Экзамен

Тишина в аудитории во время экзамена — тишина особая: скрипят ручки по бумаге, шуршат шпаргалки, шевелятся мозги студентов. В мозгу у Гакта тоже была тишина — гулкая, мрачная, беспросветная. — «Германская оккупация на территории Советского союза», — в очередной раз прочитал он, силясь вспомнить, что значит «оккупация» и кто такой товарищ Со*. Гакт обвел красными от бессонной ночи глазами аудиторию. Все сосредоточенно писали, шепча себе под нос, косились одним глазом в шпаргалку, вторым — в лист ответа и на преподавателя. Слева от Гакта склонился над листом, закрывшись длинными черными волосами, единственный на курсе отличник. Поскольку он учился лучше всех — и не только на курсе, но и за всю историю университета, — ему спускали и длинные волосы, и «готическую» одежду, даже помаду. На занятиях он обычно молчал и держался в тени, но когда они вместо обеда убегали курить за гаражи, то трещал без умолку. Слушать его было довольно интересно, но утомительно, поскольку уловить нить его рассказов и рассуждений мало кому удавалось. Гакт осторожно дернул отличника за широкий рукав рубашки. В ответ его удостоили коротким взглядом. — Это… — зашептал Гакт и тут же прикусил язык. Имени этой странной личности он не помнил. — Э… Ты… Вы… — Мана, — тихо, но четко проговорил отличник, продолжая строчить что-то в листе ответа и не глядя на Гакта. — К третьему курсу можно уже запомнить хотя бы это? Гакт устыдился своей забывчивости, но тон Маны ему не понравился. Можно подумать, Гакт обязан с ним как с писанной торбой носиться, как это делает ректорат. Подумаешь, достижение, «пятерки» хватать. Конечно, это легко, если тебе все зачеты ставят автоматом, а еще тебе не приходится учиться, работать по ночам и играть в группе. — Все я помню, — огрызнулся Гакт. — Просто хотел сказать, что у тебя помада размазалась. Мана дернул плечом и изобразил щекой презрение. Гакт вздохнул. Он вскинул взгляд на преподавателя. Тот листал журнал и не обращал внимания на студентов. Гакт обернулся назад, где сидел его лучший друг Ю. Глаза у него тоже были красные и уставшие. Они играли в одной группе, поэтому ночь была бессонной у обоих. Ю, однако, успевал учиться и находился по шкале знаний где-то между Гактом и Маной. — Ю! — шепотом позвал Гакт. — Что такое «аккапация»? — Оккупация, — поправил Ю. — Это когда ты ко мне месяц назад в два часа ночи приперся, попросился переночевать и до сих пор не ушел, ешь мои продукты, пользуешься моими вещами и не платишь по счетам. Выдав эти ценные сведения, Ю ослепительно улыбнулся и склонился над листом. Гакт снова вздохнул. Надо было все-таки ходить на историю. — Камуи-сан, я смотрю, вы уже готовы отвечать, — сказал вдруг преподаватель. — Прошу. — Первый вопрос: «Германская оккупация на территории Советского союза»… — бодро и весело начал Гакт и умолк. — И? — Ну… Оккупация Советской Германии на территории союза… — В аудитории раздался хохот. Гакт зыркнул на всех глазами. — То есть… Германия пришла на территорию Советского союза… И… И… По счетам не платит… На этот раз засмеялся даже преподаватель. Он пристально посмотрел на Гакта, оценил его растерянный вид и задал «легкий» вопрос: — Хорошо, Камуи-сан, скажите хотя бы, когда именно Германия вторглась на территорию СССР? — В тысяча… восемь… девя… — В каком веке? — В девя… два… В двадцатом? — рискнул Гакт. — Бинго! А где находится Советский союз, знаете? — Там, — сказал Гакт, махнув рукой в неопределенном направлении. — Увидимся на пересдаче, — сказал преподаватель, протягивая ему зачетку. Гакт невнятно пробормотал слова прощания и пошел к выходу. — Кстати, — послышалось вслед. — Концерт вчера был хорош, но все-таки ходите и на лекции тоже.