Золушка из "Афродиты"

В сравнительно небольшом, залитом золотистым светом колонном зале в вечер пятницы яблоку негде было упасть от количества посетителей, пришедших не столько за выпивкой, сколько поглазеть на яркое кружение цветастых тканей и перьев под звуки самого настоящего, пусть и маленького, джазового оркестра. Покрытые блёстками танцовщицы тоже были на высоте, кажется, стараясь вдвое больше обычного. Мужчины среднего возраста, кои составляли большую часть завсегдатаев и искренних фанатов сего заведения, щедро рукоплескали в завершении каждого выступления, успевая перехватить бокальчик во время объявления конферансье следующего номера. И всем им было глубоко безразлично, что не все танцовщицы успели накопить нужную сумму на операцию по смене пола, а почти половина трясёт накладной силиконовой грудью. Стоящий за барной стойкой парень был единственным работником, не переодетым в женщину, хотя и тоже был по своему популярен, благодаря, как говорили некоторые, лучшим коктейлям в городе. В ночном травести кабаре-клубе «Афродита» Алан начал работать полгода назад, когда остро нуждался в деньгах. Долгое время не везло, пока он не нашёл это странное, но сразу полюбившееся заведение с уникальной атмосферой вечного праздника. Конечно, девочкам было далеко до популярных кабаре с настоящими женщинами, но все они искренне любили своё дело, раз за разом отрабатывая новые постановки, песни и танцы, днём выматываясь на репетициях и засыпая за шитьём костюмов. - Двойной виски с содовой, - произнёс мужчина лет пятидесяти, не пропускавший ни дня работы «Афродиты» и всегда заказывая один и тот же напиток. Раскрасневшийся от волнения, он пухлыми пальцами достал платок из кармана дорогого пиджака, непонятно как остававшегося целым на столь тучной фигуре, вытирая вспотевшую шею и всё увеличивающуюся лысину. Залпом опустошив половину поставленного перед ним стакана, он, как и все в зале, начал взволнованно рукоплескать, когда свет погас и только центр сцены по-прежнему освещал прожектор. Так традиционно начинала своё выступление главная звезда и основательница «Афродиты» Леди Моника. Не смотря на свои немолодые годы, Леди по-прежнему выплывала на сцену с гордо поднятой головой, в отличие от остальных актрис придерживаясь сдержанных нарядов, какие Алан видел разве что в чёрно-белых фильмах 30-40 годов, и всё так же поражала глубиной своего великолепно поставленного оперного голоса, пробирающего до самого нутра. - Printemps qui commence. Portant l'espérance… Забыв о своих обязанностях, бармен вслушивался в голос своей непосредственной начальницы, сегодня решившую исполнить «Printemps qui commence», шёпотом подпевая выученные наизусть слова. Однако раз за разом такая безответственность сходила ему с рук только потому, что все, как он сам, тоже были поглощены руладами Леди Моники, не вспоминая о пустых стаканах вплоть до самой последней ноты. Стоило же последним звукам арии затихнуть, как зал взорвался оглушительными аплодисментами. Кто-то из поклонников успел вручить диве букет алых роз и помочь спуститься со сцены. Алан вернулся к своей работе, делая ещё одному завсегдатаю Кровавую Мэри, когда начальница, в окружении «свиты» подошла к барной стойке. - Алан, дорогой, будь любезен, - улыбнулась хозяйка, садясь на свой любимый стул, а парень уже поставил перед ней заранее приготовленный мартини с оливкой. - Божественно! Вы просто божественны, Леди Моника! – воскликнул мужчина, что заказывал двойной виски. – Одно слово и я брошу всё своё состояние к Вашим ногам! - Какой же вы льстец, дорогой мистер Керри, - кокетливо рассмеялась певица, пригубляя напиток. Слой косметики не мог скрыть появившиеся старческие морщины, что особенно было заметно вблизи, и, тем не менее, азартный огонь в тёмных глазах пока и не думал ослабевать. - Алан, прости, задержался, - подлетел второй бармен, чья смена началась пять минут назад, а Алан, попрощавшись с хозяйкой и её гостями, поспешил в раздевалку, а оттуда на ближайшую станцию, чтоб успеть на последний поезд, отходящий без четверти двенадцать. Дом в элитном районе на окраине мегаполиса, огороженный витым забором, ничем не выделялся среди своих соседей – таких же двухэтажных коттеджей местных толстосумов, но именно в этом Алан родился и вырос, получил свои самые счастливые и горестные воспоминания. Последних, к сожалению, было больше. Его отец был крупным бизнесменом, имеющим доходное дело, а мать – знаменитой певицей, блистающей на лучших оперных сценах мира. Тогда можно было смело говорить, что их семья по-настоящему счастлива, но в один день это счастье рухнуло вместе с самолётом, на котором летела любимая мать и жена. Несмотря на скорбь, не прошло и года, как отец женился повторно, думая, что сыну необходима новая мама. Так в доме и появилась Хелена со своими дочками чуть старше Алана, а вскоре в аварию попал и отец, скончавшись в больнице не приходя в сознание. Завещание отец составить не успел, так что фирма, дома, состояние – всё отошло Хелене, приложившей все силы, чтоб оставить ненавистного пасынка без гроша. Единственное, что останавливало мачеху от того, чтоб выгнать парня на улицу, обязанность заботиться о нём до совершеннолетия, то есть ещё месяц, пять дней, двадцать два часа и семнадцать минут. А также наличие бесплатной раб силы вместо штата прислуги. О, парень с благоговением ждал своего дня рождения, когда сможет беспрепятственно покинуть ненавистную семью и начать жить самостоятельно. Найти приемлемую по цене комнату (снимать целую квартиру он бы точно не потянул), устроиться в «Афродиту» на полный рабочий день для начала и воплотить давнюю мечту стать певцом, как мама, на которую Алан оказался очень похож. Шутка ли, если его голосовой диапазон вмещал в себя аж шесть октав. Когда Леди Моника узнала об этом, случайно застав нового бармена за пением, лично стала натаскивать, пророча великое сценическое будущее. Собственно, именно хозяйка травести кабаре-клуба, узнав о жизни Алана, предложила ему скрывать ото всех свой «чудесный дар» опасаясь как бы Хелена, чьи дочки безуспешно мечтали стать звёздами шоу-бизнеса, не навредила пасынку из мести или, ещё хуже, не загнала в пожизненное рабство, постепенно уничтожив. Проспав в своей комнате, которую переделали в оную из каморки для хранения мётел, от силы часа три, Алан зевая, поплёлся выполнять свои каждодневные обязанности: готовить завтрак, убирать и гладить одежду трёх фурий. Он был бы и рад взбунтоваться, вот только Хелена была жестока на расправу и потому, парень благоразумно выполнял все её прихоти, стараясь не попадаться лишний раз на глаза. - Мам, я хочу пойти! – капризно воскликнула Глория – худосочная крашеная блондинка с признаками начинающейся анорексии от постоянных диет, считающая себя светской львицей. - Я тоже! – поддакнула её сестра-близнец Гвен, большая любительница модных шмоток, даже если они ей совсем не шли. – Это же такой шанс раскрутиться за счёт «EAH»! Алан, наливавший сводным сёстрам чай, невольно прислушался к разговору. «EAH» было самым крупным агентством по раскрутке молодых звёзд. Если уж ты попал в «EAH», считай, что мировая известность уже у тебя в кармане. Но и попасть в это агентство было совсем непросто. За возможность одного прослушивания необходимо было выложить крупную сумму, которая у обычного бармена из малоизвестного заведения просто не могла оказаться. Вот почему парень весь обратился в слух, по крупинкам из восторженного щебетания дочек Хелены складывая новость, так взбудоражившую этих отгламуренных куриц. По всему выходило, что директор «EAH» устраивал бал, на который могли прийти все желающие. Действительно, отличный шанс завязать нужные знакомства с кем надо. - Ах, как жаль, что бесплатно могут пройти только девушки, правда, Алан? – решила поддеть сводного брата Глория. – Это был бы такой шанс для тебя, верно? Твоя же мамочка была какой-то певичкой. - Да брось, сестрица, - присоединилась Гвен. – Его бы туда и с деньгами не пустили в таком-то старье. «EAH» должно держать марку и не может позволить себе пускать всяких бомжей. - Девочки, прекратите сейчас же, - осадила дочек Хелен. – Не смейтесь над своим братом. Ему, бедняжке, и так не повезло уродиться без каких либо достоинств: ни внешности, ни ума, ни таланта. Всё, на что он годится, это сносная работа по дому и даже ту он из-за природной криворукости выполняет кое-как. - И чего мы вздыхаем? – улыбнулась Леди Моника, присаживаясь на свой стул. До открытия «Афродиты» оставался час и все девочки заканчивали последние приготовления. Решив, что хуже не будет, Алан поделился с хозяйкой последними новостями о бале в «EAH», на который мачеха с сёстрами непременно собирались пойти, а ему было ни за что не попасть. По мере своего рассказа, Моника всё больше хмурилась. - Слушай сюда, Алан, - заявила она в конце. - Ты обязан попасть на этот бал и выступить. Может статься, что такой шанс тебе выпадает в первый и последний раз в жизни, так что ты не имеешь права упустить его! - Ваша правда, - улыбнулся бармен, на миг представив себя в том завораживающем блеске софитов. – Но у меня ни денег на входной билет, ни подходящей одежды. И одолжить не у кого. - Дорогуша, - рассмеялась хозяйка кабаре. – Вспомни, где ты работаешь. Сколько до бала времени? Неделя? За это время мы из тебя сделаем ослепительную красотку, и деньги за вход тебе платить не придётся. Правда, дамы? «Дамы», слышавшие их разговор с самого начала, немедленно поддержали идею Леди Моники, и для Алана началась адская неделя подготовки, состоящая в основном из обучения ходить на шпильках и вести себя как настоящая девушка из высшего общества. В день приёма парень вдвойне старательней делал работу по дому, даже помог Хелене, Глории и Гвен одеться со вкусом, проводив до двери и при них собравшись на работу, где его уже ждали, так что, едва переступив порог «Афродиты», парень оказался утянут в гримерку, где девочки наперебой выбирали ему наряд. Куча разноцветного тряпья и перьев были раскиданы по всей гримёрке, а двое танцовщиц на повышенных тонах спорили, что лучше: короткое чёрное или малиновое, с высоким разрезом с боку. - Что здесь происходит? – прервал спорщиц строгий голос, и Леди Моника переступила порог гримёрки, держа в руках потёртую на вид картонную коробку. - Мы решили подобрать наряд и немного увлеклись, - пробасила одна из девушек, а вторая активно закивала, подтверждая правдивость этих слов. Ругаться с начальством никому не хотелось. - Дамы, я же просила вас не начинать без меня, - пожурила их певица, откладывая коробку и доставая из шкафа чёрный чехол для одежды, явив на свет длинное вечернее платье. Лёгкая ткань, струившаяся переливами белого золота с алмазными нитями, второй кожей обволокла стан парня, будто наряд для него и был сшит, а вставки на груди создавали иллюзию несуществующего второго размера. - Идеально, - воскликнули «девушки», пока сразу трое накладывали парню макияж и приводили вечно собранные в хвост золотистые волосы в приличный вид, придавая им объём при помощи лака. Помада, блеск, румяна, тени, тушь – от всего этого кожу будто стянуло маской, отчего было совсем не комфортно. Набор изящных украшений из похожих на бриллианты стразов Леди Моника принесла свои, как она сама утверждала, сделанные одним поклонником лично для неё по специальному эскизу. Горжетка из белого меха кокетливо легла на плечи, сгладив их ширину. Не хватало только одного. - Знаешь что, Алан, - хитро прищурив глаза, издалека начала хозяйка. – Мы с девочками тебя и так за глаза Золушкой прозвали, а коль скоро ты собрался на бал, то и обувь, я решила, должна быть соответствующая. Конечно, они не хрустальные, но кажется мне, эти будут даже удобнее. Открыв ту самую коробку, Леди Моника извлекла на свет покрытые стразами туфли на шпильке, выглядящие почти волшебно. Что ещё удивительней, парню они подошли словно родные, ничуть не сжимая ногу. - Ну, вот ты и готов, - одобрила «фея». – Иди и порази всех, дорогой. Джина тебя отвезет, но обратно тебе придётся добираться самому. Успеешь? - Да, - кивнул Алан, растроганный такой заботой. Он заранее посмотрел, что на ближайшую станцию поезд прибывает в пятнадцать минут первого, а от отеля, где будет проходить бал, до неё двадцать минут пешком. Джина, очень крупная «девочка», вела машину не хуже гонщика на ралли, так что уже через несколько минут они прибыли по нужному адресу. Получив вдогонку пожелание подцепить принца, Алан уверенно направился к отелю, у входа которого выстроилась целая очередь из желающих попасть на бал. Парень понимал, что оказаться среди них и потратить всю ночь топчась на улице, в ожидании призрачной возможности хоть глазком увидеть происходящее внутри, ему категорически не подходит, а потому походкой профессиональной модели направился сразу к секьюрити. Шкафаподобный бритый амбал, на три головы выше «девушки» и вдвое шире, окинул блондинку взглядом, в то время как Алан изобразил самую приветливую из улыбок. - Не пропустишь даму в клуб? Секунду амбал соображал, но, не найдя в образе гостьи никаких несоответствий мероприятию, коротко кивнул, запуская в здание. Едва ступив в холл, Алан почувствовал, как перехватило дух, настолько роскошной оказалась обстановка. Высокие потолки, колонны, облицованные белым мрамором, широкие лестницы с красными ковровыми дорожками. Работницы отеля провели «даму» в зал, полный гостей из сливок общества: одетые с иголочки светские львицы, высокомерные бизнесмены, модели со своими папиками… Однако блондин смело шагнул в эту толпу, выискивая обещанную сцену, не замечая как многие провожают его заинтересованными взглядами. К сожалению, до желаемого оказалось добраться совсем не просто. Сцена была и даже со своим оркестром, вот только желающих выступить на ней было ничуть не меньше, чем на улице желающих попасть внутрь. Однако больше всего возмутило и раздосадовало парня – девушки, дорвавшиеся до микрофона, если и пели хорошо, то только современную попсу. И это при таком то оркестре! Теперь Алан ещё сильнее загорелся идеей выступить и показать всем, что значит настоящее пение. Но едва уверено двинувшись вперед, парень врезался в проходящего мимо человека. - Ох, прошу прощения, я вас не заметила, - тут же принялся извиняться Алан, в самом деле не заметивший мужчину. - Пожалуйста, не извиняйтесь, мисс. Не часто на меня нападают такие милые создания, - улыбнулся темноглазый шатен, придерживая «создание» под локоть. – А куда вы так спешили, если не секрет? - К сцене, - кивнул в направлении оной Алан и разочарованно вздохнул. Пока он разговаривал, в конец длиннющей очереди пристроились ещё две пигалицы, в которых парень узнал сводных сестричек. - Так вы поёте? – осведомился незнакомец, разглядывая гостью. - Пою, - согласился Алан. – Но боюсь, с такой очередью подняться на сцену этим вечером мне не судьба. - На самом деле всё возможно, - улыбнулся мужчина. – Если после вы согласитесь подарить мне танец, то сцена окажется в полном вашем распоряжении на ближайшие минуты. - С удовольствием подарю вам один, - обворожительно улыбнулся парень, здраво рассудив, что от одного танца не умрёт и возможность утереть всем нос своим голосом того стоит. Мужчина упрашивать себя не заставил и, попросив подождать его, куда-то ушёл, чтоб вернуться меньше чем через минуту, галантно подав «девушке» руку, помогая подняться на сцену. Свет софитов ослеплял так, что в первое мгновение Алан прищурился, попросив музыкантов сыграть 2-ю арию Царицы Ночи из оперы Волшебная флейта. Грянула музыка и парень, забыв обо всём, запел, отдавая всего себя делу всей жизни. Одна из сложнейших партий, после стольких репетиций, легко далась молодому певцу, даже не заметившему, как все взгляды устремились на него, как шокировано открыли рты девушки в очереди, какими глазами на него смотрит его благодетель, выронивший бокал шампанского из рук. В это исполнение Алан вложил всего себя, давая волю всем своим негативным чувствам, что копил в себе все эти годы. И когда отзвучала последняя нота, в зале повисла абсолютная тишина, лишь спустя секунды взорвавшаяся шквалом аплодисментов. Смущённый блондин, не привыкший к подобной реакции, поспешил покинуть возвышенность, почти сразу оказываясь в руках сыпавшего восхищениями шатена, под руку поведшего «красавицу» в соседний зал. - Помнится, вы мне обещали танец, - хитро улыбнулся мужчина, когда заиграли медленный танец, ловко выводя «девушку» в круг танцующих. - Как же я могла о таком забыть? – кивнул Алан, спешно вспоминая репетиции девочек из травести-клуба. Не смотря на туфли, двигаться ему было очень даже удобно. - Мы так и не представились друг другу, - спохватился мужчина, прекрасно ведя партнёршу в темпе вальса. – Генри Бредбери к вашим услугам мисс… - Алан…а, - в последнюю секунду спохватился Алан, едва не выдав себя. - Алана, - уточнил Генри, надеясь услышать ещё и фамилию певицы, но такой радости парень не мог ему доставить. - Да, Алана. Просто Алана. - Генри, не представишь мне свою очаровательную спутницу? Танцующая пара замерла, когда рядом с ними будто из воздуха возник высокий статный брюнет, одетый в дорогой фирменный костюм, выгодно подчёркивающий угольно-чёрные волосы и тёмно-серые, похожие на грозовые тучи, глаза, смотрящие только на «девушку». - О, хорошо что ты здесь, - обрадовался мужчине Бредбери. – Я как раз думал, как бы вас лучше познакомить. Алана, позвольте представить вам моего хорошего друга, Ричарда Клэйпберна. Ричард, это Алана, просто Алана, девушка с потрясающем голосом. - Должен заметить, у вас не только голос потрясающий, но и вы сами великолепны, - Клэйпберн легко поцеловал руку Алану, ни на миг не разрывая зрительный контакт между ними, и парень вдруг с ужасом осознал, что ноги его не держат, готовые подкоситься при первом же шаге. – Позволите? Певец только и успел, что слабо кивнуть, а его уже повёл в танце новый знакомый, о которого можно было опереться, чтоб окончательно не потерять равновесие. Ричард не только прекрасно танцевал, но ещё и смог отвлечь «девушку» разговорами о музыке и об опере в частности, которую тот, благодаря матери, не мог не обожать. Время в компании брюнета пролетело как одно мгновение. Так хорошо и свободно Алан никогда и ни с кем себя не чувствовал. Они говорили об интересных им вещах, коих обнаружилось не мало, смеялись, пили и танцевали. Всё происходящее казалось настолько нереальным, как волшебный сон, что опомнился парень лишь тогда, когда по помещению разнёсся бой часов, возвещающих о наступлении полуночи. - Простите, мне надо срочно бежать! – наспех извинившись, Алан со всех ног бросился к выходу, ловко петляя между гостями. - Куда же вы? Подождите! – окликнул его Ричард, кинувшись следом вместе с Генри, заметившим начавшуюся неразбериху, да куда там. Юркий и относительно невысокий парень легко просочился сквозь толпу, выскакивая за двери отеля. Однако туфли на шпильке – не та обувь, на которой следует выполнять спринтерские забеги. Поскользнувшись на лестнице, блондин кубарем скатился вниз, лишь чудом не свернув шею и ничего не сломав, отделавшись лишь слетевшей с ноги туфлей. Кое-как поднявшись, он снял вторую для удобства, побежав лишь в чулках по асфальту, даже не заметив швейцара, окликающего его. В голове будто заведённая крутилась лишь одна мысль: он должен успеть на поезд! Наверно, кто-то наверху всё же услышал его отчаянное желание, поскольку, два раза проскочив на красный и достигнув станции, парень в последний момент заскочил в закрывающиеся двери, только тогда оседая на пол, тяжело дыша и сжимая в руке единственную сохранившуюся туфлю. Опустив голову на трясущиеся колени Алан нервно рассмеялся. Вот и закончилась его сказка, такая прекрасная, но недолгая, как бабочка. Двое мужчин, выбежавшие из дверей отеля, остановились на лестнице, растерянно смотря по сторонам. Прекрасной певицы и след простыл. Заметив швейцара, Ричард немедленно направился к нему. - Здесь должна была недавно пробегать девушка, - спешно начал объяснять Клэйпберн. – Золотистые волосы, светлое длинное платье, горжетка на плечах… - Да, была такая, - спешно закивал головой работник отеля. – Мисс так спешила, что споткнулась и скатилась по лестнице. - Она в порядке? Куда она делась? – побледнел брюнет, непременно вцепившись бы и в плечи несчастного, если бы Бредбери не удержал его. - Мисс в порядке, - заверил швейцар. – Я ещё подбежать не успел, как она побежала дальше по улице. Но когда она упала, то, видимо, не заметила, как потеряла свою туфельку. В качестве подтверждения своих слов, работник отеля достал из-за пазухи подобранную обувь, бережно передавая в руки мужчин. - А ничего ножка у твоей принцессы, - присвистнул Генри, разглядывая инкрустированную стразами туфлю сорок третьего размера. – Что будешь делать? Мы почти ничего о ней не знаем. - У нас есть её имя, есть эта туфля, явно сделанная на заказ. Наверняка кто-то из репортёров сделал снимок. Думаю, этой информации вполне хватит и нам не придётся просить каждую девушку в городе примерить эту туфельку. Утро встретило Алана привычной рутиной. Сёстры вместе с мачехой пребывали в самом дурном настроении, по вине некой девицы, явившейся на бал и сорвавшей Глории и Гвен дебют. На работе парню так же показываться не хотелось, главным образом из-за потерянной туфли и наряда, который ему пришлось вычищать после незапланированных объятий с тротуаром. Однако идти с повинной пришлось, пообещав всё отработать, хотя Леди Моника ничего подобного и не требовала, лишь поинтересовавшись, как всё прошло. Незаметно пролетел месяц. Постепенно всё утряслось, неприятное забылось, как плохой сон, а хорошее наоборот стало приятным воспоминанием. На День Рождения Хелена сделала пасынку самый лучший подарок – выставила за дверь вместе с теми немногими вещами, которые ему принадлежали, запретив возвращаться когда-либо впредь. Алан был просто на седьмом небе от этого, так как теперь мог без всяких проблем поселиться в комнате, которую нашёл накануне, расположенную всего в двух шагах от «Афродиты», где он по-прежнему работал барменом. Вот только, получив больше свободного времени, парень всё же поддался уговорам, время от времени выходя на сцену в женском амплуа, в качестве протеже Леди Моники, очень быстро обзаведясь собственными поклонниками. И всё же, кое-что в нём изменилось куда сильнее, чем могло показаться на первый взгляд, а виной всему был черноволосый красавец с тёмно-серыми глазами, о котором Алан изредка позволял себе мечтать. Молодой директор «EAH» вот уже месяц день ото дня становился всё мрачнее. Время шло, а у полиции так и не было информации о таинственной Алане, потерявшей туфельку на балу. Генри, его друг и секретарь, успокаивал, как мог, обещая, что вскоре им непременно повезёт, хотя надежды было мало. Даже нанятый неделю назад частный детектив хоть и говорил, что напал на след, ничего конкретно не объяснял и, похоже, лишь тратил выделяемые ему суммы. За всю свою карьеру частного детектива, насчитывающую вот уже более сорока лет, Луис Мерде не оставлял ни одно дело нераскрытым, чем весьма и весьма гордился. Вот только новое дело грозило стать первым, которое оказалось старому детективу не по зубам. Поиск людей сам по себе очень сложен, а девушка, которую попросили найти за кругленькое вознаграждение, плюс отдельно оплаченные расходы, будто и вовсе никогда не существовала. С самого начала мужчина подозревал, что Алана – вымышленное имя, на крайний случай, псевдоним, так что, проверяя все заведения, где могла бы блистать девушка, он не особо рассчитывал на успех. После первой неудачи сеть была раскинута шире, охватив и музыкальные консерватории, и музыкальные школы, наконец-то дав хоть что-то. Вот только ни одна из двенадцати найденных Алан не подходили: пятеро были старше нужного возраста, шестеро – младше, а единственная девушка была не только не того типажа, так и голос у неё оказался посредственным. Попытки проследить маршрут красавицы после бала так же мало что дали. Работники станции и несколько бездомных видели странную босую девушку, с одной туфлей, которая бесстрашно заскочила в закрывающиеся двери, но на конечной станции в поезде никого уже не было. Потом одна из билетёрш вспомнила, как три остановки спустя продала странной пассажирке билет, что помогло детективу ещё больше сузить круг поиска. Пришлось покататься, но в конце концов он нашёл ту станцию, на которой сошла таинственная Алана, вот только собрав сведения обо всех жителях элитного района, детектив вновь зашёл в тупик: девушка с таким именем там не проживала, да и никого похожего тоже не наблюдалось. Сидя за барной стойкой своего любимого заведения, Льюис как обычно заказал себе двойной скотч, рассматривая выданное заказчиком фото с того самого бала, на котором златовласая красавица улыбалась со сцены. «А может, она и не человек вовсе?» усмехнулся детектив, вспомнив старые ирландские легенды о всякой нечисти, любящей подшучивать над смертными. - Хм? Вы тоже поклонник Леди Аланы? – удивлённо спросил детектива кто-то, отчего пожилой мужчина едва не подскочил на месте. Рядом присел мужчина, чуть моложе его самого, но, в отличие от Мерде, пытающегося скрыть возраст путём постоянным закрашиванием седин. Незнакомец улыбаясь глядел на фото девушки, когда внезапно спросил: - Как вам вчерашнее выступление? Партия Офелии в её исполнении была просто изумительной. В «Афродите» давно уже не было девушек с подобным голосом. Не подумайте, я не критикую выступления Леди Моники, но, сами понимаете, в её возрасте голос уже не тот. - Да, прекрасное выступление, - живо согласился детектив, не намеренный отпускать эту ниточку из своих рук. – Но я совсем недавно имел счастье наблюдать её на сцене. Вы, случайно, не знаете, когда у неё следующее выступление? - Возможно, вы просто не дождались… Обычно она выступает почти в самом конце, либо в середине программы, если подменяет Леди Монику. Расстался со своим случайным информатором Мерде только часа через два, изрядно напоив и вытянув из мужчины всё, что только смог о таинственной Леди Алане. Какого же было его изумление, что «Афродита» - травести кабаре-клуб, а девушка, которую он так искал, на самом деле и не девушка вовсе, а переодетый парень. Но чтобы точно во всём убедиться, следующим вечером Луис вошёл в нужное ему заведение, сразу проходя к барной стойке и заказывая у бармена содовую со льдом. Хотелось чего-нибудь покрепче, но сперва надо было закончить с работой. - Вы у нас впервые? – улыбнулся парень с ёжиком коротких каштановых волос на голове. – Тогда примите, за счёт заведения. - Да, хороший друг посоветовал. Как вижу, не зря. А леди Алана уже выступала? – как бы между прочим осведомился он, пробуя на вкус поставленный перед ним напиток, немного сладковатый, но всё равно довольно вкусный. - Ещё нет, - помотал головой парень. – Вы успели как раз вовремя. Скоро её выход. Поблагодарив, Луис Мерде повернулся к сцене, где под весёлую музыку танцевали, задирая ножки, танцовщицы, в которых, если присмотреться, всё же можно было увидеть мужские черты, выдававшие истинный их пол. Весело, конечно, но детектив как-то не мог поверить, что Леди Алана станет так же сверкать телесами на сцене. И оказался прав. Когда танцовщицы скрылись за кулисами, публика оживилась, стараясь пересесть ближе. Едва увидев певицу, взявшую в руки микрофон, мужчина понял, что дело можно закрывать. «Девушка» на сцене была именно той Аланой, которая была нужна его заказчику. Вот только тот не удосужился сообщить, сколь прекрасным оказался её голос. Луису была незнакома эта мелодия, но пение Аланы проникало в самую душу, бередя старые воспоминания о доме в пригороде, жене и детях, которых он бросил давным-давно, ради сомнительной и непостоянной работы частного детектива. В первые, с того момента как он захлопнул за собой дверь, пожилому мужчине захотелось вернуться в то время. Как знать, может, ещё не слишком поздно и его Марта по прежнему готовит свои потрясающие оладушки на завтрак? Покинул «Афродиту» детектив час спустя в смятенных чувствах, но, тем не менее, узнав некоторые нужные подробности. Похоже, дело о певце трансвестите действительно должно было стать последним в его карьере, однако сожаления мужчина не чувствовал, уже решив, что как только получит деньги, отправится первым же рейсом в родной город. - Мистер Бредбери, - дождавшись пока заказчик ответит на звонок, детектив выдохнул сигаретный дым изо рта. – Да, у меня есть новости о вашей пропавшей Золушке. Когда вам будет удобно встретиться?.. Смена выдалась тяжёлой, пришлось выйти на сцену аж три раза, чтоб заменить приболевшую Флер, в молодости звавшуюся Фредом, однако и удовольствия было получено в три раза больше. Леди Моника всё меньше выходила на сцену, поговаривая, что скоро совсем отойдёт от дел и отправится с мистером Керри в круиз по Средиземному морю, куда тот давно её звал. Естественно, низенький упитанный мужчина с залысиной, выглядевший по меньшей мере смешно рядом с высокой статной женщиной, был на седьмом небе, лишь рьянее преклоняясь перед своей дамой сердца. На улицах чувствовался дух наступающего рождества и Алан, поддавшись атмосфере праздника, пошёл домой не переодевшись. Хозяйка квартиры, комнату в которой снимал парень, была в курсе, где тот работает, но то ли она с самого начала была не против, то ли соседство с травести клубом сделало её терпимой к такой категории людей, однако она иногда подшучивала над своим арендатором, не зло, а так, слегка поддразнивая. Каблуки звонко стучали по асфальту, а парень уже предвкушал праздничный ужин, когда навстречу ему из переулка вышел, покачиваясь, сильно захмелевший мужчина. - Эй, держитесь, - воскликнул Алан, помогая пьянице удержать равновесие и опереться о стену. – Может вызвать вам скорую? - Нет-нет, не стоит, мисс, - прохрипел мужик, цепляясь за плечи парня, вздрогнувшего от странного укола в шею. Однако прежде, чем успел узнать, обо что укололся, глаза стали стремительно слипаться и он как был, повалился на незнакомца, спешно убравшего шприц со снотворным и, перехватив «девушку», скрылся в неизвестном направлении. Перевернувшись на бок, Алан довольно улыбнулся, чувствуя себя словно лежащим на облаке и задумываясь о том, когда миссис Пигги успела сменить матрасы. Но открыв глаза, парень обнаружил себя совершенно в незнакомом месте, похожем на те номера люкс, какие показывают в фильмах и сериалах про миллионеров. К счастью, платье осталось при нём и вообще было похоже на то, что кем бы ни был похититель, или похитители, а обращались с певцом до этого момента очень бережно. Осторожно подойдя к двери, Алан повернул ручку, ожидая что та будет заперта, однако та легко поддалась, выпуская гостя из спальни в просторную комнату, похожую на гостиную. Подойдя к окну, занимавшем собой всю стену, парень восхищённо вздохнул, поражённый красотой ночного города, расстилавшегося как на ладони. - Великолепный вид, правда? Медленно обернувшись, блондин встретился взглядом с человеком, которого узнал бы, даже будучи слепым. - Ричард, - сердце ускорило ритм от волнения, но Алан заставил себя успокоиться. - У вас оригинальный способ приглашать в гости. - Я боялся, что вы как обычно исчезнете, если получите стандартную карточку. Клэйпберн улыбнулся, в то время как его гость мысленно чертыхнулся. Да, именно так он бы и сделал, замаячь его принц с бала на горизонте обыденной рутины. Парень и сам не до конца понимал, отчего так не хотел встречаться с брюнетом вновь. Все слова об их разном социальном статусе, работа и одинаковый пол в конце концов были лишь отговорками, призванными укрепить невидимую стену, разделяющую реальность и мечты. Это Золушка из сказки дождалась своего принца и стала его женой, а у Алана на подобное даже права не было. Возможно именно в этом и крылась причина и подсознательно блондин пытался оградить себя от неминуемого разочарования. - Учитывая, где меня похитили, полагаю, вам уже известно обо мне всё? – чтобы скрыть волнение, парень сел на диван, достаточно широкий, чтоб на нём уместилось ещё как минимум человек девять. - Достаточно, Алан. Или вы предпочитаете быть Леди Аланой? - Меня вполне устраивают и моё настоящее имя, и мой пол. Алана – сценический псевдоним, как и этот образ. - Должен заметить, платье вам идёт. - Должен заметить, вам следовало бы уже начать возмущаться, по поводу того, что вас обманули. - Приятно иногда побыть обманутым. - Хм… Так, собственно, почему меня доставили к вам, как какой-то рождественский подарок? - Алан, я хотел, - резко посерьёзнев начал было мужчина, но его речь прервал стук в дверь и голос портье, доложившего о прибытии заказа. – Впрочем, почему бы нам сначала не поужинать. Надеюсь, вы голодны? Когда через пять минут Алан увидел ужин, то подумал, что даже будь наевшимся до отвала, всё равно бы не отказался от подобной трапезы. Все блюда были не только красивы на вид, но и великолепны на вкус, что называется, тая во рту. Ничего подобного парню в жизни пробовать не доводилось, а уж шоколадные конфеты и вовсе покорили его сердце. Ричард разлил по бокалам шампанское, протянув один гостю. - За этот волшебный вечер и за нашу с вами встречу, - произнёс тост Клэйпберн, наполовину осушив свой. - И вправду волшебный, - мечтательно улыбнулся Алан. - Почему бы нам не продлить его? – парень напрягся, когда мужчина сел рядом, мягко коснувшись его руки своей. Блондин с самого начала догадывался, к чему всё идёт и всё равно оказался не готов к таким действиям. А ещё больше к своей реакции на такие действия. - Я не гей, - решительно заявил он, когда брюнет попытался поцеловать его. - Представь себe, я тоже, - усмехнулся Ричард, тут же поправившись. – Я бисексуал. Алан прикусил губу, понимая, что отступать, собственно, некуда, да и не особо хотелось. Парень никогда не интересовался мужчинами, но Клэйпберн стал единственным исключением. - Ладно, но только один раз и после мы никогда больше не встретимся, - поставил он своё условие. - Почему? – нахмурился мужчина, которого такое совсем не устраивало. - Потому что это похоже на сказочный сон. А сны тем и хороши, что должны становиться хорошими воспоминаниями, иначе в них просто нет смысла. - Как пожелаешь, - сдался Ричард, всё же исполняя задуманное и запечатывая желанные губы долгим поцелуем, постепенно всё больше распаляющим обоих. Лёгкое сопротивление было подавлено почти сразу, так что совсем скоро парень сам активно включился в их странную игру, помогая задрать сценическое платье на себе и сам же снимая с мужчины его рубашку. Дойти до спальни для обоих стало непосильной задачей. Намного легче оказалось разместиться на диване, не менее приспособленном для подобных целей. Алан не заметил, как белое платье было скинуто на пол, а он сам оказался распластанным на светлой коже под своим принцем, что смущало и одновременно невероятно заводило. Выгнувшись, попытавшись сделать это как можно более эротично, парень провёл ладонью по собственному эрегированному члену, размазывая по стволу обильно выступающую смазку, дразня Ричарда, наблюдавшего за этим действием ставшими почти чёрными глазами. - Что же ты со мной делаешь, - глухо прохрипел мужчина, жадно целуя покрасневшие губы и шею, на которой живого места не осталось от наставленных меток. Когда смазанные пальцы поочерёдно проникли в неразработанное отверстие, парень зашипел, но с готовностью раздвинул ноги, припоминая всё услышанное им от «девочек» в клубе, постаравшись максимально расслабиться. Он не собирался просить нежничать с собой, как с какой-нибудь пугливой девственницей, однако Клэйпберн сам не спешил, растягивая до тех пор, пока анус совсем не потерял чувствительность и с лёгкостью не начал принимать четыре пальца. Дольше ни один из них просто не выдержал бы. Приподняв бёдра блондина, подложив под них подушку, Ричард медленно толкнулся вперёд, постепенно проникая глубже, давая любовнику время привыкнуть к новым ощущениям. Только когда Алан попытался двинуться в ответ, мужчина понял, что сдерживаться больше не надо, двигаясь так, как давно хотел. Парень никогда не думал, что секс с мужчиной может быть таким классным. Не сдерживая себя, он метался и стонал в голос от удовольствия, цеплялся пальцами за сильные плечи и просил двигаться, не останавливаясь, чувствуя себя так, словно без этих толчков внутри мир, сжавшийся до размеров его и Ричарда, погибнет. Обоим показалось, что прошла вечность, прежде чем кончив в последний раз оба вымотанные упали на диван, не в силах пошевелиться. Часы на полке показывали полночь и засыпая в крепких объятиях, Алан думал о том, что его сказка подошла к концу и уже завтра утром эта ночь станет ещё одним приятным воспоминанием. Пусть его принц и был потрясающим во всём, парень всё рано остался непреклонен в своём решении больше не встречаться с этим мужчиной. Стоя перед зеркалом в своей ванной комнате, блондин вздыхал, вспоминая ту давнюю рождественскую ночь в отеле, и сожалел о том, что произошло после. Возможно, ответь он иначе, вся его жизнь могла бы сейчас сложиться по-другому. - Алан, ты ещё долго будешь там сидеть? Завтрак стынет, - крикнул мужской голос из коридора и блондин обречённо поплёлся на кухню, где его уже ждал завтрак из горячего свежего чая и хрустящих тостов. Клэйпберн, в домашнем халате, намазывал один из тостов маслом, пребывая в самом добродушном расположении духа. - А обещал, что будет только одна ночь, - вздохнул Алан, глядя на мужчину с которым состоял в браке уже, страшно представить, почти семь лет. - Мм? Ты что-то сказал? – переспросил его Ричард, не расслышав. - Ничего, - отмахнулся блондин. – Говорю, что Леди Моника возвращается из своего свадебного путешествия. Девочки решили устроить большой концерт по этому поводу. - Угу. Только не забудь про запись своего альбома в два. Тебя подбросить? - Если тебе по пути, - ответил Алан, откусывая поджаренный кусочек хлеба, смазанный персиковым джемом. Его жизнь действительно изменилась. Благодаря Ричарду он приобрёл известность как травести дива Леди Алана. Падкая на экзотику публика на «ура» принимала эксцентричного певца с уникальным голосом, на сцене выступающего в женском амплуа. Гастроли, выступления, интервью и записи альбомов теперь составляли основную часть времени и, тем не менее, мужчина всё ещё работал в «Афродите», чьи дела, благодаря его популярности, тоже улучшились. Словом, жизнь превратилась в сказку, но иногда Алану казалось, что для сказки в его жизни было слишком много реальности. - Милый, а как ты относишься к суррогатному материнству? – внезапно спросил Клэйпберн. - Нормально, - пожал плечами блондин, припоминая, что недавно ещё одна звезда шоу-бизнеса заплатила другой женщине, чтоб та родила за неё ребёнка. – А что? - Да так, ничего, - уклонился от прямого ответа брюнет, хитро улыбаясь.