Фея.

Дождь лил как из ведра уже вторые сутки. Настроение было такое же серое, как и небо на улице. Единственным для меня развлечением было наблюдение за феечкой, которая жила напротив. У феечки были светлые волосы, завитые в задорные кудряшки, глаза синие-синие, а кожа цвета слоновой кости. Росточка маленького, хрупкая, словно сделана из хрусталя. И два тонких крылышка за спиной, переливающиеся всеми цветами радуги. Правда их она всегда прятала, укутывая в серость и невзрачность. А еще к феечке приходил тролль. Тролль как и все тролли был уродлив, высокомерен и нагловат. Приходя неизвестно откуда, он лапал феечку своими жирными руками и уводил в темный угол. А на следующее утро довольный уходил в неизвестность, оставляя на кухонном столе толстую пачку банкнот. В такие дни феечка выбиралась из угла только под вечер. Остервенело смывала с себя следы тролля и усаживалась на подоконник, чтобы до самого утра курить одну за одной. Деньги летели в мусорку. Феечка любила тролля, а он её – нет. Еще у феечки были две подружки – баньши и сфинкс. Первая всегда что-то кричала, отчего феечка кривилась, а вторая поучала и строила из себя великую мать. Когда феечка отлучалась из кухни, баньши и сфинкс жадно копались в мусорном ведре, вытаскивая на свет ту самую пачку бумажечек от тролля. И после пары часов бесполезных разговоров они исчезали так же незаметно, как и появлялись. Иногда феечка грустила и целыми днями напролет сидела возле окна, с толстой книжкой в руках и чашкой ароматного чая на столике. После получаса чтения она преображалась. Смеялась, переживала за героев, местами плакала, когда случалось что-то плохое. И в такие моменты глаза её сияли ярче чем Сириус, а крылья едва заметно трепетали. В такие моменты она по настоящему жила, а не тупо существовала. Единственным из всего окружения феечки кто мне нравился был кот. Толстый, упитанный, серый звереныш, утробно мурлыкающий, когда ему чесали живот. Несмотря на свои размеры он был даже грациозен. Особенно когда с некой ленью пытался допрыгнуть до подоконника, чтобы показаться мне. Кот щурился и тыкался носом в стекло, словно говоря: ну чего ты там сидишь, иди сюда. Эх, котяра я бы с радостью, да только не место призраку возле нее. Дождь лил уже неделю. Феечка плакала. И вместе с ней рыдали серые небеса. Феечку бросил тролль. Ушел к баньши, которая любила только его толстый кошелек. Через неделю я нашел прекрасные крылья на мусорке. Феечка выкидывала их. А взамен забирала черную шляпу и метлу. Феечка умерла. Появилась колдунья. Светлые волосы потемнели и укоротились, глаза некогда синие стали серо-черными. Теперь она завораживала своей опасной красотой. И вокруг тут же закружились демоны и черти, которые менялись каждый день. Книга была закинута куда-то, место ей уступили шабаши на Лысой горе. Кот жалобно мяукал сидя под окнами, пытаясь попасть домой. Я забрал его к себе, как и крылья. Через месяц колдунья устала. Она поняла, что все это не для нее. И кинулась искать свои крылья. Да только найти не смогла. А еще через два дня я стоял на пороге её квартиры, смущенно держа в одной руке крылья, а в другой – кота. - Волшебник, - изумленно ахнула она. - Фея, - радостно рассмеялся я, смотря на то, как крылья вновь приживаются и начинают переливаться еще ярче.