Колыбельная

Блять, сколько еще будет длится этот гребанный концерт? Я заебался ждать Юру. Он каждый день возвращается домой поздно, чаще всего бухой. Утром снова уходит на концерты. А я остаюсь один, как всегда. Мне остается только ждать. Сейчас я снова жду его. Жду, когда он наконец соизволит вернутся домой. Я встал, захватив пачку сигарет со стола. А ведь раньше я вообще не курил. Никогда. «Знаешь, многое поменялось за время, когда ты был в Москве» - ответил я вчера на вопрос Юры. Да, я начал курить. Мне становится потихоньку похуй на все и всех. Надеюсь, это скоро пройдет. Но почему-то я постоянно ловлю себя на мысли, что по-старому больше не будет. Вышел в подъезд. Закурил. Присел на первую ступеньку. Именно так я проебываю свою жизнь. Каждый день задыхаясь сигаретным дымом, я жду Юру. Жду, когда он вспомнит обо мне. Нахуй Юру. Я кинул сигарету куда-то вниз по лестнице. Вышел на улицу. Ночной Киев так прекрасен. Вдыхая холодный весенний воздух, направился быстрым шагом к магазину. Купил бутылку колы и пачку «Винстона». Сел на скамейку, недалеко от детской площадки. Думаю о том, как начать жизнь заново, а в голове поет Каплан. На минуту я даже выкидываю ненужные мысли из головы, оставляя только приятный голос Юры. Я понял, как мечтаю вновь услышать его. Вживую. И мне не нужна новая жизнь, в которой нет брата. Я снова поднимаюсь на четвертый этаж, затягиваясь сигаретой. Зашел в квартиру, поставил колу на стол. Выпил таблетку, повалился на кровать. Похуй на Юру, он не придет.

***

Три часа ночи. Бессонница. Как вдруг – щелчок в двери. Я повернул голову, пытаясь разглядеть зашедшего в дом. Юра. Пришел, наконец. Брат заходит в комнату, улыбаясь. Подходит ближе к кровати, проводит рукой по моим волосам. Как я скучал. - Привет, - он ласково смотрит на меня. – Прости меня, опять, малыш. Я опускаю глаза. Ну, конечно, я опять его простил. После всего, что он делает, после всех его блядских поступков я, конечно, в очередной раз его прощаю. Он снимает джинсы и рубашку. Ложится рядом со мной в любимой белой майке. Его холодные руки обнимают меня. Я смотрю на него, улыбаясь. Спасибо, что пришел. - Хочешь, я тебе спою? – предложил Каплан. Знает, засранец, что я обожаю его голос. Я киваю, уже с закрытыми глазами, представляя его сладкий приятный голос. Хоть он и мудак, я не представляю свою жизнь без него.

Ночные кварталы спят в тишине, Счастья так мало Осталось во мне.

Я знаю эту песню наизусть. Моя любимая. Особенно, в исполнении брата. Я помню, как Юра сочинял эту песню, но все равно она осталась незаконченной. Юра сидел до утра, записывая строчки на бумаге.

Засыпай, мой малыш, Греет нас котельная, А пока ты поспишь, Сыграю я тебе колыбельную.

Я снова тону в его голосе, я снова тону в его прикосновениях. Казалось бы, нет ничего прекраснее, чем слушать любимые песни любимого брата и наслаждаться его близостью. Теперь я точно никуда его не отпущу.

Пусть тебе снится ласковый май, По рельсам мчится желтый трамвай, Сладкая вата, горькая ложь, Я скажу правду, но ты не поймешь.

Наверное, я сплю. Снова открываю глаза. Нет, он рядом. Лежит, обнимая меня, поет любимую песню. Какой же я счастливый.

Если ты проснешься вдруг, Не пугайся, милый друг, Пусть все кажется ошибкой, Скоро будто бы из сна, В этот мир придет весна, И подарит нам улыбку.

За всю неделю я не спал лучше, чем в этот день. На утро Юра остался со мной. Он решил отменить концерт и сделать паузу. Он сказал, что устал. Я его понимаю. Я благодарен брату за тот мир, который он подарил мне. Я благодарен брату за его песни. Я благодарен брату за заботу и внимание. Я благодарен брату за то, что он есть.