Смотри в глаза

Дюха давно уже уснул, прижавшись к моему плечу и по-детски надув во сне губы, а я не спал, продумывая по привычке произошедшее за день, прикидывал плюсы и минусы. Плюсов, конечно, было больше: одно то, что беременность Светы оказалась блефом, уже являлось охуенным бонусом. Джек-потом просто. В минус засчитал своё обещание подарка на свадьбу, в какой-то степени это можно счесть откупом — на благотворительность мой поступок не тянул. Или тянул? Да хуй с ним, запишем в непредвиденные расходы и всё. А вот Дюха накидал мне сегодня немеряно плюсов. Слава всем богам, я его тогда не искалечил. И не повредил ничего внутри. Если и были у меня сомнения, что он притворяется, скрывая боль, то они развеялись, когда он принялся резко насаживаться на член, отпустив все тормоза. Вообще, спать с кем-либо в обнимку я не люблю — не случайно приказал Дюхе отнести сумку в гостевую комнату, которая по умолчанию стала его личной. Но гнать из кровати не стал, не желая обидеть. Прислушиваясь к тихому дыханию рядом, я вспомнил секс и решил, что совместный сон того стоит. Да. Хорошо, что Дюха задрых и не видит мою до неприличия довольную морду. Всё получилось вечером еще лучше, чем представлял. Я экспериментировал не только над ним, но и над собой — поэтому и завязал ему глаза, чтобы не отвлекаться на щенячью восторженность во взгляде, а поймать те признаки, которые контролировать сложно: неровность дыхания, частоту пульса, выступание пота, дрожь тела и прочие мелкие, но весьма говорящие физиологические признаки. Готовность полностью угождать моим желаниям в начале игры сменилась страхом от того, что он перестал видеть, что я делаю — у него даже волоски на руках дыбом встали. После того как я немного поласкал его соски (не столько для его удовольствия, сколько для сравнения — понравится ли мне ощущать губами мужскую плоскую грудь после привычной полноты женской), Дюхин страх ушел и его накрыло возбуждение. Я случайно нашел эрогенную зону — повезло — что и подкинуло идею с зажимами. И да, отсутствие даже первого размера сисек обломало не сильно: нет у меня фетиша на большую грудь, как оказалось. Что в свете наших «мальчиковых» отношений, безусловно, плюс. Когда Дюха понял, что я не сделаю ему больно, он расслабился и доверился моим рукам. У меня бы не получилось так быстро отпустить все страхи, как у него, особенно после того, что было раньше, даже исключая изнасилование. Наверное, сыграло свою роль стоп-слово: все-таки знание, что ты в любой момент можешь прекратить процесс, должно успокаивать. Но как же было трудно не заржать, когда он сказал, какое именно слово выбрал. Король! Я сразу представил в красках распятого Дюху на кресте, как он с разведенными руками протяжно кричит в оргазме: «Я коро-о-оль мира-а-а!». Как-нибудь я расскажу ему о своем видении применения стоп-слова и, может, Дюха сыграет для меня эту маленькую роль. Тогда, конечно, сдержался: ничего не сказал и не засмеялся; смех — отличная вещь, но не во время секса, когда партнеры плохо еще знают друг друга. Пока необходимо добиться его полного доверия и открытости, чтобы мальчик не боялся говорить о своих желаниях. Для меня всегда был намного ценнее контроль не над телом с помощью плети, связывания, показными символами доминации типа ошейника или браслетов на руках, а внутреннее ощущение принятия моей власти, признание моей воли над своей. Хотя обычно я ограничивался внешними проявлениями, редко давая прорываться наружу внутренней темной силе по-настоящему. Но из четырех букв аббревиатуры BDSM для меня самыми важными были DS — доминирование и подчинение, что раскрывается полностью лишь на психологическом уровне. Именно поэтому я ограничился почти нежными поглаживаниями флоггером. Чтобы не причинить снова боль, не спугнуть и не порвать те тонкие нити, что возникли между нами. Успеется еще вернуться к серьезным девайсам: когда Дюха как-нибудь накосячит или когда мы начнем лучше чувствовать друг друга. Я надеялся, что начнем. Обязательно. С ним мне хотелось действовать постепенно: приручать, воспитывать и… любить. Как мне казалось, Андрей искренне готов был принять меня целиком — без игры. Если бы еще я мог отключить ту функцию в голове, которая работала как детектор лжи и всех и каждого подозревала, как минимум, в утаивании информации. Так что проблемы с доверием у меня были покруче, чем у моего наивного студента, готового добрую улыбку воспринять за признание в любви. Издержки моего образа жизни, блядь! Очевидный минус. Вот мне даже уснуть тяжело, когда рядом кто-то. Я перевернулся со спины лицом к Дюше, прижал к себе крепче: так, что он сонно пискнул в моих руках. Надоело анализировать, считать плюсы и выискивать минусы, хотелось просто верить. Надо было, блядь, переспать с парнем, чтобы захотеть — как он там сказал? — заботы и еще совсем немного? Да. То, что надо. — Я могу тебе доверять? — спросил тихо в ухо, зарываясь лицом в светлые пряди. — Умр-р, — прозвучало в ответ, я решил, что это вполне сойдет за положительное утверждение, так и заснул, не выпуская теплое тело из объятий. И выспался прекрасно, проснулся от Дюхиного будильника и открыл глаза, когда он зашевелился — осторожно вылезая из постели, чтобы не будить меня. И от этой не демонстративной, но самой настоящей заботы, у меня аж ёкнуло что-то где-то — пришлось схватить его за ногу и, уронив обратно на кровать, укусить за задницу, чтобы быстренько сбить глупую сентиментальность, абсолютно лишнюю утром. Пока он мылся в душе, я встал и сварганил кофе и яичницу, чтобы немного пообщаться за завтраком; вечером я собирался свалить в клуб, о чем и сообщил Дюхе за чашкой кофе. — А мне можно с тобой? — спросил, не поднимая глаз, явно не уверенный в положительном ответе. — Можно, если хочешь, почему нет? Вот только его внешний вид смущал. Дюша перестал носить те вызывающе пидорские шмотки, что я купил ему для шокирования родителей и вновь нацепил мешковатые джинсы с растянутым свитером. А я ведь ему еще у куртки воротник порвал, а он так и ходил, подклеив разрыв. Да-а. Если уж я появлюсь там, где меня прекрасно знают все завсегдатаи, то хотелось бы, чтобы и со мной рядом был не… В общем, не помешало бы парня приодеть. Ну и чтобы недоуменных взглядов не вызывал. — Кстати, ты ведь у меня месяц отработал, правда? — пока он хлопал глазами, не понимая с чего я так резко сменил тему, сгонял в кабинет и притаранил ему двадцатку: надо было бы тридцать, но нала дома больше не было. Мысленно сделал заметку: не забыть снять наличку для вечерней игры. Выложив деньги на стол рядом с его тарелкой, я пояснил. — Твоя зарплата. В ответ его губы сжались в линию. Обиделся? На что? — Не надо. Я же долг отрабатывал. А всё остальное… Блядь! — Дюш, посмотри мне в глаза. Возьми, пожалуйста. Ты действительно целый месяц работал, и у меня никогда не было такой старательной домохозяйки. А всё остальное не имеет отношения к деньгам. Ты бесценен, — улыбнулся, фух. — Только у меня к тебе будет просьба. — Что-то купить на ужин особенное? — Купить. Только не на ужин. Купи себе новые шмотки. Я хочу, чтобы мой, — внутренне сделал усилие, но произнес без запинки, — бойфренд был неотразим. Любую девушку бы это предложение привело в экстаз, а Дюха скривился: — А что надо? Там какой-то особый дресс-код? — Смокинг не нужен, не боись. Просто что-то, что не прятало бы твою, — встал за ним, оглаживая плечи и спину, — фигуру. И охуенную задницу в первую очередь. — А она у меня охуенная? — потерся затылком о мою грудь, отчего волосы наэлектризовались и поднялись, превращая его голову в подобие одуванчика. Мой личный одуванчик в ноябре — чудо да и только. — Если ты еще пробудешь здесь пять минут, докажу это делом, — я засмеялся и подул на макушку. — Хорош трепаться, опоздаешь! У тебя сессия скоро, смотри, как бы твоей охуенной заднице не пришлось отдуваться за пустую голову. — Ты что, меня будешь наказывать за плохие оценки? — Дюха поднялся, но поворачиваться не спешил, елозил, паршивец, своей пятой точкой мне по ширинке. — Я буду заботиться, чтобы ты хорошо учился, — шлепнул его смачно и отошел, чтобы не завестись окончательно. — Марш на пары! К семи чтоб дома был с покупками. Ясно? — Да-а, — подскочил ко мне, чмокнул в губы, засосав на секунду нижнюю, и умчался, оставив меня со стояком, засранец!

***

— Значит, так. Если останешься здесь, то старайся не сильно долго зависать на одном месте. И боже тебя сохрани, кому-то в карты заглянуть даже случайно — вылетишь пинком под зад. И я вместе с тобой, понял? — мы шли с Дюхой по небольшому коридорчику, отделявшему обычный ночной клуб от приват-помещения, где собирались любители карточных игр. «Подпольное казино» — назвали бы эту комнату в хронике криминальных новостей, если бы сюда ворвались полицейские с тележурналистами за компанию. Но вероятность этого стремилась к нулю: не зря за столами играло несколько высоких чинов из администрации города. По слухам, и прокурор иногда заглядывал, но лично я его не видел. Дюша с любопытством оглядывал обстановку: столы зеленого сукна, приглушенный свет, кресла и диванчики, на которых можно перевести дух между игрой. Народу было еще не очень много, основная масса подтянется ближе к двенадцати ночи, но несколько знакомых я углядел и кивнул им, двигаясь с Дюхой в глубину зала к бару. — В дурака здесь не играют, но если захочешь попробовать во что-то другое, то много не ставь. Деньги остались? — кивок. — Надоест если, можешь в общий выйти, там танцы, вроде и стриптиз иногда бывает. Не пропадай только надолго. Если что — скажешь, что со мной. «И не пей много», — хотел добавить, но промолчал, сам сообразит; что я с ним, как наседка с яйцом, ношусь. Увидел за стойкой бара Дамира и направился прямиком к нему, Дюха шел следом, вертя головой во все стороны. Познакомил их, подмигнул бармену и получил свой традиционный стакан яблочного сока со льдом по цене виски — это была наша маленькая договоренность с понятливым парнем за стойкой. — Все напитки для него, — мотнул головой на Дюху, — на мой счет. Бармен улыбнулся, соглашаясь, а мне в очередной раз стало неловко от того, что я напрочь не помнил как его зовут. Но не спрашивать же. Да и все равно забуду — ненужная информация у меня в голове не хранилась. Договорились с Дамиром, что еще подождем двух оставшихся игроков для партии в преф, забили маленький столик на четверых, и мы с Дюхой отправились на экскурсию по карточным играм: — Покер, де-берц, вист, блэк-джек… — перечислял я игры, что велись на тех столах, мимо которых мы проходили. Дюха взирал на все с горящими от любопытства глазами. — Блек-джек? Это двадцать одно? Я умею, — он притормозил рядом с крупье. «Твой брат тоже думал, что умеет, так ты ко мне и попал», — мысленно хмыкнул, глядя на воодушевление, с которым Дюха плюхнулся на свободный стул. — Отлично. Развлекайся, — непривычно мне было чувствовать себя в роли няньки, да и руки уже чесались начать игру; постояв немного рядом, я бросил Дюху и вернулся к Дамиру. Тут и остальные сегодняшние партнеры подтянулись, я их знал, но не особо, поэтому максимально собрался, чтобы уловить все нюансы поведения и особенности их манер игры. Какое-то время мне было не до того, чтобы отслеживать, чем занят Дюха. Только когда я оказался в четвертый раз на прикупе, оторвался от карт и оглядел помещение — но нигде не увидел искомой мордахи. — Кого-то потерял? — спросил тот, кто сидел от меня по правую руку и открывал прикуп, его вроде звали Димой, про себя я называл его «Лысым» за вечно блестящую от пота плешь. — Да, парень такой светленький, я с ним пришел, где-то здесь должен быть, — продолжая высматривать Дюху, ответил не задумываясь. — Парень? — хмыкнул второй, значащийся в моем мозгу под прозвищем «Поп» из-за окладистой бороды. — Младший брат, — сказал Дамир медленно, смотря на меня в упор. Наверное, он сказал так из добрых побуждений, но я никогда не любил, когда за меня пытались решать. — Нет. Не брат, — ответил ему таким же взглядом. Сделал глоток из стакана, лёд стукнул о зубы. — Любовник, — над столом повисла тишина. А я почему-то вспомнил первое сентября в десятом классе, на которое заявился в рваных джинсах и в футболке с Кобейном под фирменным пиджаком, украшенным булавками, значками и прочей дребеденью. Завершали образ волосы ниже плеч, слепленные с помощью геля в сосульки. Подростковый бунт — бессмысленный и глупый. У директора, проводящего воспитательную беседу со мной после линейки было примерно такое же лицо, как у этих троих, сидящих сейчас напротив. «Румянцев, неужели я должен объяснять тебе простые правила приличия? Ты сам не понимаешь, почему на официальном мероприятии недопустимо…» объявлять о сексуальной связи с представителем своего пола. Чуть не заржал от комичности ситуации. Больше десяти лет прошло со школы, а эпатаж мне по-прежнему нравился. Тем более, когда он не бессмысленный — мужики явно потеряли бдительность и отвлеклись от своих карт. Еще бы, у них теперь другое в голове. Гадают, что за парень у меня в любовниках и какая у меня позиция. — Какие-то проблемы? — обвел глазами каждого по очереди, скалясь во все тридцать два. Дамир ответил на взгляд, покачав головой, мол, ну ты дал! Лысый и Поп лишь пожали плечами и уткнулись обратно в карты, никак не прокомментировав мой «каминг-аут». Да похуй на них. А вот куда запропастился Дюха, меня начинало волновать. Еле дождался конца партии и взаимного расчета: Поп остался в крупном минусе, Лысый и я разделили выигрыш примерно пополам, а Дамир проиграл немного и жаждал отыграться. Я тоже не против был продолжить, но предложил небольшой перерыв: надо же выяснить, где носит моего любовничка? Договорившись, что вернемся к игре через несколько минут, я отправился сперва обновить свой стакан с соком. У стойки бара меня нагнал Дамир: — Ну и нахуя тебе нужна была эта провокация? — Не надо было тебе влезать, — я смотрел на него, улыбаясь одними губами, — и это не провокация. Я действительно с ним живу. — Красивый мальчик, конечно, но ты… уверен? Я же помню, у тебя была такая шикарная блондинка. — Ключевое слово: «была». И, кстати, если ты встретишь этого красивого мальчика, передай, чтобы ждал меня в баре, иначе он потом ходить не сможет. Дамир рассмеялся: — Передам. И… ты удивил меня. — Тем, что сплю с парнем? — Нет. Это твое дело. Тем, что не воспользовался отмазкой. — Думаешь, со мной теперь никто за стол не сядет? — Думаю, во-первых, они решили, что ты выебнулся таким образом. — Я был в этом уверен на девяносто девять процентов. — А, во-вторых, пока у тебя есть деньги — всем насрать. Особенно, если ты будешь проигрывать. — Ну да, а тот, кто выигрывает, и так пидорас по определению. — Мы поржали, и я отправился на поиски. Только Дюхи нигде не было в игровом зале, пришлось выйти в общий, где я тут же оглох от рвущего колонки «умц-умц-умц» и почти ослеп от мечущихся лазерных лучей. Море потных и пьяных тел в броуновском движении… И это кто-то называет отдыхом? Да-а, в такой толпе искать кого-то можно до утра. Выматерившись вслух — все равно никто не услышит — на Дюху с его некстати проснувшейся охотой к перемене мест и на себя, что не купил ему новый мобильник вместо потерянного, я вернулся за неприметную дверь. Проход в приют азарта почти полностью скрывал от обычных посетителей шкафообразный секьюрити: меня он знал и уверил, что ни один парень не рвался мимо него с моим именем в качестве пароля. И где же носило мелкого? Я начинал злиться, а злость — плохое качество для продолжения игры. Решив дождаться Дюху у бара — вернется же он туда рано или поздно? — я шел по коридору, когда услышал голоса в небольшой рекреации, скрытой от игрового зала какими-то растениями в кадках. В этот закуток я еще не заглядывал. Приблизился и узнал говорящих: Дюха и Дамир. Хорошо, что они вместе. Народ в клуб поиграть приходил адекватный по большей мере, но всякие экземпляры попадались. И я… Да, я волновался за это белобрысое недоразумение. Мало он приключений находил на свою задницу! Ну я ему всыплю, когда вернемся домой, сказал же надолго не пропадать. В следующий раз на поводке приведу — пусть у ног сидит как порядочный щенок. С такими мыслями уже сделал шаг, чтобы за ухо вытащить Дюху, отвезти домой и выпороть, но застыл как вкопанный, услышав: — Завтра в два сможешь? — Да, конечно! Блядь! О чем они договаривались на завтра? У него же учеба до четырех? Они не услышали мои шаги, приглушенные ковровым покрытием, и я еще успел увидеть улыбку на лице Дюхи, с которой он смотрел на Дамира. Открытая радостная улыбка — мне он такой никогда не улыбался. — А вот и Гарик! — мне показалось, или в раскосых черных глазах промелькнула насмешка? — Я всё передал твоему мальчику, как ты просил. Ну что, еще партию? Спросить о чем они говорили? Дамир соврет, как два пальца, и поймать я его не смогу, но Дюха врать не умеет: если не сейчас, то дома мне выложит всё, стоит надавить как следует. Один вопрос: оно мне надо? Доверие — вроде именно об этом я думал ночью. Доверяю я ему или нет — вот что важнее, чем что они обсуждали. А если на завтра они запланировали секс по-быстрому? Тоже не важно? С чего меня это забеспокоило? Мы же не договаривались с Дюхой хранить друг другу верность, раньше я всегда предполагал свободу отношений. И меня не волновало, что делают мои партнерши без меня. Что изменилось? Ничего. Настроение стремительно упало куда-то в канализацию, но спрашивать я ни о чем не стал. И не стану. Захочет — расскажет. Нет — что ж, я сделаю выводы. — Дамир, прости, настрой пропал. В другой раз, хорошо? — ровно, спокойно, никаких эмоций в голосе, уголки губ вверх, всё хорошо, всё просто отлично. — Андрей, ты не против поехать домой или тебе хочется остаться?