Право сильнейшего

Почему все происходит именно так? Все было не правильно. Она даже не услышала никаких звуков за спиной. Лишь в глубине сознания чувство опасности натренированного охотника слишком поздно взвизгнуло, предупреждая. Сама же Базетт лишь могла молча наблюдать за отделяющейся от ее предплечья рукой, вывернутой под неестественным углом, рухнувшей на пол рядом с ней. Закричав, девушка схватила то, что осталось от ее руки и, споткнувшись, упала на землю. Высокий копейщик, стоявший у дверей, уже был при оружии и согнулся для прыжка на священника, но был остановлен его быстрым жестом. Впрочем, даже этот быстрый жест смог прервать атаку Лансера лишь уже в трех метрах от цели. Скорость движения мужчины явно выходила за рамки человеческих возможностей. Кирей удовлетворенно кивнул, словно довольный послушанием своего будущего Слуги. - Полагаю, тебе понятны условия твоего дальнейшего существования. И теперь, если ты хочешь продолжить эту Войну и признать меня своим новым Мастером, я отдаю тебе мой первый приказ. Убей ее, - спокойно и чуть торжественно, произнес священник, аккуратно держа перед собой отрезанную кисть с Командными Заклинаниями, безжизненно повисшую в его руке. Воин не шелохнулся, словно не слыша. Его взгляд был прикован к волшебнице, изучал ее, как волк изучает взглядом раненного собрата, пытаясь оценить его шансы на жизнь. Пытаясь понять, можно ли его еще спасти. Женщина, слабо дыша, лежала на полу, бессильно сжимая окровавленный обрубок другой рукой. Боль судорогой проходила сквозь тело раз за разом, мешая сосредоточиться, мешая думать. Ворох мыслей путался, сбивался с заданного ритма, теряя смысл на полпути, прежде чем Базетт могла успеть их осознать. Сознание гасло, выныривать из звенящей пустоты было все тяжелее с каждым разом. Она умирает? Нет, еще нет. Просто большая потеря крови. Лишиться руки для запечатывающего волшебника не такая уж большая проблема. Она справится. Она сможет сражаться. Ей нужно встать. Сейчас... Базетт попыталась найти взглядом своего Слугу, прежде чем предупредительный удар в солнечное сплетение не заставил ее захрипеть, изгибаясь от чудовищной боли. Синий Слуга вздрогнул, хоть и не изменился в лице. - Твои старания так же тщетны, как и попытки Академии Волшебства победить в Войне за счет такого слабого волшебника, как ты. И ты можешь мне поверить, у меня большой опыт как Наблюдателя, я сразу вижу гнилые звенья среди Мастеров, Базетт. Стоило ли сообщить этому ублюдку, что его слова тщетны, и она все равно ничего не слышит из-за шума в ушах?... Ей очень хотелось встать на ноги, подняться с залитого собственной кровью пола - лежать в этой жиже было неприятно, волосы спутались и липли к взмокшему в агонии лицу. Но сил хватало только на то, чтобы оставаться в сознании еще немного. Еще чуть-чуть... Золотой блондин, сидевший на скамье в двух рядах впереди, равнодушно скользнул взглядом по распростертой на полу женщине и отвернулся. Эта сцена ни капли не трогала его. Его вообще вряд ли еще хоть что-то могло тронуть в этой глупой жизни копошащихся людишек. Скорее, его раздражало то, что он должен тратить на нее свое время. Кирей не был перестраховщиком, но предугадать бунт потерявшего своего Мастера Слугу был способен. - Я жду. Холодный тон, в котором начало сквозить недовольство затянувшимся театральным актом, заставил-таки героя в синих одеждах пошевельнуться. Бросив короткий взгляд на священника, он вновь посмотрел хищными глазами на свою потенциальную жертву. Оружие бродило в пальцах, словно его хозяин никак не мог решиться, какую задать дистанцию для удара - короткую, в сердце, прямо перед собой, или же на полметра длиннее, чтобы успеть вонзить острие копья в стоящего чуть впереди священника, прежде чем парень, сидящий на галерках, успеет вскочить со своего места. Словно предвидя его намерения, блондин лениво повернул голову в его сторону. - Кухулин... - мужчина вздрогнул, словно она не позвала его по имени, а ударила, - Ну же... Чего ты ждешь?... Она улыбнулась кровавой улыбкой, извиняясь перед ним за свой проигрыш, за свою слабость. А сама не могла отвести зачарованного взгляда от своего любимого, того, кого ждала так долго; словно не замечая его изменившуюся позу, занесенного над ней красного копья. Проклятые волосы, слепленные кровью и потом, лезли в глаза, мешая разглядеть выражение лица ее героя, заставляя додумывать самой. Наверное, он был печален. Наверное, ему было неприятно добивать, когда он привык разить. А может быть, он был разочарован в ней? Она воплотила свою мечту и смогла призвать его, вернуть к жизни, стать его Мастером. Но, видимо, была не до конца этого достойн-... Мысли оборвались ровно в момент, когда острие копья вспороло ее одежду, вонзаясь в сердце. Мужчина встал на одно колено перед ней, бережно поднимая ее тело на руки. Его лицо, скрывавшееся все это время в тени, наконец попало в лунный свет. И на нем не было ничего, кроме бешенной ярости. *** Где-то в глубине Базетт шевельнулось нечто черное, страшное; неспешно потягиваясь, еще спросонья. И в гаснущем сознании девушки ей показалось, что кто-то шепнул ей в самое ухо: - Скажи мне, так ли ты хочешь умереть?...