One Direction – Half A Heart
Заваренный капучино стоит на столе, потихоньку остывая. Не остынут только мои чувства к тебе. Мы встретились в парке, самым странным из всех странных способов. Тогда лил дождь и это единственное, что я запомнил. С тех пор прошло около семнадцати лет, но детали всё ещё хранятся в моей голове. Ты сидел в промокшем пальто на лавочке, держа в руках плюшевого дракончика и улыбался, подставляя лицо дождю. Вокруг не было ни души, но никого это не волновало. Мне было 9 лет, и я не мог понять, почему мальчишка сидит в одиночестве, в парке, под дождём. А ты смеялся, поправляю мокрые кудри правой рукой, процеживая волосы сквозь пальцы. Я стоял, смотрел на тебя и улыбка сама по себе растягивалась на лице. Дождь заканчивался и когда последние капли стукнулись о землю, ты заметил меня. И нет, улыбка не угасла, наоборот, мальчишка встал и подошел ко мне, протянув руку. Гарри. Красивое имя, подумал я тогда. Да и спустя столько лет мои мысли не изменились. Мы гуляли по парку, кормили выплывших лебедей и смеялись. Нас ничего не волновало, ни косые взгляды вышедших людей, ни сильный, пробирающий до костей холод. Мы были знакомы от силы полчаса, но вели себя, как старые друзья. В этот день я чертовски промок, нашел себе друга и впервые увидел радугу. Мы стояли и смотрели на небо, улыбаясь так, что болели скулы. И тогда ты коснулся меня. Рука к руке, ничего особенного, но ток прошелся до волос. Именно в тот момент мне позвонила мама и сказала идти домой, хотя я не знал ни твоего номера, ни адреса. Ты улыбнулся и сказал «Встретимся ещё.» В тот момент я подумал, что потерял первого и последнего человека, который не побрезговал подружиться со мной. Но мы встретились. Спустя месяц. В том же парке. На том же месте. Кофе стоит на столе пять минут, но его никто не трогает. Медленное остывание. Мне уже двенадцать, а тебе десять. После второй встречи мы стали не разлучимы. Прогулки до позднего вечера, совместное делание домашнего задания. Но наши интересы разделились. Ты всё так же в силу возраста играл в машинки, спал со своим динозавриком, рисовал и слушался маму, а я встречался с девушками, убегал из дома и ссорился с семьёй. Единственное, что осталось во мне с прошлого Луи-это любовь к маленькому кудрявому и зеленоглазому мальчику. Я обожал, когда ты смеясь поправлял мои спавшие очки и выбившуюся из-под шапки челку. Я обожал тебя всего, считал чёртовым идеалом. Ничего не изменилось. Что-то странное появлялось во мне. Какое-то странное чувство к тебе. Я грустил в одиночестве больше, чем раньше. Мне было сложнее отпускать. А ты рассказывал о своей девушке, как вы гуляли под звёздами. Что-то защемило внутри, когда все рассказы зашли слишком далеко. Тебе было четырнадцать, а мне шестнадцать. Тогда-то я и понял, что это такое. Я любил тебя. Любил тебя непрерывно, с того самого момента, с той встречи под дождём в парке. Прошло полчаса, но к чашке так и не прикоснулись твои губы. Мне было двадцать, а тебе восемнадцать, когда наши губы соединились впервые. Это получилось совершенно случайно, я подскользнулся на скользком полу и ты по привычке подхватил моё тельце, наверное ставшее родным и идеально подходившим. Уже не было кудрей, маленьких рук и шапочек. Ты был другим, взрослым. Длинные, еле вьющиеся волосы, ноги, которые худее, чем мои запястья и огромные ладони. Маленький мальчик стал взрослым, а я не заметил этого. Мы встречались всё реже и реже, ты гулял допоздна и днями пропадал на учёбе. Те дни, которые ты пытался выделить для меня, оканчивались звонками и срочными вызовами друзей. Однажды я не выдержал и закатил истерику. Мой крик слышали пожалуй все соседи, а ты смотрел пустым взглядом в слезящиеся глаза и молчал. Когда слов не осталось, истерика и паника захватила меня полностью. Тело тряслось без остановки, рыдания вырывались хрипом из груди, а ноги подкосились. Но ты всё так же смотрел вперёд и молчал. И когда губы непроизвольно произнесли три слова, твой кулак ударился с силой о стену. Хлопок двери и убивающая тишина. Только я не услышал те два слова, от которых всего могло не случится. «Навсегда.» На утро меня забирали в госпиталь, всего околевшего, с синими губами и потрясывающимися руками. Ты пришел в палату на следующий же день, с опухшими глазами и цветами в руках. Я молча смотрел и плакал. Сердце еле билось, губы потихоньку становились бледнее настоящего оттенка. Голова болела чертовски, а тело начинало морозить. В тот момент ты встал на колено, а сердце разорвалось фейерверком. У нас не было свиданий, а ты вот так просто просишь выйти за себя замуж. Кто-то против? Лично я нет. Но по крайней мере, я знал, что нет, но потерял сознание после короткого и слабого да. Прошел час и капучино покрылось небольшим слоем плёнки. Его уже никто не выпьет. Мне двадцать пять, а тебе двадцать три. Мы женатая пара и все эти дела. Я каждое утро завариваю кофе и иду на работу. Прихожу в шесть вечера и вижу пустую, грязную чашку. Мою. Приходишь ты. Смотрим телевизор. Ложимся спать. Однажды что-то пошло не так. Кофе оказалось не выпито, а чашка стояла полная на столе. Ты пришел не в семь вечера, а в восемь с опухшими глазами и трясущимися руками и прошептал три слова, из-за которых наша жизнь кардинально изменилась. «У меня рак.» Я рыдал весь вечер, да и всю неделю. Ты держал в руках своего плюшевого динозавра и смотрел самим грустным взглядом, который я вообще видел за всю свою жизнь. Я рыдал без остановки с опущенной головой.-Я люблю тебя, Луи. -Навсегда, Гарри.
Прошел месяц и ты лишился своих кудрей. Капуччино стоит уже на столе полдня. Стрелки часов близятся к шести. Ты уже не вставал с кровати. Кожа приняла белый мраморный оттенок, а губы еле выделялись на лице. Ты умирал. Скоропостижно и мученически. Я плакал каждый день в запертой комнате. Как? Как ты мог превратиться из маленького мальчик, сидящего под дождём…в это. Как, скажи мне? Я всегда вспоминал тот день, когда мы встретились. Если бы я не пошел в тот день в парк, то ничего бы не было. Но я не жалею. Разве жалеют о настоящей любви? Кажется нет. Твой динозавр лежал с тобой. Я старался держать себя в руках, что не очень получалось. Ты был таким родным, идеально подходящим даже сейчас. Мы были паззлом, который нужно собрать. И нам это удалось. Спустя всё это время, я помню наш последний разговор. Я читал тебе сказку и глотал слёзы, непроизвольно льющиеся из глаз. Шестое чувство твердило дорожить этим и запомнить все детали навсегда. -Луи? -Да, Гарри? -Пообещай мне. Пообещай, что останешься жить, что у тебя будут дети, и что ты будешь счастлив. Счастлив без меня. Ты сильный, ты выдержишь. Выдержишь и без меня. Всё безисходно. Завтра я умру, послезавтра. Неизбежно. Пожалуйста, Луи. Пообещай. Помнишь, что я сказал тогда? Помнишь, знаю. Мы паззл. Мы неразделимы и даже смерти не удастся это сделать. Я люблю тебя, милый. -Я люблю тебя. Навсегда. Шесть часов. Открывается дверной замок. Взрослый мужчина выливает кофе в мойку и со спокойной душой моет чашку. На следующее утро я нашел тебя в комнате. Бледным, холодным, с синими губами. Я кричал, пытался вернуть тебя. Соседи прибежали на шум, скорая подъезжала к дому. Тебя куда-то везли, а я не мог поверить. Мальчик с кудрявыми волосами исчез навеки. Но не из моего сердца. На похоронах я положил в гроб плюшевого потёртого динозавра. Он нужен тебе больше, чем мне. Твои рубашки всё-таки всегда со мной. Как и твоё сердце. А на следующий день мужчина снова заварит капуччино, поставит его на стол и уйдёт на работу. В шесть часов оно будет вылито в раковину, а чашка вымыта. И так по кругу.Flashback
-Я люблю тебя, Гарри Эдвард Стайлс. -Я люблю тебя, Луи Уильям Томлинсон. Навсегда. -Объявляю вас мужем и мужем, можете поцеловать друг друга.***
Мужчина стоит на кладбище и смотрит на надгробную плиту со стоящим рядом кудрявым ангелом. К нему медленно подходит сторож и спрашивает фразу, которая разрывает сердце. -Гарри? Спустя столько лет? -Всегда. «Мы части одного паззла. И даже смерти не удастся изменить это.»