Неприятности в «Голубом саду».

Я сидел на дорогом кожаном диване, закинув ногу на ногу и делая вид, что читаю журнал, который, как потом оказалось, держал вверх ногами. Пряча лицо за глянцевым изданием, я нервно косился на дверь, которая, по моему мнению, вела в «ад», а для других была входом в кабинет генерального директора рекламного агентства «Блю Гарден»*. Именно в эту дверь мне предстояло зайти через пару минут. Я пришел сюда еще три часа назад, занял свое место в очереди, которая, кстати, была длинной, и принялся ждать. Все мужчины и женщины, что входили в этот кабинет, выходили обратно с грустным выражением на лицах, а то и вовсе со слезами на глазах (кстати, в основном мужчины). Так получилось, что я оказался последним в очереди, хотя и пришел одним из первых. Мне не хочется рассказывать вам, как так получилось, ибо это унижает мое личное достоинство…и мне стыдно, на самом деле стыдно, что я боюсь войти в этот кабинет. Что я здесь делаю? Пришел на собеседование, которое устроила для меня моя подруга Сэнди, надеясь занять место «пиар-менеджера», в самую крупную компанию Нью-Йорка «Блю Гарден». В течение трех часов, что я здесь провел, во мне уже трижды просыпалось желание схватить ноги в руки и с истерическим криком убежать отсюда на все четыре стороны. Но я не сделал этого по трем причинам: мне нужны деньги, мне нужны деньги и да, как вы уже поняли, мне нужны деньги. Мне всего двадцать три, но при этом я уже имею два довольно серьезных балласта, из-за которых последние две недели вынужден терпеть унижения и постоянные отказы в работе от различных фирм «Большого Яблока»**. Балласт номер один – мальчик шести лет, которого я успел заделать еще в подростковом возрасте, но которого тайно люблю (пацану и его маме об этом знать вовсе не обязательно) и которого должен обеспечивать едой, водой и мылом (об остальном промолчу). Балласт номер два – небольшая ферма в городке Блюбелл, что в штате Алабама, которая принадлежала моим покойным бабушке и дедушке, а теперь может быть потеряна и отдана во владение властям города за огромные долги по неуплате коммунальных услуг. Этого я допустить не могу. Я практически вырос в этом доме, ведь родители спихнули меня на бабулю и дедулю еще в младенчестве, и все детство прошло на их ферме. Не то что бы родители не любили меня…просто себя они всегда любили больше. Мне было восемнадцать, когда я закончил школу и уехал из любимого мной Блюбелла учиться в Университет Нью-Йорка. Родители хотели, чтобы я стал врачом, как отец, и я пошел у него на поводу. Но через два года сбежал обратно в родную Алабаму, помогал деду с хозяйством, и мне это нравилось. Я всегда хотел быть фермером, как дед, но…ладно, скажу честно: я - хреновый фермер. Животные меня боятся (коровы, так вообще нападают и гоняют меня по полю), на городской ярмарке я почти ничего не могу продать (тут скорее вина Миши, но о нем позже), а уж о управлении сельхозтехникой и вовсе промолчу. Некоторое время я посещал различные курсы в Нью-Йорке, пытаясь найти себя, но так и не нашел ничего, что бы мне пришлось по душе, и потому неизменно возвращался домой к бабушке и дедушке. А год назад моя бабушка, будучи в возрасте восьмидесяти трех лет, скончалась. Это был большой удар для нас. Дедушка ушел из жизни спустя полгода после смерти жены. Иногда так бывает, что любящие люди умирают почти одновременно, будучи не в силах жить друг без друга. От них мне в наследство досталась небольшая ферма с домом и скотом. И долги. Как выяснилось, дела у моей семьи шли неважно, ферма уже давно приносила больше расходов, чем доходов. Фермеры Коллинзы были лидерами нашего рынка, а мои бабуля с дедулей не поспевали за ними. Мне они, естественно, ничего не говорили. В общем, не успел я похоронить дедушку и оплакать свою потерю, как ко мне заявились кредиторы и еще какие-то важные шишки, принявшись рассказывать, что у меня есть всего полгода, чтобы собрать необходимую сумму и выкупить дом по закладной. Я продал свою Нью-Йоркскую квартиру, которую мне на совершеннолетие подарили родители, и смог погасить все долги. Но…остался без всяких средств к существованию. А платить за дом, кормить скот, оплачивать коммунальные услуги было по-прежнему необходимо, поэтому я начал скоропостижные поиски работы. Оставив свою ферму под охраной и опекой моего приятеля Миши Коллинза, я поехал в Нью-Йорк. Снял небольшую квартиру и начал поиски работы. Опыта в этом деле у меня было мало, так что во многих фирмах с приличной ( на меньшее я рассчитывать не мог, вы ведь знаете, сколько нужно платить за дом?!) зарплатой мне смеялись в лицо. В других компаниях просто отказывали, ссылаясь на мою молодость. В третьих объясняли, что мне, недомерку без высшего образования, в мире бизнеса не выжить. Куда я только не пробовал попасть, но везде меня ждало лишь огромное слово «НЕТ» (жирным капслоком и красным цветом). Последнее место, куда я уж точно не надеялся попасть, было рекламное агентство «Блю Гарден», знаменитое на весь мир своими неординарными и веселыми рекламными роликами, а также другими известными примочками рекламного бизнеса (помните ту рекламу с говорящим непристойности мылом? Она - дело рук этого агентства!). Собеседование устроила для меня моя близкая подруга Сандра Маккой. У нее в Нью-Йорке свой салон красоты, который и посещает генеральный директор этого агентства. Именно в один из таких визитов (Сэнди что-то говорила о эпиляции волос в области бикини.. бр-р-р-р), Сандра и договорилась с мисс Сарой Гэмбл о собеседовании для вашего покорного слуги. Именно поэтому сегодня, здесь и сейчас, я, истекая потом, сижу и читаю перевернутый журнал, попутно пялясь на ноги симпатичной секретарши Адрианы, которая, кажется, тоже строит мне глазки. Не выцыгани мне Сэнди это собеседование, я бы сроду не пришел сюда сегодня. Про рекламу я знаю немного – как-то прошел двухмесячные курсы пиар-менеджмента, получив какой-то сертификат. Но в таком агентстве как «Блю Гарден», этот сертификат равносилен туалетной бумаге. «И что ты тут делаешь Джаред?», - в очередной раз пронеслось в голове. Рубашка на спине была насквозь мокрой, хоть в приемной на всю мощь работал кондиционер. Я привстал, чувствуя, что все тело затекло, и вытянулся во весь рост. Адриана, наблюдавшая за мной, удовлетворенно выдохнула. И в тот момент, когда я пытался хоть как-то высушить прилипшую к спине рубашку (со стороны это выглядело, будто я чесал себе спину, параллельно танцуя какой-то ритуальный танец), из «адского кабинета» (как я уже успел его окрестить), вылетела молодая девушка, заливаясь слезами. Следом в коридор высунулась кудрявая рыжая голова, принадлежащая женщине среднего возраста и явно массивного телосложения. Она смерила меня, все еще танцующего (и почему я не остановился?), оценивающим взглядом. Потом покосилась на Адриану. Та быстро вскочила с места. - Последний на сегодня? – грубым утробным голосом спросила рыжая у секретарши, указывая на меня пальцем (а я еще танцую…). - Да, - кивнула Адриана. Я, наконец, перестал дрыгаться и, выпрямившись, повернулся к рыжей. Судя по всему, это дама и есть генеральный директор, Сара Гэмбл. - Ну заходи, красавчик, - обратилась рыжая ко мне, все еще оглядывая меня этим слегка похотливым взглядом. Меня от него передернуло всем телом. Именно в тот момент я понял, что эта тетя меня просто сожрет. Мы вошли в кабинет. Сара сразу прошла к своему роскошному столу из темного дуба. Уселась на стул и начала буравить меня взглядом. Я сглотнул, подошел ближе. Она указала на стул, стоявший перед ней, и я присел, чувствуя, что зря сушил свою рубашку. - Итак, - она взяла мою скромное резюме (которое я успел ей подсунуть) и изучала его с пятнадцать секунд. Работу мне точно не получить. Во-первых, я недоучка фермер, а во-вторых, после моего замечательного коридорного танца она наверняка считает меня идиотом. С минуту она переводила взгляд с резюме на меня и обратно. А я продолжал потеть. - Да, скудное у тебя резюме, - пробормотала, наконец, рыжая. - Да, опыта у меня мало, - заговорил я. Пусть хоть знает, что я не немой. – Но есть огромное желание работать в сфере рекламы, - ой, вру и не краснею. – И учусь я быстро, - Боже, ну что я несу? - Ты правда работал в цирке? – искренне удивилась женщина, вглядываясь в мое резюме. Боже, зачем, ради всего святого, я это написал?! - Да. Полгода продавал шарики детям. До сих пор могу с закрытыми глазами сделать слоника из шариков, - выдал я, делая последовательные движения руками, будто формируя слоника из воздуха. Осознав, что только что сказал, я, наверное, покраснел с головы до ног. Слоника?! Из шариков?! Джаред, ты идиот! Сара с минуту шокировано пялилась на меня, а потом расхохоталась в голос. Я попытался тоже выдавить смех, но из горла вырвалась лишь пара звуков, похожих на отрыжку. - А ты мне нравишься, Джаред Тристан Падалеки, - отсмеявшись, выдала рыжая. – Напоминаешь мне моего первого мужа. Покойного, правда, земля ему пухом. Но ты такой же красавчик, каким был он. - Спасибо, - выдавил я. М-да. Потный Джаред – эталон красоты! А что еще можно было ответить на этот сомнительный комплимент? «О, я рад, что похож на вашего мертвого мужа. Дадите мне из-за этого работу?», - проорал я в своей голове. Женщина поднялась на ноги, я сделал тоже самое. Она медленно обошла свой необъятный стол и приблизилась ко мне, остановившись в метре. - Нет, ты мне правда нравишься, Джей, - женщина протянула руку и указательным пальцем провела по моему телу, от груди до пупка. Я напрягся, глотая рвущийся наружу крик ужаса. – И я вижу, что у тебя талант. Ты мог бы получить место в нашей компании…если продемонстрируешь мне все свои таланты, - она сделала ударение на слове «все» и стрельнула взглядом на мою ширинку. О боже…меня домогаются! Такого со мной еще не было. Я даже растерялся, не зная, что делать. Мадам Гэмбл, тем временем, уже нагло пыталась расстегнуть на мне рубашку. В мозгу все кричало «Полундра! Джаред, вали нафиг отсюда. Иди домой, залезь под душ и смой с себя этот позор!». Но я стоял и не двигался. Эта озабоченная рыжая мадам средних лет готова дать мне работу, такую необходимую мне…если я пересплю с ней. Насколько я понял, сделать это мне придется не единожды. Я мог заорать (и очень хотел), убежать, высказать этой мадам все, что о ней думаю. И потерять при этом возможность, которую она мне предложила... Но обижать женщин я не умел. И не хотел. Мои бабушка и дед воспитали меня не так. Да и эта Сара была влиятельной леди и могла устроить мне массу неприятностей. Поэтому я попытался тактично отодвинуться. Сара непонимающе взглянула на меня. - В чем дело, козленок? – прошептала она. Козленок? Я что, похож на козла? И зачем я только отрастил эту дурацкую бородку? Так, сейчас не об этом. - Я…не могу, - пробормотал я. Голос походил на писк. – Вы конечно очень красивая женщина, - о боже, да она на снеговика в рыжем парике похожа! - Но я не могу с вами переспать… - И почему же? - она как кошка (очень большая и нереально рыжая) подбиралась ко мне, а я пятился к огромному окну, которое выходило в приемную, где сидела Адриана. Почему? Я начал нервно оглядываться, ища ответ. И именно в этот момент увидел в окно, как по приемной прошел высокий русоволосый парень в розовой рубашке и такого же цвета шарфике. Он вилял бедрами и хлопал глазами, как девушка. Это был явный представитель нетрадиционной сексуальной ориентации. И вот тогда я, уже не думая, выпалил: - Я не могу с вами переспать, потому что я гей! Женщина замерла на месте и убрала руки, которые тянула к моим штанам. Я замер тоже. Боже, ну и идиот! Да кто поверит, что я гей? - Так вот оно что! – радостно захлопала в ладони рыжая. – Так я и думала. То-то смотрю, ты какой-то странный. Ну точно голубой! – проворковала она. Я похож на гея?! - Я очень люблю голубых, - продолжала ворковать Сара, пока я отходил от шокового состояния. – У нас в агентстве их много. Ты быстро впишешься в коллектив. Я все еще пребывал в глубокой коме от того, что кто-то в своем уме смог принять меня за гея, когда до меня дошел смысл ее слов. - Так вы берете меня? – пробормотал я. - На испытательный срок, - рыжая улыбнулась, усаживаясь обратно на свой стул. Она нажала на кнопочку телефона и приказала: - Адриана, позови Дженсена. В кабинет сразу же вошел парень. Это был именно тот представитель нетрадиционной ориентации, которого я видел в окне пару секунд назад. Мужчина смерил меня брезгливым взглядом, провел ладонью по своим жирным от геля волосам, а потом, натянув на лицо улыбку, посмотрел на начальницу. - Дженсен, познакомься, это Джаред. Он новый член нашей команды, - представила нас друг другу Сара. – Джаред – это Дженсен Эклз. Дженсен удивленно приподнял брови, поворачиваясь ко мне. Я протянул ему руку для знакомства, и тот брезгливо на нее посмотрел, сморщив свой конопатый нос. Точно, геи же не так здороваются. А я должен изображать перед начальницей гомосексуалиста. Я мало что знал о голубой культуре, но предположил, что геи очень любвеобильны, поэтому, недолго думая, схватил Дженсена за голову и смачно чмокнул его в губы. Тот ошалело посмотрел на меня, и я понял, что ошибся. Геи не здороваются так. Взглядом Дженсен уже убивал меня всеми известными способами, однако рыжая пришла в восторг. - Ой, Джаред, не надо так сразу, - захихикала она, явно намекая на какие-то чувства между мной и Дженсеном. Меня чуть не стошнило от этой мысли. – А теперь о работе. Начинаешь завтра с утра. Будь здесь в девять. Я попрошу кого-нибудь показать тебе твое рабочее место и ввести тебя в курс дела. Я кивнул. Поспрошавшись с Сарой и проигнорировав жирноволосого конопатого Дженсена, я покинул ее кабинет, все еще пребывая в смешанных чувствах. Мало того, что я добровольно назвал себя геем, а это для нормального гетеросексуального мужчины неприемлемо, так еще и поцеловал этого отвратительного Эклза. Перед тем, как ехать домой, я купил в ларьке пять пачек жвачки и засунул все в рот, пытаясь убрать «вкус Дженсена». Пока я добирался до дома, до меня медленно начало доходить, что я получил работу. Хорошо оплачиваемую, элитную работу! Это стоило отпраздновать, поэтому я купил в магазинчике напротив бутылку хорошего бренди (ну ладно, не хорошего, а доступного по цене). Дома, в своей крошечной съемной квартире, я уселся на пол в гостиной и начал мини-празднование. Позвонил Сандре, рассказал, что получил работу. Она так визжала в трубку, что я чуть не оглох. Чуть позже, вылакав полбутылки брэнди, я сам себе удивился – ну как мог ляпнуть, что гей? И самое главное – как кто-то мог в это поверить? Я школе я был спортсменом, а закончив ее продолжал заниматься спортом, поэтому тело у меня было поджарое (и зеркала в туалете у меня нет!). Я высок, в одежде предпочитаю «повседневный стиль»: футболки, клетчатые рубашки и джинсы - это мое все. К тому же, я вырос в провинции и выпендриваться было не перед кем. Девушкам я всегда нравился и не думаю, что кто-то из них мог даже предположить, что я гей. Видимо, эта рыжая мадам просто захотела поверить в это, вот и все. Изрядно окосев, я дополз до кровати. Завел будильник, стянул одежду и увалился спать. Ну и что, что я соврал насчет своей ориентации. Об этом вряд ли кто-то узнает, кроме моей начальницы. Небольшая ложь мне во благо. Зато теперь у меня есть работа. Боже, если бы я тогда знал, какими неприятностями для меня обернется эта ложь… _____ * «Блю Гарден» - от анг. Blue garden «Голубой Сад». ** «Большое Яблоко» - одно из названий Нью-Йорка.