Часть 1
24 апреля 2015 г. в 04:04
Помню тот странный миг: среди ночи эфир смёл ночную тоску...
Я услышал сквозь сон: диктор сухо сказал "он убит на мосту".
И гроза и война неожиданны были не так.
Оглушённый абсурдом, я пытался ещё раз проснуться - дурак.
Он - весёлый всегда, даже если серьёзное что говорил -
Почему-то обычно везде только в светлых костюмах ходил.
Будто выбрал давно свою сторону в вечной борьбе
Света с тьмою в огромной холодной далёкой от солнца стране.
Он убит на мосту. Его тело ещё на асфальте лежит.
Стал таким же, как те, кто на войнах в атаках и битвах убит.
Стал теперь безопасен врагам, и друзьям не покажет пример.
Он убит на мосту - в тупике кем-то экстренно принятых мер.
Ни цветы, ни мольбы нам его никогда не вернут.
Он убит на мосту и на веки останется тут:
Призрак будет на башни и стены пристрастно смотреть,
Вместе с боем курантов теперь в наших душах металлом звенеть...
В этой странной земле перед долгою смутой всегда
Чьим-то странным убийством стране выбиралась судьба*:
Чёрный старец Григорий - и мрака случилось на век,
А теперь мрак уйдёт, так как светлый Борис человек.
Он убит на мосту в феврале, не дожив лишь часы
До прихода смывающей грязь, неизбежной весны.
Он убит. Не вернуть. Но не будем безвольно грустить:
Нам ещё побеждать, не забыв "не забыть, не простить".
Примечания:
*) - Имеется в виду, например, известное как "Завещание Григория Распутина", письмо к Николаю II, написанное в предчувствии смерти незадолго до убийства: "...Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на твоем троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, то есть детей и родных не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения..."
Другое странное убийство перед смутой, тоже так и не раскрытое в то время - смерть царевича Дмитрия: "... и мальчики кровавые в глазах...". Именно оно дало повод для нескольких Лжедмитриев и окрасило, таким образом, грядущую смуту на Руси.