Взлёт и падение в Икебукуро

Тёмно-пшеничные волосы не блестели. Они смотрелись мертвыми и искуственными, будто чей-то уродливый парик. Йори держал их в руках и медленно гладил кончиками пальцев. Самолёт, словно огромная подбитая птица, лежал на боку. Единственное оставшееся крыло акульим плавником смотрело в серое небо. Гладкий металлический живот птицы был будто прострелен исполинским охотником. Там, где должны быть шасси, зияли уродливые раскуроченные дырки. Йори бежал. Сквозь пелену дождя он увидел, как наверху открылся аварийный выход. — Юки, — повторял он, судорожно пытаясь придумать, как забраться наверх к люку. Обойдя самолет, он увидел, что лобовое стекло треснуло. Косые потоки воды врезались в него так, будто хотели пробить. К ним присоединился кроссовок. Йори снова и снова бил ногой, повторяя годами заученное ката, пока толстое стекло не покрылось мелкой паутиной трещин. Подобно толстой ткани, оно прогнулось и прорвалось, острыми краями порезав джинсы Йори, который продолжал бить, быстро расширяя образовавшийся проход. Прозрачные капли дождя, коснувшись его ноги, падали на землю розовыми. — Юки! — крикнул парень, пробираясь внутрь. Миновав кабину пилотов, он перелез через горизонтальный прямоугольник двери и оказался в тёмном салоне. Несколько уцелевших пассажиров столпились под открытым люком в самом хвосте и старались побыстрей выбраться наверх, цепляясь и становясь на сидения. Выталкивая друг друга в состоянии шока, они не обращали на Йори никакого внимания. Слышался непрерывный женский плач. «Пончик! Пончик!» Некоторые пассажиры той стороны, что оказалась сверху, висели, словно куклы, пристёгнутые к своим креслам. Но большинство упало вниз. Отсеки мест противоположной стороны были завалены изредка двигающимися и издающими стоны людьми. Пахло дымом. Согнувшись, Йори пробирался вперёд по ребрам сидений. Он держался рукой за багажную полку, вдоль которой тянулся ряд маленьких табличек с обозначенными на них номерами мест. D – места у иллюминатора с той стороны, на которую упал самолёт. Огромная дыра в обшивке заканчивалась прямо перед двенадцатым номером. Юкио лежал, придавленный телом какого-то иностранца. Рука шатена была протянута вперед и касалась высокой травы. Даже тогда его окровавленные волосы казались живыми. Разметавшись, спутавшись, в темноте салона, прорезаемой только красной мигающей аварийной лампой, они всё равно блестели. Сейчас они напоминали букет увядших цветов. Вытащив своего любовника, Йори положил бесчувственное тело на гладкие дверцы багажного отсека и потянул вдоль него, будто лодку по толстому замерзшему льду. Он старался не смотреть на лицо Юкио и удерживал себя от того, чтобы замерить пульс. Он не хотел знать. Йори понимал, что если не услышит биения сердца – сил выбраться отсюда у него не будет. Он шел к шаттлу, неся Юкио на руках. Это не тридцатилетний мужчина, это его принцесса. Его спящая красавица. Звуки затихли. Йори слышал свое дыхание и ничего не чувствовал, кроме острого, отчаянного, смертельного желания дойти до автобуса. Завести мотор. Вжать газ. Скорее. Скорее. Позади остались люди, не успевшие добраться до шаттла. Через несколько секунд в зеркало заднего вида Йори увидел вспышку взрыва. Огненный шар тут же превратился в столб черного дыма. Со стороны аэропорта к нему на встречу двигались три машины скорой помощи, сверкая красно-синими мигалками. — Ты будешь любить меня, когда я состарюсь? — нежная улыбка. — Я ведь не всегда буду молодым и красивым, Йори. Носилки. Белые халаты врачей. Бетонное поле, заливаемое дождем. — Ты будешь любить меня даже тогда? — поцелуи. — Но я же поседею. У меня будут морщины. Тесный фургон. Больница. Двери операционной. — Знаю, знаю, что будешь, — тихий смех. — Не злись, тигр. Посмотри на меня. Йори никогда не видел таких красивых глаз. Глубокие, зелёные, светящиеся. Парень склонился и невесомо поцеловал закрытые веки. Телефон зазвонил. Экран отобразил «Орихара Изая». — Да, — тихо ответил Йори. — Он в порядке? — спросил взволнованный незнакомый голос. — Юкио в порядке? — собеседник, казалось, нервно улыбался. — Это ведь не его рейс разбился, да? — Его, — сказал парень. На том конце перестали дышать. — Он жив, Орихара-сан, — пустым голосом произнёс Йори. — У него сильное сотрясение, несколько переломов, внутреннее кровотечение, но он жив. Он выберется. — Но… — Изая несколько раз коротко выдохнул, — по новостям сказали, что тот самолёт… — Взорвался, — закончил за него юноша. — Так и есть. — Тогда как… — Не имеет значения. Йори замолчал, ожидая, что ему скажет человек, который так долго был его соперником. — Наверное, ты бы предпочел, чтобы я думал, что он умер, — улыбнулся тот. Парень ничего не ответил. — Спасибо, что сказал правду, — Орихара, казалось, говорил искренне, — он небезразличен мне. Взгляд Йори похолодел. — Вы всегда так эгоистично поступаете с небезразличными вам людьми, Орихара-сан? На том конце негромко засмеялись, но тут же тяжело вздохнули. — Да, — в голосе информатора чуть уловимо мелькнула вина. — Понятно, — медленно сказал Йори. Изая улыбнулся. — Знаешь, он действительно любит тебя. Юноша часто заморгал и зажмурился, на несколько секунд отвернув голову от телефона. — Знаю, — чуть погодя ответил он в трубку. Изая хмыкнул и немного помедлил. — Береги его. — Не сомневайтесь, — ответил парень. — И ещё… — голос информатора стал тише, — не говори ему, что я звонил, ладно? — Ладно, — сказал Йори и услышал звук сброса. На том конце раздались короткие гудки. Юноша отложил аппарат и снова накрыл ладонью бледные пальцы своего возлюбленного. Второй рукой брюнет держал волосы, отрезанные в ходе операции. Юкио лежал на больничной койке с перебинтованной и обритой налысо головой. Но ничто не имело теперь значения, ведь на мониторе рядом с ним ровно подскакивала линия кардиограммы. Сердце бьется. Грудь еле заметно вздымается. Это самое главное. А волосы… Волосы – это просто скошенные цветы. Когда-нибудь они отрастут еще длиннее. И Йори дождётся. Дверь в палату открылась. О пол с глухим стуком ударился конец трости. Потом снова. И снова. Кумитё медленно подошел к другой стороне кровати и склонился. — Юки, — выдохнул старик, нежно целуя приёмного сына в висок. Морщинистые пальцы с крупным перстнем на мизинце, едва касаясь, погладили бескровную щеку. Йори поднял взгляд на главу, который, выпрямившись, со слезами на глазах смотрел на белую повязку, сменившую роскошные волосы. — Вот, — парень протянул связанные пряди, — мне разрешили их забрать. Кумитё взял их и тяжело выдохнул, глядя на эту увядшую безжизненную красоту. — Как же… — было видно, что ему трудно говорить, — как же… Как же так… Юки… — Ямагучи-сама, — тихо окликнул его Йори, — прошу, не настаивайте на свадьбе. Старик положил волосы и снова вздохнул. — Ему надо остепениться. Ты ведь, наверное, не знаешь... — Я знаю, с кем он был, — парень вскинул голову, — тот человек очень эгоистичен, но в этом нет вины Юкио. Я даже рад, что он полетел. Глава нахмурил брови, посуровев. — Как ты можешь такое говорить? — Могу, — взгляд юноши снова стал пронзительно-жестким, — и говорю. Он выбрал меня. Он вернулся ко мне. Старик прищурил глаза. — Он вернулся, потому что сегодня… — Съезд, — оборвал его Йори. — Да, но Юкио вернулся ко мне. — Значит, тебя не заботит его измена? — рассердился кумитё. — Что же ты за мужчина такой? — Такой, — Йори поднялся со стула, — который признаёт наличие соперников. Орихара Изая проиграл мне, — в его чёрных глазах горел огонь, — и каждый осмелившийся приблизиться к Юки – проиграет мне. Ямагучи смотрел на него несколько долгих секунд. — Он старше тебя на десять лет. — Я буду любить его даже старым, — парень сжал кулаки, — даже когда он станет таким же упрямым и глухим к чувствам людей стариком как вы. Кумитё остолбенел. — Что ты сказал? — Я сказал, — Йори говорил отчётливо и твёрдо, — что если вы не отмените свадьбу, я его украду. — Что? — на лице главы невольно появилась неверящая улыбка. Так нагло с ним не разговаривали уже очень, очень давно. — Я спас его жизнь, поэтому теперь она принадлежит мне, — продолжал двадцатилетний юноша, — И я намерен быть рядом с ним всегда. Старик смотрел на него поражённым взглядом. — Йори… — сказал он, и тут же прервался. В палату ввалились шесть человек – его сыновья, в полном составе. Увидев Йори, они затихли и замерли. — Это ты спас нашего брата? — спросил грозного вида широкоплечий мужчина сорока с лишним лет. — Да, — ответил Йори, чуть замешкавшись. — Меня зовут Ямагучи Кента, — представился заговоривший и вдруг рывком поклонился, — спасибо. — Ямагучи Тиго, — его брат, мужчина помоложе, сделал шаг вперед и тоже отвесил низкий поклон, — спасибо тебе. Ещё один якудза, выделяющийся белоснежно-белым костюмом, сделал шаг вперёд. — Ямагучи Ацуки, — и снова поклон, за которым последовала ослепительная улыбка, — спасибо, что спас Юки. — Ямагучи Хэндо, — раздался позади низкий бас. Раздвинув братьев, вперёд вышла настоящая гора мускулов. И тоже поклонилась. — Можешь считать, что я лично твой должник. — Ой-ой, — протянул насмешливый голос в стороне. Тридцатилетний мужчина у двери цокнул языком и усмехнулся. — Не перетягивай на себя, — он посмотрел на Йори и, посерьёзнев, склонил голову. — Мы все в долгу. Я Рёда, кстати. Последним поклонился худощавый якудза в очках. — Ямагучи Мэй, — выпрямившись, он машинально поправил галстук. — Благодарю тебя. Йори моргнул, ошеломлённый происходящим. — Моё имя Ханатора Йори, — опомнившись, он тоже низко поклонился. — Но… никто из вас не в долгу передо мной. Я спас Юкио ради себя. Братья переглянулись. Йори набрал воздуха в грудь и продолжил: — Я – его парень. И я не смог бы жить без него, поэтому и спас. Юноша оглядел присутствующих с вызовом. — Мне жаль, что такие уважаемые люди кланялись обыкновенному эгоисту. После нескольких секунд гробовой тишины молодой якудза в дверях засмеялся. — Вау. Остальные братья тоже заусмехались. Кто открыто, а кто опустив глаза. — Как видишь, здесь никто не удивлён, что у Юки есть парень, — хмыкнул Рёда, складывая руки на груди, — мы не слепые, знаешь ли. — Этот молодой человек сказал мне, что украдёт Юкио, если я не позволю им остаться вместе, — глава Ямагучи-гуми улыбнулся, — а ещё сказал, что я упрямый бесчувственный старикан. — Это в точку, — хохотнул Рёда. Братья поголовно сдерживали улыбки. — Так в чём проблема? — вздохнул Кента. — Отец, наследников у тебя полно. Если хочешь, я лично ещё как минимум троих обеспечу. — И я, — спокойно добавил Тиго. — Я тоже, — пробасил Хэндо, — когда женюсь. Ацуки откинул чёлку, заложив руки в карманы белых брюк. — Ну и я парочку могу. — Внебрачных? — фыркнул Рёда. Все якудза хором захохотали. Даже кумитё усмехнулся, но когда он поднял ладонь, снова воцарилась тишина. — Йори, — глава обратился к юноше с лёгким прищуром, — ты ведь понимаешь, что из уст двадцатилетнего клятвы в вечной любви звучат не очень убедительно? Парень на секунду закрыл глаза. Кровь оглушительно стучала в его ушах. — Тогда я не буду клясться в вечной, — он посмотрел на бледное лицо Юкио, — я буду клясться в пожизненной. Повисла долгая пауза. Вся семья Ямагучи смотрела на него выжидающе. — Как только я разлюблю его, — юноша поднял полные уверенности глаза и окинул взглядом присутствующих, — пусть меня прикончит кто-нибудь из вас. — Нормально, — после паузы пробасил Хэндо. — Идёт, — Ацуки склонил голову и легонько ткнул локтем Тиго, — да? — Да, — нехотя отозвался тот, — идёт. — Вот бы моей дочери такого, — тяжко вздохнул Кента. — Считай, что все согласны, — оперевшись на косяк, ухмыльнулся Рёда, — Мэй тоже. Скажи, Мэй? Последний брат кивнул и тихо добавил: — Но юбитсуме было бы разумней. Якудза опять засмеялись. — Твоя взяла, — с улыбкой вздохнул кумитё, — поехали с нами, Йори. Выпьем с тобой саке. — Я… останусь тут, — тихо сказал юноша, опуская глаза, — я не могу его оставить, простите. Братья переглянулись. — Так, вакасю, слушай сюда, — Кента подошел к нему, и, по-доброму взяв за шиворот, потащил к выходу. — Тебя, конечно, понять можно – молодость, любовь… Выведя парня в коридор, мужчина склонился ниже. Его голос, в одну секунду став металлическим, зазвучал угрожающе. — Больше никогда не смей перечить отцу. Понял? Йори кивнул и обернулся на дверь. К ним вышел мягко улыбающийся Рёда. — Мы будем дежурить по очереди, так что смело поезжай. И вдруг поменявшись в лице, он добавил уже без улыбки: — Если ты ещё раз при всех откажешь отцу – я отрежу от тебя большой кусок. Сглотнув, Йори снова кивнул. Следом вышел сам кумитё. Сотрудница на ресепшене дорогой частной клиники часто захлопала ресницами. Она работала здесь первый день и не могла понять – всегда ли тут ходят такие люди, или сегодня какой-то особенный случай? На улице стоял целый кортеж чёрных иномарок. За грозным стариком с тростью следовали пять внушительного вида мужчин и двадцатилетний парень в синей спортивной куртке. Шествие замыкал высокий красавец в белоснежном костюме. Он поймал взгляд девушки и незамедлительно сменил курс, свернув к её стойке. — Вы очень молоды, — он обворожительно улыбнулся, положив перед ней свою визитку, — и очень красивы. Девушка залилась краской. Мужчина в белом догнал остальных и, обернувшись, подмигнул ей на выходе. Небо над Наха прояснилось.