Моя мама - Эйлин Снейп

Мечта любой советской женщины - муж с внешностью Алена Делона, который дарит цветы и называет тещу мамой. – Вставай, - я проснулась от толчка, - пожрать давай! Огромный нечесаный бугай нависал надо мной: – Давай вставай быстрее, и денег дай, а? Реальность любой советской женщины - неработающий муж-алкоголик, валяющийся целый день на диване в компании газеты и телевизора, и живущий на полном пансионе либо за счет своей матери, либо за счет жены. И хуже всего, что девочка, подрастающая в такой семье, копирует соответствующую модель поведения, и разорвать такой порочный круг может не каждая женщина. Мне потребовалось несколько лет обучения на факультете психологии, пройти кучу тренингов, чтобы понять и принять, что такая жизнь не для меня. С профессиональным образованием психолога наши пути разошлись, как только я поняла, что хочу от жизни. И стоило работать над собой, над своими отношениями, над восприятием окружающей действительности, чтобы однажды проснуться в кошмаре своего детства. Бугай, не дождавшись ответа, отстал, а потом вдалеке хлопнула дверь. Так. Замызганные серые простыни, засаленное ватное одеяло, место которым только на помойке. Ко мне прижимался тщедушным тельцем черноволосый малыш, судя по росту, где-то четырех лет. Я встала с ложа. Честно говоря, не удивилась бы, что спала на полу, но, как ни странно, кровать присутствовала в этом убожестве. Нет, я никогда не считала себя принцессой или снобом, но в такой грязи жить и растить ребенка? Это не для меня. Мне хотелось снять с себя одежду, пропахшую застарелым потом, и помыться. Надеюсь, я не в коммунальной квартире нахожусь? Обследование показало, что нахожусь я в двухэтажном частном доме, хотя скорее даче, судя по таким же домикам вокруг. С фасада дом выглядел немного лучше, чем внутри. В крошечной ванной не было крана с горячей водой, хорошо хоть, что водопровод имелся. На грязной кухне нашлась заплывшая жиром газовая плита с подключенным баллоном. Поддавшееся коррозии ведро видимо служило одновременно и для стирки, и для подогрева воды. Выкупалась и постирала свои вещи нашедшимся в кухне куском хозяйственного мыла. Оно отлично отстирывало, правда, пахло не очень, но все равно лучше, чем разило от меня с утра. В кухне не было даже холодильника, зато нашлась мука, закаменевшая серая соль, бумажный кулек с заваркой и тремя кусочками сахара. Срочно на работу - нужны деньги, чтобы растить малыша. Растворив сахар и чуть соли в воде, испекла обычные булочки-колобки, заварила чай. Не самый полезный завтрак для четырехлетнего малыша, но чем-то кормить ребенка надо. – Мамочка, - детеныш обнял меня за ногу, - ты очень красивая, мамочка. Слава Богу, ребенок – адекватный. Говорит предложениями, даже выговаривая «р», чем не все четырехлетки могут похвастаться. Обнял, значит ребенок тактильный – для воспитания уже полдела. Сейчас мы тебя искупаем и на твое физическое состояние посмотрим. – А кто это у нас там прячется, а? – тихо, не повышая голоса, и с улыбкой произнесла я. Если семья живет в таких условиях, то вероятно, что один или оба родителя злоупотребляют спиртным. Ребенок часто голоден, скорее всего, болеет, капризничает, что может вызвать агрессию от взрослого, чтобы плачущее дитя отстало и не надоедало своими капризами. Но ребенок отреагировал соответствующе – поднял глазенки на чумазом лице, улыбнулся. Ладно, мать – не совсем ехидна, что-то хорошее от нее малыш видел. Кроха уткнулся мне в ногу чуть выше коленки и промычал: – Северус Снейп. Хорошо, я смирюсь и с английским, и со странным именем. Будем звать тебя Сев или Север - тоже красиво. Ребенок с удовольствием уплетал «школьные» булочки без дрожжей, молока, масла и с минимальным содержанием сахара, а потом произнес: – Мамочка, ты так вкусно готовишь! Глаза увлажнились, и непроизвольно набежала слеза. Этому малышу так мало надо для счастья – крыша над головой, покой, самая простая еда и обнимающая его мама. Я сняла с Северуса поношенную одежду, великоватую ему на пару размеров. Всё так, как я и думала – выпирающие от худобы ребра, худые ручки и ножки без признаков мышц. Отмытое тельце оказалось бледно-белым. Обычно дети из неблагополучных семей много времени проводят на улице, на солнце к ним быстро прилипает загар, поэтому они легче переносят всякие нехорошие болячки, способные подкосить «домашнего баловня». Ребенку срочно нужны мясо, фрукты, овощи, солнце и море. А для всего этого нужны деньги. Но сначала нужно привести тут все в порядок. – Малыш, поможешь маме? – Да, мы будем колдовать? – детеныш явно заинтересовался. – Ага, конечно, мама сейчас наденет перчатки и превратится в фею, - но превращение откладывалось, потому, что перчатки я так не нашла, зато откопала в недрах старинного буфета неиспользованную железную мочалку. О, такое богатство осталось не начатым. Она понимала, для чего эта мочалка необходима? Или жир на плите – это антураж этого дома? Сначала мы с Северусом (он очень помогал – собирал по дому разбросанные мелкие вещи) выстирали и прокипятили белье – постельное и все, что нашли в комоде в единственной комнате второго этажа. Затем, опять-таки вместе с малышом, помыли окна, подмели и помыли пол в этой же комнате. Малыш рад был помогать, делать что-то рядом с мамой. После уборки второго этажа маленький помощник уже клевал носом, и, съев очередную булочку, залез ко мне на колени и уснул. Пришлось тащить тяжеляку на второй этаж и уложить спать в свежеубранной комнате. Мне одной досталась кухня. В течение тех часов, что измученный работой малютка спал, я поливала кипятком, драила, скоблила буфет, стол, плиту, подоконник. Мебель из массива дерева оказалась старинной и добротной. Мне бы еще лак или морилку - тогда веселые занавески и кухня были бы, как конфетка. Притащился бугай уже пьяный, но, не сказав мне ни слова, кроме приветствия «Ведьма», скрылся в комнате первого этажа. Я без угрызений совести обшарила его карманы и нашла газету, одну купюру и несколько монет. Не знаю много это или мало, совсем в английских деньгах не разбираюсь. А в газете стояло число - 24 апреля 1965 года. Вот как меня на пятьдесят лет унесло! В очередной раз помог Северус. Он проснулся, и мы отправились прогуляться, кормить мне ребенка было нечем, и надо было осмотреться, а при достаточности денег купить самых необходимых продуктов. Купюра оказалась фунтом, а вот денег хватило на овсянку, молоко, половину бутылки растительного масла и сахар. Остальные продукты лавочник отпустил в долг, записав в огромную амбарную книгу. Ужин мы тоже готовили вместе с сыночком. Я уже не могла называть его по-другому: он смотрел на меня с такой любовью, на его лице зажигался свет и он весь сразу подавался ко мне, стоило ему перехватить мой взгляд. Малыш, малыш, что же с тобой тут происходило, что ты боишься от матери отойти? Благополучные детки в твоем возрасте маму, конечно, любят, но больше любят большую красную пожарную машину, кота и конфеты. Так прошел мой первый день.