Неприятности в «Голубом саду».

- И что между вами было? – Сэнди наворачивала круги по стойлу, которое на данный момент выполняло функции моих апартаментов (мою комнату занял гигантский швед), и буквально забрасывала меня вопросами. – И как все прошло? И что самое важное – кто был сверху? - Сэнди! – укоризненно рявкнул я. - Что? – она невинно захлопала глазами. – Не каждый день твой лучший друг становится геем! Мне же интересно! - Фигушки! Не буду я ничего тебе рассказывать! – фыркнул я, натягивая на себя штаны. Мы как раз собирались на Блюбелловскую ярмарку. После нашего с Дженсеном возвращения все расползлись по комнатам – собираться. - Ну а мне, брат? – из-за перегородки между стойлами показалась сперва голова удава, затем Коллинза. - Да что вы все ко мне пристали? Не было ничего! - прорычал я. Да-а-а, вру я, конечно, очень правдоподобно. Опыта за последние недели поднабрался прилично. Миша и Сэнди снисходительно переглянулись. - Я тебе, конечно, верю… - начал напевать Коллинз. – Нет, Джей, я за тебя рад и все такое. Только ты поосторожней – кажется твоя игра «Я гей» - уже вовсе не игра. Я, конечно, верю, что вы с Эклзом всю ночь рыбачили… - Трахачили! - прыснула Сэнди. Миша заржал, его голова на минуту пропала из поля зрения, но потом вернулась. - Слушайте, да, я немного увлекся Эклзом, - блин, да я люблю его! - Но для меня сейчас главное работа. И я могу потерять ее из-за Тома, который угрожал разоблачить меня на сегодняшней ярмарке! - А что именно разоблачить? – не поняла Сэнди. - Если бы я знал! – я застегнул рубашку и выпрямился. – Он за что-то взъелся на меня. - Не зря он мне сразу не понравился, - кивнула Сэнди, будто соглашаясь сама с собой. - Дружище, я уже запутался, - Миша зашел в стойло. Мне показалось, что при виде меня удав на его шее как-то странно улыбнулся… - Ты был натуралом. Но все думали, что ты гей. Теперь ты гей, все думают, что ты гей, но Том утверждает, что ты натурал. В конюшне повисло минутное молчание. - Так, - Сэнди тряхнула волосами. Мы вышли из конюшни на улицу и двинулись к забору, где нас уже ждали все остальные. – Вернемся к насущным проблемам – нужно сделать так, чтобы Том был подальше от Бестии. Этим займусь я. А твоя задача, Джей, не прославить себя и Мишу на весь Блюбелл своим голубым лже-союзом! - Это будет несложно, - обреченно пробормотал я. - Джаред гей, Джаред гей, - с воплем пронесся мимо Бобби. Да, совсем несложно. *** Городская ярмарка по традиции проводилась в центре города. Все местные фермеры выставили на продажу свой урожай. Кроме того, повсюду располагались развлекательные аттракционы для детей, лотки с фаст-фудом, сладостями и шариками. И, разумеется, сегодня здесь присутствовал весь Блюбелл. Я натянул свою ковбойскую шляпу (досталась от деда) на глаза. Однако Миша конспирацию не одобрил и как только мы пришли, рванул со всеми здороваться. Я заметил прилавок его родителей и помахал им рукой. Женевьев и Даниэль (ее выпустили из сарая под честное слово, что она не будет подходить к Эклзу хотя бы пару часов) выглядели весьма странно – обе нарядились в вечерние платья и каблуки. Видимо, они понятия не имели, что такое ярмарка. Девушки держались вместе, дружно шарахаясь от всех ковбоев, которые что и дело присвистывали при виде симпатичных нью-йоркских штучек. Скарсгард убежал куда-то в сторону павильонов со скотиной. Бестия под ручку с Эклзом проследовала осматривать чудеса овощеводства – гигантские тыквы и кабачки. Сэнди, кажется, слишком всерьез вознамерилась присматривать за Томом. Она буквально преследовала его, отчего Уэллинг, как истинный параноик, все время оглядывался. Но Сэнди, войдя в роль шпиона, сразу делала вид, будто рассматривает овощи и фрукты. Я, взяв Бобби за руку, отправился к лоткам со сладостями. Пока покупал сыну сахарную вату и печеное яблоко, в голове крутились совсем не детские мысли. Обо мне и Дженсене. Нам так и не представилась возможность поговорить о том, что произошло между нами вчерашней ночью. От воспоминаний голова пошла кругом, и я даже как-то возбудился. И возбудился я не где-то, а в окружении воздушных шариков, плюшевых мишек и с сахарной ватой в руках. Все-таки гореть мне в аду. И все из-за Эклза! - Джаред! – на меня надвигался фермер Пеллегрино. Всегда обожал этого мужика. Помню, он всегда помогал моим бабушке и дедушки со сбором урожая. А нам с Мишей покупал пиво, когда нам было по семнадцать. - Дядя Марк! – мы пожали друг другу руки, и в этот момент ко мне подбежал Бобби. - Джаред… - только не гей, только не гей… - Идиот. Джаред идиот! – фух, слава Богу. - Твой малый не на шутку вымахал, - Марк поднял Бобби на руки и шутливо подбросил. – Какой большой. Хочешь стать таким же высоким, как папа? - Хочу стать таким, как Джаред! – заявил Бобби. – Товарищ, отпустите меня на землю. Товарищ? Так, общение моего сына со шведом пора прекращать. Марк рассмеялся, опустил Бобби на землю, и тот сразу же убежал к маме, которая пряталась за деревом от параноидального взгляда Уэллинга. - Дядя Марк! – к нам подошел Миша с двумя вареными кукурузами на палочках. – Я бы вас обнял, но боюсь испачкать своей кукурузой. Я чуть не подавился жвачкой – так пошло это прозвучало. Или только я вижу гейский подтекст в словах? Так, мне срочно нужно поговорить с Эклзом. - Пойду поищу Дженсена, - сообщил я Мише. Но тут на всю улицу раздался жуткий визг, а потом стало слышно чью-то речь с ярко выраженным акцентом. - Нет! Что вы есть делать? Это благородный птицы! Им нельзя драться! Они хотеть свобода! – орал швед. Так, кто пустил Скарсгарда на петушиные бои?! - Сто бед – а ведь всего один швед! – выругался я и побежал к месту, где проводились бои. - Хэй, Падалеки стихами заговорил! – услышал я возглас Марка в спину. - Плохой знак, - уныло согласился Миша. Когда я подбежал к Ялмару, он прижимал к себе двух огромных петухов, а на него надвигались три фермера с вилами. - Народ, он не местный, извините его! – вступился я, пытаясь выдрать у шведа из рук петухов. - Нет, Джаред, ты же мой земляк. Нельзя есть отдать им птица. Они не хотеть драться! – швед петухов не отдавал. - Им это нравится! – начал орать я. – Они же бойцовские петухи! - Да? – швед замер. – Они точно не быть лишены своих гражданский прав? - обратился он к фермерам с вилами. Те недоуменно переглянулись, а потом дружно сплюнули и побросали оружие. - Точно-точно, - заверил я его. Только после этого Ялмар вернул петухов фермерам, и сам втянулся в процесс боев. Я поплелся к овощам-мутантам. Проходя мимо сцены, которую установили посередине площади, наткнулся на Тома, который о чем-то разговаривал с музыкантами. Неужели Уэллинг проникся творчеством местной группы «Помидорки»? Пройдя мимо семейства Коллинзов, я дошел до овощей. Бестия уже вовсю скупала гигантские помидоры и кабачки. Дженсен же скромно стоял у лотка с огурцами, придирчиво их рассматривая. Лишь спустя минуту, вдоволь попялившись на задницу Эклза, я заметил напротив лысую голову Розембаума, которая как флюгель вертелась туда-сюда – от созерцания огурцов к созерцанию Эклзового тела. Я подошел к Дженсену, встав рядом, почти вплотную. Отличный из меня все-таки конспиратор, ага. - Знаешь, Падалеки, я сто лет не был на таких вот ярмарках, - Эклз тоскливо рассматривал пучок моркови. – С этим Нью-Йорком я совсем позабыл, что такое нормальные выходные. Впрочем, - он повернулся и посмотрел на меня, - я много чего позабыл. Вот, например, после вчерашнего я по идее должен был подарить тебе цветы. Наверное. Я отвык, ну, от романтики и все такое. - Я же не девчонка! – фыркнув, я боковым зрением продолжал следить за Розенбаумом. У того, казалось, даже ухо трубочкой свернулось и потянулось к нам, чтобы услышать, о чем мы говорим. - Я к тому, - не обращал на меня внимания Дженсен, - что вчерашняя ночь - это не был перепих на одну ночь. - Правда? – я просиял. Ой, ну давай еще попрыгай тут от счастья, придурок. - Слушай, было бы странно, если бы я подарил тебе цветы, да? – Дженсен почесал затылок. - Поэтому вот, - он протянул мне пучок моркови. - Букет из моркови, - хмыкнул я. – Мужской подарок. - Да, - с энтузиазмом закивал Эклз. – Хорошо, что не огурцов – вот это был бы явный намек на что-то очень интимное, - он похабно улыбнулся. – Кстати об огурцах, - Дженсен мотнул головой, указывая на Розембаума. Тот как раз засунул в рот огурец и сделал весьма пошлое движение, глядя при этом прямо на Дженсена. - Ты это видел? – проржал Дженсен. - Да, сплошная антисанитария. Огурец же грязный! – нарочно громко сказал я. Майкл поперхнулся, а Эклз заржал. - Хей, - Коллинз шел к нам с довольным видом. – Прикиньте, Уэллинг собрался что-то нам спеть. - О, кукуруза! – Эклз с детским восторгом уставился на вареное лакомство в руках у Миши. Коллинз любезно (мой испепеляющий взгляд «Отдай ему кукурузу, иначе я убью тебя во сне» помог) передал одну кукурузу Дженсену. - Том поет? – удивился я. - Ну, он только что залез на сцену, - мы все посмотрели в центр – Том действительно стоял на сцене около микрофона. Но никто, кроме меня, кажется, не заметил Сэнди, которая отчаянно махала руками, пытаясь привлечь внимание. О нет… - Всем привет, - заговорил в микрофон Уэллинг. – Меня зовут Том, мне двадцать пять и я Телец. Я быстрым шагом направился к сцене. До меня начало доходить – Уэллинг решил меня прилюдно разоблачить. - На самом деле, я приехал сюда с приятелем. И вы все его знаете, - продолжал Том. – Его зовут Джаред. Джаред Падалеки. Я уже почти подбежал к сцене. Маккой перегородила мне дорогу. - Джей, прости. Бобби отвлек меня на секунду, и я потеряла его из виду, - причитала Сэнди. - Джаред работает вместе со мной в Агенстве «Блю Гарден». Вы наверняка о нем слышали, - спросил Том. Ответом ему была гробовая тишина. Да, Уэллинг, тут все фермеры читают «Нью-Йорк Таймс». - В общем, - продолжил он, не дождавшись ответа, - Джаред пришел к нам в компанию. Но он совсем не тот, за кого себя выдает. Я запрыгнул на сцену, подбегая к Уэллингу. - Он вовсе не гей, Сара! – заметив меня, заорал Том. – И у меня есть доказательства – видеозапись его разговора с Мишей! Я замер, непонимающе уставившись на Уэллинга. Тот, гордясь собой, продолжил. - В каждой подсобке агентства установлена камера. Они повсюду! И одна такая была как раз там, где вы, мистер Падалеки, вместе со своим другом обсуждаете то, как Миша будет притворяться твоим парнем. И что ты вовсе не гей – а просто лгун! – Уэллинг распалился не на шутку, щедро оплевав меня, да и, пожалуй, всех, кто стоял близко к сцене. - Ну что теперь ты скажешь, Падалеки? – Уэллинг сделал шаг назад. Вся толпа, как по инерции, повернула свои головы ко мне. Я подошел к микрофону. В горле пересохло. Я попал в ловушку. На одной чаше весов моя репутация… Блюбелл – мой дом. Все здесь присутствующие - моя семья. Я могу подтвердить слова Тома, потерять работу, но сохранить лицо перед соседями и друзьями. С другой стороны, я мог соврать все что угодно, скажем, прилюдно поцеловать Тома и доказать Саре, что я гей. Но я не был уверен в том, что жители Блюбелла бы приняли меня таким. Ложь, вранье. Чтобы я ни сказал, это было бы ложью. Правда - она одна. Одна-единственная. - Привет, я Джаред. Рак. И я не гей! – громко сказал я в микрофон. Уэллинг довольно хмыкнул, хлопнув в ладоши. – Я не гей. Но я люблю и хочу тебя, Дженсен Эклз. На площади стало так тихо, что, кажется, было даже слышно шорох перекати-поля. - Это как так? – послышался голос из толпы. - Не голубок, а мужеложством балуешься? - Я не был геем, когда получил работу, - честно признался я. Черт, меня понесло. – Да, я обманул тебя, Сара, - я посмотрел в глаза Гэмбл, которая стояла рядом с Мишей и сверлила меня негодующим взглядом. Прощай работа, определенно… - Но так вышло, что я влюбился в парня. В того, кого ненавидит весь «Блю Гарден». Который пытался выкинуть меня с работы. С которым мы живем в одном стойле. Который подарил мне чертов букет моркови, - я вытянул руку, демонстрируя подарок. - Ой, как мило! – раздался тихий женский голос из толпы. - Мне жаль, что я обманул всех вас. Ой, и да, Ялмар, я не из Швеции. - Да я это понять еще в первый вечер! – заорал швед, сидящий на гигантском кабачке у сцены. – Все нормально, я все равно любить тебя, Джаред. Я улыбнулся. После публичного признания мне, как ни странно, полегчало. Я поднял глаза, найдя Эклза взглядом. Тот стоял рядом с Мишей и невозмутимо жрал кукурузу. Никакой реакции на мои слова. Сука ты все-таки, Эклз. - В общем, кажется, я гей, - закончил я свою речь, отходя от микрофона к шокированному Уэллингу. - Я тоже гей! – заорал Розенбаум, выпрыгивая на сцену. - Мы знаем! – хором ответил Блюбелл. - А я ношу парик! – крикнула миссис Норис, срывая с головы оный. - А я по ночам ем булочки, которые прячу под подушкой! – заорал кто-то еще из толпы. Кажется, всех пробило на откровенность. Это заразно. - А я люблю удава! – заорал Миша. - А у меня силиконовая грудь! - А я на самом деле мужчина! - А у меня все кукуруза щедро сдобрена навозом, потому и такая большая! – заорал кто-то. Дженсен мгновенно выкинул свою кукурузу и начал отплевываться. - А у меня есть третий сосок! – заорал дядя Марк. - А я могу говорить без акцента! – крикнул Ялмар без акцента. - Что? – воскликнул я и все, кто был вокруг. Скарсгард устало опустил голову. - Твою мать, - пробормотал он обижено. - Джаред только что признался, что он гей, самая сексуальная девушка этого города призналась, что она мужик, Миша прилюдно признал себя зоофилом, а вас удивило только то, что я говорю без акцента? Окружающие продолжали делиться с общественностью своими тайнами, а я слез со сцены и направился к Саре. - Простите. Мне просто нужна была эта работа. - Мальчик мой, - Сара покачала головой. – Я терпеть не могу обманщиков. Поэтому ты уволен, - я согласно кивнул, ожидая этого. – Однако, - неожиданно продолжила она, - я очень люблю Дженсена. И если он замолвит за тебя словечко, то я, пожалуй, подумаю о твоем возвращении в «Блю Гарден», - Бестия собиралась уйти, но потом повернул голову и добавила: - Ведь кому, как не голубому парню из Голубого Колокола* работать в «Голубом саду». Я улыбнулся и в этот момент почувствовал руку на своей заднице. - Да, Падалеки, круто ты всех уделал, - Дженсен встал напротив меня. – Ну и городок у вас, я скажу. Сплошные извращенцы. - Самый что ни на есть обычный город, - я развел руками. – Дженсен… - Что? – Эклз прищурился. Его веснушки ослепляли меня. - Ты не обиделся на меня? Ну, что прилюдно тут тебе в любви признавался и все такое… - Падалеки, я, что похож на бабу? На что обижаться-то? – засмеялся он, обнимая меня одной рукой за плечи. - Ура! – я быстро схватил его двумя руками и повис на шее. Это выглядело немного комично, учитывая, что я выше его на голову. - А вот ты похож на бабу, Джаред. Слезь с меня, – говоря это, он уже лапал меня за задницу. - Вы, между прочим, на людях, - фыркнул Уэллинг, проходя мимо. - Эй, - Эклз внезапно развернулся и лихо врезал Тому в нос. Тот завизжал, упал на землю и схватился за кровоточащий нос. – Вот тебе урок – хочешь от кого-то избавиться, никогда не веди открытую войну! - Он так и делал, - отметил Миша, который, видимо, подошел на наши крики. Удав Дженсен подполз к Тому и, кажется, недоуменно уставился на кровь. – Втерся к Джею в доверие, а потом просто решил прилюдно опозорить. - Да вот только не вышло, - хмыкнул Дженсен. – Кто же знал, что Блюбелл – это вторая столица геев после Питсбурга. - Том, - я присел на корточки рядом с Уэллингом. Тот поднял на меня яростный взгляд. Из носа все еще шла кровь. – Ну что я тебе такого сделал-то? - Да просто тебе не пришлось с ней спать! – заорал Уэллинг. Он имеет в виду Бестию? – Ты отмазался! А мне мозгов не хватило! И пришлось… - Уэллинга передернуло от воспоминаний. Так вот в чем дело! Тома тоже домогалась Бестия. Только вот он пошел на ее условия. - Да, чувак, это отстой, - Миша изобразил, будто его сейчас вырвет. - Я вас всех ненавижу! – взревел Том, но тут удава переклинило, и он вцепился зубами Тому в нос. - Кажется, он, наконец, проголодался, - философски заметил Миша, пока Том пытался содрать с себя зверюгу. - Думаешь? – театрально поддержал его я. Дженсен расхохотался. На помощь Тому прибежал Розембаум. Видимо, у удава была «лысофобия», поскольку когда Майкл подошел, удав отпустил Тома и быстро забрался Мише на шею. *** Ярмарка продолжалась до глубокой ночи. Ялмар отжигал на петушиных боях, Бестия наслаждалась выходными за городом, Жен и Дани (последняя до сих пор прибывала в неком анабиозе от того, что Дженсен для нее окончательно потерян) заперлись в доме от голодных глаз фермеров, Миша и Сэнди развлекались вместе с Бобби на детских аттракционах. Том и Розенбаум куда-то пропали. Мы же с Дженсеном вернулись в конюшни, улеглись на сено и до рассвета распивали пиво под болтовню. Эклз был очень интересным собеседником, хоть и злоупотреблял сарказмом, а заодно и высокомерием. За то и люблю. Учитывая, что мы упились в хлам (пиво - это точно оружие смерти для потенции), проснулся я только к полудню следующего дня. Эклза рядом не было, видимо он проснулся раньше и ушел в дом завтракать, не став меня будить. Я оделся и пошел в дом. Вся наша компания (даже разобидевшийся на всех и вся Уэллинг) сидели на террасе и завтракали. Ну, или обедали. Однако Эклза среди них не оказалось. - Вы не видели Дженсена? - Вы не видели Харрис? – одновременно со мной спросила Жен. Вот блин… _________ * Блюбелл с анг. Голубой колокол