Дикая охота

У охотника на нежить хмурый взгляд и два скрещенных меча за спиной. В руке приятная тяжесть мешочка с золотом, полученного от старейшины селения Жевунов. Ему не впервой убивать таких, как она. Хранительница отшатывается при виде серебряного креста на шее и яростно шипит. На её светлой коже нервно играет свет полной луны. На левой ладони, словно клеймо, багровеет крестообразный шрам — след от предыдущей встречи с охотником. Она помнит охотника. Его зовут Дональд. Даже если бы не помнила, то узнала бы по коротким ударам полуторного меча и манящему взгляду. Он был силен. Она тоже. Ей хотелось уступить. Ему тоже. Дональд крепко держит Элли в объятиях. Будь она обычным человеком, на теле бы остались следы. Она упрямо пытается вырваться, не отрывая взгляд от креста на шее. Дональд понимающе кривит губы и снимает столь тревожащее Элли распятие. Теперь на нем нет ничего, что может навредить ей. Не превращается ли он в дичь? Элли вызывающе хохочет, запрокинув голову, но это не ответ на вопрос. С растущей злостью Дональд целует ту, что некогда хранила край Торна, но сотни лет назад превратилась в нежить. Охотник чувствует запах чужой крови, слышит шелест крыльев. — Чёртова ведьма! — шепчет он, прокусывая нижнюю губу Элли и не без удовольствия проводя по свежей ранке языком. Она не любит, когда Дональд так зовет её, о чём ему, разумеется, прекрасно известно. Серые глаза охотника смеются, он ждёт ответных действий от своей немёртвой любовницы. Элли уверенно открывает дверь пустого амбара и толкает Дональда на сено. Всё это происходит в одно мгновение, она помнит, что охотник, пусть и выпил немало эликсиров перед встречей, всё же человек. Дональд не чувствует страха, даже когда видит желание в красных глазах Элли. Он готов к этой встрече, он долго искал бывшую Хранительницу. Губы Элли растягиваются в довольной улыбке — ей нравится, что он не сопротивляется, что ему передается её возбуждение. Она чувствует, как кровь быстрее бежит в жилах Дональда, ощущает биение его сердца. Элли больше не может сдерживаться, она впивается в горло охотника, с таким трудом выследившего её. Острые клыки распарывают смуглую обветренную кожу, ярёмная вена аппетитно трепещет. Из груди Элли вырывается гортанный стон наслаждения. Она прорезает зубами свою кисть и подает Дональду, словно дама кавалеру на приеме. Тот алчно прижимает к губам её руку. Обмен кровью прибавляет ему сил, рефлексы охотника обостряются, зрачки расширяются. Элли знает, что сейчас он сильнее, что он может убить её. Оба плохо понимают, где находятся, кто они, в каком мире. Элли с безумной улыбкой выписывает пальцами кровавые узоры на груди охотника. Глаза Дональда сверкают в предвкушении наслаждения. Его пальцы грубо сжимают грудь Элли, царапая соски. Её губы кривятся, она выгибается в объятиях Дональда и раздвигает ноги. Элли лишь делает вид, что контролирует происходящее. С рычанием она набрасывается на охотника, с каждым толчком все глубже ощущая в себе твёрдую плоть Дональда. На пальцах подсыхает кровь, охотник по очереди медленно берет их в рот, обводит языком подушечки. Элли переворачивает охотника на спину и со смехом подается бедрами ему навстречу. В сознании Дональда брезжит мысль, что он должен убить её. Она бьётся всё сильнее, в унисон со звериными стонами Элли. Дональду никогда в жизни не было так хорошо. Дональд никогда не пробовал трахнуть нежить. Дональд никогда не трахал Элли Смит. Хотя ему всегда хотелось и того, и другого, и третьего. И наплевать, что нежить, вероятнее всего, убьет его после этого кошмарного рая. А еще Дональд знает — он не первый охотник, который пытался поймать Элли. Но эта мысль отступает, придавленная гибким телом, отброшенная ловкими пальцами и стёртая влажными губами. Элли медленно слизывает солоноватые капельки пота с кожи Дональда, и он дрожит от противоестественной смеси наслаждения и первобытного... ужаса? И того, и другого. Элли тоже боится, он это видит, чувствует, знает. Все её тело — будто оголенный нерв, оттого она острее реагирует на его ласки, чем обычная женщина. Когда палец Дональда оказывается внутри, глаза её расширяются. В промежности тепло и влажно, словно она... Словно она живая. Но сердце Элли не бьётся уже много лет. Он знает, почему она пренебрегает осторожностью. Потому что охотник — Дональд. Тот, кого она давно хочет убить. Тот, кого она давно хочет трахнуть. А Элли подставляет горло и игриво улыбается, предлагая охотнику побыть вампиром. В глазах Дональда мелькает и тут же гаснет безумная молния. Рванувшись вперед, он прокусывает кожу стонущей под ним Элли. Кровь брызжет в лицо, но он уже плохо сознает себя. Человек бы отшатнулся и пронзил Элли осиновым колом. При этой мысли на окровавленных губах Дональда появляется намёк на усмешку. В таком случае он уже давно не человек. Элли поощряет его, подгоняет, её пальцы путаются в волосах Дональда. Кажется, она знает его самые потаённые мысли и желания. Когда его второй палец чуть царапает кожу бедра, Элли недовольно шипит и отвешивает охотнику сильную пощечину. Неужели она выбралась из своего укрытия напрасно? Нет, она чувствует теплую кровь Дональда во рту. Этот металлический привкус сводит её с ума. Глоток за глотком Элли насыщается, а охотник слабеет, не замечая этого. Совсем скоро первый луч солнца коснется амбара. Но, обезумев, она не может думать ни о чем, кроме как о мужчине, который дарит ей наслаждение своими жесткими, огрубевшими от меча пальцами. Глаза Элли сверкают в темноте как у дикой кошки. Она целует Дональда, пьет его силу. Перед глазами охотника, словно во сне, проносится вся жизнь, день за днём, час за часом. Он помнит всё — и ничего. Дональд выгибает спину, а неугомонная нежить маняще скребёт когтями его лопатки. Её руки опять в крови, как и лицо охотника. Элли пытается насытиться им, но тщетно. Пульсирующий оргазм подобен стихии, им невозможно управлять. Она в замешательстве вцепляется в светлые, обагрённые кровью волосы охотника. А Дональд цепенеет и медленно погружается в забытьё. Он не знает, что этот сон вечен, не понимает, что совсем скоро его сердце перестанет биться. Элли целует холодеющую кожу, наслаждаясь прикосновениями, которые становятся все неторопливее. Её глаза расширяются, когда она ощущает сильный удар в спину. Осиновый кол. Элли не успевает удивиться или почувствовать боль — это происходит слишком неожиданно. По подбородку Дональда течет тонкая струйка тёмной крови. Он не знает, чьей. Прикрыв глаза, он оседает на окровавленное сено. Совсем скоро он будет там, где Элли вновь увидит его и узнает. Охотник освободил нежить и последовал за ней. Жизнь покидает тело Элли под последний удар сердца Дональда.