Планы

План у Нико был готов уже давно, отработанный до блеска, переливающийся отнюдь не оригинальными ступенями действий. Сколько можно полировать несбыточное сокровище? На самом деле, до бесконечности. После тренировок, в алый предзакатный час, сын Аида схватит Перси за руку и утянет в ближайшую тень; а там докуда хватит сил – только бы не в Париж, слишком тяжело и слишком много призрачных теней несчастных влюблённых. Хоть в этом соригинальничать – а лучше бы к морю, куда-нибудь на тёплый пляж, где сын Посейдона будет чувствовать себя более-менее комфортно. И признаться во всём и сразу. Отказ более чем возможен, но, в конце концов, это всего лишь глупая мечта, может хоть в ней всё идти идеально? Пусть Перси ответит взаимностью, только бы два слова, и Нико утянет его ещё куда-нибудь, подальше от Лагеря. Конечно, если парень действительно признается в своих ответных чувствах, ему ничего не будет страшно, никакие косые взгляды и слёзы Аннабет, но это всё же фантазия – и сын Аида делает вид, что Перси хоть немного больше на него похож. Хоть немного боится чужих мнений и будет только рад затеять большое путешествие. Из тени в тень, пока хватит сил – а их обязательно хватит надолго, даже если не так, всё равно что-нибудь придумают. Это будет здорово – болтать ногами в воде и разговаривать без конца, пусть даже о бытовом и приземлённом. Нико всё рассчитал. Продумал до мельчайших деталей. Никогда больше не вернуться в Лагерь, сражаться с монстрами плечом к плечу, носить яркую одежду (только не оранжевые футболки!), зарабатывать деньги хоть чем, не оставаться на одном месте дольше нескольких дней – идеальное путешествие длиною в жизнь. Пусть боги плюются с Олимпа. Пусть полукровки ищут. Нико всё это даром не надо, у него есть мечта, а все, кто захочет помешать, пусть идут прямиком в Тартар. Аид-то точно не будет против – хочет же счастья своему сыну? Так вот, его счастье возможно только с Перси наедине. Раз уж Бьянку не вернуть, раз уж одиноко, то пусть будет вечное путешествие, тёплые взгляды, объятья… всё такое странное и взрослое, что Нико ночами долго не может заснуть, представляя и улыбаясь. План идеален. Есть в нём лишь один малюсенький недочёт, сориночка, которая встаёт на пути каждый раз, заставляя морщиться и ёжиться, не смея преодолеть. У Перси есть свои мечты и планы, связанные, конечно, с Аннабет и никак не пресекающиеся с фантазиями Нико, так что невозможен даже компромисс. Страшная правда. Редкую ночь сын Аида от неё не хмурится в полумраке пустого домика, прижимая к груди подушку, как главное сокровище в жизни, как мог обнимать бы Перси, если бы всё шло по плану. По его плану. По правильному плану. Но пока всё катится под откос.