо сапиенс. Боже. Спок был безнадежен. Джим махнул на него рукой, почти ушел на свою половину, но вспомнил еще об одном. — Подожди, так ты слышал то, как мы с Пенни, ну?.. — Совершали половой акт? Да. Меня удивил ваш монолог про биологические циклы оленей, который содержал множество неточностей, но я решил не прерывать вас, чтобы внести коррективы. — О, Боже. Пожалуй, впервые за последние пару лет Джим покраснел и стремительно просочился на свою половину комнаты.***
— Я сдаюсь! — без обиняков сообщил Джим Ухуре, подсаживаясь к ней в столовой. Боунз проводил его насмешливым взглядом — видимо, посчитал, что он опять предпримет попытку подкатить к местной умнице-отличнице. Если бы. — Что, прости? — переспросила Ухура. — Я сдаюсь. Спок проявляет интерес к общению, но в такой форме, что лучше бы не проявлял. — Поясни. — Я вчера потащил его в клуб... — ... на День Святого Валентина?.. — Да. Неважно. В Литвик... — Литвик?.. Он хотя бы жив? — Вполне. Он выпил там все виды коктейлей, уединился со стриптизершей и с ней же пошел к нам в комнату. — Слушай, Кирк, маленькая ремарка, — вклинилась Ухура. — Присунуть — не равно социальная активность. — Да подожди ты! Наутро я узнал, что алкоголь на него не действует, а он всю ночь протрепался со стриптизершей о защите компьютерных систем! — И, по-твоему, это ненормально? — Ухура хихикнула. — Ой, скажи еще, что ты никогда не напивалась в баре, чтобы подснять какого-нибудь красавчика на ночь. — Я человек, — деликатно уточнила она. — И вообще, он пообщался, так что, несмотря на полную неуместность твоих действий, это нельзя считать провалом. — Окей, но больше я на такое не пойду! — Погоди, что-то случилось? — Ну, — Джим замялся, не желая посвящать в подробности, но недооценил проницательность Ухуры: — А ты сам-то чем занимался? — Сексом, — повинно признался он. — Пока Спок по соседству обсуждал системы безопасности. — Да. Отсмеявшись, Ухура пообещала взять Спока под свой патронаж.***
Впрочем, и ее ждало фиаско. Спустя неделю она без обиняков схватила Джима за шкирку и сама потащила его в Литвик. Тот попытался было пошутить, что он и так готов ей отдаться, но затих, получив тычок под ребра. И только когда Ухура залпом выпила стопку крепкого виски, его посвятили в причины такого поведения. — Чертов остроухий ублюдок! — Оу. — Интересно, им на Вулкане вообще объясняют понятие слова «метафора»?! Джим хохотнул. — Сомневаюсь. — Он постоянно придирается! А когда я познакомила его с нашим курсом, он спрашивал меня, зачем вообще изучать языки, при такой ограниченной дикции, не легче ли пользоваться переводчиком. У Ухуры, похоже, готов был пойти пар из ушей. Джим улыбнулся и поднял руки в примиряющем жесте. — Да ладно, он же не со зла. — Вот именно! Делал бы он это со зла, можно было просто выбить ему парочку зубов. А так... Безнадежно отмахнувшись, она опрокинула в себя еще стопку. Впоследствии выяснилось, что с парочкой людей с факультета ксенолингвистики Спок все-таки нашел общий язык. И хотя, благодаря им, как и в случае с Кирком, попытку Ухуры нельзя было назвать провалом, Спока решено было сбагрить Хикару Сулу.***
В этот раз процесса социализации не выдержал сам Спок. Дня три он практически не появлялся в своей комнате, и Джим уже начал волноваться. Но когда он с Ухурой обсуждал предстоящий внутрисеместровый зачет, Спок неожиданно втиснулся на коридорный диванчик между них и как-то затравленно заозирался. Они перекинулись недоуменным взглядами и синхронно уставились на Спока: — Что-то не так, мистер Спок? — деликатно поинтересовалась Ухура. — Признаться, я сбегал от мистера Сулу. — Зачем? Джим бы не поверил, если бы ему такое сказал человек (Хикару — добрейший человек и душа компании!), но вулканец! Вулканцы не врут. Не должны. — А что с ним не так? — Он... решил провести мне обширную экскурсию по истории терранской культуры, особенно азиатской ее части. — И? — Ухура удивленно сморгнула. — Азиатские ответвления философии и религиозные практики достаточно интересны. — Я не спорю. Однако я в должной степени информирован... о, нет. Вот эту последнюю часть речи Спока, вполне эмоциональную, Джим решил записать на свой счет — мол, научил вулканца адекватно выражать свои чувства. Но погордиться собой не успел — из толпы студентов вынырнул Сулу. — О, Спок, друг мой! Мы как раз остановились на сакральном смысле деяний Бодхисаттвы Авалокитешвары и влиянии на тибетскую философию. — Я знаком с буддистским учением, — непривычно тонким голосом воспротивился Спок. Сулу ловко поднял его с дивана, даже не обратив внимания на Ухуру с Джимом, взял под локоток и потащил по коридору. — Я не зову тебя в религию, мой логичный товарищ, но доктрины буддизма мало просто знать — их надо прочувствовать, понять всю глубину самой идеи выхода из бесконечной череды смертей и перерождений сансары... По мере удаления, голос Сулу затихал, а Джим с Ухурой беспомощно переглянулись. — Я не уверен, что Чехов вынесет этого зануду, но... может все-таки отобрать Спока у Сулу? — Да. Несомненно.***
Стоило признать, что Чехов справлялся лучше всех. Русский гений не был особо общительным, потому быстро нашел со Споком общий язык — насколько это вообще возможно с вулканцем. Однако их общение меньше всего напоминало «социализацию». Они просто вместе разбирались в техническом устройстве разных движков и делали это, как правило, молча. Выдохшиеся к тому моменту Кирк, Сулу и Ухура даже решили, что оно, пожалуй, и к лучшему. Да и Спока такая форма общения вполне устраивала. Но, посовещавшись (в том числе и с Чеховым) они решили предпринять последнюю попытку приобщить Спока к самым приятным аспектам человеческой культуры — и финальная пьянка после летней сессии вполне подходила для реализации плана. Они едва не забыли о нем, впав в полутрамесячный сессионный коматоз. Но стоило закончить со всеми экзаменами, всерьез взялись за подготовку. Ухура должна была пригласить Спока на вечеринку, Джим — проследить, чтобы тот добрался, Сулу отвлечь на пространные разговоры, а Чехов узнать что, если не алкоголь, оказывает на Спока наркотический эффект. Если это, конечно, вообще возможно. Первые этапы прошли идеально. Ухуре Спок, конечно же, отказал, от Джима попытался отвязаться, от Сулу сбежать — но все безуспешно. К восьми вечера он угрюмо стоял во внушительной зале Академии, которую студенты варварски захватывали для своих празднеств, и ужасно неуместно смотрелся в теплом свитере. В этот момент к нему коварно подкрадывался Чехов, вооруженный плиткой шоколада (не описать, на какие ухищрения пришлось пойти, чтобы добыть из студентов-медиков эту ценную информацию про шоколад). — Так, Паша, у нас все готово? — спросил Кирк, выловив парнишку в толпе. Чехов остановился, гордо потряс внушительной плитой горького нереплицированного шоколада. — Именно! — Ты хочешь сказать, что они напиваются шоколадом? — Я сомневаюсь, что они вообще напиваются, но шоколад действует на них опьяняюще. И вообще, я с трудом узнал это от наших медиков. — Ладно-ладно! Пойдем, придумаем, как незаметно это в Спока затолкать. Густой, горячий шоколадный коктейль был сделан усилиями Сулу в считанные минуты. Джим сноровисто схватил стакан и тут замер. — Погоди, если ты тут, то где Спок? — Твой приятель Леонард его отжал, — Сулу повел плечом. — Я думал, ты с ним договорился. — Эмн, нет. Джим тревожно заозирался и кинулся на поиски подозрительной парочки. Спок и правда оказался в компании Леонарда — они сидели в стороне на диване и о чем-то оживленно спорили. Джим раздул ноздри и беспардонно плюхнулся на подлокотник со стороны Спока. — ... при кислородном голодании, — вещал Боунз, но заткнулся, завидев физиономию Кирка. — Эй, малец, а что ты здесь делаешь? О, ты выпить принес! — А вот и нет, это Споку! — Джим шустро впихнул горячий стакан Споку и проникновенно спросил: — Ты же мерзнешь при текущей температуре? — Действительно, — кивнул Спок. — однако по настоянию доктора Маккоя я приобрел теплые земные вещи. Тем не менее, бокал он принял и стал отпивать небольшими глоточками. На физиономии Джима расплылась самодовольная ухмылка, что это не прошло мимо внимания Леонарда. Извинившись, он беспардонно утащил приятеля в угол и зашипел. — Что ты так лыбишься, малец? Что ты ему туда подмешал? — Расслабься, Боунси, всего лишь шоколад. — Шоколад? Да он же напьется! Господи, это ведь не случайно, ты, мелкий... — Эй, давай без оскорблений! Да ты сам на него посмотри, парнишка постоянно на взводе, пусть расслабится немного. — Он вулканец, Джим, для них это нормально! — Тебе тоже не помешало бы расслабиться. Ей богу, Боунз, чем дальше, тем ворчливее ты становишься. И Джим совершил жест истинного альтруизма — отдал бокал со своим пойлом Леонарду. Тот его принял, щедро отхлебнул, разродился лекцией об аморальном поведении и поспешил к Споку, чтобы отнять шоколадную бурду. Но на своем месте Спока не оказалось — только на столике остался пустой бокал. Леонард было запаниковал, но вулканец был найден в компании ксенолингвистов, что-то оживленно с ними обсуждающим. Странно было видеть на его лице хоть какое-то выражение, но дебош он устраивать не собирался и Леонард успокоился. А потом выпил еще, потом с ним выпил Джим, потом Спок попросил еще того горячего напитка, и в этот раз его делали уже Джим с Маккоем, а потом были игры в карты на раздевание, потом на одевание, потом танцы, потом...***
Джим проснулся от того, что стало зябко. Он недовольно поерзал, открыл глаза, поднял голову, обнаружил на своей груди лифчик и упал обратно в траву. Постойте, траву?! С недостойным воплем он подорвался вверх, заохал от головной боли и завертел головой — Академический дворик. Хикару, Чехов и Ухура обнаружились поблизости, и они, в отличие от Джима, спали в обнимку, хотя тоже были одеты в черт знает что. Кирк сноровисто до них дополз и стал трясти — летние ночи в Сан-Франциско, конечно, теплые, но долго валяться на земле все же не стоило. Все трое с оханьем стали просыпаться, но так как сил доползти до своих комнат ни у кого не было, они попытались восстановить вчерашние события прямо тут — на травке. Впрочем, их совместная похмельная нега и вялый спор за лифчик — тот оказался Ухуры, но Джим настаивал на том, что он подчеркивает цвет его глаз, а потому отказался отдавать — были прерваны, когда они поняли, что понятия не имеют, где Спок: и даже не помнят, когда тот ускользнул от их внимания. Короткая паника окончилась чередой хаотичных действий — звонками Споку (тот не отвечал), звонками сокурсникам (те слали в задницу), звонками в больницу и, наконец, разделением по одному и поисками. Спок не находился ни на территории академии, ни внутри нее. В процессе Чехов напоролся на злого похмельного Боунза и вынужден был посвятить того в их проблему. Так что следующая их встреча была омрачена не только безуспешностью поисков, но и Леонардом. — Вы с ума сошли?! — свирепствовал он. — Оставить пьяного вулканца без присмотра! На Земле! — Да ты тоже был не очень трезвым, — пристыжено мычал Сулу. — Но не я придумал споить Спока! Джим! — Я, — кисло отозвался тот. — Это скандал на уровне Федерации! Мальчик один, на чужой планете, и как-то ничего не предвещало беды! — Боунз, он живет со мной в одной комнате! — огрызнулся Кирк. — Ему все только и делает, что предвещает беду. — Очень смешно! — Послушайте, — робко отозвался Чехов. — Он не подходит к комму, но раз уж он работает, мы можем попробовать отследить сигнал. — И то верно! — вскинулась Ухура. — Слушай, Паша, отличная идея! Чехов зарделся от такой похвалы, но осуществить свой план они не успели — их вызвал к себе Пайк. И голос профессора не предвещал ничего хорошего. — Нас убьют, — драматически увещевал Сулу, покорно следуя в филиал Ада — кабинет Пайка. И хотя его фатализм разделяли все, включая Маккоя, вид Спока в гостевом кресле Пайка вызвал хоровой вздох облегчения. — Вы споили моего подопечного! — не здороваясь, заявил Кристофер, когда они впятером зашли в его кабинет. — Мы хотели, чтобы он расслабился, — робко вступил Джим. — Расслабился? Да вы... вы хотя бы представляете, что он устроил? Они переглянулись. — Эм... нет? — Дурачье, — припечатал Пайк. — Профессор Пайк, может не нужно? — подал голос Спок. — Мне бы не хотелось, чтобы это было предано огласке. — Нет уж, пусть эти безответственные юнцы... и вы, мистер Маккой, хотя к вам я претензий не имею, знают, к чему может привести их безалаберность! Вашей милостью, кадеты, мистер Спок вчера сбежал с устроенной студентами вакханалии и направился в музей ксенопалеонтологии! Пайк выдержал драматическую паузу, хотя ничего ужасного в его словах вроде не было. — Он устроил там пять несанкционированных экскурсий группам туристов! А потом вынудил смотрителя дать ему доступ к описаниям экспонатов и исправил все грамматические ошибки и неточные факты! А когда охрана попыталась закрыть музей и вызвала полицию, знаете, что он сделал? Все пятеро отрицательно замотали головами — боясь открыть рот и засмеяться в голос. — Он прочитал им лекцию про историю археологических раскопок на Вулкане и Ромулусе! Пайк замолк, Спок сжался в кресле с позеленевшими ушами, а Ухура, Джим, Маккой, Сулу и Чехов из последних сил кусали губы, чтобы не заржать. Первой с собой справилась Ухура: — Но это же не так страшно? Он принес свет знаний в этот... — она замялась, — эм, храм знаний. — Но что он мог сделать! — Забаррикадироваться в библиотеке? — робко предположил Джим. Пайк устало выдохнул и потер лоб. — Вы безответственные идиоты. Всем четверым дисциплинарный выговор и уйдите с глаз моих. И вы — Спок, Маккой — тоже можете идти. — Ну, — резюмировал Чехов, когда они оказались за порогом кабинета Пайка. — Вроде легко отделались. — Впредь предупреждайте меня о составе предложенной пищи и напитков, — буквально зашипел на них Спок. — Ваше поведение аморально и недопустимо. — Да ладно, тебе же было весело! — Джим подмигнул. Судя по выражению лица, Спок уже готов был высказать все, что думает, но Леонард ловко цапнул его за плечо. — Расслабься, они просто молодые и глупые. У вас дети разве не такие? — Такие, — нехотя признал Спок. — Ну вот. У нас просто детство немного затягивается. Но они ж не со зла, пытаются заботиться о тебе. — Мне бы хотелось, чтобы они использовали... иные формы проявления своей заботы. — Обязательно,— яростным шепотом поддакнул Сулу, но умолк под суровым взглядом Леонарда. — Ладно, пойдем, я обещал тебе показать нашу медицинскую лабораторию. — Подождите! — всполошился Джим, когда Леонард со Споком уже почти скрылись за поворотом. — Когда вы успели так скорешиться? — Да уж месяца три как, — Боунз пожал плечами. — Спок интересуется медициной, а мне любопытны его познания в ксенобиологии и вирусологии. После чего они все-таки ушли, оставив своих друзей недоумевать. — Так значит, — прогудел Джим, — нужно было просто отдать Спока на попечение Боунза? — Кстати, вы же лучшие друзья! — вклинилась Ухура. — Как ты не заметил? — Я не знаю, — честно ответил Джим. — Как-то не обратил внимания. Они притихли, впервые задумавшись, что социальная адаптация, возможно, нужна совсем не Споку.