Не было бы счастья, да...

Никогда я принцессой быть не хотела. А если быть - то хоть тринадцатой. Число-то какое! Но нет, была у папеньки пятой из шести дочерей. Скука смертная... Ни тебе верхом в чистом поле поскакать, ни из лука пострелять, ни на охоту съездить. Только сиди у себя в покоях да вышивай. А вот не нравится мне! Приходилось в меру своих скромных сил и возможностей вносить в размеренные будни двора приятное разнообразие. То лягушек царском приеме под стол напущу, то гонцу письмо подменю, то парик папенькин в розовый выкрашу. Только видно, достала я его совсем своими выходками, вот он меня замуж выдать надумал. И это надо ж такое было придумать - за Сирена-остолопа, принца наследного Керанского. Да про его глупость да твердолобость уже легенды слагали, даром что принц всего на пару лет меня старше. Но уже сумел славу позорную сыскать. Хотя и я невеста незавидная - кто ж такую оторву в здравом уме да трезвой памяти в жены возьмет? Я бы, например, не взяла. А Нарид, король Керанский, и рад сына женить. Так что торопил он моего папочку с помолвкой, торопил - и вот день свадьбы назначен, приданое мне, несчастной, собрано, жених приехал с отцом и свитой, и все бы хорошо... если бы не начали каждый день по нескольку слуг принца пропадать. Потом только тела иссушенные в королевском парке и находят. Испугался отец, крепко бороду почесал, чуть всю по волосинке не выдрал. И решил мага позвать - есть у нас народ такой, да только не очень-то их люди простые любят, потому что пойми, что у этого мага на уме. Сделать ведь он многое может: и дворец за ночь выстроить, и порчу наслать, и убить одним взглядом. Не любят их люди... а королям с ними сотрудничать приходится. И вот собрал нас отец в большом зале, бал устроил, все танцуют-веселятся, вдруг эта образина входит, к трону прямо и идет. Отец побледнел только, да как скажет: - Добро пожаловать, господин маг. Отныне охранять тебе принцессу Альму. Т.е. меня... Ну маг-то поклонился королю, а у меня от одного взгляда на него кровь в жилах застыла. Сколько не учили меня, что люди разные бывают, да ко всем по-доброму относиться надо, а не выдержало сердечко девичье, в пятки ушло - и в обморок при всем люде честном я хлопнулась. А со мной и половина присутствующих. Мда, сказать надо, что магов у нас немного, а все потому, что за силу свою и знания платить им приходятся. Страшны они все как черти. А может, черти и есть - поди их разбери. От Аламир - ну маг этот - как придет, так ночного кошмара не надо, все равно еще неделю не уснешь и темноты бояться будешь. Высок он, повыше папеньки будет, кожа белая, как у покойника, по ней трещинки-вены черные как по камню столетнему сеточкой разбегаются. Волосы белоснежные, и будто даже чуть светятся, как гнилушки на болоте, губы тонкие, то ли нет их вообще, клыки как у вампира, того и гляди в шею вопьются... А в глазах ни зрачка, ни белка нет, только чернота могильная плещется. Ну и как мне, изнеженной королевской дочери, не испугаться? А с того самого дня и до свадьбы - т.е. неделю с хвостиком - таскаться он за мной по пятам должен был, жизнь мою охранять да разбираться, кто же слуг жениховских порешил. На следующий день после того бала памятного я утром из своих покоев выйти хотела, дверь открываю - а так это страховидло стоит, к стенке прислонился и смотрит так, будто насквозь видит. Ну я завизжала и обратно в комнату. Дверь на засов заперла, стулом подперла, на кровать забралась - сижу, трясусь. Выйти боюсь. А снаружи где-то жених меня ждет. И есть хочется... Посидела я, подумала, вынула из заначки коньяк трофейный, у папеньки в незапамятные времена из запасов украденный, хлебнула для храбрости - ну и пошла на таран приступом собственную дверь брать. Вроде бы и страх поотпустил, и душа в пятки не уходит, и пони розовые меня сопровождают. Хорошо-то как! Уж они точно меня от гада мага защитят. Вышла я, пошла в библиотеку, где с женихом обычно встречалась. А там никого. У библиотекаря спрашиваю, почему пусто да тихо так, а он и скажи, что маг чары какие-то с ночи поставил охранные, так теперь все придворные на тридцать шагов к библиотеке приблизиться боятся. А трупы в саду все равно нашли... Папенька серчал, ох как серчал! Ногами топал, руками махал, кубком в мага запустил - он, когда нетрезвый, тоже странным бывает. А потом у того же мага отрезвляющего клянчил, чтоб перед Наридом, королем Керенским, не позориться. Маг дал. Взамен на магическую клятву в него больше ничем не швырять, а то он, видите ли, инстинктивно может и отбить - а навредить Его Величеству не хочется. Вообще жук он, этот Аламир, я даже восхитилась, особенно когда трясущаяся кухарка пообещала ему пирожков с вишней каждый день печь, если он будет случайно пересоленные блюда своей магией спасать. Кто бы мог подумать, что жуткий страшный маг любит пирожки... А ведь ему их наверняка никто не печет. Эта мысль пришла мне в голову день на третий, когда я уже выяснила его имя, а он спас меня от паука-переростка, вдруг оказавшегося в моей комнате, и вытащил из колодца, в который мне вдруг зачем-то захотелось сигануть. И утонуть. И я совершенно не помню, чтобы к этому колодцу вообще подходила. А с пауком смешно было: я выставила мага, заявив, что нечего ему за неодетыми дамами подглядывать - а то вдруг он в замочную скважину смотреть будет или стену вообще растворит? Бедолага, видно, решил пробежаться до кухни за пирожком, пока я одеваюсь. Только в комнате из-за балдахина кровати вдруг выполз гигантский паук. Я как к двери рванула, хотя даже краем глаза отметить успела, что этот монстр на моей кровати гнездо свил. И на что злоумышленник надеялся? Зато все, включая короля Нарида, имели счастье видеть меня в одной ночнушке, с визгом несущуюся по коридорам дворца. А за мной гнался паук, от которого зрители дружно разбегались в разные стороны. Включая короля, даже не подумавшего меня защитить. А принца вообще видно не было. Зато по дороге на первый этаж я натолкнулась на идущего из кухни Аламира с пирожком в руке и шустро так спряталась за него. Ну а что? Он маг, вот пусть и работает. Аламир паука быстренько так поджарил. А потом едва успел подхватить оседающую на пол мою тушку, и имел честь еще четверть часа успокаивать принцессу. Да, у меня была истерика. Я плакала, размазывая слезы по лицу и кафтану мага, била его по плечам, жаловалась на одного страховидлу, не уследившего за моей светлой особой, на другого членистоногого монстра, чуть меня не сожравшего, на принца-идиота, который даже свою будущую жену защитить не вылез, на папеньку, потому как он меня не любит, ведь я у него не единственная дочь, а в комплекте с сестрами. А маг терпел. И по голове меня гладил. И что-то даже успокаивающее говорил. Так нас и нашли отец, Нарид и сестры, решившиеся наконец поближе посмотреть на паука. Вроде бы дохлого паука. Маг как их заметил, поклонился вежливо, что-то сухо бросил - и был таков. А меня проводили в гостевые покои, потому как в свои я идти отказалась. Так мы и жили. Отец к свадьбе готовился, маг за мной таскался. А я... а я привыкла. Даже чай этому чудику белому пару раз принесла. Как он удивился! Будто его никто никогда чаем не поил. Хотя кто этих магов знает. А еще я гуляла в саду с Сиреном, потому что отец пинком выпихивал меня отношения с женихом налаживать. Вроде как тяжело в мучении, легко в гробу, т.е. тяжело сейчас, проще в семейной жизни будет. Я даже на охоту принца пару раз уговорила съездить. Только мы никого не поймали. Нет, с луком обращаться принц умел, просто - даже егеря удивлялись - мы как в лес выедем, в округе сразу ни животинки. И кони ржут испуганно. Аламир по всему дворцу охранки-сигналки, как он их называл, раскидал, и вот уже вторую ночь трупов не было. А то они высушенные такие обычно, будто обескровленные, даже жалко бедолаг. До свадьбы оставалось пара дней, когда маг вызвался с нами на охоту ехать. Сирен ворчал-бурчал, но мне-то какое дело? Надо же моей светлости с кем-то разговаривать, а то принц и двух слов связать не может, только о мечах да о том, как без меня ему жизнь не мила, мне и рассказывает. Утомляет. Всю охоту Аламир рядом держался, а с другой стороны принц ехал да что-то там болтал. И на мага недобро так косился. Только тому то что? Он при деле, работа такая, честь и жизнь принцессы охранять. Папенька уже планирует, какую армию они на двоих с Наридом соберут, король Керанский ему все поддакивает, а я оглянулась - нет рядом ни принца, ни мага. Одну одинешеньку они меня оставили. Никакого уважения к даме. Так до возвращения во дворец в гордом одиночестве и скучала. Весь день следующий я наряды примеряла, а вечером меня маг нашел - и где только носило? Целый день его видно не было. Говорит: "прости, принцесса, а ночевать сегодня мне в твоей спальне. Потому как может еще один паук попытаться ко мне залезть. Я-то было отправить его думала да подальше - ишь, чего захотел, страхолюдина! - да не стала, будто вдруг щелкнуло что-то, да голосом матери моей покойной шепнуло: "не гони". И маг туда же. Ночь, говорит, это последняя, завтра свадьба будет ввечеру. А я не поняла ничего, только страх щупальцами липкими сердце сжал. Прошу его рассказать хоть что-нибудь, объяснить, а он лишь головой качает, да смотрит так печально, будто прощается. "Хочешь, - спрашивает, - за принца замуж выйти?" А я смотрю так удивленно, будто у меня варианты есть. "Хочу," - говорю. А маг мне пузырек протягивает, мол, кровью своей наполни и спать ложись, только не в комнате своей, а в соседних покоях, чтоб безопасней было. Ну я головой-то покивала, а сама в шкаф забралась, пока маг не видел. Надо же узнать, чего это он в моих покоях да без меня творить удумал? Вот ночь наступила, смотрю в щелочку, маг на полу сидит, ноги вытянул, глаза прикрыл, волосы светятся, и лицо мертвенно бледное в лунном свете, под глазами круги, вокруг вен черных сеточка. Ни дать ни взять вампир, как их в книжках описывают. Зашуршало что-то под окном, опустилась на подоконник паучья лапа, да такая огромная! Другая потом, и вот уже все восемь видно, а окно туша мохнатая перегородила. Прыгнул паук в комнату, к постели моей подобрался, да как начнет туды-сюды подушки-одеяла расшвыривать, и рычит совсем не по-паучьи. Тут и маг поднялся, шаг ему навстречу сделал, рукой махнул - окно само и закрылось. Замер паук, напружинил ноги - сейчас на мага прыгнет. Только Аламир вперед руку с пузырьком с кровью моей вытянул. "Вот, - говорит, - то, что ищешь ты. Хватит тебе этого. По утру снова человеком станешь, не будешь больше людей убивать, спадет заклятье." А паук как засмеется! Меня чуть Кондратий не обнял. Паук - и смеется. Кажется, взвизгнула я, а они оба на звук повернулись. Паук как к шкафу метнется, маг его еле остановить успел. Понял, наверно, что я в шкафу то спряталась. И паук понял. Как только учуял - непонятно. Да потом дверка шкафа захлопнулась, щелочки моей подглядывательной не стало. Я открыть пыталась - не получается, будто магией запечатали. А в комнате шум-гром-рев-вой, ходуном все ходит, пол трясется. Я сначала в дверки стучалась, потом испугалась и перестала, как шкаф то вместе со мной на пол упал. Головой, кажется, стукнулась - и не помню ничего больше. Уже неделя скоро, как мотаюсь я в Палаты врачевания по пять раз на дню только чтобы этому страховидлу чай принести. Завариваю, видите ли, вкусно, другие так не умеют. А он лежит такой весь белый на белом, клыками посверкивает - вроде как улыбается. Хорошо его в ту ночь паук потрепал. Утром слуги как в мои покои стали стучать - ночью не слышал никто ничего, полог тишины на мою комнату маг навесил - как никто не открыл, взломали они дверь, а там маг и принц на полу лежал, оба порванные-израненные. Ну и я в шкафу. Правда, меня не скоро нашли, а этих двоих живо в Палаты врачевания утащили. Кто ж знал то, что Сирена в младенчестве ведьма прокляла, пауком он оборачивался и людей пил-убивал? А снять чары могла только кровь невесты. Вот он и пытался меня достать от помолвки и до свадьбы, а за мной маг по пятам таскался, не давал лапы загребущие ко мне запустить. Да и то дело: паук то досуха людей пил, не мог остановиться. А если Аламиру верить, ему и капель нескольких моей крови хватило бы, чтоб проклятье снять. Ведь хватило же в итоге, когда маг его скрутил в моей комнате в обличье паучьем да кровью из флакона побрызгал. А вот мирно никак нельзя это было разрешить! Мужчины, чтоб их. И теперь свадьбу отменили, помолвку расторгли, отец в печали - армии ему не видать, Нарид тоже невесел - теперь все тайну его сына знают. Ну и что, что принц расколдован? Кому он теперь такой нужен. Сирен... Сирен в свое королевство свалил от людей прятаться. А то, что я с Аламиром целовалась, папочка еще не знает. Мне просто интересно было, клыки у него острые или нет? А то когда он истории всякие интересные рассказывает - а как рассказывает! Заслушаться можно - я на них смотрю, и на него смотрю, глаз отвести не могу. И пальцы у него гибкие, руки красивые, и что, что с когтями? Зато теплые и ласковы, когда он меня по волосам распущенным гладит. Так вот, лежал маг в палатах, спал, а я ему снова чай принесла. Ну и не удержалась, поцеловала, уж больно милым он казался, расслабленным таки, уютным и домашним. Так кто же знал, что он не спит! А как притянул меня к себе – когда только сесть успел? - на колени усадил и сам целовать начал - так вырываться поздно было. И не хотелось, что уж греха таить. *** Свадьбу все-таки играть пришлось, заодно и яства наготовленные в дело пошли. Нечего добру пропадать. Папочка ругался-плевался было, да недолго, до тех пор, пока я не заявила, что все равно с Аламиром убегу хоть на край света. Так что лучше с отцовским благословением, чем без него. Папочка мой вздорный нрав знал, так что пришлось благословлять. А мы потом все равно сбежали. Потому что во дворце скууучно. Ни из лука пострелять, ни на охоту выехать. И вообще, плохо быть принцессой. А вот женой мага - гораздо интереснее. Дом большой, мрачный, склянок полно да баночек всяких, странные существа то и дело дома появляются. С мужем по лесу шастаем, в неприятности встреваем, деревенских выручаем. Папенька, опять же, иногда заказы шлет. Только скатерть шелком я ему так и не вышила - у него на это еще пять дочерей есть. Надо бы мужу ужин приготовить, да повкусней. Он усталый придет, грустный, вот я ему под пирожки с чаем и скажу, что ношу под сердцем ребенка. Главное, что Аламир на радостях не подавился. А то всякое может быть...