Нехватка снега в крови

      Солнце палило нещадно, в буквальном смысле уничтожая все на своем пути. Утром по радио Айден слышал, что участились случаи лесных пожаров, и совсем не удивительно — с такой-то погодой. Кондиционер в машине еле справлялся, работая на всю мощность, асфальт плавился под солнечными лучами, от испарений, исходящих от него, становилось еще душнее. Ветер, и тот делал только хуже, разгоняя горячий воздух. Айден ненавидел такую погоду, ему по душе была небольшая осенняя прохлада и освежающий ветерок. А вот Юки, похоже, все устраивало. Он не прятался от солнца, наоборот подставляя лицо и открытые руки под него, блаженно прикрыв глаза и, кажется, даже задремав…       Кстати о нем. Юки так толком и не сказал, что на него нашло в тот момент, когда позвонил Гленн. Ограничился тем, что «ему нужно в Хемминг». Даже домой не поехал, просто позвонил отцу, сообщив, что останется ночевать у Айдена. Потом еще и Гленн перезвонил и начал приставать, почему Юки отвечает за него, и явно увереннее альфы. Да если бы он сам знал! Айден очень надеялся, что хотя бы за эти два дня у Юки улучшится настроение, и он поделится, зачем ему понадобилось в город. Тем более жить им предстояло под одной крышей — как выяснилось утром, все четыре года, проведенные в университете, омега жил в общежитии.       Прошло около двух часов, прежде чем Юки окончательно проснулся. Он протер глаза руками, моргнул несколько раз и посмотрел на Айдена:       — У тебя есть вода? — спросонья спросил он.       — Посмотри на заднем сидении. — Юки кивнул и потянулся назад, повернувшись боком, отчего его футболка закрутилась и задралась вверх. Снова стала видна небольшая часть татуировки. Увы, без общей композиции понять рисунок оказалось невозможно, Айден разглядел только преобладающие красно-розовые и коричневые цвета, как Юки сел ровно. В этот раз альфа не сдержался:       — У тебя татуировка? — Юки удивился его вопросу, но спустя пару секунд утвердительно кивнул. — Покажешь?       — Потом… может быть, — тихо ответил он, сжимая бутылку воды в руке.       — Ты прячешь ее? — искренне удивился Айден. — Какой смысл что-то делать, если ты этого стесняешься?       — Я не стесняюсь, просто… — поспешно ответил Юки, но тут же сбился, будто сказал то, чего не должен. — Неважно. Лучше ходить с татуировкой, чем…       — Чем?.. — так и не дождавшись ответа, переспросил Айден. Но Юки не ответил, отвернувшись от него и глядя в окно.       Альфа прерывисто вздохнул. У него складывалось впечатление, будто их отношения с Юки сделали огромный, просто гигантский шаг назад. Самое главное — он не знал, когда именно и из-за чего это произошло. Что он сделал не так, да и была ли в этом вина Айдена? Вполне возможно, он вообще был не при чем, а все происходящее касалось только Юки. И если это так, Айден хотел ему помочь, жаль, вряд ли удастся, пока омега полностью ему не откроется.       Ехать в молчании оказалось невыносимо скучно, но Юки настроен на разговоры не был. По пути они остановились в придорожном кафе, пообедали, опять-таки в молчании, и направились дальше. Айдену это не нравилось. Он ехал, чтобы встретиться с друзьями и хорошо провести время, в конце концов! Но Юки ведь и не собирался проводить его c ними. Тогда где? Зачем ему в Хемминг? Вопрос за всю дорогу всплывал в голове сотни раз, Айден каких только теорий не предположил, от вполне реальных до самых абсурдных и нелепых. Все равно делать было больше нечего.       Они приехали в город к двум часам дня, и уже на подъезде к нему Айден облегченно выдохнул — близ побережья жара не была такой сильной. Он медленно ехал по центральным широким улицам, как всегда шумным и забитым машинами, и про себя радовался, что снова здесь оказался. Да, все-таки ему была по душе оживленная, торопливая жизнь мегаполиса, наполненная резким запахами бензина, морского соленого воздуха, ароматного кофе, вкуснейшей выпечки и вредного фаст-фуда. В небольшом городке ароматы были совсем другими, не такими яркими… И почему-то именно в этот момент в голову пришла поговорка «движение значит жизнь». Может, так оно и есть? Большой город никогда не спал, жизнь кипела в нем днем и ночью. И Айден был в предвкушении, что совсем скоро снова сможет хоть немного стать к ней причастным. Однако, к его великому стыду, он забыл о Юки… Которому, кажется, только это было и нужно. Он попросил остановить машину у ближайшего светофора и вышел на тротуар.       — Айден, я знаю, как выглядит мое поведение со стороны, — быстро начал он, пока таймер отсчитывал секунды. — Я обо всем тебе расскажу, правда, только не сейчас. Сейчас я не могу. Спасибо, что согласился впустить меня в квартиру, ключ ты мне дал, адрес тоже, не волнуйся. И не думай обо мне, оторвись с друзьями. Пока, — Юки был настроен решительно, хоть и выглядел ужасно виноватым. Кивнув на прощание, он захлопнул дверцу и скрылся за ближайшим поворотом. Айден вздохнул, вдавливая педаль газа.       Ехать по знакомым улицам тоже было приятно. Те же небоскребы, те же звуки, виды, а вот люди другие. Оставив автомобиль на парковке у одного из таких многоэтажных домов, он направился ко входу. Поднялся на семнадцатый этаж. И отворил дверь квартиры, в которой не бывал уже больше двух месяцев. Казалось бы, немного, но сколько всего успело произойти за это время…       Коридор квартиры встретил Айдена безразлично. Так же в беспорядке стояло несколько пар обуви, когда он зацепил их, уходя в день отъезда. В небольшом гардеробе висело несколько курток и теплых кофт, а пара полок и зеркало неподалеку покрылись пылью. Айден задумчиво потер лоб. Он предполагал, что в других комнатах дела обстоят не лучше, следовало убраться перед тем, как идти к друзьям. На это оставался еще как минимум час. Пройдя внутрь, он первым делом открыл все окна, чтобы впустить (насколько это возможно в городе) свежий воздух, включил ненавязчивую музыку на музыкальном центре и принялся за уборку. Как бы парадоксально это ни звучало, но бардак альфа не любил.       Он перестелил плед на диване и постельное белье на своей кровати, протер везде пыль и пропылесосил, выкинул накопившийся по ходу уборки мелкий мусор. Закончив, Айден присел на диван и осмотрелся. Ничего не поменялось, и именно это ему нравилось. Светлые тона вокруг, много техники, высокий этаж с красивым видом, удобства на высшем уровне… Глупо сравнивать жизнь здесь и за городом, но это выходило само собой. Пока голову не посетила мысль, понравится ли в его квартире Юки. Но Айден быстро ее отмел, подумав, что омега даже внимания на это не обратит, учитывая, в каком он пребывает состоянии. «Не думай обо мне». Проще сказать, чем сделать. Айден мотнул несколько раз головой и глянул время на телефоне. Пора ехать.       Встретиться договорились на крытой террасе у побережья. Они там бывали уже не впервые, но друзья любили это место — за ненавязчивый персонал, приятную атмосферу, освежающий ветерок и вид на высокие морские волны с дрейфующими по ним серфингистами. Когда Айден подъехал к месту встречи, там уже стоял внедорожник Шона, а сам он нашелся за круглым столиком, наблюдающий за морем.       — Привет, — поздоровался он с Шоном, на что друг обернулся и тут же подскочил на ноги, обнимая Айдена в ответ. — Давно ждешь?       — Четверть часа где-то, но я просто раньше приехал, — отмахнулся тот. — Ну, как дела? Как Юки? — тут же перешел к делу Шон, не скрывая улыбки, из-за чего Айден хмыкнул.       — Гленн уже все все рассказал, да?       — Не думаю, что ко «всему» можно отнести секундный разговор по телефону, — протянул Шон и кивнул официанту. — Что у вас происходит?       — Да если бы я сам знал, — обреченно ответил Айден.       — Вы что, даже не продвинулись никуда? — удивленно поднял брови Шон.       — Нет, продвинулись… Но вот куда — вопрос уже более интересный, — как-то грустно улыбнулся Айден. — Шон, давай не будем об этом?       — Ладно, — как-то слишком просто согласился тот, пожав плечами. — Не будем, так не будем. — Айден изумленно посмотрел на Шона, но тот уже не обращал на него внимания, делая заказ, а затем и вовсе перевел тему: — Я уже столько здесь, а до сих пор поверить не могу, что нормальную еду ем.       — Ты что, в Японии одними суши питался? — развеселился Айден, глядя на жадно жующего салат друга.       — Если бы! — возмутился Шон. — Суши дорогие. Я, конечно, мог позволить их себе каждый день на завтрак, обед и ужин, но, понимаешь, в чем проблема… Там рис! В качестве основного блюда рис с гарниром из риса! Рисовые пирожки, рисовые сладости, рисовая вода, один рис! Я ненавижу рис, — он возмущенно и вместе с тем очень печально посмотрел на Айдена, отчего тот громко расхохотался.       — Брось, ты утрируешь, — наконец отсмеявшись, произнес он.       — Нет, — строго ответил Шон, на что Айден снова хотел рассмеяться, но ему не дал громкий возглас Гленна:       — Чего ржешь, Вест? — бета стремительно приближался, размахивая руками.       — Вспомнил, как тебя в кино по детскому билету пропустили, — не остался в долгу тот. Гленн возмущенно надулся и уже пошел на него с кулаками, но его остановил Шон, усадив на стул рядом с собой.       — Потом его побьешь. Хотя не за что, было действительно забавно. — Гленн снова фыркнул и все-таки дал Шону подзатыльник, вместо веселящегося Айдена.       — Я так понимаю, Питера еще нет? — поинтересовался бета.       — Как видишь, — почти в один голос ответили альфы, на что он закатил глаза:       — Как всегда. — Ловким движением вынув телефон из кармана, Гленн набрал знакомый наизусть номер. — Где тебя носит?! Что? Да, все уже здесь, только тебя ждем! Какого?.. Убью! — парень в прямом смысле бросил трубку на стол и посмотрел на ничего не понимающих друзей. — Он застрял в пробке!       — Позволь спросить, — осторожно начал Шон, — где?       — Возле дома, — тихо ответил Гленн, наблюдая за реакцией альф. Она не заставила себя долго ждать — Айден приложился рукой о лоб, а Шон сказал что-то на японском, судя по всему, нецензурное.       — Расплачивайся за свою трапезу, Шон, поедем в бар около этого придурка, а то сюда он еще часа два плестись будет, — пробурчал Гленн, поднимаясь на ноги. Айден пошел за ним, по пути похлопав расстроенного Шона по плечу, с горечью смотрящего на почти нетронутую тарелку пасты.       Дорога без пробок до квартала Питера занимала не менее сорока минут, подумав над этим, Гленн приказал всем врубить громкую связь на телефонах. Он не собирался отсрочивать веселье из-за какого-то непутевого фотографа. Последний, кстати, понял его замысел быстро и теперь ехал к месту разворота. Пока Шон продолжал жаловаться на то, что его лишили вкусной и полноценной еды, а в баре нормально не поужинаешь, Гленн делился испорченными планами на вечер (примерно теми же, что и у Шона), Айден спокойно болтал с Питером о его работе. Оказывается, бета давно обработал фотографии с их приезда к нему и обещал скинуть кое-что интересное, а сейчас был с головой поглощен в один масштабный проект. Его пригласили быть постоянным фотографом в одно телешоу и, похоже, у него уже что-то намечалось с одним из моделей. Айден искренне удивился такой прыткости.       Приключения начались еще до того, как они успели сделать по глотку алкоголя и вообще войти внутрь заведения. Когда встретились у бара, Шон с Гленном в праведном гневе кинулись убивать Питера, но секьюрити на входе их порывов не оценили, отчего те двое еще битый час объяснялись перед ними и просили не вызывать полицию. Питер строил из себя жертву, а Айден откровенно ржал, временами похрюкивая и прикрывая рот рукой, чтобы не мешать другим.       Когда их все же впустили внутрь, Гленн с Шоном пребывали в крайней степени раздражения и озлобленности, поэтому сразу заказали себе что покрепче. Айден вопросительно поднял бровь:       — Решили накидаться в самом начале?       — Иди в зад, Вест, — «ласково» ответил ему бета, залпом выпивая стакан рома с колой.       — Это называется не «накидаться», а «расслабиться», — философски изрек Шон, отсалютовав Гленну.       — Так, ладно, раз уж мы тут отчасти по моей вине, то сегодня плачу я, — примирительно произнес Питер. Двое оскорбленных тут же превратились в двоих утешенных, одобрительно загалдев и став благодарить друга, попутно делая заказы бармену. Айден тяжело вздохнул, глядя на них:       — Как бы ты об этом не пожалел, Питер… — с ноткой сомнения сказал он.       И оказался прав на все сто процентов. Уже через час Гленн был хорошо поддатым и просил сделать музыку погромче, наплевав на то, что находится в баре, а не клубе. Шон снова ударился в воспоминания о Японии, что там даже в барах есть всякие развлекательные танцевальные аппараты. Правда, из выпивки тяжело найти что-то крепче саке. А еще он временами переходил на японский, даже не замечая этого, из-за чего Питер с Айденом постоянно напоминали ему об этом.       Через два часа Гленн начал приставать к бармену на предмет того, какое и как хранится вино в этом заведении. Если молодой альфа отвечал что-то неправильно, бета пускался в долгие лекции, не забывая просить подливать ему еще. Питер мысленно подсчитывал убытки. Айден по-прежнему вникал в прелести жизни в Японии. Шона и раньше, после того, как он выпьет, замыкало на одну конкретную тему, но каждый раз они были разными, сейчас же он говорил о Японии постоянно. Видимо, жизнь в этой стране полностью съела его мозг.       — Вот ты представляешь, там на тротуарах стоят специальные урны с зонтиками. То есть начался дождь, взял зонт и пошел дальше, дождь закончился — поставил его обратно в ближайшую урну. Гениально же, ну! — этот факт был примерно сто девятым за сегодняшний вечер, если Айден считал правильно.       — Простите, — обратился бармен к нему и Питеру, — не могли бы вы забрать своего друга? Он мешает мне работать, — парень кивком указал на Гленна, который уже был за барной стойкой и внимательно всматривался в этикетки вин.       — Гленн! — Питер в доли секунды оказался рядом с ним и начал выталкивать к выходу. — Не делай так, чтобы меня перестали пускать сюда, прошу тебя! Это ближайший бар к моему дому! — причитал он, усаживая парня рядом с собой.       — М-м-м, любишь тут выпить, да? А меня чего не зовешь? — Гленн тут же повис на шее Питера, томно заглядывая ему в глаза.       — Так, друг, по-моему тебе уже хватит. Пойдем-ка домой, спать, — говорил тот, попутно снимая со свой шеи руки Гленна.       — Пф, вот так всегда! — возмутился он. — Чуть что, ты меня сразу спать пытаешься уложить! Никогда не забуду, как ты меня на третьем курсе посреди игры в карты, выигрышной, между прочим, увел из общаги!       — Гленн, тебе напомнить, что перед тем, как ты начал «выигрывать», ты проиграл почти всю свою стипендию? — вмешался Айден, хлопая незадачливого игрока по плечу.       — Но ведь начал же! — не унимался тот.       — Питер, веди этого горе-шулера домой, — вздохнул Айден, глядя на Гленна, который с трудом держался на ногах, рьяно отстаивая свою позицию. — И ключи от машины у него забери, а то знаем мы…       — Уже, — хмыкнул Питер, показывая в руке отблескивающую в приглушенном свете связку.       — Что?! Как? Когда? — завопил Гленн, тут же бросаясь вдогонку за другом. — Ты у меня их вытащил, когда я обнимал тебя, да?!       — Талант не пропьешь, — засмеявшись, Питер мягко обнял Гленна за талию и начал подталкивать к выходу, по пути подмигнув Айдену.       Когда эти двое наконец скрылись из виду, Айден облегченно выдохнул. Пьяный Гленн — это ходячая бомба замедленного действия вкупе с задиристым характером, когда рванет — неизвестно. И лучше это предотвратить, чем потом всем вместе расхлебывать последствия. Айден помнил, как после одной такой попойки Гленн месяц скакал на костылях с поломанной ногой, потому что прыгнул. Вниз. Со второго этажа. Потому что лестница для слабаков. Потому что так быстрее. Потому что мозгов нет. И инстинкта самосохранения тоже.       — Мы теряем наших героев, — мрачно изрек Шон, делая очередной глоток выпивки.       — Приостановись, а то и тебя потеряем, — хмыкнул Айден, садясь на место.       — Не дождешься. Сам знаешь, что мне тяжело напиться до такого состояния. Максимум, ик-икота, — как в насмешку Шон начал икать именно в этот момент, отчего Айден прыснул со смеху.       — Что правда, то правда, — подтвердил он, глядя на Шона, который пока отставил бокал в сторону, надеясь на быстрое избавление от икоты.       Но через пару минут она не прошла. Не прошла и через десять. И через полчаса, когда назад уже успел вернуться Питер. Шон пробовал задерживать дыхание, запивать, заедать, наклоняться в странные позы, чтобы сменить напряжение диафрагмы, говорить без остановки, выйти на улицу подышать свежим воздухом, но ничего не помогало. К попыткам избавить Шона от икоты подключился даже бармен, все это время наблюдающий за ними, но и его предложения увенчались провалом. Икота Шона прошла так же резко, как и началась, только почти через час, когда ему уже было наплевать на нее, и когда он уже почти протрезвел, потому что больше не пил. И уже не собирался, судя по всему.       Айден таких проблем никогда не испытывал. Он вообще не любил много пить, потому что утром голова за это спасибо не говорила. В универе можно было спокойно не пойти на пары, а вот на работе с этим стало сложнее, так что он добровольно принял решение не употреблять так много. Так что сейчас, только ощутив легкое головокружение, отставил спиртное в сторону.       Они посидели еще немного, поболтали и вскоре засобирались домой. Питер все волновался, как бы Гленн чего не учудил, хотя он вроде как уложил его спать, но верить Гленну в этом плане категорически нельзя — притворялся он мастерски. За исключением Питера, дом которого находился неподалеку, Айдену и Шону все же пришлось вызывать такси. Никто не хотел на следующий день возвращаться за своей машиной, но других вариантов не нашлось.       Айден зашел в квартиру немного за полночь и думал, что Юки уже давно спит, но каким было удивление, когда он заметил доносящийся с кухни приглушенный свет. Тихо пройдя туда, альфа встал в дверном проеме, наблюдая за происходящим. Он даже предположить не мог то, что увидит, но все было вполне реальным. Юки сидел за небольшой барной стойкой боком к дверям и медленно потягивал красное вино из бокала. Он опирался на локоть левой руки, правой то и дело постукивая и проводя вдоль по гладкой поверхности. Казалось, будто парень пытался что-то оттереть, но у него никак не получалось. Сделав очередной глоток, он повернул голову в сторону и заметил Айдена. Даже не удивился, лишь коротко кивнул.       — Я у тебя нашел. Не против? — указывая на полупустую бутылку, спросил Юки.       — Нет, — медленно пройдя внутрь и садясь напротив омеги, ответил Айден. — Юки, все в порядке?       — Нет, — бросил он. И Айден был не готов к такому. Он привык, что Юки прячет свои тайны и негативные эмоции, сейчас что-то было не так. Хотя бы то, что он сказал не «да». — И что, — спустя пару минут молчания добавил он, — даже не спросишь, что не так?       — А ты расскажешь? — осторожно поинтересовался Айден. Омега выглядел слишком напряженно, весь будто на иголках, прятал глаза под челкой и по-прежнему тер столешницу. Так и не дождавшись ответа, Айден накрыл его руку своей. Юки вздрогнул и поднял взгляд. Он был затуманенным от спиртного, но… Кажется, альфа знал, почему Юки пил сегодня. Боль. Она плескалась в его бездонных глазах, ее было так много, что еще чуть-чуть, и от прикосновения к Юки Айден сам бы ее почувствовал. Не физическую, душевную. Ту, которую парень всегда пытался скрыть. Которая сейчас буквально убивала его. Которую он пытался заглушить алкоголем.       — Я… не знаю, — еле слышно ответил омега, вырвав свою ладонь из-под Айдена и прислонив ко лбу. Он зажмурился и судорожно облизал губы, создавалось впечатление, будто Юки собирается с силами. Так оно и было. Выпив еще вина, он начал неторопливо говорить: — Сегодня… я задал один вопрос. Но мне на него не ответили. Не отвечали и раньше. Последние двенадцать лет, — Юки резко запрокинул голову и часто заморгал, глядя в потолок. Айден видел, как в уголках его глаз собираются предательские слезы, и как он из всех сил старался их сдерживать.       — Юки… — начал Айден, но больше ничего сказать не смог. Он хотел как-то поддержать его, успокоить, но слова просто не шли в голову. Их будто разом все стерли из памяти, оставив лишь беспомощную пустоту.       — Айден, — блестящая в свете слезинка все-таки скатилась по его щеке, — я ненавижу врачей, — шепотом закончил Юки, и вторая слеза прочертила свой путь вслед за первой. А затем он закрыл лицо руками и громко всхлипнул, опустившись обратно на стол.       Айден ожидал нечто подобное, но к такому оказался не готов. Эта фраза разом объясняла все то странное поведение Юки, которое было поначалу. И странные вопросы о его профессии, и вообще все. Да, Роналд говорил, что его сын не любит врачей, но Айден скорее бы удивился, если бы кто-то любил, а тут… Ненавидит. Это не просто так. И сейчас альфа больше всего на свете боялся, что то чувство окажется сильнее того, которое Юки начал к нему испытывать. От одной такой мысли дыхание сперло, а в глазах потемнело. Ужасно захотелось отмотать время назад, всего на сутки, отключить звонок Гленна или не позволить Юки ответить ему, он не знал! Но, возможно, если бы Юки не поехал с ним в Хемминг, если бы Айден остался, то этого разговора сейчас бы не было…       — Это так сложно, — тем временем, немного успокоившись, продолжал Юки. Он не отнял руки от лица, но больше не всхлипывал, а говорил тихо и обрывисто. — Я ведь с самого начала знал, что ты врач, еще тогда, на дороге. Смотрел этот чертов репортаж по телевизору. И… я пытался. Правда, пытался не иметь с тобой ничего общего. Не встречаться лишний раз. Но не получалось, — он замотал головой, как будто отгоняя наваждение, и переместил руки на шею, сцепляя их сзади в замок. — Какого черта я не могу перестать думать о тебе, Айден?       Альфа больше не мог быть безучастным, не мог слышать всю ту боль в голосе Юки, она ножом ранила и его самого. Он в два шага оказался рядом с ним и развернул к себе, заглядывая в полные печали глаза. Юки больше не плакал, но… лучше бы он плакал, лучше бы позволил всей той боли, которая терзала изнутри, через слезы выплеснуться наружу. Лучше не мучил себя. А теперь еще и Айдена. Он не знал, что сказать, да и стоило ли вообще что-то говорить, ведь Юки не назвал причину, но чувствовал, что должен что-то сделать. И не придумал ничего лучше, чем просто обнять. Так крепко, как только мог, прижать к себе и показать этими объятиями, что он все понимает, что Юки не должен выдавливать слова из себя, если не хочет говорить. Но на омегу это наоборот подействовало, как спусковой механизм. Крепко обхватив Айдена руками за талию, он разрыдался, вперемешку со всхлипываниями говоря не переставая. Многое было непонятно, но от того, что Айден услышал, он только прижал Юки к себе сильнее. Все было слишком. Слишком больно. Слишком неправильно. Слишком несправедливо.       — Папа всегда часто болел, сколько я его помню. Постоянные больницы, анализы, обследования… Я хорошо помню, как мы навещали его каждый раз, а он только улыбался. Мы ведь и переехали из Хемминга из-за его здоровья, к природе поближе, мне тогда было восемь. А через три года… у него нашли опухоль. Не серьезную, как они говорили, назначили плановую операцию. Только с каждым днем ему становилось все хуже. Он говорил им об этом! Но нас заверяли, что беспокоиться не о чем. А потом внутреннее кровотечение, экстренная операция, его не спасли… Позже выяснилось, что опухоль была злокачественной, и делать операцию надо было немедленно… Он умер из-за них, понимаешь?! Из-за них!       Ни разу. Ни разу за весь свой монолог Юки не сказал слова «врач», будто и правда избегал его. И правда ненавидел. И не заметил, как Айден перенес его с кухни к себе в спальню, усадил на колени и теперь успокаивающе гладил по голове. Но он действительно этого не замечал, ничего. Воспоминания, эмоции были такими сильными, что не отпускали до последнего, когда плакать уже было нечем, когда голос уже охрип. Тогда Юки заговорил шепотом, из-за чего различать его слова стало еще сложнее, но Айден не перебивал его. Понимал, что ему от этого легче.       — До двадцати лет я успешно не имел с больницами ничего общего. Здоровье отца только… Поэтому я сделаю все, только чтобы ему не потребовалась никакая операция! А потом что-то пошло не так… Авария, ее последствия, лечение. Постоянные осмотры, анализы, обследования, таблетки. Все как у папы, понимаешь? И… я вроде бы даже научился терпеть такое, но потом появился ты. Это как насмешка какая-то! Почему человек… который мне нравится, оказался врачом? Хорошим врачом. Который любит свою работу. Я… не знаю, что мне делать.       Больно. Было больно слышать такое. Понимать, что этого разговора в любом случае избежать не представлялось возможным. Что если сейчас Юки не сможет перебороть себя, договориться со своими страхами и внутренними демонами, все закончится. И Айден не сможет ничего сделать просто потому, что от него ничего не зависит. Он не сможет изменить прошлое, вовремя выявить врачебную ошибку и спасти папу Юки. Не сможет поменять профессию. Ничего не сможет. Или все-таки стоило попытаться?       — Юки, — тихо начал Айден, отчего омега вздрогнул и осторожно поднял на него взгляд. Он выглядел потерянным, будто только сейчас осознал, где и с кем находится. Аккуратным движением Айден провел рукой по его щекам, вытирая не высохшие еще слезы, и, глядя ему в глаза, аккуратно наблюдая за реакцией, продолжил: — Ты упоминал про репортаж.       Юки медленно кивнул, не понимая, куда клонит Айден. А тот вздохнул, собираясь с силами, и посмотрел куда-то в сторону. Он не хотел, чтобы об этом кто-то знал. И не думал, что рассказать самому будет так сложно. Но Юки должен был знать. Даже если в итоге это ни на что не повлияет, все равно должен. Так было бы честно.       — На следующий день после репортажа меня уволили. Да, именно по той же причине, по которой у меня брали интервью, — заметив непонимающий взгляд омеги, хмыкнул Айден. — Юки, я сейчас не пытаюсь… как-то кого-то оправдать, нет. Совсем наоборот. Очень много плохих врачей. Много хороших, но жадных и алчных, которые не будут делать для пациента ничего, если им это невыгодно, даже если его можно спасти. Ты столкнулся с первыми, а я со вторыми, — он провел рукой по лицу, а затем и вовсе ссадил Юки со своих колен и поднялся на ноги, проходя в другой конец комнаты, к окну. Айден смотрел на горящие огни ночного города, мелькающие фары машин внизу, но не видел всего этого. Только свое расплывчатое отражение в стекле.       Юки бесшумно подошел к Айдену и, поколебавшись несколько мгновений, положил руку ему на плечо. В отражении Айден видел, как тот хотел что-то, но в последний момент передумал, только руку сжал сильнее. Альфа потер лоб и вздохнул.       — Ту операцию должен был проводить не я. Другой хирург. Он очень хорошо спелся с главврачом, и к тому времени, когда к нам поступил супруг мэра, неплохо продвинулся по карьерной лестнице. И должен был идти дальше, если бы удачно провел ту операцию. Но организм пациента на это, мягко говоря, плевал. В ту ночь дежурил я, когда у него резко начало падать давление. Кровоизлияние в брюшную полость. Принимать меры надо было немедленно, естественно, времени на то, чтобы вызывать запланированного хирурга, не оставалось. Операцию провел я. И она была успешной. Дальше ты все знаешь, благодарности от мэра, обещания продвижения и прочее-прочее, только реальность оказалась прозаичнее, — Айден засунул руки в карманы и хмыкнул. — Меня попросили уволиться. Назвали какую-то идиотскую причину, в которую, естественно, никто не поверил, и просто убрали с дороги. Я ведь… тогда уже получил дом в наследство. Думал, продам его, и дело с концами. Вот только в один момент меня перестало что-либо держать здесь, и я подумал, что начать все с начала в другом месте будет правильно. И до сегодняшнего дня думал, что это действительно так. Потому что встретил тебя.       Юки медленно убрал руку с плеча Айдена и отступил на шаг назад. Он скрылся в тени, из-за чего его глаз не было больше видно в отражении, только то, как он обхватил себя руками. И как шевелятся его губы, произнося всего одно слово. Слово, от которого внутри все похолодело:       — Прости.