В нашем доме поселился...

Гии длинно и тоскливо вздохнул, без сил падая в ближайшее кресло, где, правда, лежала какая-то очередная коробка. Однако, Сакки так устал, что готов был терпеть любое неудобство, лишь бы сесть и дать гудевшим ногам отдых. - Нет, там посуда! – вопль Такуми заставил несчастного бывшего коменданта общежития вскочить с искомого предмета мебели. - Такуми, солнышко, зачем так кричать? – укоризненно покачал головой Сакки, проклиная сто раз свое согласие помочь с оформлением и меблировкой квартиры, вернее, половины дома, которую они, молодые выпускники Шидо и уже студенты Тодая сняли три дня назад на тихой улице недалеко от станции метро. Дом был двухэтажным - каменный, добротный, в европейском стиле, с отдельным, конечно же, входом. Соседа, который, как они узнали у хозяина, жил во второй половине дома, они пока еще не видели, хотя доброжелательный и любопытный Такуми сразу же захотел познакомиться с парнем, который, по словам хозяина, был примерно их возраста и, кажется, тоже студентом. Однако Гии воспротивился, сказав, что сначала им самим надо разобраться со своим жилищем, а после уже ходить и будоражить соседей, с чем Хаяма, поразмыслив, согласился. В доме кавардак, а ведь это их дом – его и Сакки, с ума сойти! Первое время, когда они только поступили в Токийский университет: Гии – на юридический факультет, Такуми – на искусствоведение, ему казалось, что все вокруг происходит словно в сказке. Отец Гии сдержал слово и разрешил сыну жить со своим парнем, хотя был от этого не в восторге, но и чинить препятствий, к удивлению Такуми и самого Гии не стал. Гораздо сложнее оказалось уговорить мать Такуми, которая и слышать не хотела, что её сын никогда не женится и не оставит после себя детей. К тому же, боль, которую она испытала после смерти старшего брата Хаямы, теперь всколыхнулась в женщине с новой силой, напоминая, из-за какой истории её младший сын, возможно, стал таким. После крайне напряженных разговоров и упреков, которые довели до слез и её, и самого Такуми, Гии решительно взял ситуацию в свои руки. Нежно, но твердо попросив Такуми подождать за дверью, Гии ловко выставил шмыгающего носом возлюбленного из комнаты, оставшись наедине с расстроенной матерью Хаямы. О чем они говорили – для огорченного до слез Такуми так и осталось загадкой, поскольку Гии отмалчивался и переводил разговор на другую тему каждый раз, стоило только Такуми начать расспросы. Единственное, что было понятно – мать, хоть и не смирилась до конца, но дала свое разрешение на то, чтобы Такуми жил с Гии. Но каким образом Гии удалось уговорить Хаяму-сан на такое, Гиичи не говорил. Такуми же решил на время затаиться и сделать вид, что тема закрыта и забыта, а потом, в какой-нибудь удобно подвернувшийся отрезок времени выпытать у Сакки, о чем же он все-таки говорил с его матерью. Правда, Гии знал своего возлюбленного, как облупленного, поэтому Такуми с грустью сам себе признавался, что вряд ли его план будет воплощен в жизнь. Впрочем, ему вполне хватало и результата, при мысли о котором душу охватывало немыслимое, щемящее счастье, в которое даже верить было трудно. И только когда они с Гии стояли с сумками и чемоданами на пороге своего (подумать только!) дома, вера в то, что они вместе и жить тоже будут вместе, ни от кого не скрываясь и не опасаясь, пришла, и так просто поселилась в мыслях Хаямы, что он почувствовал себя просто обязанным сделать так, чтобы их дом стал самым лучшим и уютным в мире. Только для них двоих. Собственно, и дом этот они нашли, потому что Такуми еще в Шидо, почти перед самым выпуском удачно попался на глаза какой-то журнал с рекламой жилья, где им, собственно, и повезло почти сразу выбрать устраивающий их вариант. А потом начался ад. По крайней мере, для Гии, который даже не предполагал, что спокойный Такуми разовьет такую бурную деятельность по обустройству их дома. Мебель, всякие безделушки, новые занавески и посуда на кухне. Новые футоны в спальне. Новые пижамы в шкаф. Тоже новый. Сначала Гии недоумевал, зачем все это, но после, видя счастливое лицо и сияющую улыбку на лице возлюбленного, подумал, что стремительно уменьшающееся количество денег на карточке и счетах в банке – мизерная плата за такое чудо, как смеющийся, счастливый Такуми. Да пусть хоть все потратит, заработают еще, у них вся жизнь впереди! - Такуми, зачем ты так… напрягаешься? – спросил Гии у Хаямы, когда тот только начал обставлять дом. – Разве нам много надо? - Не в этом дело, - Такуми задумчиво покачал головой, улыбаясь так, что Сакки сразу же захотелось проверить так ли удобно заниматься любовью на новых футонах, которые буквально пару часов назад привезли из магазина. – Если ты рядом – больше мне вообще ничего не надо, кроме твоих рук, в которых я смогу жить хоть вечность. Просто я хочу, чтобы все было красиво и сделано нами – друг для друга. Ну, как будто, мы строим только наш собственный мир, полностью, без помощи кого-либо. Такой, чтобы в нем было светло, удобно, мягко… такой, где бы счастье было в каждой мелочи вокруг нас. А мы будем его множить… Гии… я глупости говорю, да? Жалобный тон юноши привел в чувство Сакки, который, слушая разговоры возлюбленного, только бездумно улыбался, думая, когда же наступит день их въезда в новый дом: Такуми наотрез отказывался въезжать, пока абсолютно все не будет на своих местах. - Более прекрасных и умных слов я в жизни не слышал! – Гии крепко обнял юношу, целуя его в кончик носа. – Такуми, а может, все-таки переедем прямо сейчас? Ну, все равно уже все наши вещи привезли, остальное по ходу дела сообразим. Я так соскучился… Поцелуй из забавного перешел в серьезный. Серьезный такой поцелуй с глубоким сексуальным подтекстом. Гии уже начал, было, теснить Хаяму к лежащим в углу футонам, однако Такуми вырвался и отскочил, пытаясь успокоить дыхание. - Нет, Гии! Давай все приведем в порядок, уже скоро! Мы же договорилась – въедем через два дня. Потерпим, ладно? Тон был таким просительным и тревожным, что Гии только вздохнул и улыбнулся, успокаивающе погладив Такуми по плечу. Ничего, два дня – это совсем ерунда. - Потерпим, Такуми, - Сакки открыл дверь на маленький балкон, где Хаяма уже поставил два кресла и маленький столик между ними. – Хотя, если честно, я уже устал терпеть. - Я тоже, - Такуми смущенно опустил глаза. – Но, Гии… давай сделаем это, когда все будет готово… уже в полностью нашем доме… понимаешь? - Конечно, солнышко, - Гии нежно сжал ладонь Такуми в своей. – Пусть все будет так, как ты говоришь. - Как трогательно, Сакки, - со стороны балкона раздался вдруг насмешливый голос, заставивший обоих вздрогнуть. – Мне пора плакать от умиления? - Это еще что за!.. – Гии быстро задвинул Такуми куда-то за спину, а сам бесстрашно шагнул на балкон. – Какого черта! На соседнем балкончике, прилегавшем прямо одной стеной к их собственному, в шлепанцах и домашних штанах стоял бывший председатель школьного совета, ныне студент факультета международных отношений Токийского университета Арата Мису. *** - Ах, ты ж… - Гии прикусил язык, мельком взглянув на удивленного Такуми, которого не хотелось пугать непечатной лексикой, да еще и такого низкого пошиба, которая только что чуть не прозвучала в стенах этого милого и с такой заботой укомплектованного Такуми жилища. – Мису! Ты что здесь делаешь? - Живу, - лаконично объяснил будущий дипломат. – Мы соседи. - Что ты имеешь в виду? Что значит «соседи»? – Гии потряс головой, не в силах воспринять факт как таковой. - Да, Хаяма, тяжело, наверное, жить с таким тугодумом? – Мису выгнул голову, с фальшивым сочувствием выглядывая Такуми за спиной разозленного Сакки. – Правда, тебе не привыкать за столько лет-то. Ты же у нас гуманитарий – научишь его, что означает слово «сосед» в японском языке, не все же вам миловаться тут… - Мису, исчезни! – рявкнул Сакки, сверкая глазами от ярости. - Мы немедленно переезжаем! - Погоди, Гии, - Такуми, видимо, имеющий достаточно крепкий иммунитет против председателя, с которым он неплохо уживался в комнате последние два года, первым пришел в себя. – Мису-кун, прошу тебя… мы тебе очень рады, но… не мог бы ты… эээ… оставить нас одних? - Я, вообще-то, в своей половине дома нахожусь! – самодовольно произнес Мису, но, уловив умоляющий взгляд Такуми, сжалился. – Ладно, у меня своих дел полно, а соскучиться по вашим жалким особам я еще не успел, всего пару недель не виделись. Так что, Хаяма, если у вас вдруг возникнут какие-то трудности - ты знаешь, где меня найти! Царственно кивнув растерянному Такуми и злому, как черт Гиичи, Мису исчез с балкона, скрывшись в своей, как выяснилось, половине дома. - И что все это значит, Такуми? – Гии резко повернулся к юноше. - Эээ… Гии? – осторожно прошелестел Такуми, недоуменно хлопая ресницами. - Почему он тут? Почему мы сняли этот дом? Это же ты его предложил! Ты что, знал, что мы будем тут жить… втроем? Вы с ним в сговоре? Такуми, что у тебя с Арата? – вопросы сыпались из разозленного Гии один за другим. Такуми не мог вставить ни слова. - Гии, замолчи! – отчаянный вскрик заставил потерявшего от ревности и подозрения голову Сакки умолкнуть на миг. – Ты понимаешь, что говоришь вообще? Как ты можешь обвинять меня… в таком? И Мису-кун никогда не был для меня больше, чем другом! И я для него! И я ничего не знал, понятия не имел, что он будет тут жить! Огромные глаза Такуми блестели от несправедливых подозрений и слез, щеки раскраснелись, а сам он был сейчас таким красивым, что Гии вообще не мог понять, как можно жить в одной комнате с таким чудом и не хотеть его… бешеная ревность опять вышибла здравый смысл, заставив продолжить ужасный разговор. - Ты врешь! – разозленный Гиичи, ослепленный ревнивыми подозрениями уже сам не понимал, что он несёт. – Да вы же жили с ним в одной комнате… конечно, вы с ним!.. Черт, почему я был так слеп! Сделать из меня обманутого болвана, а самим смеяться за моей спиной! А я еще так хотел быть с тобой, с ума сходил – думал только о том, когда мы окажемся вдвоем в нашем доме… значит, совсем не вдвоем, да, Такуми? – красивые губы Гиичи искривила горькая усмешка. Такуми же, после таких обвинений и всплеска гнева со своей стороны внезапно почувствовал дикую апатию. Он знал, что надо спокойно сказать, как он любит Гии, объяснить всю глупость и беспочвенность его ревности, но язык словно прилип к нёбу, а в голове не было ни одной связной мысли. Кроме одной – его Гии сейчас уйдет, а он так и не сможет внятно объяснить, что он любит только его, Сакки Гиичи, единственного, своего Гии… - Гии… - только и смог прошептать Хаяма помертвевшими от ужаса губами, остановившимся взглядом глядя на с силой захлопнувшуюся за Сакки Гиичи дверь. *** - Да что ж такое, вы и дня не можете без этих драм прожить! – прекрасно слышавший всю ссору Мису легко перемахнул на балкон квартиры незадачливой парочки. – Хаяма, прекрати реветь, ничего страшного не произошло… эй, Хаяма? Приблизившись к замершему, как статуя, Такуми, из глаз которого текли крупные слёзы, Мису помахал рукой перед лицом юноши. Никакой реакции. Такуми словно превратился в камень, весь состоящий из боли и ужаса. - Н-да, тяжелый случай, - протянул Мису, чувствуя себя слегка неуютно – все-таки это он послужил причиной такого скандала. И знал же, что Гиичи обозлится, но не думал, что этому психу в голову придет обвинить своего Такуми, что между ними что-то есть. Дикость какая… нет, Гиичи – полный идиот, даже с человеком, которого любит, не может разобраться. – Хаяма, перестань, ты же парень… вроде бы. - Он не вернется, - хрипло произнес Такуми и вдруг мелко затрясся от рыданий, закрыв лицо руками. – Мису… зачем? Откуда ты вообще взялся, ну, скажи? - Как все-таки противно и уныло, когда твои соседи склонны к излишнему слезоотделению и совершенно лишены чувства юмора, - пробормотал Арата, привычно наливая воды и протягивая стакан так же привычно его принявшему Такуми. – Опять все то же самое, как из Шидо и не уходил. С чего ты взял, что твой психопат не вернется? Побродит по улицам, позлится, придет в себя и сразу поскачет к тебе, как конь к кормушке. Вот уж не думал, что мое соседство так вас расстроит. - Меня не расстроило, я был рад тебя видеть, просто… Мису-кун, он, правда, вернется? – Такуми смотрел на бывшего соседа по комнате с такой надеждой, что Мису захотелось спрятаться от той ответственности, которую он опять возлагал на себя за этого большеглазого мальчика. И почему он так трепетно относится к Такуми, он же в него не влюблен, это точно. Просто хочется его защищать, как брата. Или друга младшего, что-то в этом роде. - Точно, - вздохнул Арата, понимая, что сейчас виноват в этой ссоре он, а значит, ему и расхлёбывать. – Такуми, ты успокойся, я его найду и поговорю… нормально поговорю, не трясись. - Мису… прошу тебя… скажи ему… скажи, что я… - голос Такуми, и так охрипший от слез сорвался, и он снова беззвучно заплакал. - Успокойся, Хаяма, да что ж ты как водопровод испорченный! Знаю я… скажу… Ты только глупостей не делай, он скоро вернется, ты же его знаешь, - Арата постарался вложить в эту фразу максимум оптимизма и бодрости, хотя на самом деле едва ли ощущал что-то подобное. Если честно, он предполагал, что Гии разозлится и будет ругаться с ним. С ним! Но не с Хаямой же! И вообще, обвинить Хаяму в том, что он изменяет Гии, да еще и с Мису… Арата помотал головой, пытаясь прийти в себя. Нет, тут, конечно, его просчет, он даже не думал, что Гиичи настолько ревнив, что перестаёт соображать, когда дело касается Такуми. А Хаяма тоже… сидит вон, ревёт в три ручья, носом хлюпает. И как у Сакки язык только повернулся такое ему ляпнуть! - А как ты его найдешь? – снова всхлипнул Такуми. – Он номер мобильника сменил, а я даже его новый номер записать не успел… что же делать? - юноша снова почувствовал, что впадает в отчаяние. - Найду, не проблема! – Арата улыбнулся с превосходством человека, знающего всё про всех. - Я скоро, Такуми, а ты сиди здесь и жди. Приведу я тебе твоего Гии. Только не реви, вот еще! С этими словами Мису, который и так был сегодня слишком многословен и эмоционален, вышел за дверь, оставив за ней расстроенного донельзя Хаяму. Забежал к себе, быстро переоделся и нацепил очки, которые в школе почти не носил, заменяя линзами. Но теперь, будучи более свободным в выборе, предпочел использовать эту интересную деталь в своем образе, тем более что очки ему ужасно шли и придавали такой шикарный вид, что Арата получал массу удовольствия, подолгу рассматривая себя в зеркале. Ну что ж, надо побыстрее найти этого ревнивого дурака и привести домой, а то Такуми там слезами все затопит. Правда это будет сложновато, пока Сакки в таком бешеном состоянии, но недаром он, Мису, всегда умел улаживать чужие проблемы. Вот и посмотрим, чего стоит его желание стать дипломатом экстра-класса, когда он будет объясняться с ревнивым Гиичи. Правда, для этого его нужно сначала найти. Мису остановился на несколько минут, раздумывая. С логикой и математическими расчетами у него тоже всегда все было прекрасно. Поэтому, подумав немного, Мису удовлетворенно хмыкнул и, шикарным жестом поправив на переносице тонкую оправу, целеустремленно зашагал куда-то вниз по улице. Надо было в который раз спасать отношения дурацких влюбленных, которым грозил разрыв, причем, в этот раз, по его вине. *** Куда идет человек в крайне расстроенных чувствах? Правильно – или пить или к близким людям жаловаться и просить совета. Пить Гиичи не пойдет, не в его это привычке, да и не любит Сакки алкоголь. Жаловаться ему некому, Шозоу, единственный друг, сейчас на каникулы в Европу уехал, а больше об их отношениях с Такуми Гиичи никому не говорит. Значит, если оба варианта отпадают, то остается третий. Мису хорошо знал этот район, да и не найти огромный парк было бы странно. Гиичи – натура нервная, его вода должна успокаивать. Поэтому Арата зашагал к местному озеру, где, в тени огромного дуба на отшибе от остальных отдыхающих с удовлетворением обнаружил на скамейке мрачного Сакки, сидящего с таким несчастным видом, словно случился небольшой конец света. Впрочем, для Гиичи ссора с Такуми таковой и была. - Можно? – не дожидаясь ответа Мису сел рядом. Гиичи угрюмо посмотрел на причину ссоры с Хаямой, но, судя по всему, он уже остыл и ненависть к Арата улеглась и вошла в привычные рамки естественного раздражения. - Сакки, ты идиот, - Мису решил послать свою дипломатичность и высказаться сразу, тем более, судя по косому взгляду и последовавшему молчанию собеседника, Гии был с ним, в принципе, согласен. – Хаяму-то зачем обидел? - Не лезь в наши отношения, - Гиичи упорно смотрел прямо перед собой. – Из-за тебя всё… - Нет, - Мису спокойно покачал головой. – Из-за тебя. И что тут страшного, что я рядом с вами живу? Так нет же, ты за секунду придумал себе целую трагедию, попутно унизив и оскорбив любимого человека. Неужели ты так не доверяешь Такуми? - Заткнись! – оборвал его Сакки, и тут же, без каких-либо пауз и переходов тихо спросил: - Как он там? - А ты как думаешь? - Мису пожал плечами. – Сидит, ревёт. Водой его отпаивал… все равно ревёт. Говорит, что ты больше не вернешься, и он без тебя умрет. - Глупости какие! – Гии резко вскочил со скамейки. – И как ты его вообще в таком состоянии одного оставил? Он же черт знает что может сделать! - Успокойся, сейчас туда Шингёджи придет, я ему позвонил, адрес он знает, - остановил его Мису. - Пусть поговорят, у Шина получается лучше с твоим Хаямой общаться. - Значит, ты уже давно тут квартиру снимаешь? – осенило вдруг Сакки. - Не то, чтобы очень… - с неохотой ответил Арата. - Полгода где-то, как снял этот дом, мы еще Шидо тогда только заканчивали. Дом неплохой, вот и снял, да и на будущее знал, что понадобится, и тогда тоже… Мису плотно сжал губы, словно злясь на себя, что чуть не проговорился. - Чтобы с Шингёджи встречаться? – внезапно догадался Сакки. Мису молчал, но было понятно, что Гиичи открыл маленький секрет председателя. - Это только вы с Хаямой бог знает чем занимались прямо под носом у всех, как ненормальные, - сухо пробормотал Арата, пристально глядя вдаль. – Я так не могу. Слишком личное. - Ты до сих пор с Шином? – до Гии окончательно дошло, каким негодяем и дураком он себя выставил, и как сильно обидел Такуми, которого любит больше всего в своей жизни. Стало еще больнее, а к боли за любимого примешалась еще и совесть, которая тремя рядами зубов грызла незадачливого и такого несдержанного Сакки. Как он мог вообще сказать такое Такуми? Не иначе, как полное помутнение в мозгах было! - Да, - ровным голосом ответствовал Арата. – И, Сакки, говорю это тебе только потому, чтобы ты угомонился и перестал выдумывать всякую чушь. У меня есть Шингёджи, а у твоего Такуми – сам знаешь какой псих, не будем тыкать пальцем и портить гармонию мира. А насчет того, что вы здесь оказались… ну, это я Хаяме журнал с жильем подсунул, просто развлечься хотел. - Да, но там же было полно других вариантов! – воскликнул Гиичи. – Как ты мог знать заранее, что мы выберем именно этот дом? - Гиичи, не смеши меня, - Мису раздраженно хмыкнул, с превосходством глядя на верного врага. – Да любой первокурсник, у которого есть хотя бы зачатки логического мышления и просто здравого смысла, мог бы это просчитать. Цена невысокая, метро близко, место тихое… мне продолжать? - Пожалуй, не стоит, - Гии вздохнул, в который раз признавая, что повел он себя ужасно. – Я пойду к нему… к Такуми. Надеюсь, он меня простит. И ты тоже… прости. - Да мне-то что, наоборот, забавно было, - Арата ухмыльнулся. – Видел бы ты свою физиономию, когда я со своего балкона выглянул… никакого театра не надо. А вот Хаяма, кажется, сильно расстроился. Иди уже… надеюсь, ты знаешь, что сказать или написать на бумажке? - Знаешь, Мису, - медленно прошипел Гиичи, сузив глаза от злости, - твое счастье, что мне сейчас не до тебя. Погоди, вот переедем мы с Такуми окончательно, я тебе устрою! - Жду с нетерпением, - ухмылка бывшего председателя и будущего дипломата была многообещающей и коварной донельзя. – Только ты сначала в личной жизни разберись, чтобы я между тобой и Такуми не бегал, как бурундучок в колесе. - Ничего, побегал – не переломился, - буркнул Сакки, поднимаясь со скамейки. – Ты идешь? - А я тебе там зачем? – очень натурально удивился Мису. – Или тебе что, подсказывать в нужные моменты, как именно и куда… эээ… - Еще одно слово – и ты труп! – поспешно предупредил Гиичи. – Ты мне там нужен, как дохлому ослу сбруя. Просто, если там твой Шингёджи – заберешь его, не буду же я его выгонять, особенно после того, как на Такуми накричал. Опять получится, что я его ущемлять в правах буду… черт, да какие права! Не хочу я делать ему больно, и не буду! - Идем уже, - проворчал Мису. - И, Гии… ты тоже меня прости. Я просто хотел повеселиться. Гии молча кивнул, и Арата понял, что его извинения приняты. Теперь можно было снова становиться самим собой. Оба недруга быстро шли по улице, объединенные сейчас одной общей целью – сделать так, чтобы худенький парень с огромными трогательными глазами и чудесной улыбкой перестал плакать. *** - Хаяма-сан, не плачь! – Шингёджи сочувственно глядел на всхлипывающего друга. - Арата-сан его найдет и приведет сюда, ни капельки в этом не сомневаюсь! В голосе Канемицу была такая фанатичная уверенность, что Такуми не мог удержаться от слабой улыбки. - Ты думаешь? - Уверен! – с жаром воскликнул Шингёджи. – Это же Арата-сан! Он все может! - Да уж… - вздохнул Такуми, вспомнив последний «подвиг» Мису. Он уже догадался, кто подкинул ему журнал с аккуратно подчеркнутым объявлением. – Может-то он все, но Гии.. Такуми еще раз глубоко вздохнул, чтобы сдержать слезы. Если Гии в самом деле думает, что он обманывает его с Арата, тогда хоть в петлю лезь. Как он не понимает, что Такуми готов на всё, лишь бы быть с ним, Сакки Гиичи, который был и будет его первой и единственной любовью! А он… ушёл. И неизвестно, вернется ли и, вообще, найдет ли его Мису-кун. А вдруг он возьмет и уедет в Америку и они больше никогда не увидятся? Такуми побледнел от этой кошмарной мысли, а утешающий голос Шингёджи словно отошел на второй план, превратившись в невнятное бормотание. Воображение же услужливо подбрасывало картины одна страшнее другой. Вот в газетах статьи о скорой женитьбе Гии, вот счастливые молодожены едут в свадебное путешествие, вот фото семьи Гии с женой и двумя маленькими детьми… - Не отдам! – Такуми невидящим взглядом смотрел перед собой, сжимая в руках декоративный шнур от занавески, который валялся на кровати, ожидая пока его повяжут на положенное место. - Никому. Ни за что. - Хаяма-сан, что с тобой? – удивленно посмотрел на него Канемицу, с нетерпением поглядывавший на дверь: он тоже очень ждал прихода Мису, но несколько по иной причине. – Все будет хорошо, я уверен. Давай, я сейчас выйду на пару минут и куплю нам мороженое! Я знаю, ты любишь ванильную карамель! Хорошо? А ты здесь посиди! Я быстро! С этими словами Шингёджи, желающий порадовать друга выбежал из дома, где и столкнулся нос к носу с Мису и Гиичи, причем, у последнего был такой тревожно-пристыженный вид, что у Канемицу сразу отлегло от сердца. Переживает… значит, сейчас они помирятся и все будет хорошо! - Ты куда? - с напускной строгостью спросил Арата, пытаясь скрыть радость от встречи. – Я же сказал тебе сидеть с Хаямой! - Я за мороженым, - объяснил Шингёджи, сияя от счастья при виде своего возлюбленного. – Хотел Хаяму-сана успокоить… я быстро, ладно!? - Ладно, иди, - Мису милостиво махнул рукой, отпуская юношу. – И потом домой! В смысле, ко мне домой. - Я понял, Арата-сан! – прокричал счастливый Шингёджи и исчез за углом. - А ты чего стоишь? – обратился Арата к мрачному и задумчивому Сакки. - Иди уже, а то Такуми утонет в своих слезах. И будь нормальным, не ори на него больше. Он и так нервный. - Без тебя знаю, - Гии одним прыжком взлетел вверх по ступеням и, тихо открыв дверь, зашел внутрь. - Надеюсь, он знает, что делать, - пробормотал Арата, невольно прислушиваясь к тишине. И тут из-за двери раздался леденящий душу отчаянный крик Гиичи. *** Мису влетел в квартиру Гии и Такуми моментально. Крик был такой отчаянный и дикий, что даже у бесстрастного председателя мурашки пошли по коже. Однако картина, представившаяся председателю, была столь занимательной, что Мису, еле сдерживая полностью неблагопристойный хохот, остановился в дверях гостиной, молча любуясь и мысленно благословляя тот день, когда ему пришла в голову великолепная мысль сделать этих двух потерпевших своими соседями. Возле окна, на табуретке стоял совершенно растерянный Такуми, на шею которого был накинут плотный декоративный шнур от занавески, конец которого он собирался, судя по всему, укрепить на карнизе. Гии же, с абсолютно безумным лицом стаскивал Хаяму с табуретки, бормоча какие-то признания и извинения. Мису как раз успел к моменту, которого ждало и жаждало подсознание: Такуми, не удержав равновесия, неловко взмахнул руками и мешком свалился прямо в объятия чуть не тронувшегося умом Сакки, который, в свою очередь, крепко прижимая к себе своего перепуганного парня, упал на лежащий в углу футон и там замер, закрыв глаза и не выпуская лежащего на нем и полностью оторопевшего Такуми из кольца рук. - Гии… - Такуми быстро пришел в себя, улыбаясь до ушей от счастья и судорожно обнимая бледного, как смерть Сакки. – Ты вернулся, слава богам! А почему ты так кричал и меня с табуретки сбросил? Здесь вежливый и воспитанный Мису, который никогда не позволял себе лишнего слова и жеста, совершенно неприлично заржал, опершись спиной о стену и медленно съехав вниз, прямо на пол. - Мису-кун, ты чего? – недоуменно захлопал ресницами Такуми, продолжая блаженно улыбаться. - Ничего, Хаяма, это так… просто за вас радуюсь, - Арата вытер выступившие на глазах от смеха слёзы. – Вы доставляете… неизгладимое удовольствие. - А-а-а… - глубокомысленно протянул Такуми, силясь понять причину смеха, и почему Гии лежит с закрытыми глазами и так сильно его прижимает к себе. – Гии… можно я встану? - Так, ладно, я пошел, у меня там Шингёджи с мороженым идёт, - Мису с добродушной ухмылкой смотрел на влюбленных. – Вы, как я понял, сейчас обойдетесь без мороженого. В общем, Сакки, надеюсь, все решено и ты больше не будешь делать глупостей? Гии слегка приоткрыл глаза и тяжелым взглядом, в котором еще плескался страх и боль за Такуми, глянул на бывшего председателя. - Мису, сгинь, а? – Гиичи слегка ослабил объятия, давая Такуми нормально дышать. – Век бы тебя не видеть! - Увы, Сакки, эта мечта вряд ли достижима, мы же соседи, забыл? – и Мису, ехидно хмыкнув, ободряюще кивнул все еще ничего не понимающему Такуми и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. – Главное – когда будете… эээ… мириться - не провалите пол, все-таки второй этаж, больно падать будет. - Что ты имеешь в виду? – недоуменно начал наивный Такуми, но Мису уже исчез из их квартиры, коварно хихикая. Такуми и Гии лежали на футоне и просто смотрели друг на друга, обнимая изо всех сил. Слов пока как-то никаких не находилось. *** - Гии… - оставшись наедине с Сакки, Такуми вдруг почувствовал себя скованно. Что теперь говорить? Как объясняться? Вроде бы, хорошо все, Гии лежит, его обнимает, уткнулся вот ему в плечо и дышит… теплое такое дыхание, горячее… и по спине гладит. Тонкие, нежные касания… мурашки по коже от них… Гии… - Такуми, прости! – Гии замер от выдохнутых с такой болью слов. – Что мне делать, чтобы ты простил меня? Глядя в темно-медовые глаза любимого, Такуми не смог сдержать слёз. Уж слишком много сегодня треволнений произошло, никак не успокоиться. - Гии… - мягкий голос прошелестел легким ветерком, нежно опаляя губы дыханием. - Все хорошо, все в порядке… главное – чтобы ты был со мной. Больше никогда так не пугай меня, я ж без тебя не смогу, я умру… И лихорадочное движение рук, срывающих друг с друга одежду, и уткнувшиеся в ложбинку между ключицами горячие и твердые губы, и руки, гладящие, ласкающие, нежно дотрагивающиеся там, где никто больше не имеет права. - Такуми, я виноват, но я… я сам не понимал, что говорю… не говори так, никогда! Я сам не прожил бы и пяти минут, если бы что-то с тобой случилось! – Гии покрывал уже обнаженное тело возлюбленного мелкими страстными поцелуями, опускаясь все ниже. – Не смей даже думать о таком… я чуть с ума не сошел… ты на табуретке… и веревка… - Я хотел шнуром занавеску задекорировать, - задыхаясь, пробормотал Такуми, подставляясь под эти сумасшедшие и лучшие в мире поцелуи. – Так плохо без тебя было… решил хоть чем-то отвлечься… а тут ты… Гии, я не стал бы так сразу… я все-таки надеялся, что ты вернешься! - Такуми… мой Такуми… - крепче вжаться в любимое тело, коснуться языком чувствительной кожи на бедрах, ощутить под пальцами гладкую упругую твердость. – Куда бы я ни ушел, я всегда вернусь к тебе. - Гии… помнишь, я говорил тебе, чтобы мы подождали, пока не въедем окончательно? – прерывающимся голосом проговорил Хаяма, дрожа от возбуждения. - Помню… ты хочешь, чтобы я остановился? - Нет… наоборот! Не смей останавливаться, Гии! Я хочу сейчас! - Тогда… обними меня крепче, Такуми, я больше не могу сдерживаться! Хочу тебя всегда… люблю тебя... Вздох и сдавленный стон боли, через несколько секунд сменяющийся стоном наслаждения, легкие размеренные движения близких, давно любящих и доверяющих друг другу людей, выдох счастья на пике и неспешные, тягуче-томные поцелуи после. И самое теплое и любимое в мире плечо, на котором так сладко засыпать обессилевшему после дневных ссор и вечерней любви. - Гии… - блаженно прошептал Такуми, закрывая глаза. – Я никого никогда не смогу любить, кроме тебя. Никого, слышишь? - Спи, мой хороший, - счастье витает в воздухе, оседает на коже любовной истомой и капельками влаги, растягивает губы в улыбке и смеживает глаза. – И я, Такуми… ты единственный… не станет тебя – в тот же миг не станет и меня. В глубине их дома тикают купленные ими в антикварном магазине настенные часы, отмеряя им долгие годы жизни в этих стенах, которые станут прибежищем их разговоров, ссор и нежных касаний, споров и примирений. Спят двое счастливых влюбленных, обнимая друг друга во сне.