Начнем с начала?

Я никогда не думал, что мне может быть так стыдно и больно. Я просто разбил нашу жизнь. Я эгоист. Самый настоящий эгоист. Не знаю, смогу ли когда-нибудь попросить прощения и не знаю, простишь ли ты меня, потому что я этого не заслуживаю. Я был маленьким и боялся. Не тебя. Боялся себя и своих чувств к тебе. А теперь… теперь я боюсь к тебе идти. Скорее всего, у тебя есть любимый человек, а я своим приходом только испорчу вам жизнь. А может, ты просто проигнорируешь меня или вовсе не узнаешь, ведь прошло пять лет… но, несмотря на это, я до сих пор с ушками. Я не подпускал к себе никого. Я никого не любил, как тебя. Да я вообще никого, кроме тебя, не любил. Ни одному из Бойцов, которых ставили со мной в пару, я не дал своё имя. Правильно говорят, что имеем не храним, а потерявши плачем. Я и плакал. Три месяца после того, как сбежал, толком тебе ничего не объяснив… я по ночам просто рыдал в подушку, слушая, как ты стучался в балконную дверь. Потом ты перестал приходить, а я перестал плакать. Я закончил жить. Я стал существовать. Думал, что смогу беззаботно улыбаться, общаться с друзьями, но нет. Не получилось. Стоит закрыть глаза, и я вижу тебя. Твой ласкающий, нежный взгляд, твою легкую красивую улыбку, ту, которую видел только я. Не знаю, может, если бы не постоянные напоминания о тебе, вполне возможно было бы проще, но ты везде. А последнее время ещё и в газетах, и в интернете, и по телевидению, постоянно говорят о талантливом художнике, на чьих выставках всегда ажиотаж, чьи картины разбирают не только любители украсить свои дома чем-то красивым, но и настоящие ценители искусства. Твоё фото… красивый, серьёзный молодой мужчина с пепельными волосами, собранными в хвост. Элегантно одетый, успешный… а в глазах непроходимая тоска. Неужели у тебя что-то случилось? Но это уже не имеет для меня никакого значения… вот ведь… кого же я пытаюсь обмануть, когда сам прекрасно знаю, что мне не всё равно… но уже ничего не поделать… не исправить… не вернуть… Я уезжаю завтра. Сегодня я уже попрощался с друзьями, с городом… и мне нужно сделать ещё кое-что. Я должен всё-таки извиниться перед тобой. Не смогу смотреть на тебя и не смогу хоть что-то сказать, потому написал тебе письмо. Я не знаю, живешь ты там же или нет, если нет, то ты даже можешь и не получить это письмо… Вот я уже напротив твоей двери. Надо же, как часто забилось сердце. Я не был здесь пять лет и никогда больше сюда не вернусь. Руки дрожат… а всего-то надо просунуть письмо, без обратного адреса, под дверь и уйти. Как же сложно пошевелиться. Всё… а теперь уйти не оборачиваясь. – Ри-тян?! – удивленный голос Кио. Я не должен на него реагировать, просто уйти. – Хм… надо же, я, кажется, обознался. А теперь пора домой, собирать вещи и, как следует, выспаться. Утром… утром меня здесь уже не будет. Я уеду в новую жизнь. Специально никому не сказал, во сколько, каким рейсом и куда лечу. Я уже со всеми попрощался, теперь можно уезжать со спокойной душой. Хотя, о спокойствии и речи быть не может. Разве что равнодушие. Полная атрофия чувств. Аэропорт Нарита, который я, скорее всего, больше никогда не увижу, встретил меня огромной толпой. Я поставил сумку, чтобы достать билет, а когда повернулся, увидел, что сумка уже не на полу, а мирно висит на твоем плече. Хоть я и стал выше, до твоего роста мне не хватает полголовы. Я поднял глаза и посмотрел на тебя. Ты смотрел на меня, как раньше. С легкой и немного грустной улыбкой на устах. И взгляд… твой взгляд был теплый и нежный. – Ты… что ты здесь делаешь? Не отрывая от меня взгляда, ты поднял руку, в которой было письмо. – Письмо… Я молчал, а по моим щекам катились слёзы. Я не мог их сдерживать, глядя на тебя. Больно… я тебя не люблю… не люблю… не люблю… Черт, как же я тебя люблю!!! Я опустил голову, более не в силах смотреть в твои глаза, а ты поднял моё лицо, придерживая за подбородок: – Я тебя люблю. И даже не надейся, что я тебя куда-то отпущу. Больше ты от меня не убежишь. Не позволю. Я люблю тебя, Аояги Рицка. Утыкаясь лицом тебе в грудь, нежно шепчу: – Я люблю тебя, Агацума Соби… люблю… Кто знает, может, всё-таки не поздно всё начать сначала? По крайней мере, я попробую. Ведь я люблю.