Три года?

Юрка замер, прогнувшись, когда почувствовал, как осторожно, раздвигая тугие мышцы своим членом, Макс входит в него, сдавленно выдохнул, подавшись назад. Что бы ни происходило потом, иногда торопливо, иногда медленно и тягуче, какие бы ласки ни предшествовали этому, сам момент проникновения был для него самым волнующим моментом соития. Ожидание будоражило, заставляя сжиматься низ живота, шелест упаковки презерватива и последующие пара секунд приводили в трепет. Макс знал это и любил дразнить. Начинал с легких поглаживаний бедер; едва ощутимо смяв ягодицы, его руки крепко сжимали бока, заставляя Юру выгибаться и чуть не вертеть задом, намекая и провоцируя. Но Макс только глухо смеялся, почти урча на ухо, шептал всякие развратные глупости, кусая его за загривок, и дразнил, потираясь членом о промежность. Это было все хорошо и жутко заводило, но все же терпение Юры заканчивалось, и он уже хотел окрыситься, развернувшись и… Но в этот момент его прижимали крепче, и Макс входил, плавно, сразу на всю длину, заполняя собой все нутро и вытесняя все гневные мысли из головы. Им нравился секс, а еще больше нравился секс друг с другом. До встречи каждый из них (а они оба были почти одногодки, и не за горами уже тридцатник) попробовал все, что хотелось и на что хватило фантазии, но именно вдвоем было лучше всего. Они даже смеялись, что в их случае любовь случилась с первого РАЗА, а уж потом им пришлось присматриваться с кем. После нескольких плавных движений Юра уперся рукой в грудь Макса, заставляя того остановиться и выйти из него, потом быстро перевернулся на спину, укладываясь на матрас и закидывая ноги на плечи своему парню. Как же он соскучился, эти два чертовых месяца командировки, когда только короткие звонки друг другу и изредка скайп, чтобы рассмотреть знакомые черты сильно уставшего человека. - Давай же… - во рту давно пересохло, и голос получился хриплым. - Соскучился? – Макса забавляло его нетерпение. - А ты нет?.. – в голосе послышались злые нотки, и, чтобы предотвратить последующие высказывания, ему заткнули рот поцелуем, давая желаемое. Лежать потом, только слегка касаясь телами, испытывая негу, медленно расплывающуюся по телу, было лениво-кайфово. Шевелиться не хотелось. Окно было раскрыто настежь, ибо жара в этом мае пришла быстро, и легкий ветерок, поднимая штору, залетал в комнату, охлаждая их тела. - Завтра седьмое мая, у меня спрашивали, будем ли мы отмечать? - Юра повернулся на бок, разглядывая друга. - Как всегда, - пожал плечами тот. – А кто спрашивал? - Паша, ну и остальные. - Паша, - Макс сморщил нос, показывая свое недовольство. – Что еще говорил Паша? - Что л… отношения живут три года и надо устроить по этому случаю праздник. Они вместе были три года, познакомившись в баре. И если о своей влюбленности друг в друга с первого раза они шутили и рассказывали всем и вся, то о любви или о каком-то совместном будущем не говорили никогда даже между собой. У них все получилось как-то само собой. После совместно проведенной ночи последовала вторая, потом третья. Притом на квартире у Юры. Просто так вышло, в тот момент эта жилплощадь была ближе всего, чем и был обусловлен её выбор. У Макса была машина, и ему было все равно, откуда ездить на работу. Юрка же ходил пешком, он работал программистом в фирме, располагавшейся через улицу. Поэтому совместные ужины, вечера и ночи проводились тут и в дальнейшем. И когда где-то через месяца два, прервав их вечерний киносеанс, позвонила хозяйка квартиры Макса, требуя оплату, Юра только удивленно фыркнул, нафига тот платит-снимает, раз живет все равно здесь. Так они стали жить вместе. Вскоре появились общие друзья, совместные поездки на отдых, ремонт спальни и работа… много работы, так как оба были трудоголиками. Они никогда не ссорились, если не считать мелких перепалок, которые возникали и затухали сами собой через несколько минут. Все очень идеально, слишком… Юра вздохнул. - И что дальше? – нарушил тишину Макс. - Ты про праздник? – Юрка очнулся от дум. - Про отношения. Слово-то какое - отношения, - в его голосе слышались нотки раздражения. - Потом… Ну, Паша сказал, что люди устают, надоедают друг другу и ищут новые ощущения, – голос парня почти стих в конце, ибо как-то вот теперь все предположения и ему казались абсурдом. - Все понятно с Пашей, - поднимаясь, сказал Макс. – Думаю, его тоже ждут новые ощущения. - Его? - Юра удивленно приподнялся. - Да, когда я его придушу, вырвав перед этим его болтливый язык из его же глотки. - Макс, хлопнув дверью, ушел в ванную комнату. Юра опять тяжело вздохнул. Когда ты начинаешь влюбляться? А когда начинаешь любить? Да так, что весь смысл жизни, кажется, сосредоточен в одном единственном человеке. И именно тогда приходит страх? Или позже, когда все слишком хорошо, слишком идеально, когда его посапывание рядом дарит такое спокойствие и умиротворение, что ты готов взлететь, а разлука выедает тебя изнутри дикой тоской. Страх! Страх вдруг оказаться ненужным. Страх, что он уйдет, и все закончится, и придется проснуться, окунувшись в серый мир, и как-то существовать дальше. Мы все такие, мы думаем только плохое, мы представляем часто ужасное, пугаемся, загоняем эти мысли далеко внутрь, прося всех существующих богов о пощаде, и продолжаем жить дальше. И еще страх спросить. Кто я, нужен ли я тебе, и как ты видишь меня? А вдруг - нет! Не нужен, никто и... меня нет в твоем будущем. Так... удобный момент удобного совместного проживания, не более. Как некий перевалочный пункт в твоих мечтах о светлом счастливом будущем. Многие скажут, мол, ты присмотрись, почувствуй, как он к тебе относится... Я вижу, я чувствую, но все же я хочу это ЗНАТЬ! Я хочу это СЛЫШАТЬ! - Ты пойдешь в душ? - Макс вышел и теперь полностью голый копался в шкафу в поисках одежды. - Да, - Юрка поднялся, не сводя взгляда с задницы парня. - А еще Паша сказал, что тебе необязательно было лететь в Москву после командировки, отвозить документы. И что ты ходил в Москве в бар, встречался с Соколом. - И что? - без всякой реакции, спокойно ответил Макс, натягивая трусы. - Ну сходил, ну встретился с Соколом. Он тебе привет передавал, кстати. - У него все хорошо? - решил сменить тему Юра. - Вроде да, поют, играют, собираются альбом записывать. Не жалеешь, что не поехал с ними? - Нет. Все же музыка для меня только хобби, мне и с нашей местечковой группой хорошо, для души побренчать. - А насчет праздника. Не знаю, Юр. Я как-то не думал. Или нет, думал, что побудем с ребятами, потом одни. Все как обычно, но если у тебя есть какие-то пожелания или идеи, то... давай обсудим, - он натянул уже домашние штаны и искал футболку. - Давай в душ, я разогрею поесть, ибо жрать очень хочется. - Ок, - Юра уже почти вышел из спальни, но остановился на пороге. - Да нет, ничего такого нет. Меня устраивает как обычно, просто... - Просто Пашу меньше слушай и думай всякие глупости, - закончил за него Макс и развернул в сторону ванны, легонько толкнув, хлопнув по голому заду для ускорения. Юра включил воду и залез под теплые струи воды. Паша тут был ни при чем. Ну или почти ни при чем. Сомнения выросли в его душе сами. Притом так внезапно, что испугали его самого. Он и свою любовь осознал сравнительно недавно, просто внезапно очнувшись от повседневной обыденности в рутине дней. Любовь живет три года?! А любил ли он три года? Да, любил, не придавал этому значения, не акцентировал внимание на чувствах, но любил, ему вообще кажется, что он любил всегда, как только родился... А любили ли его? Если да, то ведь тоже прошло три года... и... то, что он слышал, есть тому подтверждение. А если нет? А если нет, то и... - Юр, ты там уснул? - в дверь ванной постучали. Парень наконец-то выключил воду и вышел из кабинки. Наскоро вытеревшись, он проскользнул в спальню за одеждой. И тут у Макса зазвонил телефон. Юра прислушался. Мы все, подозревая, становимся шпионами, как бы грязно это не звучало. Не доверяешь - уйди, раз уже нет ничего, даже уважения друг к другу. НО! А если не хочется уходить? Если думаешь, что нет, все не так, все... - Да! Я же просил не звонить мне, - голос Макса был строгим и даже сердитым. - А если он заметит или услышит? -... - Нет, я его не люблю, - Юра даже дернулся от этих слов. - Он, думаю, тоже не любит. Закроем эту тему. -... - Нет, утром я тебе все отдал, посмотри у себя, - вот откуда это "Не надо меня встречать в аэропорту, я сам". Сам?.. -... - Все, он скоро придет. Я завтра к тебе заеду, - послышались шаги, Юра еле успел отпрянуть вглубь спальни, когда Макс выглянул в коридор. - Да, и расцелую я тебя, не волнуйся, все будет в лучшем виде. Всё. Завтра с самого утра я у тебя. Почему люди изменяют? Почему нельзя закончить одни отношения и со спокойной душой прыгнуть в новые? Или в этом есть какой-то адреналин, чувство игры, опасности - разоблачат или нет? Острые ощущения – это потребность психики, и вырванный украдкой секс на стороне слаще? Юра присел на кровать, задумавшись. А что делать мне? Что в этом случае делает тот человек, которому изменяют? Кричит, требует, скандалит, разоблачая? Или делает вид, что не знает, начиная ради мести изменять сам? Или уходит молча, или просит уйти, что одно и то же. Юрка все же поднялся и, находясь в некоторой задумчивой прострации, пошел в кухню. - Ну где ты бродишь? - Макс уже сидел за столом и с аппетитом поедал отбивную с салатом. - Садись, накладывай. - Я не очень хочу есть, - аппетит действительно пропал, как и все настроение. Даже смотреть на Максима не хотелось. А вот интересно, и почему все так меняется? Любое подозрение делает близкого тебе человека чужим и далеким. Вот почти только что ты смотрел на него влюбленным взглядом, таял, нежась в его объятиях, и... Ты не хочешь ничего - ни смотреть, ни разговаривать, ни трогать, лучше всего остаться одному, а он пусть уже сегодня идет к тому, кто ему звонил. - Ешь, не спи, - Макс тронул Юру за локоть, отчего тот вздрогнул. - Что будем дальше делать? Еще только десять часов, спать рано. - Не знаю, - пожал плечами тот. - Что хочешь. - Ты хорошо себя чувствуешь? - от взгляда Макса не ускользнула заторможенность парня, унылость и задумчивость. - Устал, очень много работы в последнее время. Даже дома приходилось работать ночами, - это маленькая ложь, по сравнению с ложью другого кажется незначительной, только чтобы защитить себя, свести разговоры к минимуму, чтобы потом, оставшись одному, подумать. В итоге Юра только выпил чай, и они ушли в гостиную. Выбрали боевик, ну как, Макс выбрал, и начали смотреть. Мысли в Юркиной голове не давали ему сосредоточиться на фильме, и в итоге, сославшись на почти засыпание, он ушел в спальню. Тут без Макса, казалось, даже дышится легче. Спать не хотелось, но он честно улегся под одеяло, размышляя. Неужели Паша прав, и три года - это предел, когда хочется чего-то нового? Он прислушался к себе. Нет, не хочется, и усмехнулся, значит, он бракованный какой-то. В голову полетели воспоминания, разные яркие моменты их совместного проживания, секса, ремонта этой же комнаты, когда они, заляпанные краской, занимались сексом прямо на полу среди брошенных кусков обоев. И ссоры, которые и ссорами-то не назовешь. И подозрения, которые возникли еще тогда, до отъезда Макса. Их было немного, всего несколько моментов, когда показалось, что тебе чего-то не договаривают, что-то скрывают, что существует другая сторона его жизни, в которую тебе вход закрыт. И такой же подслушанный телефонный разговор, где слов было не разобрать, но он явно услышал, что люди договариваются о встрече, полушёпотом, возбужденно. И как только он, Юра, зашел на кухню с намерением спросить, кто звонит, Макс бросил трубку, поменяв голос и интонацию, переходя на деловой стиль общения. Парню же он с досадой сказал, что звонили с работы и что командировка на два месяца все же предстоит. А была ли та командировка? Юра почувствовал себя еще глупее... - Ты спишь? - Макс вошел в спальню, Юра промолчал, прислушиваясь. Не хотелось, чтобы его попробовали разбудить или обнять, даже мимолетное касание... Нет, себе врать не стоит, хотелось, чтобы и подошел, и обнял, и разбудил, и... сказал, что все это неправда, что все надуманное, что все хорошо, и Паша со своими утверждениями может катиться далеко. Но Юра знал, что этого не будет. И еще не хотелось пересекаться с Максом утром, собираясь вместе на работу. Юрка еще, как дурак, и подарок купил - огромную книгу репродукций самых известных картин мира. Максим с детства хорошо рисовал, увлекался живописью, разбирался в этих непонятных стилях и эпохах, но сам в итоге стал архитектором. Первое время он таскал и Юру на все выставки и галереи, тому было интересно, но без фанатизма, он вроде слушал и понимал, но потом вся информация просто вылетала из головы, кроме некоторых основных моментов. Нет, они и теперь ходили вместе на такие мероприятия, Юре нравилось рассматривать все глазами обычного обывателя, но Макс все же перестал читать ему лекции о живописи, махнув рукой и обсуждая все тонкости картин с более продвинутыми людьми. Может, поэтому появился кто-то еще? Ему просто стало скучно? Юрка так и не уснул, промаявшись в думах всю ночь. В итоге поднялся почти в шесть утра, собрался и ушел из дома. Побродил по парку в тишине и спокойствии майского утра и к восьми уже сидел за рабочим столом, благо, что ключи от офиса есть у всех. К девяти подтянулись остальные, работа в итоге отвлекла, да и Макс, понятное дело, не звонил. Вечер подкрался незаметно, и надо было идти домой, благо там сейчас никого не было, Максим заканчивал работу позже, да и нередко задерживался, как бы тоже вроде по работе, хотя теперь все ставилось под сомнение. Вот почему нельзя собрать вещи и уйти, почему они оказались именно в его, Юркиной, квартире? Менять её не хотелось. Нет уж, пусть валит Макс к своему этому, куда утром поехал. Комнаты встретили его тишиной. Почему, разувшись, он сразу поплелся в спальню, он не знал. Кровать была застлана, и на ней белела записка. Что-то новое, в их совместном проживании не практиковались послания на бумажках. Сразу вспомнились фильмы с посланиями типа "Прости-прощай", и руки затряслись. Неужели?! Юра бросил взгляд на шкаф, его дверцы были открыты. Полки пустые! Те полки, на которых еще вчера лежали вещи Макса, были пустыми, на одной в углу лежала пара вещей. Он усмехнулся. Это ненужное в новом жилище, оставил на память. Стало смешно, до абсурда смешно. Неужели все это происходит с ним? Он сел на кровать и взял в руки записку. "Сегодня день, когда мы познакомились. Я никогда не говорил никаких слов, считал, что они ни к чему, ведь и так все ясно. Но... хочу сказать спасибо тебе за все, за это время, за то, что был рядом, был со мной. Это были самые лучшие годы моей жизни, я не преувеличиваю, хоть это и пафосно звучит. P.S. "Твою любовь" я очень трепетно задвинул на антресоль. Прости уж". И в конце нарисован уродский улыбающийся смайлик. ВСЁ!!! И смешно, и как-то до боли обидно! На антресоль! Почему на антресоль? В задницу бы себе её задвинул, урод! Зато статистика не врет, три года, всего лишь три года! В их случае так вообще, день в день! Ну и плевать! "Три года живет та любовь, что не штурмовала вершины и не побывала на дне, а свалилась с неба готовенькая". "Любовь живёт три года" (фр. L'amour dure trois ans) — роман Фредерика Бегбедера 1997 года.