Две стороны

Аму, уйдя в свой мир, смотрела в окно. Учитель уже в который раз попытался обратить её внимание на себя, но потерпел крушение раз за разом. Томные мысли и душевное не спокойствие не давали Аму успокоится. Какое-то странное ощущение преследовало её с того момента, как Икуто сказал, что попытается уговорить отца о встречи. Странно, но сначала этой истории с письмом, она всё реже могла видеть призраков, даже потеряла возможность общения с ними. Как только она подумала о этом человеке, то известная поговорка: «Вспомнишь заразу - объявится сразу» пришла в действие. Дверь в класс открылась и в неё вошёл Икуто в своей школьной форме. — Ты идёшь? — спросил он. — А ты договорился? — спросила Аму, не отводя глаз от окна. — А мне что, нужно особое разрешение чтобы попасть домой? — спросил Икуто. — Ты же сам сказал, что твой отец может и не согласиться, — немного подняла голос Аму. — О чём ты? Я такого не говорил, — отмашливо сказал Икуто. — Ну ладно, — сказала она и поднялась с места. Подойдя к Икуто, Аму посмотрела на него, — ты точно дурак, — и вышла. — Не стыда, не совести. — Стыд есть, а совести нет, — крикнула Аму. — Не показывай мне свой характер. — Не собиралась. Такой маленький, казалось, диалог, а сколько выпученных глаз и потеря дара речи. Бедный учитель чуть не встромил себе в глаз указку, а Наги, который втихую ел чипсы подавился. — Это что сейчас было? — поставила вопрос Рима. — Если коротко, заноза нашла занозу, — сказал Наги. — Нет, Аму сейчас разговаривала спокойно и даже шутила. Мир перевернулся, — сказала Рима. Когда Аму и Икуто вышли, то Цукиёми в крации говорил, но толком ничего не сказал. Они сели в его машину и направились в семейный дом Икуто. Если честно, пока они ехали, атмосфера была слишком уж тяжёлой: Угрюмость Аму давала о себе знать. Она всю дорогу молчала, просто смотря в окно. Икуто делал так же, только за рулём. В окнах машины мелькали дома и деревья, дорога отняла уже более двух часов езды. Он хотел бы что-то сказать и обратил внимание на Аму. Она, наклонив голову к окну, спала. »- Как странно, даже когда она не говорит, то выглядит серьёзной. Отец был серьёзен, но не удивился. Возможно, он всё знал.» Спустя час они наконец подъехали. К тому времени Аму проснулась. Они вышли из машины. Перед ними появился дом в два этажа, довольно большой, с красной черепицей и такого же цвета отделка дома, окна довольно высокие, но узкие, маленькие клумбы вокруг были хорошо ухоженные. Аму и Икуто присмотрелись и пошли к дому. Открыв дверь и пройдя во внутрь, их уже ждала пожилая женщина, скорее всего это помощница по дому. Без лишних слов она провела их к кабинету хозяина. Икуто открыл дверь и они вошли. В самом кабинете было довольно темно, а окна зашторены. Прямо напротив двери стоял стол, а за ним сидел мужчина. Стало сразу ясно в кого пошёл Икуто: перед Аму сидела точная копия парня, только лет на десять старше. — Икуто, рад видеть тебя! Ты редкий гость в собственном доме, — сказал Аруто. — Можешь не начинать свои любезности, я уже говорил, что мне нужно, — сказал Икуто. — Ты всегда такой резкий. — Можно уже было и привыкнуть за всё время моего существования, — съязвил Икуто. — Твой характер желает лучшего. — Не суди по себе. — Ты же мой сын в конце концов. — Я понимаю, что вы долго не виделись, но мы пёрлись сюда три часа не ради того, чтобы вы могли поговорить на своей волне, — сказала Аму, — Да я извелась вся, со мной души уже не говорят. — Пошутили и хватит. Рано или поздно мы бы всё равно встретились, — сказал Аруто. — Почему? — спросила Аму. — Это я каждый год отправлял письма по просьбе Кёи, хотя эта задумка мне показалась довольно странной и ненормальной, но в его стиле он всегда был таким. Что ты хочешь от меня услышать? — Я уже и сама не знаю, отец писал чтобы я узнала тайну своего рождения, но это бред какой-то, — сказала Аму. — Я бы сказал не бред. Ты сильно похожа на Амелию, твоё имя тоже Амелия, только её называли Эмма. — Из вашей группы? — спросила Аму. — Да, она была непростой. Возможно, даже она казалась какой-то мистической, мне так казалось, — сказал он. — Но вы же влюбились в неё, — сказала Аму. — Нет, я никогда её не любил. Может, проявлял интерес когда хотел позлить Кёю, но не любил. Ещё до встречи с ней у меня уже был любимый человек - мама Икуто и Утау. Вот Кёя был влюблён, после её исчезновения даже пытался искать, но напрасно, — говорил Аруто, - он был честен и ничего не скрывал. А зачем? Влюблённый дурак. Хотя не мне его судить, здесь всё, что он оставил, — он положил на край стола очередное письмо. — Мне даже страшно читать его, — сказала Аму, но взяла и открыла его.       Моя Амелия Я всегда знал, что любить человека, значит всегда быть рядом и поддерживать и принимать его таким, какой он есть. Я нашел такого в своё время, до этого в неё влюблялись лишь из-за её внешности, но тоже время не принимали отдельно её черты, я думаю ты понимаешь о чём я. Моя Эмма, ты очень на неё похожа. Даже сейчас, когда тебе девять, такая же талантливая с ужасным характером, хоть ты его не показываешь, но так оно и есть. Знай, я любил и люблю твою маму, но забыть Эмму я не могу, уж прости, она занимает особое место в моём сердце, как любимая и как спасительница моего долгожданного ребёнка. Знаешь, мы с твоей мамой поженились, когда узнали, что ждём ребёнка, но не судилось этой мечте случится. Раз за разом мы терпели неудачи и разочарования, врачи лишь разводили руки. Пять лет и каждый раз срыв, но однажды мы повстречались, я узнал её. Такая же, как и всегда Эмма, как звезда: даже если исчезнет, то воспоминания о ней останутся. У неё был дар: как и ты, она могла видеть души умерших и говорить с ними. Когда я узнал, то сам не поверил, но пришлось. Мама была почти на пятом месяце, как попала в больницу с очередным подозрением на срыв. даже не знаю как это объяснить, тогда я в последний раз видел Эмму в больничном коридоре. Она проходя мимо меня сказала: Маленькая мерцающая звёздочка с глазами, хранящими тайну. Помни, что когда-то мы были... люби её, как меня я знаю, это будет сложно. Она передала тебе свой дар, тем самым спасла тебя и меня, исполнив мою мечту. Прошу тебя, сейчас не плачь, трудности всегда проходи с поднятой головой, даже если страдания невыносимы. Знай, моя звёздочка, что я тебя люблю и всегда любил и буду, даже если меня не будет рядом.

Твой папа

Горячая слеза скатилась по бледной щеке, лишь одна слезинка, возможно, радости, а возможно, и печали. Он просил её не плакать, но она не смогла сдержать единственную слезу, в которой были все чувства когда-либо переполняющие её сердце. Она почувствовала на своём плече руку, тёплую и нежную. Такую, как у папы. — И в правду, фантастика, — сказала Аму. - Интересно, любила ли Эмма моего папу, как он её? — Это знает только она, — сказал Икуто. — Наверное, ты прав. Но стала ли она помогать, если бы у неё не осталось ничего? — Господин, прошу прощения, только что передали письмо, — сказала домработница и протянула конверт. Икуто взял его. — Это адресовано Кёе от Амелии, — сказал Икуто. - Скорее всего, она хотела что бы письмо попало к нему, но теперь ты имеешь право открыть его. — Зачем? — спросила Аму, — Я узнала, что хотела, — Она его любила, но не могла быть рядом. Не могла стать опорой, но любила. — Почему ты так решила? — спросил Аруто. — Письмо написано пятнадцать лет назад и тот, кто его писал, сильно спешил оставить о себе память и сказать то, чего не успел. — Твоё право, — сказал Икуто. — Ещё одно, это он передал с письмами, наверно стоит отдать это сейчас, — сказал Аруто. Он поднялся и подошел к Аму. Отдав листы бумаги, он вышел из кабинета. — Это любимая папина колыбельная. Я помню, как он играл её мне, но никогда не запоминала слов или мелодию, — сказала Аму, смотря на ноты, — Поехали, нужно подготовиться, вечером концерт в академии. Блэй должна выступить. — Поехали... Солнце медленно прятало свои лучи за горизонт. Свет от большой сцены на территории академии заполняет весь лес. Все пришли на выступление такой известной звезды: ученики, учителя, журналисты, спонсоры и родственники учеников и учителей, так что весело было. Как только Аму и Икуто приехали, она сразу же ушла к Нэриэл, а Икуто завербовали в помощники, он, как никто другой, знаком со всеми особенностями аппаратуры на сцене. — Нэси, сделай так, как я попрошу тебя, — сказала Аму. — Что ты задумала? — спросила та. — Всё, — ответила Аму. - Я только делаю то, что мне велено, — с улыбкой сказала Нэси. — Спасибо, — сказала Аму. Концерт уже начался, но как тут без талантов самой академии? Ребята выступали один за другим. Поднятия престижа академии тоже важно. Вот-вот Блэй должна выступать, но и тут не обошлось без проблем. — Скорее всего, одна из колонок перегорела, — сказал кто-то. — Я пойду посмотрю, — сказал Икуто. Он поднялся на сцену и подошёл к микрофону, — Прошу проявить терпение, у нас неполадки, — сказал он. — Давай я. Я больше разбираюсь, — сказал Кукай. — Окей, я попробую переключить микрофон на большую колонку, — сказал Икуто. По лестнице на сцену медленным шагом поднималась девушка. Как только она вошла в поле зрение прожекторов, все подняли шумиху, в особенности, журналисты. Чёрный верх платья держался на груди, пояс завышал талию и вышит жемчугом, пышная длинная юбка розового цвета плавно извивалась от каждого шага. Розовые волосы с серебряными прядями, как мелирование, струились волнами и ложились ниже поясницы, минимум макияжа. Теперь она не скрывала ничего: кто она и откуда. Все страхи и предрассудки развеялись и сейчас она стала самой собой. Быть собой - быть особенной, индивидуальной, не похожей на других ничем. Икуто стоял рядом с микрофоном и не мог поверить, что видит Аму и никого другого. Она подошла ближе к нему, и, словно не замечая всех, начала говорить. — Помнишь, ты спросил у меня. Какая я на самом деле? Я не смогла ответить, но сейчас я понимаю, что я - это я. Я - Хинамори Аму — ученица старшей школы. Ужасно ленивая и противная. Мне мало интересна учёба, но я всё знаю. Я боюсь привидений и даже при напоминании о них дрожу как осиновый лист, и просто терпеть не могу каблуки, — сказала она и приподняла платье, а под ним кеды белого цвета, — Я - Блэй. Певица, чья популярность известна во всём мире. Я резкая и строгая. Люблю командовать, быть стервозной. Мне никогда никто не перечит. Я этого не люблю и завожусь с пол оборота. Я люблю музыку, безумно люблю, хотя стараюсь этого не показывать. Я, как две стороны одной монеты: монета одна, а меня две. Мне глубоко плевать что обо мне думают остальные. Этому я научилась здесь, в академии, — обратилась она к публике, — мне дали возможность стать нормальной, ведь именно здесь всех объединяет то, что они все разные, все ужасно талантливые и индивидуальные во всём. Я не встретила хотя бы приближённо одинаковых людей здесь. — Ты сейчас открыла то, чего так боялась, здесь в академии «Loralea», все друзья и как никто уважают друг друга, а может и восхищаются, — сказал Икуто. Как раз на краю сцены лежала гитара с последнего номера. Аму взяла в руки и подошла к микрофону. Заиграла на ней спокойную колыбельную музыку, сейчас её голос нежен и красив, словно лепестки сакуры летящие на ветру. <i> Нам глядит в окно месяц золотой Как же хорошо рядышком с тобой Месяц тот прекрасный нам расскажет сказку будет всё хорошо. Ночью на дворе бродит лунный кот На пороге снов притаился ждёт Гости к нам приходят новый день приводит Будет всё хорошо. Бай-бай, засыпает солнышко Бай-бай ласковое теплое Завтра день настанет в гости к нам заглянет Будет всё хорошо. Публика очарованна, она талантлива. И то, что она раскрылась, доказывает: любой талант достоин, чтобы его признали. Колыбель проникла во все сердца и тихие аплодисменты, и огни свеч это доказывают. Быть может, и вправду её судьба сделала подарок. Рядом стоит человек, который её понимает, также, как и когда-то любимый ей человек. В их глазах блестит любовь, и они уже знают это. Знайте, что самый близкий, а может враг или даже далёкий вам человек, может оказаться самым родным на свете. Сон приходит к нам ночка настаёт Завтра на заре новый день Светел и чудесен и стихов и песен Будет всё хорошо. Пусть он принесёт этот новый день Всё из мира снов в мир просты людей Все пути открыты новые орбиты Для тебя будет всё хорошо. Они сблизились, на мгновение мир остался позади. Он положил свою руку ей на щёку и медленно прикоснулся к её губам. Слова просто не нужны, если чувства и ритм едины.</i>