Две стороны

Небо затянуло тёмное покрывало, а прекрасная дева-ночь, рассыпала остатки своего ожерелья на темно-синие полотно, сделав из него необычайно красивую ткань. Ветер разносил ночной холод, заставляя прохожих содрогаться от каждого его нового наступления. Улицы были почти пустынны, лишь возле самого высокого здания ещё стояли люди. Свет в сооружении горел лишь в нескольких окнах, по коридорам ходила только тишина, но так и навевала чувства. Концерт был окончен, все разошлись, молчание стояло в зале, работа окончена и все заслужили отдохнуть как следует. Лишь блеклый свет освещает сцену. Икуто в последний раз проходил по залу, осматривая его по просьбе Нэси. Пройдя в средину дальнего ряда, он сел на одно из кресел, и сам не понимая зачем, но предчувствие всегда берёт верх. На сцене мелькнула тонкая фигура. Он присмотрелся: даже издалека можно её узнать и рассмотреть. Простой спортивный костюм серого цвета был на ней. Сейчас она казалась низкого роста, без своих походных высоких каблуков. Блэй прошлась по сцене, несколько раз покружившись, на её лице мелькала улыбка: искренняя, такая нежная и грустная. — Всё наконец закончилось, — её голос проносился эхом по всему залу, он был таким тихим, не похожим на обычную Блэй. — Каждый год одно и тоже, всё так надоело. — Тебе же нравится, — сказал приглушенный голос. — Джи-Дай, только ты меня понимаешь, — сказала Блэй. Икуто не мог рассмотреть это маленькое создание, но по всему, это был её хранитель. Даже не странно, что у талантливого человека он есть, но тот хранитель показался ему знакомым. — Поздравляю с ещё одним годом, — сказала хранитель. — Поздравляю с ещё одним вместе пробытым годом, — сказала Блэй. — Ты как? Держалась молодцом, всегда строгая с одним выражением лица, прекрасная и неповторимая Блэй, — проговорила Дай. — Перестань говорить как диктор, — попросила Блэй, — меня это совсем не радует, если бы папа был здесь, то меня бы не было на этой сцене. — Каждый год одно и тоже, — ворчала Дай. — Не ворчи, и так каждый год ты ворчишь, — сказала Блэй и села на край сцены, подняв голову вверх. Она посмотрела сквозь стеклянный потолок, что открывал вид на звёздное небо. — Интересно, папа говорил мне, что звёзды — это души, которые покинули нас, но они сияют для нас всегда, принося нам радость и печаль. — Близкие люди всегда рядом, — сказала Дай. — Я могу их видеть, но это так больно смотреть на них. Ты чувствуешь абсолютно всё, а если чувства сильны, то и видишь их прошлое. Разве это не печально? — Но ты им всегда помогаешь обрести покой, — сказала Дай. — Наверное, — Блэй протянула руки за шею и сняла тонкую цепочку, —, но это проклятье, которое не оставляет меня. Тогда зачем всё это? Её голос переменился, чувства овладели. Сейчас она открыла душу и так бывает лишь раз в год: 20 декабря, когда она смотрит на звёздное небо и говорит так, словно рассказывает кому-то свою историю. Быть может, она и не такая уж пустая, может это лишь та оболочка, что скрывает… — Икуто, мы скоро пойдём? Я спать хочу.— спросил Ёру. Он был сонным, поэтому его голос был тихим. — Не знаешь хранителя? — спросил Икуто. — На Дайю похоже. Только немного другое ощущение. — Вот и мне она напоминает… — Я спать, — сказал Ёру и исчез. Икуто лишь посмотрел на подвеску браслета. »- Почему меня так сильно она привлекает? Но странно, как будто я её знаю, но как будто бы и нет… Стоп, а если подумать, то её голос схож с тем, на концерте. Но передо мной же Блэй, верно? Нет, это уже вовсе и не Блэй! Нэси говорила, что она скрывает многое о себе, но… » — Дайя, почему я стала такой? — спросила Аму, — Может, судьба у меня такая же, как и у отца? Может и мне недолго осталось? — Опять глупости говоришь. — Ну да как же без этого, — она опять взглянула на небо и тихий голос начал проноситься по залу. На стекле чертила звезды, а душа рвалась домой Всё б исправила, но поздно: меня не было в тот час с тобой Если б знала, уходя, что вовеки, не увижу вновь За то, что не была с тобою рядом. Её голос дрожал, ноты были такими нежными, что её чувства откликались и в его сердце. Знала я, что будет больно, что в твои глаза смотрела тогда в последний раз И зажму твои ладони, я в последний раз И к твоей щетине, никогда опять не прикоснусь, Я знала все, клянусь… Я всё знала, — я знала, покинул меня навсегда, Я всё знала, но в полумраке до сих пор ищу тебя Я всё знала, — пускай всё тоже небо надо мной, Так больно мне вдохнуть порой, Но кто, то сверху каждый миг со мной… Со мной… Иногда мне очень страшно, но до боли сжаты кулаки И не думать о вчерашнем, ты мне помоги, Но с надеждой в звёздном небе, я порой ищу твои глаза, Не зная, что сказать… Я всё знала, — я знала, покинул меня навсегда, Я всё знала, но в полумраке до сих пор ищу тебя Я всё знала, — пускай всё тоже небо надо мной, Так больно мне вдохнуть порой, Но кто, то сверху каждый миг со мной… Потемнею в серых буднях, поменяю в сердце адреса, В толпах раствориться, и от всех навеки спрятаться И тогда твоя улыбка, мне звездой укажет путь Она всегда была со мной… Я знала, покинул меня навсегда, Но в полумраке до сих пор ищу тебя Ищу тебя… Ищу тебя… Я всё знала, — я знала, покинул меня навсегда, Я всё знала, но в полумраке до сих пор ищу тебя Я всё знала, — пускай всё тоже небо надо мной, Так больно мне вдохнуть порой, Но кто, то сверху каждый миг со мной… Со мной… Именно сейчас он смотрел на её лицо. По щеке скатилась одинокая слезинка, словно вся её грусть была в ней и вновь исчезла. Закрылась так глубоко в сердце, как могла. Она пуста — вздор. Лишь замок не читаемыми ключами от него завис и заржавел, ведь никто его не беспокоил. Её никогда не пытались понять, никогда не смотрели в её глаза и не видели там одного: одиночества. Он почувствовал знакомую душу. Она, как и он держит всё так глубоко, как может и прячет за улыбкой и дурачеством, а он за безразличием и спокойствием. Им никто не дал говорить, их никто не слушал, они сами защитили себя от всего мира. — Её голос невозможно спутать. Тёплые на миг глаза, опустились и закрылись. Открывшись, они вновь стали холодными и пустыми, улыбка испарилась, а вместо неё пришло дурачество. — С днём рождения меня! — громко сказала Аму, — Дайя, пошли! Спать пора! Завтра наш демон вновь учудит. — Хорошо…